— Их и в самом деле мало, думали, наскоком возьмут… не получилось. Теперь подмогу ждут.
— Сколько той подмоги…
— Не скажи. Это ведь так, отребье… всякая ночная шваль, которой в каждом городке и даже большом селе — более чем достаточно. Даже если к ним подойдет десяток дружков, мы прорвемся. Но здесь живут люди с неплохим достатком, и наверняка за порядком присматривают солдаты. Рано или поздно они заявятся сюда… скорее — рано.
— Значит, будем прорываться, — не стала спорить Синтия, — Сейчас?
Он кивнул:
— Ждать опасно… ты давай на конюшню, выводи лошадей. А я этих ублюдков займу.
Она взглянула исподлобья, отрицательно помотала головой. Заявила сухо, но с явным намерением упираться до конца:
— Я тебя не оставлю.
— Синтия, послушай, что я тебе скажу. — Он провел ладонью по волосам девушки, она прильнула к нему, ловя каплю ласки. — Без коней мы не вырвемся. Отсюда до ворот слишком далеко, перехватят, сетями закидают. А в конюшне наверняка засада, во всяком случае, пару человек с веревками я бы на их месте туда послал. А мне ведь ничего не грозит, за меня живого золото обещано.
— Я не…
— Синтия, так надо. Выводи коней, и уходим.
Она поникла, всем своим видом показывая, что его позицию понимает и даже принимает, но самой ей это абсолютно
не нравится.
— Эй, орденец! — раздался с улицы все тот же нахальный голос. — Ну, что надумал?
— Выхожу! — рявкнул в ответ рыцарь, — Не люблю запах дыма.
Конечно, в гостиницу это отребье не полезло — хотя бы потому, что в этом случае пришлось бы иметь дело с хозяином и его вышибалами. А вот запалить здание снаружи — с них станется. И все же Шенк подсознательно ожидал нападения уже на лестнице — и был в немалой степени удивлен, никого не увидев за дверью.
Если бы у темплара нашелся хороший приятель среди местных жителей, он бы узнал, что отнюдь не вышибалы останавливали лихой люд от стремления учинять безобразия в гостинице. И угроза поджечь дом была не более чем блефом, — хозяин платил немалую долю главарю городских разбойников в обмен на некоторое покровительство. И тот, коль гостинице будет учинено разорение, вполне мог приказать прирезать не в меру ретивых «подданных», посягнувших на хозяйскую кормушку. Ведь поступи он иначе — станут ли торговцы, кабатчики и прочие, знающие цену звонкой монете, платить подать «ночному хозяину»? Не станут…
Но Шенк не знал этого — и не знал, что в гостинице он был в полной безопасности. Не от солдат, разумеется, — тем дорога открыта везде, что в хибару бедняка, что в дом богача, и горе тому, кто посмеет заступить дорогу воинам с эмблемой Минга на плащах, — а от уличной шелупони. Но там, где раздаются злобные крики и звенит сталь, воины появятся. Мешкать было опасно.
Он вышел на улицу, сжимая в руке меч. За его спиной Синтия скользнула в сторону конюшни. Полтора десятка бандитов проводили ее столь насмешливыми взглядами, что можно было не сомневаться — там, в конюшне, спутницу темплара поджидают. Дошла ли сюда весть о том, что орденского подсыла сопровождает девушка-вампирка? Шенк мысленно покачал головой — вряд ли, слишком мало прошло времени.
Что ж, тем, кто предпочел укрыться в конюшне, скоро придется пожалеть о своем выборе.
Он сделал от двери шаг в сторону, прислонившись спиной к бревенчатой стене. Его меч медленно покачивался в руке, хищно обратившись острием к переминающимся с ноги на ногу бандитам. Никто из них пока не спешил сделать первый шаг: проявить храбрость, оно, конечно, неплохо… и о храбреце непременно будут говорить — те, кому достанется делить добычу. Храбрецы зачастую до дележа не доживают.
— Слышь, орденец… ты железку-то брось!
Легран вгляделся в обладателя уже знакомого наглого голоса. Как он и ожидал, сей шумный тип не обладал ни завидными мышцами, ни высоким ростом, ни мужественным лицом. Да и никакими иными достоинствами тоже… кроме разве что огненно-рыжей шевелюры. Даже странно, что человек с такими волосами рискует заниматься ночным промыслом — такая огненная грива легко послужит наипервейшей приметой. Зато выпячивал грудь — мол, смотрите, я здесь… ну, может, и не главный, но не последний.
— А зачем? — пожал плечами Шенк, неторопливо, чуточку напоказ, извлекая из ножен длинный кинжал. — Хорошая железка, еще послужит.
— Брось, кому говорят! — зарычал, брызжа слюной, рыжий. — А то…
— Да ничего вы мне не сделаете, — усмехнулся темплар, стараясь говорить без излишнего презрения. Ему нужно было не столько разозлить бандитов, которые и так находились в достаточно разгоряченном состоянии, сколько протянуть время, дав возможность Синтии сделать свою работу. Результаты которой вряд ли кому здесь понравятся. — Я же вам живой нужен, разве не так?
