Я
уже знал, что "всемогущий Пит" не останется таким, как я его планирую, -
его потомки превратятся в специализированных роботов. Но мне необходимо
было оформить патентные заявки на все, что возможно.
Для патентной заявки не требовалась действующая модель, достаточно
было чертежей и описаний. Но модели нужны были мне - модели, которые бы
прекрасно работали и легко управлялись. Эти модели должны были сами себя
продавать; своей полезностью и очевидной экономичностью они не только
показывали бы, что могут безотказно работать, но что они стоят денег,
уплаченных за них. А то ведь патентные бюро завалены изобретениями,
которые работают, но в коммерческом отношении ничего из себя не
представляют.
Работа продвигалась и быстро, и медленно; быстро - потому что я точно
знал, чего добиваюсь; медленно - потому что у меня не было ни приличной
мастерской, ни помощников. Наконец, скрепя сердце, я выкроил средства и
взял напрокат кое-какое механизированное оборудование, и дела пошли
быстрее. Я работал до изнеможения семь дней в неделю и позволял себе лишь
раз в месяц провести выходные с Джоном и Дженни в их голозадом клубе
неподалеку от Боулдера. К первому сентября обе мои модели уже были в
рабочем состоянии, и можно было приступить к чертежам и описаниям. Я
сделал эскизы лакированных корпусов и послал на фабрику заказы на их
изготовление, а заодно и заказы на хромирование движущихся частей.
Пожалуй, это единственное, что я не в состоянии был сделать сам. Жаль было
тратить деньги, но я понимал, что без этого не обойтись. Конечно, я вовсю
пользовался каталогом готовых стандартных деталей - самому мне их было не
изготовить; правда, после завершения работы дохода они не дали бы
никакого. А вот тратить деньги на заказные украшения мне было не по нутру.
Я сидел в мастерской почти безвылазно - времени на прогулки у меня не
хватало, что, кстати, было и неплохо. Однажды я вышел купить сервопривод и
наткнулся на знакомого из Калифорнии. Он заговорил со мной, и я, не
сообразив, что делаю глупость, ответил.
- Привет, Дэн! Дэнни Дейвис! Не ожидал тут на тебя нарваться. Думал,
ты в Мохаве.
Мы обменялись рукопожатиями.
- Да небольшая деловая поездка. Через пару дней собираюсь обратно.
- А я вернусь домой нынче вечером. Позвоню Майлзу и скажу, что
встретил тебя.
Меня охватило беспокойство.
- Пожалуйста, не надо!
- Почему? Вы же с Майлзом как нитка с иголкой...
- Ну... видишь ли, Морт, Майлз не знает, что я здесь. Я должен быть
сейчас в Альбукерке, по делам фирмы. Но прилетел сюда по причине сугубо
личной, к фирме отношения не имеющей. Дошло? И говорить с Майлзом на эту
тему мне не хотелось бы.
Он понимающе хмыкнул:
- Неприятности с женским полом?
- Д-да...
- Замужняя?
- Вроде того.
Он ткнул меня кулаком в ребра и подмигнул:
- Усек. Старина Майлз - человек добропорядочный, а? Ладно, я тебя
покрою, а в следующий раз ты меня покроешь. Она хоть ничего?
"Покрыть бы тебя... - подумал я про себя, - придурок ты чертов". Морт
был одним из тех никчемных разъездных торговых агентов, которые вместо
того, чтобы искать новую клиентуру, большую часть времени тратят на
шуры-муры с официантками. Впрочем, товары, что он пытался всучить, были
такие же дрянные, как и он сам, - прибыли они никогда не давали.
Но я угостил его в ближайшем баре и наплел с три короба о "замужней
женщине". Пока он хвастался о своих (таких же неправдоподобных) подвигах,
я слушал его и обдумывал новое изобретение. Наконец мне удалось от него
избавиться.
Другой раз я нарвался на профессора Твишела и даже попытался угостить
его - но ничего не вышло.
Я уселся на табурет у ресторанной стойки аптеки на Чампа-стрит и
неожиданно в зеркале на стене напротив увидел изображение Твишела. Первой
мыслью было заползти под прилавок и спрятаться. Потом я овладел собой и
сообразил, что из всех живущих в 1970 году его мне надо опасаться меньше
всего. Ведь ничего еще не произошло... я хотел сказать "ничего не
произойдет". Нет... не то. Я оставил попытки правильно выразить
соотношение времен - мне стало ясно, что когда путешествия во времени
станут обычным делом, в английскую грамматику придется добавить целый ряд
новых времен, чтобы отразить своего рода "возвратные состояния".
