В общем, я распорядился в
случае своей смерти все деньги до единого цента передать компании; тут
мистер Пауэлл едва не бросился ко мне на шею. Он принялся горячо убеждать
меня, что семь из десяти - дело верное. Я же ухватился за этот вариант
только из-за того, что становился (если выживу) наследником других
клиентов, выбравших те же условия страхования (в случае их смерти,
конечно). Чем не "русская рулетка"? При деньгах будет тот, кто выживет...
ну а компании, как обычно, остается загребать лопатой денежки, да еще с
процентами.
Ну, вроде я подготовился к возможному возвращению в жизнь, и мистер
Пауэлл возлюбил меня, как крупье любит идиота, который ставит и ставит на
"зеро". Пристроив таким образом мои капиталы, мистер Пауэлл весьма здраво
подошел к решению вопроса о взносе за Пита. Мы сошлись на пятнадцати
процентах обычного взноса и составили на Пита отдельный контракт.
Теперь оставалось получить разрешение суда и пройти медицинское
освидетельствование. Врачебный осмотр меня не беспокоил: раз уж компания
только выиграет от смерти клиента, его примут даже с чумой в последней
стадии. Но вот получить "добро" у судьи - долгая история. А без этого не
обойтись, потому что клиент, спящий во льду, должен находиться в
безвыходном положении на законном основании: живой, но беспомощный.
Впрочем, мои опасения оказались напрасными. У "нашего мистера
Пауэлла" были уже заготовлены все документы - общим числом двенадцать, и
каждый - в четырех экземплярах. У меня пальцы занемели, пока я их
подписал. Потом явился посыльный, забрал всю пачку и поспешно удалился.
Так что судью я и в глаза не видел.
Медосмотр оказался стандартной изнурительной процедурой, если не
считать небольшого эпизода. Закончив осматривать меня, врач угрюмо
взглянул на меня и спросил:
- Сынок, ты давно в запое?
- В запое?
- В запое, в запое.
- Да с чего вы взяли, доктор? Я трезв, как... как вы. - В
подтверждение я начал было произносить скороговорку.
- Брось валять дурака. Отвечай на вопрос.
- М-м-м... Да недельки две, может, чуть больше.
- А чуть больше - это месяц или два? И не вешай мне лапшу на уши,
пьянчуга.
- Ну, вообще-то я никакой не пьянчуга... Видите ли... - И я принялся
рассказывать о том, как поступили со мной Белл и Майлз и почему я был в
таком состоянии.
- Прошу тебя! - Он предостерегающе поднял руку. - У меня хватает
своих неприятностей, к тому же я не психиатр. Все, что меня интересует, -
выдержит ли сердце клиента предстоящие перегрузки. Ведь твое тело охладят
до четырех градусов Цельсия. Вообще-то мне плевать, если какой-то псих
сует башку в петлю, да еще и завязывает ее сам. Я так считаю: одним
дураком на свете меньше. Но остатки профессиональной этики не дают мне
права разрешить человеку, отупевшему от пьянства, - неважно, что он за
птица, - залезть в ледяной гроб. Повернись-ка кругом.
- Что?
- Спиной, говорю, повернись. Сделаю тебе укол в ягодицу.
Я повернулся - он уколол. Пока я растирал уколотое место, он
продолжал:
- Теперь выпей вот это. Минут через двадцать ты впервые за весь месяц
станешь трезвым как стеклышко. Потом, если у тебя есть хоть капля здравого
смысла, в чем я лично сомневаюсь, ты все обдумаешь и решишь - сбежать от
неприятностей... или встретить их лицом к лицу, как и подобает мужчине.
Я выпил лекарство.
- Вот и все. Одевайся, твои бумаги я подпишу, но предупреждаю, что
могу наложить вето даже в самую последнюю минуту. Чтоб ни грамма алкоголя,
только легкий ужин. Никакого завтрака. Быть здесь для окончательного
осмотра завтра, в полдень.
Он повернулся ко мне спиной и удалился, даже не попрощавшись. Я
оделся и вышел, кипя от злости. Мистер Пауэлл уже отложил мои экземпляры
документов, подписанные в суде. Когда я забирал их со стола, он заметил:
- Можете оставить их здесь, если хотите. Заберете завтра в полдень...
тот комплект, что отправится с вами в усыпальницу.
- А что станет с другими?
- Один комплект мы оставим у себя. Затем, когда вы заснете, один
комплект пошлем судье и один - в Карлсбадские архивы. Н-да. Доктор
предупредил вас о соблюдении диеты?
- Конечно.
Чтобы скрыть раздражение, я стал листать бумаги.
Пауэлл потянулся за ними.
- Я сохраню их до завтра.
Я спрятал бумаги за спину.