— Живой… — недобро усмехнулся рыжий. — Но насчет того, чтобы целый… это, знаешь ли, как выйдет.
Темплар покачал головой. Где-то он нечто подобное уже слышал.
— Бросай меч, ну!
— Могу в руки тебе отдать. Подходи… и возьми.
Шенку было ясно, что бандиты, уже потерявшие нескольких товарищей, явно не горят желанием начать драку, где трупов наверняка прибавится. Рыцарь в кольчуге, вернее, в бахтерце, что прочностью мало уступает кованым латам. Привычное бандитское оружие: нож, кастет, небольшая дубинка, которую удобно прятать в рукаве и которой так славно лупить по затылку сзади, здесь не слишком помогут. Против рыцаря и оружие нужно соответствующее.
Глаза рыжего на мгновение дрогнули, дернулись вверх и снова опустились, буравя темплара чуточку насмешливым, чуточку презрительным взглядом. Но Шенку хватило этого непроизвольного движения — он тут же метнулся в сторону, уворачиваясь от падающей сверху сети и непроизвольно поворачиваясь боком к врагам.
Похоже, бандиты оказались несколько умнее, чем он ожидал, — они не полезли бездумно в драку, а попытались взять свою добычу без крови… без большой крови. Но не вышло — сеть упала на землю, не зацепив темплара. И почти сразу негодяи бросились вперед, надеясь, что рыцарь не успеет среагировать.
Он успел… правда, едва-едва. Свистнул меч, лезвие окрасилось кровью, воздух прорезал пронзительный вопль, тут же зазвенела сталь.
Темплар дрался сосредоточенно, экономя каждое движение, нанося короткие точные удары. Синтии все не было, времени на то, чтобы взнуздать двух лошадей, у нее было предостаточно. Весьма вероятно, что ловушка в конюшне оказалось серьезней, чем девушка предполагала. Он знал, что продержаться долго не удастся… только в песнях менестрелей рыцари повергают наземь десятки противников, даже толком не вспотев…
Нож ударил в бок, ударил мастерски, снизу. Бахтерец превосходно удерживал рубящие удары, мог остановить и прямой колющий — клинок скользил по чешуйкам, теряя силу… но удар снизу, под чешую, который можно было нанести только ножом, был чрезвычайно опасен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
— Сколько той подмоги…
— Не скажи. Это ведь так, отребье… всякая ночная шваль, которой в каждом городке и даже большом селе — более чем достаточно. Даже если к ним подойдет десяток дружков, мы прорвемся. Но здесь живут люди с неплохим достатком, и наверняка за порядком присматривают солдаты. Рано или поздно они заявятся сюда… скорее — рано.
— Значит, будем прорываться, — не стала спорить Синтия, — Сейчас?
Он кивнул:
— Ждать опасно… ты давай на конюшню, выводи лошадей. А я этих ублюдков займу.
Она взглянула исподлобья, отрицательно помотала головой. Заявила сухо, но с явным намерением упираться до конца:
— Я тебя не оставлю.
— Синтия, послушай, что я тебе скажу. — Он провел ладонью по волосам девушки, она прильнула к нему, ловя каплю ласки. — Без коней мы не вырвемся. Отсюда до ворот слишком далеко, перехватят, сетями закидают. А в конюшне наверняка засада, во всяком случае, пару человек с веревками я бы на их месте туда послал. А мне ведь ничего не грозит, за меня живого золото обещано.
— Я не…
— Синтия, так надо. Выводи коней, и уходим.
Она поникла, всем своим видом показывая, что его позицию понимает и даже принимает, но самой ей это абсолютно
не нравится.
— Эй, орденец! — раздался с улицы все тот же нахальный голос. — Ну, что надумал?
— Выхожу! — рявкнул в ответ рыцарь, — Не люблю запах дыма.
Конечно, в гостиницу это отребье не полезло — хотя бы потому, что в этом случае пришлось бы иметь дело с хозяином и его вышибалами. А вот запалить здание снаружи — с них станется. И все же Шенк подсознательно ожидал нападения уже на лестнице — и был в немалой степени удивлен, никого не увидев за дверью.
Если бы у темплара нашелся хороший приятель среди местных жителей, он бы узнал, что отнюдь не вышибалы останавливали лихой люд от стремления учинять безобразия в гостинице. И угроза поджечь дом была не более чем блефом, — хозяин платил немалую долю главарю городских разбойников в обмен на некоторое покровительство. И тот, коль гостинице будет учинено разорение, вполне мог приказать прирезать не в меру ретивых «подданных», посягнувших на хозяйскую кормушку. Ведь поступи он иначе — станут ли торговцы, кабатчики и прочие, знающие цену звонкой монете, платить подать «ночному хозяину»? Не станут…
Но Шенк не знал этого — и не знал, что в гостинице он был в полной безопасности. Не от солдат, разумеется, — тем дорога открыта везде, что в хибару бедняка, что в дом богача, и горе тому, кто посмеет заступить дорогу воинам с эмблемой Минга на плащах, — а от уличной шелупони. Но там, где раздаются злобные крики и звенит сталь, воины появятся. Мешкать было опасно.
