- А, значит, это твоя работа? На себя небось не поместил карикатуры, а на
меня поместил!
- Что же ты думаешь, я сам помещаю, на кого хочу? У нас редколлегия. Мы
вс„ вместе решаем Глеб Скамейкин написал на тебя стихи и сказал, чтоб
карикатуру нарисовали, потому что надо с подсказкой бороться. Мы на совете
отряда решили, чтобы подсказки не было.
Тогда я бросился к Глебу Скамейкину.
- Снимай, - говорю, - сейчас же, а то из тебя получится бараний рог!
- Как это - бараний рог? - не понял он.
- В бараний рог тебя согну и в порошок изотру!
- Подумаешь! - говорит Глебка. - Не очень-то тебя испугались!
- Ну, тогда я сам из газеты карикатуру вырву, если не испугались.
- Вырывать не имеешь права, - говорит Толя Д„жкин, - Ведь это правда. Если
б на тебя написали неправду, то и тогда не имеешь права вырывать, а должен
написать опровержение.
- А, - говорю, - опровержение? Сейчас вам будет опровержение!
Все ребята подходили к стенгазете, любовались на карикатуру и смеялись. Но
я решил не оставлять этого дела так и сел писать опровержение. Только у
меня ничего не вышло, потому что я не знал, как его написать. Тогда я
пошел к нашему пионервожатому Володе, рассказал ему обо всем и стал
спрашивать, как написать опровержение.
- Хорошо, я тебя научу, - сказал Володя. - Напиши, что ты исправишься и
станешь учиться лучше, так что не нужна будет подсказка. Твою заметку
поместят в стенгазете, а я скажу, чтобы карикатуру сняли.
Я так и сделал. Написал в газету заметку, в которой давал обещание начать
учиться лучше и больше не надеяться на подсказку.
На другой день карикатуру сняли, а мою заметку напечатали на самом видном
месте. Я был очень рад и даже на самом деле собирался начать учиться
лучше, но все почему-то откладывал, а через несколько дней у нас была
письменная работа по арифметике и я получил двойку. Конечно, не я один
получил двойку. У Саши Медведкина тоже была двойка, так что мы вдвоем
отличились. Ольга Николаевна записала нам эти двойки в дневники и сказала,
чтоб в дневниках была подпись родителей.
Печальный возвращался я в этот день домой и все думал, как избавиться от
двойки или как сказать маме, чтоб она не очень сердилась.
- Ты сделай так, как делал наш Митя Круглов, - сказал мне по дороге Шишкин.
- Кто это Митя Круглов?
- А это был у нас такой ученик, когда я учился в Нальчике.
- Как же он делал?
- А он так: придет домой, получив двойку, и ничего не говорит. Сидит с
унылым видом и молчит. Час молчит, два молчит и никуда гулять не идет.
Мать спрашивает:
"Что это с тобой сегодня?"
"Ничего".
"Чего же ты такой скучный сидишь?"
"Так просто".
"Небось натворил в школе чего-нибудь?"
"Ничего я не натворил".
"Подрался с кем-нибудь?"
"Нет".
"Стекло в школе расшиб?"
"Нет".
"Странно!" - говорит мать.
За обедом сидит и ничего не ест.
"Почему ты ничего не ешь?"
"Не хочется".
"Аппетита нет?"
"Нет".
"Ну пойди погуляй, аппетит и появится".
"Не хочется".
"Чего же тебе хочется?"
"Ничего".
"Может быть, ты больной"
"Нет".
Мать потрогает ему лоб, поставит градусник. Потом говорит:
"Температура нормальная. Что же с тобой, наконец? С ума ты меня сведешь!"
"Я двойку по арифметике получил".
"Тьфу! - говорит мать. - Так ты из-за двойки всю эту комедию выдумал?"
"Ну да".
"Ты бы лучше сел да учился, вместо того чтоб комедию играть. Двойки и не
было бы", - ответит мать.
