Да и встанет ли — одной Сиксте известно, видать, болт тот кость перебил. Признаться, до смертоубийства дело не дошло, да только надолго ли?
Ничего особо нового смотритель Леграну не сообщил, любителей легкой наживы в лесах хватало всегда. Иногда попадались и свои, но чаще забредали шайки из Минга, иногда крупные, в несколько десятков человек. Орден по мере сил с этим боролся, но не гонять же из-за каждой шайки войска. А без хорошей облавы ловить разбойника в лесу — дело гиблое, уйдет.
— А как же «Миротворцы»? — поинтересовался Шенк, заранее зная, что услышит в ответ. И не ошибся.
— Да что с них взять? — развел руками Граниль, чуть было не смахнув со стола свою чашу. — Их тут терция всего. А разбойников тех… даже и не знаю сколько. Кузнец видел семерых, да не заметил, откуда стрела прилетела.
— Стало быть, по меньшей мере восемь, — задумчиво кивнул Легран, мысленно соглашаясь со смотрителем, что при таком раскладе и впрямь рассчитывать на «Миротворцев» не приходилось. Это ветераны из «Стального кулака» могли бы пойти впятером против десятка бандитов… да и против двух десятков, пожалуй, тоже. А эти, местные, порядком обленившиеся, горе-солдаты под арбалетные болты не полезут. Ни за славу, ни за деньги, ни во имя долга. Особенно во имя долга.
Означает ли это, что он, Легран, полезет? Идея не казалось очень уж привлекательной.
— Третьего дня, — продолжал рассказывать Урбин, голос его стал нарочито скорбным, еще немного, и смотритель пустит слезу, — к хуторянину одному наведались. Он, видать, добро свое защищать кинулся, да какие из нас воины, темплар. Голову проломили — спасибо хоть, что жив остался. Что смогли, забрали да дом его сожгли. И дочку его с собой увели — а ей только по весне двенадцать исполнилось. Девчонку не видели с тех пор. Мать… с ума баба сходит, сам понимаешь.
Шенк стиснул зубы. Еще несколько мгновений назад он был вполне готов послать смотрителя вместе с его проблемами куда подальше — его дело не терпело отлагательства, Орден должен услышать последние слова Франа, и как можно быстрее. В конце концов, если вылавливать всех лиходеев на своем пути, то он не доберется до Сайлы и к первому снегу. Пусть Граниль бьет тревогу, пусть шлет гонцов — своя рубашка ближе к телу, это понятно, но все же соседи, хотя бы и не сразу, откликнутся, пришлют часть своих гарнизонов. А три-четыре десятка «Миротворцев» шайку эту отловят наверняка либо запугают так, что те оставят здешние места надолго, если не навсегда. Но вот девочка… если подонки увели ее в свой лагерь, доживет ли она до прихода помощи?
И сможет ли он продолжать называть себя темпларом, если сейчас уедет отсюда, даже не попытавшись вызволить несчастную девочку из грязных лап негодяев? Риторический вопрос, он уже понял, что сделает все, что сможет. А понадобится — и даже больше. В конце концов, в этом суть темплара. Защищать невиновных. Наказывать преступников. Устанавливать справедливость.
— Значит, так, Урбин. — Коротким жестом темплар остановил рассказ смотрителя, решив, что услышал более чем достаточно. — Завтра, как рассветет, пойдем искать лиходеев. Все твои «Миротворцы» пойдут со мной.
— Но…
— Все, Урбин. Все пятеро. Я имею на это право, ты знаешь. И мне понадобится человек пять-шесть мужиков посноровистее, что окрестности хорошо знают. Охотников, скажем. И обязательно с луками. Найдутся такие?
— Найдутся, — мрачно ответил смотритель, явно не испытывая восторга от условий Леграна.
Шенк усмехнулся. Мысленно, ибо на лице не дрогнул ни один мускул. Этот надутый индюк, видать, думал, что рыцарь Света на белом коне сам, в одиночку, развеет в пух и прах бандитскую шайку, а темплар, досада-то какая, так обманул его ожидания. «Миротворцы» — ладно, они солдаты, существа подневольные, да и темплар Ордена и в самом деле имел полное право потребовать от них временного подчинения. А вот мужиков придется уговаривать — а скорее деньги пообещать, за просто так мало кто из мирных селян захочет шкурой рисковать.
И это, если подумать, тоже для Ордена не очень хорошо. Те же венги, к примеру… посмей кто-то обидеть их соседа, всем селением за топоры возьмутся, месть кровную объявят — и не успокоятся, пока не поймают да не накажут примерно обидчика. В тех краях старый закон «око за око» блюдется исправно. А здесь… одному ногу прострелили, другому череп проломили, девчонку вон в лес увели… а селяне сидят и ждут, когда ж им помощь придет. Собралось бы с полсотни тех, кто покрепче — лук да копье охотничье, почитай, в каждом втором доме, кое-где и арбалеты имеются, да и железа старого, мечей да кинжалов, всегда найти можно. Мигом бы всю шайку на деревьях перевешали. Так нет же… ждут, пока за них Орден дело сделает.