Он вышел на улицу, сжимая в руке меч. За его спиной Синтия скользнула в сторону конюшни. Полтора десятка бандитов проводили ее столь насмешливыми взглядами, что можно было не сомневаться — там, в конюшне, спутницу темплара поджидают. Дошла ли сюда весть о том, что орденского подсыла сопровождает девушка-вампирка? Шенк мысленно покачал головой — вряд ли, слишком мало прошло времени.
Что ж, тем, кто предпочел укрыться в конюшне, скоро придется пожалеть о своем выборе.
Он сделал от двери шаг в сторону, прислонившись спиной к бревенчатой стене. Его меч медленно покачивался в руке, хищно обратившись острием к переминающимся с ноги на ногу бандитам. Никто из них пока не спешил сделать первый шаг: проявить храбрость, оно, конечно, неплохо… и о храбреце непременно будут говорить — те, кому достанется делить добычу. Храбрецы зачастую до дележа не доживают.
— Слышь, орденец… ты железку-то брось!
Легран вгляделся в обладателя уже знакомого наглого голоса. Как он и ожидал, сей шумный тип не обладал ни завидными мышцами, ни высоким ростом, ни мужественным лицом. Да и никакими иными достоинствами тоже… кроме разве что огненно-рыжей шевелюры. Даже странно, что человек с такими волосами рискует заниматься ночным промыслом — такая огненная грива легко послужит наипервейшей приметой. Зато выпячивал грудь — мол, смотрите, я здесь… ну, может, и не главный, но не последний.
— А зачем? — пожал плечами Шенк, неторопливо, чуточку напоказ, извлекая из ножен длинный кинжал. — Хорошая железка, еще послужит.
— Брось, кому говорят! — зарычал, брызжа слюной, рыжий. — А то…
— Да ничего вы мне не сделаете, — усмехнулся темплар, стараясь говорить без излишнего презрения. Ему нужно было не столько разозлить бандитов, которые и так находились в достаточно разгоряченном состоянии, сколько протянуть время, дав возможность Синтии сделать свою работу. Результаты которой вряд ли кому здесь понравятся. — Я же вам живой нужен, разве не так?
— Живой… — недобро усмехнулся рыжий. — Но насчет того, чтобы целый… это, знаешь ли, как выйдет.
Темплар покачал головой. Где-то он нечто подобное уже слышал.
— Бросай меч, ну!
— Могу в руки тебе отдать. Подходи… и возьми.
Шенку было ясно, что бандиты, уже потерявшие нескольких товарищей, явно не горят желанием начать драку, где трупов наверняка прибавится. Рыцарь в кольчуге, вернее, в бахтерце, что прочностью мало уступает кованым латам. Привычное бандитское оружие: нож, кастет, небольшая дубинка, которую удобно прятать в рукаве и которой так славно лупить по затылку сзади, здесь не слишком помогут. Против рыцаря и оружие нужно соответствующее.
Глаза рыжего на мгновение дрогнули, дернулись вверх и снова опустились, буравя темплара чуточку насмешливым, чуточку презрительным взглядом. Но Шенку хватило этого непроизвольного движения — он тут же метнулся в сторону, уворачиваясь от падающей сверху сети и непроизвольно поворачиваясь боком к врагам.
Похоже, бандиты оказались несколько умнее, чем он ожидал, — они не полезли бездумно в драку, а попытались взять свою добычу без крови… без большой крови. Но не вышло — сеть упала на землю, не зацепив темплара. И почти сразу негодяи бросились вперед, надеясь, что рыцарь не успеет среагировать.
Он успел… правда, едва-едва. Свистнул меч, лезвие окрасилось кровью, воздух прорезал пронзительный вопль, тут же зазвенела сталь.
Темплар дрался сосредоточенно, экономя каждое движение, нанося короткие точные удары. Синтии все не было, времени на то, чтобы взнуздать двух лошадей, у нее было предостаточно. Весьма вероятно, что ловушка в конюшне оказалось серьезней, чем девушка предполагала. Он знал, что продержаться долго не удастся… только в песнях менестрелей рыцари повергают наземь десятки противников, даже толком не вспотев…
Нож ударил в бок, ударил мастерски, снизу. Бахтерец превосходно удерживал рубящие удары, мог остановить и прямой колющий — клинок скользил по чешуйкам, теряя силу… но удар снизу, под чешую, который можно было нанести только ножом, был чрезвычайно опасен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145