Поэтому я решил еще немножечко
отдохнуть и стал рассказывать про Шишкина, какой он растяпа и как он забыл
на футбольном поле свою куртку. Скоро пришел с работы папа и стал
рассказывать, что их завод получил заказ на изготовление новых машин для
Куйбышевского гидроузла, и я снова не мог делать уроки, потому что мне
интересно было послушать.
Мой папа работает на сталелитейном заводе модельщиком. Он делает модели.
Что такое модель, наверно, никто не знает, а я знаю. Чтоб отлить
какую-нибудь деталь для машины из стали, всегда нужно сделать сначала
такую же деталь из дерева, и вот такая деревянная деталь называется
моделью. Для чего нужна модель? А вот для чего: модель возьмут, поставят в
опоку, то есть в такой вроде железный ящик, только бездна, потом насыплют
в опоку земли, и, когда модель вынут, в земле получается углубление по
форме модели. В это углубление заливают расплавленный металл, и когда
металл застынет, то получится деталь, точно такая же по форме, как была
модель. Когда на завод приходит заказ на новые детали, инженеры чертят
чертежи, а модельщики делают по этим чертежам модели. Конечно, модельщик
должен быть очень умным, потому что он по простому чертежу обязан понять,
какую нужно делать модель, а если он сделает модель плохо, то по ней
нельзя будет отливать детали. Мой папа очень хороший модельщик. Он даже
придумал электрический лобзик, чтоб выпиливать из дерева разные мелкие
части. А теперь он изобретает шлифовальный прибор для шлифовки деревянных
моделей. Раньше шлифовали модели вручную, а когда папа сделает такой
прибор, все модельщики будут шлифовать модели этим прибором. Когда папа
приходит с работы, он всегда сначала отдохнет немного, а потом садится за
чертежи для своего прибора или читает книжки, чтоб узнать, как что нужно
сделать, потому что это не такая простая вещь - самому придумывать
шлифовальный прибор.
Папа поужинал и засел за свои чертежи, а я засел делать уроки. Сначала я
выучил географию, потому что она самая легкая. После географии я взялся за
русский язык. По русскому языку нужно было списать упражнение и
подчеркнуть о словах корень, приставку и окончание. Корень - одной чертой,
приставку - двумя, а окончание - тремя. Потом я выучил английский язык и
взялся за арифметику. На дом была задана такая скверная задача, что я
никак не мог догадаться, как ее решить. Я сидел целый час, пялил глаза в
задачник и изо всех сил напрягал мозг, но ничего у меня не выходило.
Вдобавок мне страшно захотелось спать. В глазах у меня щипало, будто мне
кто-нибудь в них песку насыпал.
- Довольно тебе сидеть, - сказала мама, - пора спать ложиться. У тебя
глаза уже сами собой закрываются, а ты все сидишь!
- Что же я, с несделанной задачей завтра в школу приду? - скачал я.
- Днем надо заниматься, - ответила мама. - Нечего приучаться по ночам
сидеть! От таких занятий никакого толку не будет. Ты все равно уже ничего
не соображаешь.
- Вот и пусть сидит, - сказал папа. - Будет знать в другой раз, как уроки
на ночь откладывать.
И вот я сидел и перечитывал задачу до тех пор, пока буквы в задачнике не
стали кивать, и кланяться, и прятаться друг за дружку, словно играли в
жмурки. Я протер глаза, снова стал перечитывать задачу, но буквы не
успокоились, а даже почему-то стали подпрыгивать, будто затеяли игру в
чехарду.
- Ну, что там у тебя не получается? - спросила мама.
- Да вот, - говорю, - задача попалась какая-то скверная.
- Скверных задач не бывает. Это ученики бывают скверные.
Мама прочитала задачу и принялась объяснять, но я почему-то ничего не мог
понять.
- Неужели вам в школе не объясняли, как делать такие задачи? - спросил
папа.
- Нет, - говорю, - не объясняли.
- Удивительно! Когда я учился, нам учительница всегда объясняла сначала в
классе, а потом задавала на дом.
- Так то, - говорю, - когда ты учился, а нам Ольга Николаевна ничего не
объясняет. Все только спрашивает и спрашивает.
- Не понимаю, как это вас учат!
- Вот так. - говорю, - и учат.
- А что вам рассказывала Ольга Николаевна в классе?
- Ничего не рассказывала. Мы решали на доске задачу.
- Ну-ка, покажи, какую задачу.
Я показал задачу, которую списал в тетрадь.
- Ну вот, а ты тут еще на учительницу наговариваешь! - воскликнул пала. -
Это ведь такая же задача, как на дом задана! Значит, учительница
объясняла, как решать такие задачи.
- Где же, - говорю, - такая? Там про плотников, которые строили дом, а
здесь про каких-то жестянщиков, которые делали ведра.
