А то и вообще убрался на время, искать наживы где-нибудь в другом месте, подальше от растревоженной столицы Ордена. Пусть там в карманах мирных граждан монеты водятся реже, зато своя шкура целее будет.
Копыта коня мерно цокали по мостовой — Сайла была одним из немногих в Ордене городов, где даже в проливной дождь улицы не превращались в грязную кашу. Столица есть столица — она привлекала многих людей, в чьих сундуках не переводилось золото и серебро. Но за право жить рядом с Цитаделью, за право изредка, по большим праздникам, лицезреть самого Великого Магистра, приходилось платить. Нельзя сказать, что налоги были очень уж обременительными, хотя благодушием в этих вопросах вершители Ордена не страдали. Одним из таких налогов и был «дорожный» — каждый, независимо от сословия, обязан был принять участие в создании каменных улиц Сайлы. Кто-то предпочитал внести нужную сумму звонкими монетами, а кому-то предпочтительнее было самому пригнать подводу-другую камней да выложить ровненько, булыжник к булыжнику, тот кусок, что ему укажут.
Поэтому камень в город везли непрерывно — столько же, сколько и продуктов, а может, и больше. Почти все дома, во всяком случае, в центре, в богатых кварталах, могли похвастаться каменной кладкой. Сам Шенк, существенный кусок жизни проведя в холодных стенах Цитадели, привык к этому, но многие иные понять не могли — как же это, заменить теплое, живое дерево мертвым камнем? Но если дороги мостили по приказу, то каменные дома возводили исключительно по своей воле — мода, что поделаешь. Даже если не нравится жить словно в склепе, терпи — дабы не хуже, чем у соседей. Зато куда меньше стало пожаров…
Темплар усмехнулся — свежи еще были воспоминания о черном облаке над Орхаеном. Да, огонь служит людям — но это недобрый, неспокойный слуга. С радостью выходит из повиновения, и тогда — берегитесь, хозяева. Дома в городах всегда стояли густо, и не раз бывало, что от одной малой искры выгорали целые кварталы. Сайла серьезных пожаров не знала давно, лет уже с сотню — ну вспыхнет один дом, ну перекинется пламя на соседний, дело обычное. Каменные улицы, каменные дома… даже крыша покрыта плитками из обожженной глины. Такой крыше не страшны не то что искры, но и случайно прилетевшая головня.
Цитадель тоже была неспокойна, напоминая ежа, ощетинившегося во все стороны колючками, словно завидев угрозу. На стенах виднелись многочисленные патрули, поблескивающие металлом оружия и доспехов, и в воротах, хотя решетка и была поднята, вместо обычной пары скучающих стражников сейчас стояли человек десять. И, судя по шрамам на лицах, это были ветераны. Ни одного «черного плаща» — только гвардейцы, да еще из «Диких кошек» — одного из лучших полков Ордена. На всех стражниках — тяжелые кованые латы, пожалуй, даже более тяжелые, чем у Леграна. Толстые железные пластины закрывали все тело, лишь головы были непокрыты. Но шлемы лежали рядом, под рукой — массивные, с узкими прорезями для глаз. Шлем всадника, не пехотинца…
Один из стражников — матерый, как старый волк, человек с худым, гладко выбритым лицом — заступил Леграну дорогу, поднимая руку. Без оружия, меч остался в ножнах… но у Шенка было неприятное чувство, что из темных бойниц машикулей за ним сейчас следит пара стрелков со взведенными арбалетами.
— Кто ты, рыцарь, и по какому делу?
То ли стражник не заметил алого плаща, то ли не соизволил придать этому значения. Легран мог бы оскорбиться, но он устал от долгой дороги — в последний день они с Синтией не жалели коней, стремясь побыстрее добраться до цели — и не был склонен напрашиваться на ссору. Тем более учинять ее.
— Я темплар Шенк Легран. Со мной Синтия, мой… оруженосец.
Паузу делать не стоило — страж ее заметил и тут же напрягся. Хотя какой угрозы можно было бы ожидать от двоих, пусть даже и воинов, когда Цитадель буквально нашпигована солдатами?
— Я не знаю тебя, темплар Шенк Легран. — В голосе стража не слышалось насмешки, но звание и имя Шенка он выговорил как-то очень уж демонстративно. Возможно, давая понять, что алый плащ нацепить может всякий, но это еще не делает человека рыцарем Света. А если и делает, то не означает, что у указанного рыцаря есть право войти в Цитадель. — С какой целью ты прибыл?
— Я получил приказ самого Великого Магистра…
— И этого приказа, как я понимаю, у тебя с собой нет… — Стражник даже не спрашивал, он просто констатировал факт.
