"Курды! Курды!" Была паника. Сгустки чужих воплей лезли в уши и в рот, мешали слушать, дышать и кричать. Мелькали ботинки убегающего террориста - только их видел профессор, только за ними следил. "Индиана! - раздались далекие звуки. Доктор Джонс!" Охотничья радость мгновенно вскипятила кровь. В несколько яростных прыжков он догнал убегавшего и выключил его из жизни - парень даже оглянуться не успел. Звонко покатилась дубинка по булыжникам. Профессор оторвался от костлявого тела врага и осмотрелся.
Осмотрелся и тут же увидел…
Мужчины в павлиньих халатах закатывали связанную Лилиан в роскошный персидский ковер, и делали это, прямо скажем, несколько небрежно. Рядом лежал другой ковер, уже скатанный. Клопика, очевидно, упаковали, поскольку его видно не было. Похитители предусмотрели и грузовой фургон, скучающий с включенным двигателем. Зарычав, доктор Джонс возобновил кросс по пересеченной местности, раскидывая уличных торговцев, носильщиков, чистильщиков обуви, разносчиков кофе, чая, воды, сметая все, что путалось у него под ногами.
Кто-то очень хотел, чтобы он опоздал. Кто-то бородатый, ухмыляющийся, огромный. От которого пестрая толпа бросилась в рассыпную, как тараканы от зажженной спички. Который весело сбросил халат на землю, свободно поиграл мышцами - каждая размером с кегельный шар, - и снял с пояса гигантскую саблю дамасской работы. Именно этот породистый атлет преградил дорогу Индиане Джонсу. И тому пришлось притормозить, потому что клинок порхал в умелых руках веселого бородача, как невесомый лепесток тюльпана, потому что бешеный азарт горел в глазах воина. Впрочем, притормозил профессор только на миг - чтобы вытащить из-под куртки старый добрый кольт.
Он был слишком раздражен, не склонен к пустым забавам, он просто застрелил назойливого террориста.
От толпы не осталось уже ничего. И ковров уже не было - их успели погрузить в фургон. "Лилиан!" - застонал профессор. Нет ответа. Грузовик рванулся, разворачиваясь в тесном пространстве, и помчался навстречу Индиане. Водитель был вовсе не азиат, а европеец. Белобрысый веснушчатый мужчина почти упирался лицом в лобовое стекло, вцепившись белыми ручонками в рулевое колесо, он нечленораздельно орал, щедро разинув рот. Трилистник фирмы "Даймлер-Бенц" на капоте грузовика приближался, стремительно набирая скорость. И мишень, и мушка одновременно. Профессор стрелял в эту мишень, пока барабан револьвера не провернулся вхолостую. Какая-то из пуль нашла нужную траекторию. Прежде, чем остановиться, автомобиль своротил глиняную будку, в которой уличный писец помогал составлять прошения неграмотным гражданам Турции. Сейчас будка была пуста - очевидно, у писца неожиданно появились другие важные дела.
- Мутти… - сказал водитель, глядя на Индиану потухшими глазами. Доннер веттер…
#168;
Немец!
Индиана подбежал к машине со стороны кабины, и еще задержался на некоторое время, перейдя на немецкий язык: "Тебя кто послал, свинья! Отвечай, свинья!" Водитель молчал по объективной причине, Индиана не сразу это понял. Только прекратив допрос трупа, он двинулся дальше. И опять опоздал. Фургон был пуст - ковры исчезли вместе с похитителями. Террористы превратились в носильщиков, догадался Индиана, лихорадочно озираясь. Куда? Куда они потащили Лилиан?
Он побежал вдоль глухой стены без окон. Очень вовремя: машина сзади взорвалась, лопнула сгустками бензинового огня. Куда? - метался профессор.
Конечно, вон туда, через неприметный поперечный проход!
Там была площадь. Настоящий Стамбул, дикий. Центр здешнего мира. Бублики, жареные каштаны, шашлыки. Инжир, финики, рыба, халва. Маслины, миндаль, фисташки, фрукты, снова рыба… "Шарап, шарап!" - тащили профессора под тент. - "Бешбармак, бешбармак!"
#168; - тащили под другой тент. "Стричься, стричься!" настойчиво хватал за руки уличный цирюльник. На площади было все, кроме Лилиан. Профессор пронзил пространство насквозь - по ногам, по товарам, по споткнувшимся телам, - и оказался в кварталах ремесленников…
В общем, прогулка по осеннему Стамбулу закончилась печально. В кварталах ремесленников нашлась целая улочка, где выстроились готовые для вывоза восточные ковры, точно такие же, как и те, в которых унесли Лилиан и мальчика. Археолог устроил здесь безобразную сцену, раскидал все, до чего смог дотянуться, размахивая револьвером и кнутом, грязно ругаясь и взывая к небесной справедливости. Испортил людям месячную работу. А друзей так и не нашел.