- Эх, ты! - говорит папа. - В той задаче нужно было узнать, во сколько
дней двадцать пять плотников построят восемь домов, а в этой нужно узнать,
во сколько шесть жестянщиков сделают тридцать шесть ведер. Обе задачи
решаются одинаково.
Папа принялся объяснять, как нужно сделать задачу, но у меня уже все в
голове спуталось, и я совсем ничего не понимал.
- Экий ты бестолковый! - рассердился наконец папа. - Ну разве можно таким
бестолковым быть!
Мой папа совсем не умеет объяснять задачи. Мама говорит, что у него нет
никаких педагогических способностей, то есть он не годится в учителя.
Первые полчаса он объясняет спокойно, а потом начинает нервничать, а как
только он начинает нервничать, я совсем перестаю соображать и сижу на
стуле, как деревянный чурбан.
- Но что же тут непонятного? - говорит папа. - Кажется, все понятно.
Когда папа видит, что на словах никак не может объяснить, он берет лист
бумаги и начинает писать.
- Вот, - сказал он. - Ведь это все просто. Смотри, какой будет первый
вопрос.
Он записал вопрос на бумажке и сделал решение.
- Это понятно тебе?
По правде сказать, мне совсем ничего не было понятно, но я до смерти уже
хотел спать и поэтому сказал:
- Понятно.
- Ну вот, наконец-то! - обрадовался папа - Думать надо как следует, тогда
все будет попятно. Он решил на бумажке второй вопрос:
- Понятно?
- Понятно, - говорю я.
- Ты скажи, если непонятно, я еще объясню.
- Нет, понятно, понятно.
Наконец он сделал последний вопрос. Я списал задачу начисто в тетрадку и
спрятал в сумку.
- Кончил дело - гуляй смело, - сказала Лика.
- Ладно, я с тобой завтра поговорю! - проворчал я и пошел спать.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
За лето нашу школу отремонтировали. Стены в классах за ново побелили, и
были они такие чистенькие, свежие, без единого пятнышка, просто любо
посмотреть. Все было как новенькое. Приятно все-таки заниматься в таком
классе! И светлей кажется, и привольней, и даже, как бы это сказать, на
душе веселей.
И вот на следующий день, когда я пришел в класс, то увидел, что на стене
рядом с доской нарисован углем морячок. Он был в полосатой тельняшке,
брюки клеш развевались по ветру, на голове - бескозырка, во рту - трубка,
и дым из нее кольцами поднимался кверху, как из пароходной трубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
отдохнуть и стал рассказывать про Шишкина, какой он растяпа и как он забыл
на футбольном поле свою куртку. Скоро пришел с работы папа и стал
рассказывать, что их завод получил заказ на изготовление новых машин для
Куйбышевского гидроузла, и я снова не мог делать уроки, потому что мне
интересно было послушать.
Мой папа работает на сталелитейном заводе модельщиком. Он делает модели.
Что такое модель, наверно, никто не знает, а я знаю. Чтоб отлить
какую-нибудь деталь для машины из стали, всегда нужно сделать сначала
такую же деталь из дерева, и вот такая деревянная деталь называется
моделью. Для чего нужна модель? А вот для чего: модель возьмут, поставят в
опоку, то есть в такой вроде железный ящик, только бездна, потом насыплют
в опоку земли, и, когда модель вынут, в земле получается углубление по
форме модели. В это углубление заливают расплавленный металл, и когда
металл застынет, то получится деталь, точно такая же по форме, как была
модель. Когда на завод приходит заказ на новые детали, инженеры чертят
чертежи, а модельщики делают по этим чертежам модели. Конечно, модельщик
должен быть очень умным, потому что он по простому чертежу обязан понять,
какую нужно делать модель, а если он сделает модель плохо, то по ней
нельзя будет отливать детали. Мой папа очень хороший модельщик. Он даже
придумал электрический лобзик, чтоб выпиливать из дерева разные мелкие
части. А теперь он изобретает шлифовальный прибор для шлифовки деревянных
моделей. Раньше шлифовали модели вручную, а когда папа сделает такой
прибор, все модельщики будут шлифовать модели этим прибором. Когда папа
приходит с работы, он всегда сначала отдохнет немного, а потом садится за
чертежи для своего прибора или читает книжки, чтоб узнать, как что нужно
сделать, потому что это не такая простая вещь - самому придумывать
шлифовальный прибор.
Папа поужинал и засел за свои чертежи, а я засел делать уроки. Сначала я
выучил географию, потому что она самая легкая. После географии я взялся за
русский язык. По русскому языку нужно было списать упражнение и
подчеркнуть о словах корень, приставку и окончание. Корень - одной чертой,
приставку - двумя, а окончание - тремя. Потом я выучил английский язык и
взялся за арифметику. На дом была задана такая скверная задача, что я
никак не мог догадаться, как ее решить. Я сидел целый час, пялил глаза в
задачник и изо всех сил напрягал мозг, но ничего у меня не выходило.