У Шенка на языке вертелся вопрос: а умеет ли уважаемый страж читать и способен ли отличить печать Яргена Белидьена от печати какого-нибудь мелкого торговца? Но такой вопрос скорее всего приведет к ответным оскорблениям, а затем и к драке. Все явно на взводе, как готовые к выстрелу арбалеты, стоит тронуть — тут же ужалят. Поэтому Легран покачал головой и коротко ответил, хотя ответа и не требовалось:
— Нет.
— Угу… — хмыкнул страж. — Есть ли в Цитадели кто-то, кто знает тебя? Или ты скажешь, что впервые в этих местах… хотя нет, не скажешь. Ты называешь себя темпларом, а все знают, что Семинария находится здесь.
— Слишком много слов… — все-таки не выдержал Легран. — Позови магистра Бороха. Или магистра Унтаро.
— Магистрам больше нечего делать, как бегать к воротам по каждому пустяку, — фыркнул стражник. — Ладно, ждите здесь… только оружие из ножен вынимать я бы на вашем месте поостерегся. Народ здесь нервный.
Один из воинов, гремя железом, убежал в глубь Цитадели. Шенк попытался было расспросить стража, в чем причина всех этих строгостей, но тот отмалчивался. Да ответ и не требовался, все было ясно и так. Орден получил щелчок по носу… да что там щелчок, целый удар в морду. Война — дело обычное, где-то победа, где-то поражение. Но выкрасть одного из высших иерархов Ордена, да еще из самой Цитадели, — большего оскорбления, пожалуй, нельзя было и придумать. Ясно, что теперь каждый воин Цитадели спит и видит, как бы найти и покарать негодяев… а потому высматривает их в любом, на кого падает взгляд.
Наконец воин появился, дышал тяжело, и вид у него был несколько обескураженный. Похоже, тот, с кем он говорил, о задержке темплара в воротах, высказался в весьма резких выражениях.
— Велено… пропустить… немедля… — выдохнул он с хрипом.
Шенк сочувствующе покачал головой: бегать в латах, да еще бегать быстро, — это весьма нелегкое дело.
Командир стражи коротко отдал честь, затем махнул рукой — проезжайте, мол. Темплар дернул поводья, и усталый конь медленно двинулся к воротам Цитадели. Краем глаза заметил, что Синтия только сейчас убрала ладонь с рукояти меча… Вздохнул — да, клятва служения — страшная вещь. Она, не рассуждая, попыталась бы драться со всей Цитаделью, да что там, со всем Орденом, если бы вдруг решила, что Шенку намерены причинить вред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Копыта коня мерно цокали по мостовой — Сайла была одним из немногих в Ордене городов, где даже в проливной дождь улицы не превращались в грязную кашу. Столица есть столица — она привлекала многих людей, в чьих сундуках не переводилось золото и серебро. Но за право жить рядом с Цитаделью, за право изредка, по большим праздникам, лицезреть самого Великого Магистра, приходилось платить. Нельзя сказать, что налоги были очень уж обременительными, хотя благодушием в этих вопросах вершители Ордена не страдали. Одним из таких налогов и был «дорожный» — каждый, независимо от сословия, обязан был принять участие в создании каменных улиц Сайлы. Кто-то предпочитал внести нужную сумму звонкими монетами, а кому-то предпочтительнее было самому пригнать подводу-другую камней да выложить ровненько, булыжник к булыжнику, тот кусок, что ему укажут.
Поэтому камень в город везли непрерывно — столько же, сколько и продуктов, а может, и больше. Почти все дома, во всяком случае, в центре, в богатых кварталах, могли похвастаться каменной кладкой. Сам Шенк, существенный кусок жизни проведя в холодных стенах Цитадели, привык к этому, но многие иные понять не могли — как же это, заменить теплое, живое дерево мертвым камнем? Но если дороги мостили по приказу, то каменные дома возводили исключительно по своей воле — мода, что поделаешь. Даже если не нравится жить словно в склепе, терпи — дабы не хуже, чем у соседей. Зато куда меньше стало пожаров…
Темплар усмехнулся — свежи еще были воспоминания о черном облаке над Орхаеном. Да, огонь служит людям — но это недобрый, неспокойный слуга. С радостью выходит из повиновения, и тогда — берегитесь, хозяева. Дома в городах всегда стояли густо, и не раз бывало, что от одной малой искры выгорали целые кварталы. Сайла серьезных пожаров не знала давно, лет уже с сотню — ну вспыхнет один дом, ну перекинется пламя на соседний, дело обычное. Каменные улицы, каменные дома… даже крыша покрыта плитками из обожженной глины. Такой крыше не страшны не то что искры, но и случайно прилетевшая головня.