Он остался один. Он всю жизнь бродил в одиночестве по дорогам планеты и, как видно, не суждено ему было изменить эту ситуацию. Он вспомнил глаза Лилиан, в которые смотрелся всего лишь полчаса назад, и тогда, чтобы не заплакать, откинул барабан кольта и принялся перезаряжать оружие - прямо на улице.
5. КОНЕЦ ПЕРЕДЫШКИ
- Значит, они вас не тронули?
- Странно все это. Такое впечатление, что я им был не нужен, только Лилиан.
- И Клопик.
- Да, и мальчик.
- Вы когда возвращались сюда, ко мне, не заметили, следил ли кто-нибудь за вами?
- Я не "возвращался", майор, а "мчался", не чувствуя ног. По сторонам, знаете ли, не смотрел. Я, знаете ли, надеялся на вашу помощь…
Мужчины сидели в доме. Женщин не было: Азиза лежала в госпитале с сотрясением мозга, а ее прислуга выполняла задания вне дома. Кроме Питерса и Джонса здесь находились только повар и двое охранников. Джонса в госпиталь не взяли: его мозг оказался значительно крепче женского, что, впрочем, было не удивительно. За годы увлечения археологией профессор имел много возможностей потренировать свой мыслительный аппарат в дискуссиях с оппонентами различных весовых категорий, вооруженных аргументами различных размеров и форм.
- Паниковать пока нет причин, - мягко сказал майор Питерс. - Вы не расстраивайтесь так, Инди, мы ведь и за обоими аэропортами следим, и за морским портом, и за дорогами. Наших друзей, правда могут увезти на лодке или катере, потом пересадить на судно. Пытаемся отследить и этот вариант. Людей, конечно, не хватает…
- Что если им выкуп нужен? - с надеждой предположил Индиана. Лилиан, кстати, как раз успела от денег избавиться.
- В каком смысле "избавиться"?
- Нападение произошло практически сразу после того, как она вложила деньги в "Бэнк Америка". Может, эти ублюдки решили, что перед ними богатая леди?.. Сидели себе на ковриках, наблюдали за клиентами…
- А водитель фургона? - напомнил майор. - Немецкий солдат?
- Не знаю, - честно признался Индиана. - Те, которые сидели на ковриках, выглядели обыкновенными магометанами, тихими незаметными суннитами. Те, которые похитили женщину и мальчика, были езидами…
- Как?
- Это секта такая у курдов, в которой чего только не перемешано, взято все черное из многих религий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Осмотрелся и тут же увидел…
Мужчины в павлиньих халатах закатывали связанную Лилиан в роскошный персидский ковер, и делали это, прямо скажем, несколько небрежно. Рядом лежал другой ковер, уже скатанный. Клопика, очевидно, упаковали, поскольку его видно не было. Похитители предусмотрели и грузовой фургон, скучающий с включенным двигателем. Зарычав, доктор Джонс возобновил кросс по пересеченной местности, раскидывая уличных торговцев, носильщиков, чистильщиков обуви, разносчиков кофе, чая, воды, сметая все, что путалось у него под ногами.
Кто-то очень хотел, чтобы он опоздал. Кто-то бородатый, ухмыляющийся, огромный. От которого пестрая толпа бросилась в рассыпную, как тараканы от зажженной спички. Который весело сбросил халат на землю, свободно поиграл мышцами - каждая размером с кегельный шар, - и снял с пояса гигантскую саблю дамасской работы. Именно этот породистый атлет преградил дорогу Индиане Джонсу. И тому пришлось притормозить, потому что клинок порхал в умелых руках веселого бородача, как невесомый лепесток тюльпана, потому что бешеный азарт горел в глазах воина. Впрочем, притормозил профессор только на миг - чтобы вытащить из-под куртки старый добрый кольт.
Он был слишком раздражен, не склонен к пустым забавам, он просто застрелил назойливого террориста.
От толпы не осталось уже ничего. И ковров уже не было - их успели погрузить в фургон. "Лилиан!" - застонал профессор. Нет ответа. Грузовик рванулся, разворачиваясь в тесном пространстве, и помчался навстречу Индиане. Водитель был вовсе не азиат, а европеец. Белобрысый веснушчатый мужчина почти упирался лицом в лобовое стекло, вцепившись белыми ручонками в рулевое колесо, он нечленораздельно орал, щедро разинув рот. Трилистник фирмы "Даймлер-Бенц" на капоте грузовика приближался, стремительно набирая скорость. И мишень, и мушка одновременно. Профессор стрелял в эту мишень, пока барабан револьвера не провернулся вхолостую. Какая-то из пуль нашла нужную траекторию. Прежде, чем остановиться, автомобиль своротил глиняную будку, в которой уличный писец помогал составлять прошения неграмотным гражданам Турции. Сейчас будка была пуста - очевидно, у писца неожиданно появились другие важные дела.