И больше ничего ему не скажет. А Круглову только это и надо.
- Ну хорошо, - говорю я. - Один раз он так сделает, а в следующий раз мать
ведь сразу догадается, что он получил двойку.
- А в следующий раз он что-нибудь другое придумает. Например, приходит и
говорит матери:
"Знаешь, у нас Петров сегодня получил двойку".
Вот мать и начнет этого Петрова пробирать:
"И такой он и сякой. Родители его стараются, чтоб из него человек вышел, а
он не учится, двойки получает..."
И так далее. Как только мать умолкает, он говорит:
"И Иванов у нас сегодня получил двойку".
Вот мать и начнет отделывать Иванова:
"Такой-сякой, не хочет учиться, государство на него даром деньги тратит!.."
А Круглов подождет, пока мать все выскажет, и снова говорит:
"Гаврилову сегодня тоже двойку поставили".
Вот мать и начнет отчитывать Гаврилова, только бранит его уже меньше.
Круглов, как только увидит, что мать уже устала браниться, возьмет и
скажет:
"У нас сегодня просто день такой несчастливый. Мне тоже двойку поставили".
Ну, мать ему только и скажет:
"Болван!"
И на этом конец.
- Видать, этот Круглов у вас был очень умный, - сказал я.
- Да, - говорит Шишкин, - очень умный. Он часто получал двойки и каждый
раз выдумывал разные истории, чтоб мать не бранила слишком строго.
Я вернулся домой и решил сделать так, как этот Митя Круглов: сел сразу на
стул, свесил голову и скорчил унылую-преунылую физиономию. Мама это сразу
заметила и спрашивает:
- Что с тобой? Двойку небось получил?
- Получил, - говорю.
Вот тут-то она и начала меня пробирать.
Но об этом рассказывать неинтересно.
На следующий день Шишкин тоже получил двойку, по русскому языку, и была
ему за это дома головомойка, а еще через день на нас обоих опять появилась
в газете карикатура. Вроде как будто мы с Шишкиным идем по улице, а за
нами следом бегут двойки на ножках.
Я сразу разозлился и говорю Сереже Букатину:
- Что это за безобразие! Когда это наконец прекратится?
- Чего ты кипятишься? - спрашивает Сережа. - Это ведь правда, что вы
получили двойки.
- Будто мы одни получили! Саша Медведкин тоже получил двойку. А где он у
вас?
- Этого я не знаю. Мы скачали Игорю, чтоб он всех троих нарисовал, а он
нарисовал почему-то двоих.
- Я и хотел нарисовать троих, - сказал Игорь, - да все трое у меня не
поместились. Вот я и нарисовал только двоих. В следующий раз третьего
нарисую.
- Все равно, - говорю я, - Я этого дела так не оставлю Я напишу
опровержение! Говорю Шишкину:
- Давай опровержение писать.
- Л как это?
- Очень просто: нужно написать в стенгазету обещание, что мы будем учиться
лучше. Меня так в прошлый раз научил Володя.
- Ну ладно, - согласился Шишкин. - Ты пиши, а я потом у тебя спишу.
Я сел и написал обещание учиться лучше и никогда больше не получать двоек.
Шишкин целиком списал у меня это обещание и еще от себя прибавил, что
будет учиться не ниже чем на четверку.
- Это, - говорит, - чтоб внушительней было.
Мы отдали обе заметки Сереже Букатину, и я сказал:
- Вот, можешь снимать карикатуру, а заметки наши наклей на самом видном
месте. Он сказал:
- Хорошо.
На другой день, когда мы пришли в школу, то увидели, что карикатура висит
на месте, а наших обещаний нет. Я тут же бросился к Сереже. Он говорит:
- Мы твое обещание обсудили на редколлегии и решили пока не помещать в
газете, потому что ты уже раз писал и давал обещание учиться лучше, а сам
не учишься, даже получил двойку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37