А там, если не ошибаюсь, сотни тысяч единиц хранения. Пусть ищут.
- Теперь ясно, зачем Эльза столько времени торчала в Венеции, когда тебя в клетку посадили, - постепенно успокоился Индиана. - Кроме захоронения она продолжала новый манускрипт искать. Вероятно, немцы так ничего и не добыли, иначе Бьюкенен обязательно бы похвастался. Бездари, доктора липовые…
- Я вот еще о чем думаю, - надсаживаясь, сказал старик. Голос его осип от постоянного крика. - Если найдут мотоцикл на этой стороне реки или лодку на той, сразу догадаются про нас…
Вираж его мысли был слишком уж крут. Джонс-младший среагировал на перемену темы медленно и утомленно, после минуты вдумчивого созерцания дороги:
- И мотоцикл, и лодку я утоплю, не беспокойся, - затем уверенно закончил беседу. - Отдыхай, отец. Все будет в порядке.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ГОРЫ. ВЕСНА. ДРЕВНЯЯ МАГИЯ
1. ПАРТИЗАНСКОЕ БРАТСТВО
Очень живописен был открывающийся с дороги вид. Во-первых, долина. Крутой склон уползал вниз прямо из-под ног, терялся в головокружительной бездне, и тут же строптиво задирался вверх, образовав в точке минимума крошечный игрушечный рай. Во-вторых, небо - меняющее цвет от ослепительно белого до темно голубого, словно раскрашенное исполинской малярной кистью. Столь впечатляющий эффект, возможно, рождало Средиземное море, плескавшееся милях в двадцати отсюда. В-третьих и в-четвертых были горы. Бурыми верблюжьими горбами они вылезали из чахлой зелени, лениво выгибали плешивые спины - повсюду вокруг придавленного солнцемплоскогорья.
Впрочем, горы были невысокие по международным меркам, до полутора миль в высоту.
Жаль, что археолог Индиана Джонс не имел возможности полюбоваться пейзажем массива Гявур-Даг. Точнее, возможность была, поскольку глаза ему не завязали, но желание отсутствовало полностью. Плен не способствует романтическому состоянию духа.
Генри Джонс был привязан к другому деревцу, растущему примерно в тридцати ярдах, так что переговариваться пленникимогли, только
утомительно напрягая голосовые связки.
- Что это за люди? - прокричал отец.
- Я не знаю! - криком же ответил Индиана.
Пустой был разговор. Что за мерзавцы напали на мирных путников, откуда и зачем они появились в безлюдной и совершенно непригодной для жизни местности, оставалось пока неясным. Атака была подлой, внезапной подстрелили лошадей, повыскакивали из-за кустов… В общем, два профессора ничего не успели противопоставить бандитам. Да и бандиты странно себя вели: грабить ненавистных европейцев они явно не собирались. Хорошо хоть не убили сразу, и на том спасибо…
Однако поговорить отцу с сыном и таким способом не позволили. Один из нападавших, молодой парень в длинной рубахе и платке, неспешно подошел к Индиане, легонько стукнул себя пальцами по губам, затем коснулся кинжала на поясе и провел ребром ладони по шее. Очень выразительные были жесты, поэтому археолог решил помолчать. Тем более, за спиной парня висел на ремне промасленный ухоженный Томпсон, снабженный пятидесятизарядным магазином. Все правильно: американское оружие пользовалось заслуженной популярностью в среде бандитов и представителей других свободных профессий. На грязной рубахе парня выделялось маленькое стилизованное изображение корабля - такое же, как и у всех остальных его товарищей. Действительно, странные какие-то бандиты были. Внешне выглядели, как типичные выходцы с Ближнего Востока, адская смесь арабов и греков, в общем, носатые чернобровые красавцы. Однако не мусульмане, поскольку несколько человек из самых нетерпеливых уже увлеченно свежевали подстреленных лошадей, явно с кулинарными целями, желая утолить свой молодой аппетит. Тогда как стоял апрель, уже начался рамазан, иначе говоря, девятый месяц лунного календаря, в течение которого запрещено пить и есть от утренней до вечерней звезды - этот месячный пост самый строгий из всех предусмотренных исламом…
Бандит отошел. Некоторое время длилась добротная театральная пауза. Поддавшись слабости, Индиана отключился от окружающего его пейзажа и увидел мираж в образе горной нимфы (ореады), которая выплыла из слепящей солнечной дымки и принялась легонько трогать веревки, словно бы пробуя их на прочность. Нимфа имела лицо Лилиан и тело Эльзы. Когда Индиана очнулся, то оказалось, что рядом размещались два зрителя, наряженные в такие же рубахи с корабликами. Поверх рубах у них были вязаные безрукавки. Вместо головных платков вновь подошедшие красовались в черных фесках с красными кисточками. Один был незнакомым пожилым человеком, таким же смуглым и
чернобровым, как все, а второй… Касым!