- Я и сам смогу их сохранить. Может, мне захочется что-нибудь
изменить.
- Увы, уже поздно вносить изменения, дорогой мой мистер Дейвис.
- Не давите на меня. Если надумаю что изменить, приду пораньше.
Я раскрыл сумку и засунул документы во внутренний боковой карман,
рядом с Питом. Я и раньше держал там ценные бумаги. Может, там не так
надежно, как в архивах, упрятанных в Карлсбадские пещеры, но гораздо
надежнее, чем можно себе представить. Однажды какой-то гнусный воришка
попробовал залезть в этот карман. Думаю, у него до сих пор на руках и лице
шрамы от когтей Пита.
2
Выйдя из здания компании, я спустился к автомобильной стоянке по
Першинг-сквер, где утром оставил свою машину. Бросил в счетчик несколько
монет, включил автопилот, набрав код западной магистрали, выпустил Пита из
сумки на сиденье и расслабился. Вернее, попытался расслабиться, - движение
в Лос-Анджелесе интенсивное до жути, а я не очень доверял автоматике.
Давно собирался переделать систему: она немного устарела, чтобы
соответствовать своему названию "идеально надежной".
Наконец мы миновали Западную авеню - можно было переходить на ручное
управление. Однако я уже прилично издергался, и меня потянуло промочить
горло.
- А вот и оазис, Пит!
- Вер-р-р-но?
- Прямо перед нами.
Пока я искал, куда бы приткнуть машину (Лос-Анджелесу не грозит
оккупация - захватчики просто не найдут места для стоянки), я вдруг
вспомнил, что доктор запретил мне прикасаться к спиртному. Тут я очень
образно и доходчиво растолковал ему, как он может поступить с подобными
советами, - жаль только, что он не мог этого услышать. Интересно, сумеет
ли он сутки спустя определить, пил я или нет? Я что-то читал на этот счет,
но тогда меня интересовало совсем другое, и я пролистал статью, не вникая
в смысл написанного.
Черт, а ведь в его власти запретить мне лечь в анабиоз! Буду-ка я
похитрее и отложу выпивку до лучших времен.
- С-р-ра-а-з-у-у? - заинтересовался Пит.
- Нет, пожалуй, отложим до лучших времен. А сейчас поищем-ка
придорожную закусочную.
Я вдруг с удивлением обнаружил, что к выпивке меня совсем не тянет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
случае своей смерти все деньги до единого цента передать компании; тут
мистер Пауэлл едва не бросился ко мне на шею. Он принялся горячо убеждать
меня, что семь из десяти - дело верное. Я же ухватился за этот вариант
только из-за того, что становился (если выживу) наследником других
клиентов, выбравших те же условия страхования (в случае их смерти,
конечно). Чем не "русская рулетка"? При деньгах будет тот, кто выживет...
ну а компании, как обычно, остается загребать лопатой денежки, да еще с
процентами.
Ну, вроде я подготовился к возможному возвращению в жизнь, и мистер
Пауэлл возлюбил меня, как крупье любит идиота, который ставит и ставит на
"зеро". Пристроив таким образом мои капиталы, мистер Пауэлл весьма здраво
подошел к решению вопроса о взносе за Пита. Мы сошлись на пятнадцати
процентах обычного взноса и составили на Пита отдельный контракт.
Теперь оставалось получить разрешение суда и пройти медицинское
освидетельствование. Врачебный осмотр меня не беспокоил: раз уж компания
только выиграет от смерти клиента, его примут даже с чумой в последней
стадии. Но вот получить "добро" у судьи - долгая история. А без этого не
обойтись, потому что клиент, спящий во льду, должен находиться в
безвыходном положении на законном основании: живой, но беспомощный.
Впрочем, мои опасения оказались напрасными. У "нашего мистера
Пауэлла" были уже заготовлены все документы - общим числом двенадцать, и
каждый - в четырех экземплярах. У меня пальцы занемели, пока я их
подписал. Потом явился посыльный, забрал всю пачку и поспешно удалился.
Так что судью я и в глаза не видел.
Медосмотр оказался стандартной изнурительной процедурой, если не
считать небольшого эпизода. Закончив осматривать меня, врач угрюмо
взглянул на меня и спросил:
- Сынок, ты давно в запое?
- В запое?
- В запое, в запое.
- Да с чего вы взяли, доктор? Я трезв, как... как вы. - В
подтверждение я начал было произносить скороговорку.
- Брось валять дурака. Отвечай на вопрос.
- М-м-м... Да недельки две, может, чуть больше.
- А чуть больше - это месяц или два? И не вешай мне лапшу на уши,
пьянчуга.