Французские литературные и латинские исторические грамматические времена
покажутся по сравнению с ними не такими уж сложными. Прошедшее ли, будущее
ли - как бы то ни было, Твишела можно не опасаться, и я успокоился. Я
долго рассматривал отражение его лица в зеркале, сомневаясь, не обознался
ли я. Нет, не обознался. Лицо Твишела трудно было спутать с чьим-нибудь
другим - моим, к примеру. Оно было суровым, слегка высокомерным,
самоуверенным и довольно красивым - такое лицо могло быть у Зевса. Я
вспомнил, во что он превратился потом... и тем не менее я не ошибся - это
был Твишел. Я поежился, представив его стариком и вспомнив, как плохо с
ним обошелся. Интересно, чем ему сейчас можно польстить?
Твишел поймал в зеркале мой взгляд и повернулся ко мне:
- В чем дело?
- Да нет, я так... Вы ведь доктор Твишел? Из университета?
- Да, из Денверского университета. Разве мы знакомы?
Я чуть не оговорился, забыв, что в этом году он преподавал в
городском университете. Помнить в двух временных плоскостях сразу -
трудно.
- Нет, доктор, но я слушал ваши лекции. Можно сказать, я один из
ваших поклонников.
Рот Твишела искривился в улыбке. Из этого я заключил, что его еще не
съедало непреодолимое желание выслушивать лесть в свой адрес; в этом
возрасте он был уверен в себе, и мнение других о нем его не волновало.
- Вы уверены, что не спутали меня с какой-нибудь кинозвездой?
- О нет! Вы - доктор Хьюберт Твишел, великий физик.
Он опять изобразил подобие улыбки.
- Скажем, просто физик. Вернее - собираюсь им стать.
Мы немного поболтали, а когда он расправился со своим бутербродом, я
стал приставать к нему, предлагая выпить. Я сказал, что сочту за честь,
если он позволит угостить его. Он покачал головой:
- Я почти не пью, а уж днем - никогда. Тем не менее спасибо. Приятно
было познакомиться с вами. Если окажетесь поблизости от университета,
заглядывайте ко мне в лабораторию.
Я сказал, что непременно загляну.
Но я не так уж часто делал оплошности в 1970 году (попав в него во
второй раз), потому что уже знал, что к чему, да и большинство моих
знакомых были в Калифорнии. Я решил, что если встречу еще кого-нибудь из
знакомых, то живо скажу, окинув холодным взглядом, что впервые вижу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
уже знал, что "всемогущий Пит" не останется таким, как я его планирую, -
его потомки превратятся в специализированных роботов. Но мне необходимо
было оформить патентные заявки на все, что возможно.
Для патентной заявки не требовалась действующая модель, достаточно
было чертежей и описаний. Но модели нужны были мне - модели, которые бы
прекрасно работали и легко управлялись. Эти модели должны были сами себя
продавать; своей полезностью и очевидной экономичностью они не только
показывали бы, что могут безотказно работать, но что они стоят денег,
уплаченных за них. А то ведь патентные бюро завалены изобретениями,
которые работают, но в коммерческом отношении ничего из себя не
представляют.
Работа продвигалась и быстро, и медленно; быстро - потому что я точно
знал, чего добиваюсь; медленно - потому что у меня не было ни приличной
мастерской, ни помощников. Наконец, скрепя сердце, я выкроил средства и
взял напрокат кое-какое механизированное оборудование, и дела пошли
быстрее. Я работал до изнеможения семь дней в неделю и позволял себе лишь
раз в месяц провести выходные с Джоном и Дженни в их голозадом клубе
неподалеку от Боулдера. К первому сентября обе мои модели уже были в
рабочем состоянии, и можно было приступить к чертежам и описаниям. Я
сделал эскизы лакированных корпусов и послал на фабрику заказы на их
изготовление, а заодно и заказы на хромирование движущихся частей.
Пожалуй, это единственное, что я не в состоянии был сделать сам. Жаль было
тратить деньги, но я понимал, что без этого не обойтись. Конечно, я вовсю
пользовался каталогом готовых стандартных деталей - самому мне их было не
изготовить; правда, после завершения работы дохода они не дали бы
никакого. А вот тратить деньги на заказные украшения мне было не по нутру.
Я сидел в мастерской почти безвылазно - времени на прогулки у меня не
хватало, что, кстати, было и неплохо. Однажды я вышел купить сервопривод и
наткнулся на знакомого из Калифорнии. Он заговорил со мной, и я, не
сообразив, что делаю глупость, ответил.
- Привет, Дэн! Дэнни Дейвис! Не ожидал тут на тебя нарваться. Думал,
ты в Мохаве.
Мы обменялись рукопожатиями.
- Да небольшая деловая поездка. Через пару дней собираюсь обратно.