Цитадель тоже была неспокойна, напоминая ежа, ощетинившегося во все стороны колючками, словно завидев угрозу. На стенах виднелись многочисленные патрули, поблескивающие металлом оружия и доспехов, и в воротах, хотя решетка и была поднята, вместо обычной пары скучающих стражников сейчас стояли человек десять. И, судя по шрамам на лицах, это были ветераны. Ни одного «черного плаща» — только гвардейцы, да еще из «Диких кошек» — одного из лучших полков Ордена. На всех стражниках — тяжелые кованые латы, пожалуй, даже более тяжелые, чем у Леграна. Толстые железные пластины закрывали все тело, лишь головы были непокрыты. Но шлемы лежали рядом, под рукой — массивные, с узкими прорезями для глаз. Шлем всадника, не пехотинца…
Один из стражников — матерый, как старый волк, человек с худым, гладко выбритым лицом — заступил Леграну дорогу, поднимая руку. Без оружия, меч остался в ножнах… но у Шенка было неприятное чувство, что из темных бойниц машикулей за ним сейчас следит пара стрелков со взведенными арбалетами.
— Кто ты, рыцарь, и по какому делу?
То ли стражник не заметил алого плаща, то ли не соизволил придать этому значения. Легран мог бы оскорбиться, но он устал от долгой дороги — в последний день они с Синтией не жалели коней, стремясь побыстрее добраться до цели — и не был склонен напрашиваться на ссору. Тем более учинять ее.
— Я темплар Шенк Легран. Со мной Синтия, мой… оруженосец.
Паузу делать не стоило — страж ее заметил и тут же напрягся. Хотя какой угрозы можно было бы ожидать от двоих, пусть даже и воинов, когда Цитадель буквально нашпигована солдатами?
— Я не знаю тебя, темплар Шенк Легран. — В голосе стража не слышалось насмешки, но звание и имя Шенка он выговорил как-то очень уж демонстративно. Возможно, давая понять, что алый плащ нацепить может всякий, но это еще не делает человека рыцарем Света. А если и делает, то не означает, что у указанного рыцаря есть право войти в Цитадель. — С какой целью ты прибыл?
— Я получил приказ самого Великого Магистра…
— И этого приказа, как я понимаю, у тебя с собой нет… — Стражник даже не спрашивал, он просто констатировал факт.
У Шенка на языке вертелся вопрос: а умеет ли уважаемый страж читать и способен ли отличить печать Яргена Белидьена от печати какого-нибудь мелкого торговца? Но такой вопрос скорее всего приведет к ответным оскорблениям, а затем и к драке. Все явно на взводе, как готовые к выстрелу арбалеты, стоит тронуть — тут же ужалят. Поэтому Легран покачал головой и коротко ответил, хотя ответа и не требовалось:
— Нет.
— Угу… — хмыкнул страж. — Есть ли в Цитадели кто-то, кто знает тебя? Или ты скажешь, что впервые в этих местах… хотя нет, не скажешь. Ты называешь себя темпларом, а все знают, что Семинария находится здесь.
— Слишком много слов… — все-таки не выдержал Легран. — Позови магистра Бороха. Или магистра Унтаро.
— Магистрам больше нечего делать, как бегать к воротам по каждому пустяку, — фыркнул стражник. — Ладно, ждите здесь… только оружие из ножен вынимать я бы на вашем месте поостерегся. Народ здесь нервный.
Один из воинов, гремя железом, убежал в глубь Цитадели. Шенк попытался было расспросить стража, в чем причина всех этих строгостей, но тот отмалчивался. Да ответ и не требовался, все было ясно и так. Орден получил щелчок по носу… да что там щелчок, целый удар в морду. Война — дело обычное, где-то победа, где-то поражение. Но выкрасть одного из высших иерархов Ордена, да еще из самой Цитадели, — большего оскорбления, пожалуй, нельзя было и придумать. Ясно, что теперь каждый воин Цитадели спит и видит, как бы найти и покарать негодяев… а потому высматривает их в любом, на кого падает взгляд.
Наконец воин появился, дышал тяжело, и вид у него был несколько обескураженный. Похоже, тот, с кем он говорил, о задержке темплара в воротах, высказался в весьма резких выражениях.
— Велено… пропустить… немедля… — выдохнул он с хрипом.
Шенк сочувствующе покачал головой: бегать в латах, да еще бегать быстро, — это весьма нелегкое дело.
Командир стражи коротко отдал честь, затем махнул рукой — проезжайте, мол. Темплар дернул поводья, и усталый конь медленно двинулся к воротам Цитадели. Краем глаза заметил, что Синтия только сейчас убрала ладонь с рукояти меча… Вздохнул — да, клятва служения — страшная вещь. Она, не рассуждая, попыталась бы драться со всей Цитаделью, да что там, со всем Орденом, если бы вдруг решила, что Шенку намерены причинить вред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145