Ну что ж, значит, так тому и быть.
— Пусть завтра перед самым рассветом сюда приходят. И еще… передай терцу, смотритель… хоть один будет пьян, не миновать ему плетей. Да и не только ему. Оружие, кольчуги — чтобы все исправно было, проверю.
— Хорошо, темплар, все будет по твоему слову, — кивнул вконец расстроенный Граниль. — Теперь же разреши откланяться. Время позднее… а мне еще спутников тебе подобрать надо.
В последней фразе прозвучала не слишком тщательно скрытая издевка — жалкая попытка отыграться хотя бы так, словами. Мол, вижу я, каков ты герой, темплар, хочешь толпу вокруг себя собрать, животами крестьян от стрел разбойничьих прикрыться. Насмешку Шенк пропустил мимо ушей, но доброжелательной улыбки смотрителю на прощание не подарил. Ежели человек глуп — то с этим ничего не сделаешь. Ясно ведь, что в одиночку на арбалет идти — верный способ и дела не сделать, и к Свету преждевременно отправиться. Лишь в книгах — не в хрониках, что делу Света полезны и Орденом приветствуются, а в тех, что для развлечения богатых бездельников пишутся, — герои лезут на рожон, не ведая страха и не помня об осторожности, да при этом еще в победителях оказываются.
Он с сожалением посмотрел на миску с остывшим мясом, прихватил кусок ложкой, прожевал — даже сейчас, утратив жар очага, оно оставалось отменно вкусным. Шенк оглядел зал — вроде бы и недолго беседовал он со смотрителем, а людей порядком поубавилось. Ушел монах — читать, видимо, вечернюю молитву да на боковую отправляться. Исчезли подозрительные типы — а не из той ли шайки они? А что, вполне вероятно… Шенк попытался вспомнить, когда ушли эти двое — до того, как они с Гранилем заговорили о деле, или после? Увы, память отказалась давать подсказку.
Трое «Миротворцев» тоже ушли — вроде бы сразу, как только здесь смотритель объявился. Ну что ж, этим ребятам теперь бы головы как следует проветрить, чтобы хмель начисто выдуло.
Он допил уже согревшееся пиво, подозвал служанку, бросил на стол пару серебряных монет, мысленно отметив, что последняя мелкая месть смотрителю все же удалась — платить за вино пришлось темплару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Ничего особо нового смотритель Леграну не сообщил, любителей легкой наживы в лесах хватало всегда. Иногда попадались и свои, но чаще забредали шайки из Минга, иногда крупные, в несколько десятков человек. Орден по мере сил с этим боролся, но не гонять же из-за каждой шайки войска. А без хорошей облавы ловить разбойника в лесу — дело гиблое, уйдет.
— А как же «Миротворцы»? — поинтересовался Шенк, заранее зная, что услышит в ответ. И не ошибся.
— Да что с них взять? — развел руками Граниль, чуть было не смахнув со стола свою чашу. — Их тут терция всего. А разбойников тех… даже и не знаю сколько. Кузнец видел семерых, да не заметил, откуда стрела прилетела.
— Стало быть, по меньшей мере восемь, — задумчиво кивнул Легран, мысленно соглашаясь со смотрителем, что при таком раскладе и впрямь рассчитывать на «Миротворцев» не приходилось. Это ветераны из «Стального кулака» могли бы пойти впятером против десятка бандитов… да и против двух десятков, пожалуй, тоже. А эти, местные, порядком обленившиеся, горе-солдаты под арбалетные болты не полезут. Ни за славу, ни за деньги, ни во имя долга. Особенно во имя долга.
Означает ли это, что он, Легран, полезет? Идея не казалось очень уж привлекательной.
— Третьего дня, — продолжал рассказывать Урбин, голос его стал нарочито скорбным, еще немного, и смотритель пустит слезу, — к хуторянину одному наведались. Он, видать, добро свое защищать кинулся, да какие из нас воины, темплар. Голову проломили — спасибо хоть, что жив остался. Что смогли, забрали да дом его сожгли. И дочку его с собой увели — а ей только по весне двенадцать исполнилось. Девчонку не видели с тех пор. Мать… с ума баба сходит, сам понимаешь.
Шенк стиснул зубы. Еще несколько мгновений назад он был вполне готов послать смотрителя вместе с его проблемами куда подальше — его дело не терпело отлагательства, Орден должен услышать последние слова Франа, и как можно быстрее. В конце концов, если вылавливать всех лиходеев на своем пути, то он не доберется до Сайлы и к первому снегу. Пусть Граниль бьет тревогу, пусть шлет гонцов — своя рубашка ближе к телу, это понятно, но все же соседи, хотя бы и не сразу, откликнутся, пришлют часть своих гарнизонов. А три-четыре десятка «Миротворцев» шайку эту отловят наверняка либо запугают так, что те оставят здешние места надолго, если не навсегда. Но вот девочка… если подонки увели ее в свой лагерь, доживет ли она до прихода помощи?
