- А если потеряется? - забеспокоился Клопик.
- Не потеряется, она тут своя.
Жаль, что доктор Джонс не видел, как трогательный зверек вскарабкался на спину одноглазого типа и зажестикулировала.
Знаки были вполне понятными, поэтому тип сразу куда-то заторопился и, пробежавшись трусцой полквартала, встретился с двумя мужчинами европейской наружности. Одноглазый поприветствовал их словами "зигхайль" и соответствующим жестом руки, к которому присоединилась и обезьянка. На такое приветствие двое мужчин поспешно отозвались, из чего доктору Джонсу стало бы ясно, что европейцы были не просто европейцами, но еще немцами и даже нацистами.
Потом одноглазый произнес какие-то невнятные фразы, на что нацисты удовлетворенно кивнули, и местный житель опять нырнул в базарную гущу. Там он снова взял под надзор Индиану и Клопика.
А неподалеку, за невзрачной стеной, двое нацистов проводили смотр своих сил. Шесть представителей национально-освободительного движения бегло прослушали политинформацию о совместной борьбе арабского и германского народов с англо-американо-сионистским империализмом, после чего получили конкретные указания.
Меж тем Индиана и его напарник, ничего такого не ведая, мирно прогуливались по базару. И доктор Джонс как бы невзначай произнес:
- Я ведь знаю, малыш, что это ты любезно уложил под мою подушку камень Шанкары. Чудной способ делать подарки.
Клопик, вертящий головой по сторонам, откликнулся только полминуты спустя.
- Вы что-то сказали, доктор Джонс, или мне послышалось?
- По правде говоря, ты был не слишком любезен в один из непальских эпизодов нашей совместной борьбы. Помнишь, в подземелье Дхангархи, когда мне нужно было затормозить вагонетку собственным башмаком, я дал тебе подержать сумку с Шива-лингами. И ты, мистер Лопсанг, спер один камень.
- Чего-то у меня живот стал побаливать, - Клопик попробовал переключиться на другую тему, но потом вынужден был согласиться. - Ну, взял я один камушек. Всего один из целых трех.
- Сколько раз я тебе объяснял, что "взять" можно только ничье имущество, например, череп из старинной могилы. А камень принадлежал одной из окрестных деревень. Крестьяне молились на него.
- И я на него молился, доктор Джонс. В Стамбуле эту самую Шива-лингу в водосточную трубу сразу спрятал. Поэтому он к немцам не попал. Я, когда из немецкой резидентуры бежал, все пятки исцарапал. Потом камешек из тайника достал, к царапинам машинально приложил, через часика три гляжу они у меня ровненько затянулись. А у бедуинов как он меня выручал! Ночью жрать хотелось по-черному, но только положу камень на живот и сытость приходит.
- Чудодейственный стало быть камень, - подытожил доктор Джонс.
- Ага, поэтому я вам его под подушку и сунул, чтобы вы поменьше бредили.
- Только не говори сейчас, что уволок его в Непале только для того, чтобы полечить меня в Искендероне.
- Ну, если честно… "Загнать" его хотел. Не сейчас, а позже. И стать как вы, доктор Джонс. Таким же денежным, как все американцы.
- Во-первых, отнюдь не все американцы при деньгах. Во-вторых, те наши парни, которые падки на чужое, много времени проводят в тюрьме. А в-третьих… я знаю одного американца, он занимается вещами, которые не приносят ему ни денег, ни степеней, ни должного признания в ученых сферах, где у него скорее отрицательная известность.
Клопик моментально уловил личные мотивы в педагогической речи Индианы.
- И почему, доктор Джонс, вы занимаетесь такими вещами?
- Очевидно, я хочу по количеству и качеству всяких глупостей превзойти своего странного папашу.
- Но уж скучно-то вам не бывает, - мальчик как мог утешил старшего товарища. - Кажется, и сейчас что-то назревает. - Клопик ткнул куда-то пальцем.
И в самом деле, перед двумя посетителями базара выстроилась цепь, состоящая из пяти местных жителей и двух лиц европейского происхождения. Цепь достаточно густая для узкой улочки.
- Мой папаша частенько говорил, что я жлоб и никакого ученого из меня не получится, - отчего-то вспомнил Индиана. - Но весь фокус заключается в том, что я ученый жлоб.
Перед доктором Джонсом возник человек в белом бурнусе, который поливал всякими нехорошими словами англо-американо-сионистский империализм. Создавалось впечатление, что у него дурные намерения.
- Что-то скучно стало, - археолог ударил первым.
Обличитель империализма перестал стоять на ногах. Тут же другой деятель национально-освободительного движения нанес косой удар палкой, но профессор присел и деревяшка свистнула над шляпой. Продолжая движение, Индиана Джонс нырнул головой вперед и поразил вражеское мягкое пузо. С помощью инерции он кувыркнулся и, оставшись на спине, отбросил ногами следующего по очереди неприятеля. Лежать было рано. Вскочив, профессор встретил кулаком физиономию одного вражеского бойца и локтем - печень другого. Тут Клопик стал путаться под ногами, поэтому пришлось спешно забрасывать его на какую-то арбу.
Однако враг не только не сдавался, а даже не унимался. Следующий оппонент пустил в ход более существенные инструменты. Сабельное лезвие было направлено опытной рукой прямо в живот археолога и только природная уклончивость спасла ему жизнь. Однако другую жизнь клинок этот все-таки погубил. За спиной Индианы стоял некто, нацеливая кастет на знаменитую шляпу. "Некто" изумился сабле, оказавшейся у него в брюхе, и откинул туфли.
Многоборство быстро пошло к концу, когда профессор достал главный свой козырь по имени "Пацифист" и угомонил кнутовищем двоих наиболее весомых противников. Изувеченные люди рухнули на лотки, взорвав их наподобие пушечных ядер.
Одного, впрочем, Индиана не учел - арба тронулась, увозя Клопика. Когда пацан спрыгнул с нее, вблизи оказалась какая-то сомнительная личность с большим ножом. Клопик позаимствовал сковородку на ближайшем лотке, но понял, что не дотянется до головы малосимпатичного господина, тогда, не взирая на протесты, прихватил еще и здоровенный ночной горшок. Затем забежал в подъезд со словами "а вот детей обижать не надо". Человек с ножом последовал за ним, и секунду спустя его нога вступила в чашу для малых нужд. Когда голова поскользнувшегося злодея опустилась до требуемого уровня, то получила сковородкой.
Клопик весело выскочил из подъезда, вернул счастливому владельцу сковородку и горшок. Но, заметив мельтешение на базарной площади, юркнул в одну из множества плетенных корзин, накопленных непосильным трудом бесчисленных поколений ремесленников.
А через десять секунд табунчик, состоящий из немцев и их местных холуев, оставил на поле боя с американским археологом только павших. Враги промчались мимо убежища Клопика - вполне благополучно для парнишки. Однако бегство замыкала шкодливая макака, которая затормозила около корзины и заголосила, несмотря на то, что мальчик всячески просил ее уняться, шепотом обещая конфеты и шоколад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155