Он пролетал
со своим мотоциклом то внизу, то вверху, причем мотоцикл становился почти
вверх ногами, и мы все время боялись, что мотоциклист вывалится из своего
сиденья, но он не вывалился. Другой мотоциклист тоже завел свой мотоцикл и
помчался вдогонку за первым мотоциклистом. Шум, грохот, пальба! Второй
мотоциклист опустился на дно шара и остановился, а первый мотоциклист
продолжал ездить в верхней половине шара.
И вот нижняя половина шара отделилась и стала медленно опускаться вниз, а
мотоциклист так и остался ездить вверху. Когда нижняя половина шара
опустилась на землю, мотоциклист и девушка вылезли из нее, а первый
мотоциклист все ездил и ездил в верхней половине шара. Если бы он
остановился, центробежная сила пропала бы - и он упал бы вниз. Теперь для
него единственным спасением было все мчаться и мчаться с прежней
скоростью. Затаив дыхание мы смотрели на него. Вдруг я подумал: "А что,
если мотор испортится или остановится хотя бы на минуту? Скорость сейчас
же уменьшится, и мотоцикл со страшной силой вылетит из шара и полетит
вниз".
По временам мне казалось, что мотор начинает делать перебои, но все
обошлось благополучно. Нижнюю половину шара снова подняли вверх.
Мотоциклист замедлил скорость и стал кружиться в нижней половине шара.
Круги становились все меньше и меньше. Наконец он остановился, вылез из
люка и стал спускаться по лестнице вниз. Тысячи зрителей приветствовали
его аплодисментами.
На этом представление кончилось, и было так жалко уходить из цирка, так
жалко, что и сказать нельзя. Я решил: когда вырасту, буду каждый день
ходить в цирк. Ну если не каждый день, то хотя бы раз в неделю. Мне это
никогда не надоест!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
На другой день я зашел к Шишкину, чтоб узнать, чем кормить ежа, потому что
еж раздумал погружаться в спячку. Ночью он проснулся и принялся бродить по
комнате, шуршал какими-то бумажками и никому не давал спать. Когда я
пришел, то увидел, что Шишкин лежит на полу посреди комнаты, ноги задрал
кверху, а в руках у него чемодан.
- Ты чего на полу валяешься? - спрашиваю я.
- Это я решил сделаться эквилибристом, - говорит он. - Сейчас буду вертеть
чемодан ногами.
Он поднял чемодан руками и старался подхватить его ногами, но это ему
никак не удавалось.
- Мне бы, - говорит, - его только ногами подхватить. Ну-ка, помоги, возьми
чемодан и положи мне на ноги.
Я взял чемодан и положил ему на ноги. Некоторое время он держал его на
вытянутых ногах, потом стал потихоньку поворачивать, но тут чемодан
соскользнул и полетел на пол.
- Нет, - сказал Шишкин, - так ничего не выйдет! Надо разуться, а то
ботинки слишком скользкие.
Он снял ботинки, снова лег на спину и поднял ноги кверху. Я опять положил
ему чемодан на ноги.
- Вот теперь, - сказал Костя, - совсем другое дело! Он опять стал пытаться
повернуть его ногами, но тут чемодан снова полетел вниз и больно стукнул
его по животу.
Шишкин схватился за живот и заохал.
- Ох, ох! - говорит. - Так и убиться можно! Этот чемодан слишком тяжелый.
Лучше я что-нибудь другое буду вертеть, полегче.
Стали мы искать что-нибудь другое, полегче. Ничего не нашли. Тогда он снял
с дивана подушку, свернул ее, как будто трубку, и обвязал потуже веревкой,
словно любительскую колбасу.
- Ну вот, - говорит, - подушка мягкая, если и упадет, то не ударит больно,
Он снова лег на пол, и я положил ему эту "колбасу" на ноги. Он опять
попробовал ее вертеть, но у него все равно ничего не вышло.
- Нет, - сказал он, - лучше я сначала буду учиться ловить ее ногами, как
тот эквилибрист в цирке. Ты бросай ее издали, а я буду подхватывать на
ноги.
Я взял подушку, отошел в сторону - и как брошу! Подушка полетела, но не
попала ему на ноги, а попала по голове.
- Ах ты, растяпа! - закричал Шишкин. - Не видишь, куда бросаешь? На ноги
надо бросать!
Тогда я взял подушку и бросил ему на ноги. Костя задрыгал ногами, но
все-таки не смог ее удержать. Так я бросал подушку раз двадцать, и ему
удалось один раз ее подхватить ногами и удержать.
- Видал? - закричал он. - Прямо как у настоящего циркача получилось!
Я тоже решил попробовать, лег на спину и стал ловить подушку ногами.
Только мне ни разу не удалось ее поймать. Наконец я выбился из сил. Спина
у меня болела, будто на мне кто-нибудь верхом ездил.
- Ну ладно, - говорит Шишкин, - на сегодня упражнений с подушкой довольно.
Давай упражняться со стульями.