Вдобавок мне страшно захотелось спать. В глазах у меня щипало, будто мне
кто-нибудь в них песку насыпал.
- Довольно тебе сидеть, - сказала мама, - пора спать ложиться. У тебя
глаза уже сами собой закрываются, а ты все сидишь!
- Что же я, с несделанной задачей завтра в школу приду? - скачал я.
- Днем надо заниматься, - ответила мама. - Нечего приучаться по ночам
сидеть! От таких занятий никакого толку не будет. Ты все равно уже ничего
не соображаешь.
- Вот и пусть сидит, - сказал папа. - Будет знать в другой раз, как уроки
на ночь откладывать.
И вот я сидел и перечитывал задачу до тех пор, пока буквы в задачнике не
стали кивать, и кланяться, и прятаться друг за дружку, словно играли в
жмурки. Я протер глаза, снова стал перечитывать задачу, но буквы не
успокоились, а даже почему-то стали подпрыгивать, будто затеяли игру в
чехарду.
- Ну, что там у тебя не получается? - спросила мама.
- Да вот, - говорю, - задача попалась какая-то скверная.
- Скверных задач не бывает. Это ученики бывают скверные.
Мама прочитала задачу и принялась объяснять, но я почему-то ничего не мог
понять.
- Неужели вам в школе не объясняли, как делать такие задачи? - спросил
папа.
- Нет, - говорю, - не объясняли.
- Удивительно! Когда я учился, нам учительница всегда объясняла сначала в
классе, а потом задавала на дом.
- Так то, - говорю, - когда ты учился, а нам Ольга Николаевна ничего не
объясняет. Все только спрашивает и спрашивает.
- Не понимаю, как это вас учат!
- Вот так. - говорю, - и учат.
- А что вам рассказывала Ольга Николаевна в классе?
- Ничего не рассказывала. Мы решали на доске задачу.
- Ну-ка, покажи, какую задачу.
Я показал задачу, которую списал в тетрадь.
- Ну вот, а ты тут еще на учительницу наговариваешь! - воскликнул пала. -
Это ведь такая же задача, как на дом задана! Значит, учительница
объясняла, как решать такие задачи.
- Где же, - говорю, - такая? Там про плотников, которые строили дом, а
здесь про каких-то жестянщиков, которые делали ведра.
- Эх, ты! - говорит папа. - В той задаче нужно было узнать, во сколько
дней двадцать пять плотников построят восемь домов, а в этой нужно узнать,
во сколько шесть жестянщиков сделают тридцать шесть ведер. Обе задачи
решаются одинаково.
Папа принялся объяснять, как нужно сделать задачу, но у меня уже все в
голове спуталось, и я совсем ничего не понимал.
- Экий ты бестолковый! - рассердился наконец папа. - Ну разве можно таким
бестолковым быть!
Мой папа совсем не умеет объяснять задачи. Мама говорит, что у него нет
никаких педагогических способностей, то есть он не годится в учителя.
Первые полчаса он объясняет спокойно, а потом начинает нервничать, а как
только он начинает нервничать, я совсем перестаю соображать и сижу на
стуле, как деревянный чурбан.
- Но что же тут непонятного? - говорит папа. - Кажется, все понятно.
Когда папа видит, что на словах никак не может объяснить, он берет лист
бумаги и начинает писать.
- Вот, - сказал он. - Ведь это все просто. Смотри, какой будет первый
вопрос.
Он записал вопрос на бумажке и сделал решение.
- Это понятно тебе?
По правде сказать, мне совсем ничего не было понятно, но я до смерти уже
хотел спать и поэтому сказал:
- Понятно.
- Ну вот, наконец-то! - обрадовался папа - Думать надо как следует, тогда
все будет попятно. Он решил на бумажке второй вопрос:
- Понятно?
- Понятно, - говорю я.
- Ты скажи, если непонятно, я еще объясню.
- Нет, понятно, понятно.
Наконец он сделал последний вопрос. Я списал задачу начисто в тетрадку и
спрятал в сумку.
- Кончил дело - гуляй смело, - сказала Лика.
- Ладно, я с тобой завтра поговорю! - проворчал я и пошел спать.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
За лето нашу школу отремонтировали. Стены в классах за ново побелили, и
были они такие чистенькие, свежие, без единого пятнышка, просто любо
посмотреть. Все было как новенькое. Приятно все-таки заниматься в таком
классе! И светлей кажется, и привольней, и даже, как бы это сказать, на
душе веселей.
И вот на следующий день, когда я пришел в класс, то увидел, что на стене
рядом с доской нарисован углем морячок. Он был в полосатой тельняшке,
брюки клеш развевались по ветру, на голове - бескозырка, во рту - трубка,
и дым из нее кольцами поднимался кверху, как из пароходной трубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37