- А я вернусь домой нынче вечером. Позвоню Майлзу и скажу, что
встретил тебя.
Меня охватило беспокойство.
- Пожалуйста, не надо!
- Почему? Вы же с Майлзом как нитка с иголкой...
- Ну... видишь ли, Морт, Майлз не знает, что я здесь. Я должен быть
сейчас в Альбукерке, по делам фирмы. Но прилетел сюда по причине сугубо
личной, к фирме отношения не имеющей. Дошло? И говорить с Майлзом на эту
тему мне не хотелось бы.
Он понимающе хмыкнул:
- Неприятности с женским полом?
- Д-да...
- Замужняя?
- Вроде того.
Он ткнул меня кулаком в ребра и подмигнул:
- Усек. Старина Майлз - человек добропорядочный, а? Ладно, я тебя
покрою, а в следующий раз ты меня покроешь. Она хоть ничего?
"Покрыть бы тебя... - подумал я про себя, - придурок ты чертов". Морт
был одним из тех никчемных разъездных торговых агентов, которые вместо
того, чтобы искать новую клиентуру, большую часть времени тратят на
шуры-муры с официантками. Впрочем, товары, что он пытался всучить, были
такие же дрянные, как и он сам, - прибыли они никогда не давали.
Но я угостил его в ближайшем баре и наплел с три короба о "замужней
женщине". Пока он хвастался о своих (таких же неправдоподобных) подвигах,
я слушал его и обдумывал новое изобретение. Наконец мне удалось от него
избавиться.
Другой раз я нарвался на профессора Твишела и даже попытался угостить
его - но ничего не вышло.
Я уселся на табурет у ресторанной стойки аптеки на Чампа-стрит и
неожиданно в зеркале на стене напротив увидел изображение Твишела. Первой
мыслью было заползти под прилавок и спрятаться. Потом я овладел собой и
сообразил, что из всех живущих в 1970 году его мне надо опасаться меньше
всего. Ведь ничего еще не произошло... я хотел сказать "ничего не
произойдет". Нет... не то. Я оставил попытки правильно выразить
соотношение времен - мне стало ясно, что когда путешествия во времени
станут обычным делом, в английскую грамматику придется добавить целый ряд
новых времен, чтобы отразить своего рода "возвратные состояния".
Французские литературные и латинские исторические грамматические времена
покажутся по сравнению с ними не такими уж сложными. Прошедшее ли, будущее
ли - как бы то ни было, Твишела можно не опасаться, и я успокоился. Я
долго рассматривал отражение его лица в зеркале, сомневаясь, не обознался
ли я. Нет, не обознался. Лицо Твишела трудно было спутать с чьим-нибудь
другим - моим, к примеру. Оно было суровым, слегка высокомерным,
самоуверенным и довольно красивым - такое лицо могло быть у Зевса. Я
вспомнил, во что он превратился потом... и тем не менее я не ошибся - это
был Твишел. Я поежился, представив его стариком и вспомнив, как плохо с
ним обошелся. Интересно, чем ему сейчас можно польстить?
Твишел поймал в зеркале мой взгляд и повернулся ко мне:
- В чем дело?
- Да нет, я так... Вы ведь доктор Твишел? Из университета?
- Да, из Денверского университета. Разве мы знакомы?
Я чуть не оговорился, забыв, что в этом году он преподавал в
городском университете. Помнить в двух временных плоскостях сразу -
трудно.
- Нет, доктор, но я слушал ваши лекции. Можно сказать, я один из
ваших поклонников.
Рот Твишела искривился в улыбке. Из этого я заключил, что его еще не
съедало непреодолимое желание выслушивать лесть в свой адрес; в этом
возрасте он был уверен в себе, и мнение других о нем его не волновало.
- Вы уверены, что не спутали меня с какой-нибудь кинозвездой?
- О нет! Вы - доктор Хьюберт Твишел, великий физик.
Он опять изобразил подобие улыбки.
- Скажем, просто физик. Вернее - собираюсь им стать.
Мы немного поболтали, а когда он расправился со своим бутербродом, я
стал приставать к нему, предлагая выпить. Я сказал, что сочту за честь,
если он позволит угостить его. Он покачал головой:
- Я почти не пью, а уж днем - никогда. Тем не менее спасибо. Приятно
было познакомиться с вами. Если окажетесь поблизости от университета,
заглядывайте ко мне в лабораторию.
Я сказал, что непременно загляну.
Но я не так уж часто делал оплошности в 1970 году (попав в него во
второй раз), потому что уже знал, что к чему, да и большинство моих
знакомых были в Калифорнии. Я решил, что если встречу еще кого-нибудь из
знакомых, то живо скажу, окинув холодным взглядом, что впервые вижу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60