Как только он пытался что-то мне
объяснить, мне становилось скучно, и я звал его за пивом к метро. В
результате я не смогу ответить ничего вразумительного на вопрос, что же
все-таки открыл мой друг и каким образом он делает то, что делает. Вскоре я
вылетел из института с треском, и перестал держаться даже приблизительно в
курсе разработок моего товарища. Другие проблемы захватили меня, и
встречались мы очен редко.
В эти редкие встречи я вдруг начал замечать, как меняется мой друг,
некогда открытый и общительный деревенский парень, лопоухий, белобрысый,
увалень и чуть-чуть растяпа. Постепенно он замкнулся, стал скрытным и
осторожным, и только наедине со мной становился порою таким, каким был
раньше. Году в 1990, зимой, он вдруг потерял все до единого волосы, включая
брови и ресницы. Осенью 1990-го, ни с того, ни с сего, занялся каратэ и
айкидо. Неведомо как, обзавелся квартирой. Наконец, в сентябре 1991-го он
позвонил мне откуда-то с улицы и сказал, что кто бы что ни спрашивал, я его
не знаю, не видел и не помню. Сказал, что это нужно для моей же
безопасности. Он взял с меня самую страшную клятву, которую я знал, и я
замолчал, как рыба.
Так я молчал бы и до сих пор, если бы он вдруг не объявился и не
предложил встретиться. Основательно поднажав на спирт под маринованные
грибочки собственноручного приготовления моей тещи, мой друг с грустной
улыбкой рассказал мне перипетии своей судьбы в эти трудные годы, месяцы и
дни, и даже попросил написать об этом.
Что же изобрел-таки мой друг? Говоря коротко и понятно, он разработал
совершенно реальный, научно обоснованный, простой и осуществимый метод
создания "полипотентных артефактов" - что по-простому означает, "волшебных
предметов". Вам не верится? И мне не верилось, пока не были представлены
доказательства настолько весомые, что голова до сих пор начинает болеть при
одном воспоминании о них. Нет, поверьте, это совершенно реально. Это куда
реальнее, чем советская власть плюс электрификация всей страны или программа
приватизации.
Немедленно встал вопрос: как заставить такое открытие приносить людям
пользу? И как оградить людей от того вреда, которое оно может принести в
нечистых руках? Мой друг дал своему проекту кодове название "Сампо" -
мельница счастья из "Калевалы". Кому же доверить строительство волшебной
мельницы?
Прежде, чем читать дальше, попробуйте сами найти ответ на этот вопрос,
исходя из того, что, по иронии судьбы, проект был доведен нашим героем до
стадии воплощения в жизнь опытных образцов аккурат в конце августа 1991
года. Вообще мой друг не любил смотреть телевизор, но в дни путча он его
смотрел. Его, как и многих, наверно, из нас, поразила мысль о том, насколько
же мы все беззащитны перед теми силами, которые движут нашей птицей-тройкой.
Первой его мыслью было бежать из СССР куда глаза глядят, тем более, что он
мог бы это сделать с легкостью. Но он не сделал этого, потому что,
во-первых, не мыслит себе жизни без России, а во-вторых, потому что считает,
что метод его может действовать только в рамках этой культуры, всей истории,
всей бытности России, которую ныне должно было увенчать его открытие. И он
остался.
"Так-то вот и сел я репу чесать", - вспоминал мой друг. - "Куда пойти?
Проект как бы и денег под себя требует, и вообще, надо бы сообщить в конце
концов, куда следует. Хотя бы просто перед миром похвастаться. А пойди я в
Академию там, или в журнал какой-нибудь, так ты ж понимаешь, в лучшем случае
- хи-хи, ха-ха, а в худшем - надели бы на меня пиджак без пуговиц с
двухметровыми рукавами, и прощай, работа. Отпадает. Всякие бизнесмены -
сразу отпадает. Они ничего не будут для людей делать - только для себя. А
тут такое дело... Можно было бы в органы сходить, да тут уж не знаешь, что
хуже - чтоб поверили или чтобы нет. Вот так."
Обратиться за помощью было некуда. Надеяться - не на кого. Положиться -
тоже не на кого. Открытие моего друга было сделано гораздо прежде времени,
раньше той поры, когда люди будут готовы его воспринять. Уровень нашего
общественного сознания и нравственности слишком низок, чтобы заниматься
чудотворством в границах, неподвластных самой буйной фантазии.
Поэтому мой друг в срочном порядке строжайше засекретил все, что уже
успел сделать, и все, что делает сейчас. Он сменил имя, документы, адрес,
уехал из Ленинграда и живет сейчас в глухой лесной деревне где-то в области.