И сможет ли он продолжать называть себя темпларом, если сейчас уедет отсюда, даже не попытавшись вызволить несчастную девочку из грязных лап негодяев? Риторический вопрос, он уже понял, что сделает все, что сможет. А понадобится — и даже больше. В конце концов, в этом суть темплара. Защищать невиновных. Наказывать преступников. Устанавливать справедливость.
— Значит, так, Урбин. — Коротким жестом темплар остановил рассказ смотрителя, решив, что услышал более чем достаточно. — Завтра, как рассветет, пойдем искать лиходеев. Все твои «Миротворцы» пойдут со мной.
— Но…
— Все, Урбин. Все пятеро. Я имею на это право, ты знаешь. И мне понадобится человек пять-шесть мужиков посноровистее, что окрестности хорошо знают. Охотников, скажем. И обязательно с луками. Найдутся такие?
— Найдутся, — мрачно ответил смотритель, явно не испытывая восторга от условий Леграна.
Шенк усмехнулся. Мысленно, ибо на лице не дрогнул ни один мускул. Этот надутый индюк, видать, думал, что рыцарь Света на белом коне сам, в одиночку, развеет в пух и прах бандитскую шайку, а темплар, досада-то какая, так обманул его ожидания. «Миротворцы» — ладно, они солдаты, существа подневольные, да и темплар Ордена и в самом деле имел полное право потребовать от них временного подчинения. А вот мужиков придется уговаривать — а скорее деньги пообещать, за просто так мало кто из мирных селян захочет шкурой рисковать.
И это, если подумать, тоже для Ордена не очень хорошо. Те же венги, к примеру… посмей кто-то обидеть их соседа, всем селением за топоры возьмутся, месть кровную объявят — и не успокоятся, пока не поймают да не накажут примерно обидчика. В тех краях старый закон «око за око» блюдется исправно. А здесь… одному ногу прострелили, другому череп проломили, девчонку вон в лес увели… а селяне сидят и ждут, когда ж им помощь придет. Собралось бы с полсотни тех, кто покрепче — лук да копье охотничье, почитай, в каждом втором доме, кое-где и арбалеты имеются, да и железа старого, мечей да кинжалов, всегда найти можно. Мигом бы всю шайку на деревьях перевешали. Так нет же… ждут, пока за них Орден дело сделает.
Ну что ж, значит, так тому и быть.
— Пусть завтра перед самым рассветом сюда приходят. И еще… передай терцу, смотритель… хоть один будет пьян, не миновать ему плетей. Да и не только ему. Оружие, кольчуги — чтобы все исправно было, проверю.
— Хорошо, темплар, все будет по твоему слову, — кивнул вконец расстроенный Граниль. — Теперь же разреши откланяться. Время позднее… а мне еще спутников тебе подобрать надо.
В последней фразе прозвучала не слишком тщательно скрытая издевка — жалкая попытка отыграться хотя бы так, словами. Мол, вижу я, каков ты герой, темплар, хочешь толпу вокруг себя собрать, животами крестьян от стрел разбойничьих прикрыться. Насмешку Шенк пропустил мимо ушей, но доброжелательной улыбки смотрителю на прощание не подарил. Ежели человек глуп — то с этим ничего не сделаешь. Ясно ведь, что в одиночку на арбалет идти — верный способ и дела не сделать, и к Свету преждевременно отправиться. Лишь в книгах — не в хрониках, что делу Света полезны и Орденом приветствуются, а в тех, что для развлечения богатых бездельников пишутся, — герои лезут на рожон, не ведая страха и не помня об осторожности, да при этом еще в победителях оказываются.
Он с сожалением посмотрел на миску с остывшим мясом, прихватил кусок ложкой, прожевал — даже сейчас, утратив жар очага, оно оставалось отменно вкусным. Шенк оглядел зал — вроде бы и недолго беседовал он со смотрителем, а людей порядком поубавилось. Ушел монах — читать, видимо, вечернюю молитву да на боковую отправляться. Исчезли подозрительные типы — а не из той ли шайки они? А что, вполне вероятно… Шенк попытался вспомнить, когда ушли эти двое — до того, как они с Гранилем заговорили о деле, или после? Увы, память отказалась давать подсказку.
Трое «Миротворцев» тоже ушли — вроде бы сразу, как только здесь смотритель объявился. Ну что ж, этим ребятам теперь бы головы как следует проветрить, чтобы хмель начисто выдуло.
Он допил уже согревшееся пиво, подозвал служанку, бросил на стол пару серебряных монет, мысленно отметив, что последняя мелкая месть смотрителю все же удалась — платить за вино пришлось темплару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145