- Ну, вообще-то я никакой не пьянчуга... Видите ли... - И я принялся
рассказывать о том, как поступили со мной Белл и Майлз и почему я был в
таком состоянии.
- Прошу тебя! - Он предостерегающе поднял руку. - У меня хватает
своих неприятностей, к тому же я не психиатр. Все, что меня интересует, -
выдержит ли сердце клиента предстоящие перегрузки. Ведь твое тело охладят
до четырех градусов Цельсия. Вообще-то мне плевать, если какой-то псих
сует башку в петлю, да еще и завязывает ее сам. Я так считаю: одним
дураком на свете меньше. Но остатки профессиональной этики не дают мне
права разрешить человеку, отупевшему от пьянства, - неважно, что он за
птица, - залезть в ледяной гроб. Повернись-ка кругом.
- Что?
- Спиной, говорю, повернись. Сделаю тебе укол в ягодицу.
Я повернулся - он уколол. Пока я растирал уколотое место, он
продолжал:
- Теперь выпей вот это. Минут через двадцать ты впервые за весь месяц
станешь трезвым как стеклышко. Потом, если у тебя есть хоть капля здравого
смысла, в чем я лично сомневаюсь, ты все обдумаешь и решишь - сбежать от
неприятностей... или встретить их лицом к лицу, как и подобает мужчине.
Я выпил лекарство.
- Вот и все. Одевайся, твои бумаги я подпишу, но предупреждаю, что
могу наложить вето даже в самую последнюю минуту. Чтоб ни грамма алкоголя,
только легкий ужин. Никакого завтрака. Быть здесь для окончательного
осмотра завтра, в полдень.
Он повернулся ко мне спиной и удалился, даже не попрощавшись. Я
оделся и вышел, кипя от злости. Мистер Пауэлл уже отложил мои экземпляры
документов, подписанные в суде. Когда я забирал их со стола, он заметил:
- Можете оставить их здесь, если хотите. Заберете завтра в полдень...
тот комплект, что отправится с вами в усыпальницу.
- А что станет с другими?
- Один комплект мы оставим у себя. Затем, когда вы заснете, один
комплект пошлем судье и один - в Карлсбадские архивы. Н-да. Доктор
предупредил вас о соблюдении диеты?
- Конечно.
Чтобы скрыть раздражение, я стал листать бумаги.
Пауэлл потянулся за ними.
- Я сохраню их до завтра.
Я спрятал бумаги за спину.
- Я и сам смогу их сохранить. Может, мне захочется что-нибудь
изменить.
- Увы, уже поздно вносить изменения, дорогой мой мистер Дейвис.
- Не давите на меня. Если надумаю что изменить, приду пораньше.
Я раскрыл сумку и засунул документы во внутренний боковой карман,
рядом с Питом. Я и раньше держал там ценные бумаги. Может, там не так
надежно, как в архивах, упрятанных в Карлсбадские пещеры, но гораздо
надежнее, чем можно себе представить. Однажды какой-то гнусный воришка
попробовал залезть в этот карман. Думаю, у него до сих пор на руках и лице
шрамы от когтей Пита.
2
Выйдя из здания компании, я спустился к автомобильной стоянке по
Першинг-сквер, где утром оставил свою машину. Бросил в счетчик несколько
монет, включил автопилот, набрав код западной магистрали, выпустил Пита из
сумки на сиденье и расслабился. Вернее, попытался расслабиться, - движение
в Лос-Анджелесе интенсивное до жути, а я не очень доверял автоматике.
Давно собирался переделать систему: она немного устарела, чтобы
соответствовать своему названию "идеально надежной".
Наконец мы миновали Западную авеню - можно было переходить на ручное
управление. Однако я уже прилично издергался, и меня потянуло промочить
горло.
- А вот и оазис, Пит!
- Вер-р-р-но?
- Прямо перед нами.
Пока я искал, куда бы приткнуть машину (Лос-Анджелесу не грозит
оккупация - захватчики просто не найдут места для стоянки), я вдруг
вспомнил, что доктор запретил мне прикасаться к спиртному. Тут я очень
образно и доходчиво растолковал ему, как он может поступить с подобными
советами, - жаль только, что он не мог этого услышать. Интересно, сумеет
ли он сутки спустя определить, пил я или нет? Я что-то читал на этот счет,
но тогда меня интересовало совсем другое, и я пролистал статью, не вникая
в смысл написанного.
Черт, а ведь в его власти запретить мне лечь в анабиоз! Буду-ка я
похитрее и отложу выпивку до лучших времен.
- С-р-ра-а-з-у-у? - заинтересовался Пит.
- Нет, пожалуй, отложим до лучших времен. А сейчас поищем-ка
придорожную закусочную.
Я вдруг с удивлением обнаружил, что к выпивке меня совсем не тянет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60