Но работы он не остановил. Он решил выковать мельницу счастья сам. Вручную.
Полагаясь только на себя. Не ради честолюбия, не ради славы и благодарности,
а только ради всеобщего счастья.
Но для всеобщего счастья, каким бы это ни было пошлым, оказались нужны
деньги. Сперва посильные, потом все больше. Взять же их было негде.
Тут друг мой вспомнил сказку о неразменном рубле - помните? Рубль,
который всегда возвращается к хозяину. За пару месяцев в своей лесной
мастерской на примитивном и большей частью самодельном, а лучшей частью
где-нибудь позаимствованном, оборудовании мой друг изготовил себе самый
настоящий неразменный рубль. С виду это была обычная бумажка, ничем не
отличающаяся от миллиардов себе подобных, ходящих по стране. Разве что
бумага чуть более плотная на ощупь. Водяные знаки и номер были в полном
порядке. Полный радостных надежд, на следующее же утро мой друг отправился в
сельпо испытывать опытный образец и пускать неразменный рубль в оборот. Это
случилось второго января 1992 года.
Рубль работал прекрасно. Прекрасно работает он и сейчас. Однако моему
другу не только не удалось сказочно разбогатеть - хотя, казалось бы, чего уж
теперь? - но он даже не смог приступить к основным работам по своему
проекту. Вы, должно быть, уже поняли, почему. Изменялось одно досадное
обстоятельство, которое волшебством такого уровня не урегулировать и не
исправить - покупательная способность рубля за время существования
неразменной купюры упала, по моим самым скромным подсчетам, в сто раз. Тех
денег, которые приносил первый образец, совместно с зарплатой, которую
получал мой друг, едва хватало на пропитание. О лаборатории, оборудовании,
новых мощностях по-прежнему не могло идти и речи.
Таким образом, мой друг встал перед необходимостью, сохраняя
секретность, телесную и умственную свободу и независимость, разбогатеть в
возможно более сжатые сроки. Кому-то это удалось тогда; мой же друг, не умея
и не желая принимать участие в гонке первоначального накопления и влиться в
строй цивилизованных кооператоров, видел лишь одно решение создавшейся
проблемы - неразменные деньги в купюрах большего достоинства.
"Но загвоздка-то в чем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
объяснить, мне становилось скучно, и я звал его за пивом к метро. В
результате я не смогу ответить ничего вразумительного на вопрос, что же
все-таки открыл мой друг и каким образом он делает то, что делает. Вскоре я
вылетел из института с треском, и перестал держаться даже приблизительно в
курсе разработок моего товарища. Другие проблемы захватили меня, и
встречались мы очен редко.
В эти редкие встречи я вдруг начал замечать, как меняется мой друг,
некогда открытый и общительный деревенский парень, лопоухий, белобрысый,
увалень и чуть-чуть растяпа. Постепенно он замкнулся, стал скрытным и
осторожным, и только наедине со мной становился порою таким, каким был
раньше. Году в 1990, зимой, он вдруг потерял все до единого волосы, включая
брови и ресницы. Осенью 1990-го, ни с того, ни с сего, занялся каратэ и
айкидо. Неведомо как, обзавелся квартирой. Наконец, в сентябре 1991-го он
позвонил мне откуда-то с улицы и сказал, что кто бы что ни спрашивал, я его
не знаю, не видел и не помню. Сказал, что это нужно для моей же
безопасности. Он взял с меня самую страшную клятву, которую я знал, и я
замолчал, как рыба.
Так я молчал бы и до сих пор, если бы он вдруг не объявился и не
предложил встретиться. Основательно поднажав на спирт под маринованные
грибочки собственноручного приготовления моей тещи, мой друг с грустной
улыбкой рассказал мне перипетии своей судьбы в эти трудные годы, месяцы и
дни, и даже попросил написать об этом.
Что же изобрел-таки мой друг? Говоря коротко и понятно, он разработал
совершенно реальный, научно обоснованный, простой и осуществимый метод
создания "полипотентных артефактов" - что по-простому означает, "волшебных
предметов". Вам не верится? И мне не верилось, пока не были представлены
доказательства настолько весомые, что голова до сих пор начинает болеть при
одном воспоминании о них. Нет, поверьте, это совершенно реально. Это куда
реальнее, чем советская власть плюс электрификация всей страны или программа
приватизации.
Немедленно встал вопрос: как заставить такое открытие приносить людям
пользу? И как оградить людей от того вреда, которое оно может принести в
нечистых руках? Мой друг дал своему проекту кодове название "Сампо" -
мельница счастья из "Калевалы". Кому же доверить строительство волшебной
мельницы?