Он сел на стул и стал постепенно наклонять его назад, чтоб он стоял только
на двух задних ножках. Вот он наклонял его, наклонял, наконец стул
опрокинулся, Шишкин полетел на пол и больно ушибся. Тогда я стал
пробовать, не получится ли что-нибудь у меня. Но у меня получилось то же
самое: я полетел вместе со стулом на пол и набил на затылке шишку.
- Нам еще, видно, рано такие упражнения делать, - сказал Костя. - Давай
лучше учиться жонглировать.
- Чем же мы будем жонглировать?
- А тарелками, как жонглеры в цирке. Он полез в шкаф и достал две тарелки.
- Вот, - говорит, - ты бросай мне, а я тебе. Как только я брошу свою
тарелку, ты сейчас же бросай свою мне, а мою лови, а я твою буду ловить.
- Постой, - говорю, - мы ведь сразу разобьем тарелки, и ничего не выйдет.
- Это правда, - говорит он. - Давай вот что: будем сначала одной тарелкой
жонглировать. Когда научимся как следует одну ловить, начнем двумя, потом
тремя, потом четырьмя, и так у нас пойдет, как у настоящих жонглеров.
Мы стали швырять одну тарелку и сейчас же ее разбили. Потом взяли другую и
тоже разбили.
- Нет, это не годится, - сказал Шишкин. - Так мы перебьем всю посуду, и
ничего не выйдет. Надо достать что-нибудь железное.
Он разыскал на кухне небольшой эмалированный тазик. Мы стали жонглировать
этим тазиком, но нечаянно попали в окно. Еще хорошо, что мы совсем не
высадили стекло - на нем только получилась трещина.
- Вот так неприятность! - говорит Костя. - Надо что-нибудь придумать.
- Может быть, заклеить трещину бумагой? - предложил я.
- Нет, так еще хуже будет. Давай вот что: вынем в коридоре стекло и
вставим сюда, а это стекло вставим в коридоре. Там никто не заметит, что
оно с трещиной.
Мы отковыряли от окна замазку и стали вытаскивать стекло с трещиной.
Трещина увеличилась, и стекло распалось на две части.
- Ничего, - говорит Шишкин. - В коридоре может быть стекло из двух
половинок,
Потом мы пошли и вынули стекло из окна в коридоре, но это стекло оказалось
немного больше и не влезало в оконную раму в комнате.
- Надо его подрезать, - сказал Шишкин. - Не знаешь, у кого-нибудь из ребят
есть алмаз? Я говорю:
- У Васи Ерохина есть, кажется. Пошли мы к Васе Ерохину, взяли у него
алмаз, вернулись обратно и стали искать стекло, ко его нигде не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
со своим мотоциклом то внизу, то вверху, причем мотоцикл становился почти
вверх ногами, и мы все время боялись, что мотоциклист вывалится из своего
сиденья, но он не вывалился. Другой мотоциклист тоже завел свой мотоцикл и
помчался вдогонку за первым мотоциклистом. Шум, грохот, пальба! Второй
мотоциклист опустился на дно шара и остановился, а первый мотоциклист
продолжал ездить в верхней половине шара.
И вот нижняя половина шара отделилась и стала медленно опускаться вниз, а
мотоциклист так и остался ездить вверху. Когда нижняя половина шара
опустилась на землю, мотоциклист и девушка вылезли из нее, а первый
мотоциклист все ездил и ездил в верхней половине шара. Если бы он
остановился, центробежная сила пропала бы - и он упал бы вниз. Теперь для
него единственным спасением было все мчаться и мчаться с прежней
скоростью. Затаив дыхание мы смотрели на него. Вдруг я подумал: "А что,
если мотор испортится или остановится хотя бы на минуту? Скорость сейчас
же уменьшится, и мотоцикл со страшной силой вылетит из шара и полетит
вниз".
По временам мне казалось, что мотор начинает делать перебои, но все
обошлось благополучно. Нижнюю половину шара снова подняли вверх.
Мотоциклист замедлил скорость и стал кружиться в нижней половине шара.
Круги становились все меньше и меньше. Наконец он остановился, вылез из
люка и стал спускаться по лестнице вниз. Тысячи зрителей приветствовали
его аплодисментами.
На этом представление кончилось, и было так жалко уходить из цирка, так
жалко, что и сказать нельзя. Я решил: когда вырасту, буду каждый день
ходить в цирк. Ну если не каждый день, то хотя бы раз в неделю. Мне это
никогда не надоест!
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
На другой день я зашел к Шишкину, чтоб узнать, чем кормить ежа, потому что
еж раздумал погружаться в спячку. Ночью он проснулся и принялся бродить по
комнате, шуршал какими-то бумажками и никому не давал спать. Когда я
пришел, то увидел, что Шишкин лежит на полу посреди комнаты, ноги задрал
кверху, а в руках у него чемодан.
- Ты чего на полу валяешься? - спрашиваю я.
- Это я решил сделаться эквилибристом, - говорит он. - Сейчас буду вертеть
чемодан ногами.
Он поднял чемодан руками и старался подхватить его ногами, но это ему
никак не удавалось.
- Мне бы, - говорит, - его только ногами подхватить. Ну-ка, помоги, возьми
чемодан и положи мне на ноги.