Именно Касым проверял, бесцеремонно дергая и без того тугие путы, надежно ли пленник прикручен к дереву.
Первым заговорил старший:
- Вас оставили в живых только потому, что брат Касым узнал тебя и твоего отца, - объяснил он на сносном немецком, будто прочитал нехитрые мысли Индианы, и плавно указал на своего молодого спутника.
- Значит, этот чокнутый ваш брат? - догадался доктор Джонс.
- Здесь каждый брат мне, и я брат для каждого.
Лица у обоих арабо-греков сделались вдруг одинаково торжественными. Было видно, что последнее утверждение с удовольствием повторил бы и Касым, но остановил себя, полный мудрой сдержанности. "Фанатики… - тоскливо подумал археолог. - Братство чокнутых, пропади все пропадом…" Опытный Индиана не любил иметь дело с фанатиками, и был, разумеется, прав. С бандитами хоть договориться можно, купить, запугать или обмануть…
- Кто вы? - задал он сакраментальный вопрос.
- Мы - служители Чаши.
- Да уж, - горько согласился археолог. - Достаточно увидеть вас, чтобы поверить в то, что Грааль реально существует.
- Мы охраняем Его Источник от таких, как ты. От грязных, испачканных кровью рук.
Профессор издевательски покивал, ухмыляясь:
- Теперь понятно, во имя кого вы убиваете, ради чьей славы пачкаете собственные руки. Я-то жалкую жизнь свою спасаю, потому и бываю иногда груб с врагами. Я, конечно, в ад попаду, а вам все простится, даже завидно… - Впрочем, его реакция была просто проявлением отчаяния.
"Братья" быстро переглянулись.
- Мне говорили, что ты и твой отец не похожи на других алчущих бессмертия, - продолжал старший. - Теперь я вижу это сам.
- Так как же насчет крови? Ваша вера, значит, позволяет вам резать любопытных людишек, оставляя руки чистыми?
- Наша вера - вера Иисуса. Мы - солдаты Храма, но мы не знаем, простится ли нам кровь, пролитая ради сохранения тайны. Мы молимся за это.
- Герои, - насмехался Индиана. - Приносите в жертву свои души,
сочувствую. Интересно бы теперь послушать, кто вас уполномочил работать охранниками.
- Нас уполномочило Тысячелетие, - улыбнулся старик. - Ты очень храбро уводишь беседу в сторону, но я все-таки задам тебе вопрос, из-за которого пришел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
- Теперь ясно, зачем Эльза столько времени торчала в Венеции, когда тебя в клетку посадили, - постепенно успокоился Индиана. - Кроме захоронения она продолжала новый манускрипт искать. Вероятно, немцы так ничего и не добыли, иначе Бьюкенен обязательно бы похвастался. Бездари, доктора липовые…
- Я вот еще о чем думаю, - надсаживаясь, сказал старик. Голос его осип от постоянного крика. - Если найдут мотоцикл на этой стороне реки или лодку на той, сразу догадаются про нас…
Вираж его мысли был слишком уж крут. Джонс-младший среагировал на перемену темы медленно и утомленно, после минуты вдумчивого созерцания дороги:
- И мотоцикл, и лодку я утоплю, не беспокойся, - затем уверенно закончил беседу. - Отдыхай, отец. Все будет в порядке.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ГОРЫ. ВЕСНА. ДРЕВНЯЯ МАГИЯ
1. ПАРТИЗАНСКОЕ БРАТСТВО
Очень живописен был открывающийся с дороги вид. Во-первых, долина. Крутой склон уползал вниз прямо из-под ног, терялся в головокружительной бездне, и тут же строптиво задирался вверх, образовав в точке минимума крошечный игрушечный рай. Во-вторых, небо - меняющее цвет от ослепительно белого до темно голубого, словно раскрашенное исполинской малярной кистью. Столь впечатляющий эффект, возможно, рождало Средиземное море, плескавшееся милях в двадцати отсюда. В-третьих и в-четвертых были горы. Бурыми верблюжьими горбами они вылезали из чахлой зелени, лениво выгибали плешивые спины - повсюду вокруг придавленного солнцемплоскогорья.
Впрочем, горы были невысокие по международным меркам, до полутора миль в высоту.
Жаль, что археолог Индиана Джонс не имел возможности полюбоваться пейзажем массива Гявур-Даг. Точнее, возможность была, поскольку глаза ему не завязали, но желание отсутствовало полностью. Плен не способствует романтическому состоянию духа.
Генри Джонс был привязан к другому деревцу, растущему примерно в тридцати ярдах, так что переговариваться пленникимогли, только
утомительно напрягая голосовые связки.
- Что это за люди? - прокричал отец.
- Я не знаю! - криком же ответил Индиана.