Прежде, чем читать дальше, попробуйте сами найти ответ на этот вопрос,
исходя из того, что, по иронии судьбы, проект был доведен нашим героем до
стадии воплощения в жизнь опытных образцов аккурат в конце августа 1991
года. Вообще мой друг не любил смотреть телевизор, но в дни путча он его
смотрел. Его, как и многих, наверно, из нас, поразила мысль о том, насколько
же мы все беззащитны перед теми силами, которые движут нашей птицей-тройкой.
Первой его мыслью было бежать из СССР куда глаза глядят, тем более, что он
мог бы это сделать с легкостью. Но он не сделал этого, потому что,
во-первых, не мыслит себе жизни без России, а во-вторых, потому что считает,
что метод его может действовать только в рамках этой культуры, всей истории,
всей бытности России, которую ныне должно было увенчать его открытие. И он
остался.
"Так-то вот и сел я репу чесать", - вспоминал мой друг. - "Куда пойти?
Проект как бы и денег под себя требует, и вообще, надо бы сообщить в конце
концов, куда следует. Хотя бы просто перед миром похвастаться. А пойди я в
Академию там, или в журнал какой-нибудь, так ты ж понимаешь, в лучшем случае
- хи-хи, ха-ха, а в худшем - надели бы на меня пиджак без пуговиц с
двухметровыми рукавами, и прощай, работа. Отпадает. Всякие бизнесмены -
сразу отпадает. Они ничего не будут для людей делать - только для себя. А
тут такое дело... Можно было бы в органы сходить, да тут уж не знаешь, что
хуже - чтоб поверили или чтобы нет. Вот так."
Обратиться за помощью было некуда. Надеяться - не на кого. Положиться -
тоже не на кого. Открытие моего друга было сделано гораздо прежде времени,
раньше той поры, когда люди будут готовы его воспринять. Уровень нашего
общественного сознания и нравственности слишком низок, чтобы заниматься
чудотворством в границах, неподвластных самой буйной фантазии.
Поэтому мой друг в срочном порядке строжайше засекретил все, что уже
успел сделать, и все, что делает сейчас. Он сменил имя, документы, адрес,
уехал из Ленинграда и живет сейчас в глухой лесной деревне где-то в области.
Но работы он не остановил. Он решил выковать мельницу счастья сам. Вручную.
Полагаясь только на себя. Не ради честолюбия, не ради славы и благодарности,
а только ради всеобщего счастья.
Но для всеобщего счастья, каким бы это ни было пошлым, оказались нужны
деньги. Сперва посильные, потом все больше. Взять же их было негде.
Тут друг мой вспомнил сказку о неразменном рубле - помните? Рубль,
который всегда возвращается к хозяину. За пару месяцев в своей лесной
мастерской на примитивном и большей частью самодельном, а лучшей частью
где-нибудь позаимствованном, оборудовании мой друг изготовил себе самый
настоящий неразменный рубль. С виду это была обычная бумажка, ничем не
отличающаяся от миллиардов себе подобных, ходящих по стране. Разве что
бумага чуть более плотная на ощупь. Водяные знаки и номер были в полном
порядке. Полный радостных надежд, на следующее же утро мой друг отправился в
сельпо испытывать опытный образец и пускать неразменный рубль в оборот. Это
случилось второго января 1992 года.
Рубль работал прекрасно. Прекрасно работает он и сейчас. Однако моему
другу не только не удалось сказочно разбогатеть - хотя, казалось бы, чего уж
теперь? - но он даже не смог приступить к основным работам по своему
проекту. Вы, должно быть, уже поняли, почему. Изменялось одно досадное
обстоятельство, которое волшебством такого уровня не урегулировать и не
исправить - покупательная способность рубля за время существования
неразменной купюры упала, по моим самым скромным подсчетам, в сто раз. Тех
денег, которые приносил первый образец, совместно с зарплатой, которую
получал мой друг, едва хватало на пропитание. О лаборатории, оборудовании,
новых мощностях по-прежнему не могло идти и речи.
Таким образом, мой друг встал перед необходимостью, сохраняя
секретность, телесную и умственную свободу и независимость, разбогатеть в
возможно более сжатые сроки. Кому-то это удалось тогда; мой же друг, не умея
и не желая принимать участие в гонке первоначального накопления и влиться в
строй цивилизованных кооператоров, видел лишь одно решение создавшейся
проблемы - неразменные деньги в купюрах большего достоинства.
"Но загвоздка-то в чем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128