Я взял чемодан и положил ему на ноги. Некоторое время он держал его на
вытянутых ногах, потом стал потихоньку поворачивать, но тут чемодан
соскользнул и полетел на пол.
- Нет, - сказал Шишкин, - так ничего не выйдет! Надо разуться, а то
ботинки слишком скользкие.
Он снял ботинки, снова лег на спину и поднял ноги кверху. Я опять положил
ему чемодан на ноги.
- Вот теперь, - сказал Костя, - совсем другое дело! Он опять стал пытаться
повернуть его ногами, но тут чемодан снова полетел вниз и больно стукнул
его по животу.
Шишкин схватился за живот и заохал.
- Ох, ох! - говорит. - Так и убиться можно! Этот чемодан слишком тяжелый.
Лучше я что-нибудь другое буду вертеть, полегче.
Стали мы искать что-нибудь другое, полегче. Ничего не нашли. Тогда он снял
с дивана подушку, свернул ее, как будто трубку, и обвязал потуже веревкой,
словно любительскую колбасу.
- Ну вот, - говорит, - подушка мягкая, если и упадет, то не ударит больно,
Он снова лег на пол, и я положил ему эту "колбасу" на ноги. Он опять
попробовал ее вертеть, но у него все равно ничего не вышло.
- Нет, - сказал он, - лучше я сначала буду учиться ловить ее ногами, как
тот эквилибрист в цирке. Ты бросай ее издали, а я буду подхватывать на
ноги.
Я взял подушку, отошел в сторону - и как брошу! Подушка полетела, но не
попала ему на ноги, а попала по голове.
- Ах ты, растяпа! - закричал Шишкин. - Не видишь, куда бросаешь? На ноги
надо бросать!
Тогда я взял подушку и бросил ему на ноги. Костя задрыгал ногами, но
все-таки не смог ее удержать. Так я бросал подушку раз двадцать, и ему
удалось один раз ее подхватить ногами и удержать.
- Видал? - закричал он. - Прямо как у настоящего циркача получилось!
Я тоже решил попробовать, лег на спину и стал ловить подушку ногами.
Только мне ни разу не удалось ее поймать. Наконец я выбился из сил. Спина
у меня болела, будто на мне кто-нибудь верхом ездил.
- Ну ладно, - говорит Шишкин, - на сегодня упражнений с подушкой довольно.
Давай упражняться со стульями.
Он сел на стул и стал постепенно наклонять его назад, чтоб он стоял только
на двух задних ножках. Вот он наклонял его, наклонял, наконец стул
опрокинулся, Шишкин полетел на пол и больно ушибся. Тогда я стал
пробовать, не получится ли что-нибудь у меня. Но у меня получилось то же
самое: я полетел вместе со стулом на пол и набил на затылке шишку.
- Нам еще, видно, рано такие упражнения делать, - сказал Костя. - Давай
лучше учиться жонглировать.
- Чем же мы будем жонглировать?
- А тарелками, как жонглеры в цирке. Он полез в шкаф и достал две тарелки.
- Вот, - говорит, - ты бросай мне, а я тебе. Как только я брошу свою
тарелку, ты сейчас же бросай свою мне, а мою лови, а я твою буду ловить.
- Постой, - говорю, - мы ведь сразу разобьем тарелки, и ничего не выйдет.
- Это правда, - говорит он. - Давай вот что: будем сначала одной тарелкой
жонглировать. Когда научимся как следует одну ловить, начнем двумя, потом
тремя, потом четырьмя, и так у нас пойдет, как у настоящих жонглеров.
Мы стали швырять одну тарелку и сейчас же ее разбили. Потом взяли другую и
тоже разбили.
- Нет, это не годится, - сказал Шишкин. - Так мы перебьем всю посуду, и
ничего не выйдет. Надо достать что-нибудь железное.
Он разыскал на кухне небольшой эмалированный тазик. Мы стали жонглировать
этим тазиком, но нечаянно попали в окно. Еще хорошо, что мы совсем не
высадили стекло - на нем только получилась трещина.
- Вот так неприятность! - говорит Костя. - Надо что-нибудь придумать.
- Может быть, заклеить трещину бумагой? - предложил я.
- Нет, так еще хуже будет. Давай вот что: вынем в коридоре стекло и
вставим сюда, а это стекло вставим в коридоре. Там никто не заметит, что
оно с трещиной.
Мы отковыряли от окна замазку и стали вытаскивать стекло с трещиной.
Трещина увеличилась, и стекло распалось на две части.
- Ничего, - говорит Шишкин. - В коридоре может быть стекло из двух
половинок,
Потом мы пошли и вынули стекло из окна в коридоре, но это стекло оказалось
немного больше и не влезало в оконную раму в комнате.
- Надо его подрезать, - сказал Шишкин. - Не знаешь, у кого-нибудь из ребят
есть алмаз? Я говорю:
- У Васи Ерохина есть, кажется. Пошли мы к Васе Ерохину, взяли у него
алмаз, вернулись обратно и стали искать стекло, ко его нигде не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37