- Мутти… - сказал водитель, глядя на Индиану потухшими глазами. Доннер веттер…
#168;
Немец!
Индиана подбежал к машине со стороны кабины, и еще задержался на некоторое время, перейдя на немецкий язык: "Тебя кто послал, свинья! Отвечай, свинья!" Водитель молчал по объективной причине, Индиана не сразу это понял. Только прекратив допрос трупа, он двинулся дальше. И опять опоздал. Фургон был пуст - ковры исчезли вместе с похитителями. Террористы превратились в носильщиков, догадался Индиана, лихорадочно озираясь. Куда? Куда они потащили Лилиан?
Он побежал вдоль глухой стены без окон. Очень вовремя: машина сзади взорвалась, лопнула сгустками бензинового огня. Куда? - метался профессор.
Конечно, вон туда, через неприметный поперечный проход!
Там была площадь. Настоящий Стамбул, дикий. Центр здешнего мира. Бублики, жареные каштаны, шашлыки. Инжир, финики, рыба, халва. Маслины, миндаль, фисташки, фрукты, снова рыба… "Шарап, шарап!" - тащили профессора под тент. - "Бешбармак, бешбармак!"
#168; - тащили под другой тент. "Стричься, стричься!" настойчиво хватал за руки уличный цирюльник. На площади было все, кроме Лилиан. Профессор пронзил пространство насквозь - по ногам, по товарам, по споткнувшимся телам, - и оказался в кварталах ремесленников…
В общем, прогулка по осеннему Стамбулу закончилась печально. В кварталах ремесленников нашлась целая улочка, где выстроились готовые для вывоза восточные ковры, точно такие же, как и те, в которых унесли Лилиан и мальчика. Археолог устроил здесь безобразную сцену, раскидал все, до чего смог дотянуться, размахивая револьвером и кнутом, грязно ругаясь и взывая к небесной справедливости. Испортил людям месячную работу. А друзей так и не нашел.
Он остался один. Он всю жизнь бродил в одиночестве по дорогам планеты и, как видно, не суждено ему было изменить эту ситуацию. Он вспомнил глаза Лилиан, в которые смотрелся всего лишь полчаса назад, и тогда, чтобы не заплакать, откинул барабан кольта и принялся перезаряжать оружие - прямо на улице.
5. КОНЕЦ ПЕРЕДЫШКИ
- Значит, они вас не тронули?
- Странно все это. Такое впечатление, что я им был не нужен, только Лилиан.
- И Клопик.
- Да, и мальчик.
- Вы когда возвращались сюда, ко мне, не заметили, следил ли кто-нибудь за вами?
- Я не "возвращался", майор, а "мчался", не чувствуя ног. По сторонам, знаете ли, не смотрел. Я, знаете ли, надеялся на вашу помощь…
Мужчины сидели в доме. Женщин не было: Азиза лежала в госпитале с сотрясением мозга, а ее прислуга выполняла задания вне дома. Кроме Питерса и Джонса здесь находились только повар и двое охранников. Джонса в госпиталь не взяли: его мозг оказался значительно крепче женского, что, впрочем, было не удивительно. За годы увлечения археологией профессор имел много возможностей потренировать свой мыслительный аппарат в дискуссиях с оппонентами различных весовых категорий, вооруженных аргументами различных размеров и форм.
- Паниковать пока нет причин, - мягко сказал майор Питерс. - Вы не расстраивайтесь так, Инди, мы ведь и за обоими аэропортами следим, и за морским портом, и за дорогами. Наших друзей, правда могут увезти на лодке или катере, потом пересадить на судно. Пытаемся отследить и этот вариант. Людей, конечно, не хватает…
- Что если им выкуп нужен? - с надеждой предположил Индиана. Лилиан, кстати, как раз успела от денег избавиться.
- В каком смысле "избавиться"?
- Нападение произошло практически сразу после того, как она вложила деньги в "Бэнк Америка". Может, эти ублюдки решили, что перед ними богатая леди?.. Сидели себе на ковриках, наблюдали за клиентами…
- А водитель фургона? - напомнил майор. - Немецкий солдат?
- Не знаю, - честно признался Индиана. - Те, которые сидели на ковриках, выглядели обыкновенными магометанами, тихими незаметными суннитами. Те, которые похитили женщину и мальчика, были езидами…
- Как?
- Это секта такая у курдов, в которой чего только не перемешано, взято все черное из многих религий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155