Пустой был разговор. Что за мерзавцы напали на мирных путников, откуда и зачем они появились в безлюдной и совершенно непригодной для жизни местности, оставалось пока неясным. Атака была подлой, внезапной подстрелили лошадей, повыскакивали из-за кустов… В общем, два профессора ничего не успели противопоставить бандитам. Да и бандиты странно себя вели: грабить ненавистных европейцев они явно не собирались. Хорошо хоть не убили сразу, и на том спасибо…
Однако поговорить отцу с сыном и таким способом не позволили. Один из нападавших, молодой парень в длинной рубахе и платке, неспешно подошел к Индиане, легонько стукнул себя пальцами по губам, затем коснулся кинжала на поясе и провел ребром ладони по шее. Очень выразительные были жесты, поэтому археолог решил помолчать. Тем более, за спиной парня висел на ремне промасленный ухоженный Томпсон, снабженный пятидесятизарядным магазином. Все правильно: американское оружие пользовалось заслуженной популярностью в среде бандитов и представителей других свободных профессий. На грязной рубахе парня выделялось маленькое стилизованное изображение корабля - такое же, как и у всех остальных его товарищей. Действительно, странные какие-то бандиты были. Внешне выглядели, как типичные выходцы с Ближнего Востока, адская смесь арабов и греков, в общем, носатые чернобровые красавцы. Однако не мусульмане, поскольку несколько человек из самых нетерпеливых уже увлеченно свежевали подстреленных лошадей, явно с кулинарными целями, желая утолить свой молодой аппетит. Тогда как стоял апрель, уже начался рамазан, иначе говоря, девятый месяц лунного календаря, в течение которого запрещено пить и есть от утренней до вечерней звезды - этот месячный пост самый строгий из всех предусмотренных исламом…
Бандит отошел. Некоторое время длилась добротная театральная пауза. Поддавшись слабости, Индиана отключился от окружающего его пейзажа и увидел мираж в образе горной нимфы (ореады), которая выплыла из слепящей солнечной дымки и принялась легонько трогать веревки, словно бы пробуя их на прочность. Нимфа имела лицо Лилиан и тело Эльзы. Когда Индиана очнулся, то оказалось, что рядом размещались два зрителя, наряженные в такие же рубахи с корабликами. Поверх рубах у них были вязаные безрукавки. Вместо головных платков вновь подошедшие красовались в черных фесках с красными кисточками. Один был незнакомым пожилым человеком, таким же смуглым и
чернобровым, как все, а второй… Касым!
Именно Касым проверял, бесцеремонно дергая и без того тугие путы, надежно ли пленник прикручен к дереву.
Первым заговорил старший:
- Вас оставили в живых только потому, что брат Касым узнал тебя и твоего отца, - объяснил он на сносном немецком, будто прочитал нехитрые мысли Индианы, и плавно указал на своего молодого спутника.
- Значит, этот чокнутый ваш брат? - догадался доктор Джонс.
- Здесь каждый брат мне, и я брат для каждого.
Лица у обоих арабо-греков сделались вдруг одинаково торжественными. Было видно, что последнее утверждение с удовольствием повторил бы и Касым, но остановил себя, полный мудрой сдержанности. "Фанатики… - тоскливо подумал археолог. - Братство чокнутых, пропади все пропадом…" Опытный Индиана не любил иметь дело с фанатиками, и был, разумеется, прав. С бандитами хоть договориться можно, купить, запугать или обмануть…
- Кто вы? - задал он сакраментальный вопрос.
- Мы - служители Чаши.
- Да уж, - горько согласился археолог. - Достаточно увидеть вас, чтобы поверить в то, что Грааль реально существует.
- Мы охраняем Его Источник от таких, как ты. От грязных, испачканных кровью рук.
Профессор издевательски покивал, ухмыляясь:
- Теперь понятно, во имя кого вы убиваете, ради чьей славы пачкаете собственные руки. Я-то жалкую жизнь свою спасаю, потому и бываю иногда груб с врагами. Я, конечно, в ад попаду, а вам все простится, даже завидно… - Впрочем, его реакция была просто проявлением отчаяния.
"Братья" быстро переглянулись.
- Мне говорили, что ты и твой отец не похожи на других алчущих бессмертия, - продолжал старший. - Теперь я вижу это сам.
- Так как же насчет крови? Ваша вера, значит, позволяет вам резать любопытных людишек, оставляя руки чистыми?
- Наша вера - вера Иисуса. Мы - солдаты Храма, но мы не знаем, простится ли нам кровь, пролитая ради сохранения тайны. Мы молимся за это.
- Герои, - насмехался Индиана. - Приносите в жертву свои души,
сочувствую. Интересно бы теперь послушать, кто вас уполномочил работать охранниками.
- Нас уполномочило Тысячелетие, - улыбнулся старик. - Ты очень храбро уводишь беседу в сторону, но я все-таки задам тебе вопрос, из-за которого пришел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155