«Ударить в спину, — вдруг подумал Регнар, и сам ужаснулся этой мысли. — Ударить в спину, чтобы демон не успел обратиться за помощью к Тьме. Подло? Недостойно? Пусть… пусть будет так».
Он предпочел бы, не вступая в схватку, расстрелять орденца и кровососку из арбалетов, но — увы, не первая его ошибка в этом проклятом походе — все уцелевшие арбалеты были оставлены тем, кто назначен был охранять трофеи. В этих местах немало волков, и он счел, что арбалеты не лишними будут для ночующих в лесу. Проклятие… ну что ж, придется обходиться тем, что есть, — честной сталью.
И он взмахнул мечом, призывая начать атаку.
Легран плел заклинание, уже не думая о том, закладывает ли он свою душу Тьме или, напротив, совершает истинное служение Свету. Строки, выбитые на золоте по приказу Святой Сиксты, горели в памяти — он знал, что не сделает ни единой ошибки…
Последние два часа оказались тяжелыми — пожалуй, легче было выдержать еще одну схватку с мингами, чем объяснить Синтии, что ей надлежит сделать. Нет, она поняла… поняла сразу, вот только категорически отказывалась выполнять его просьбу.
— Пойми, у нас нет другого выхода, — твердил Шенк, в очередной раз повторяя свои немногочисленные доводы. — Сикста писала, что, когда осколки «Синего Пламени» загорятся, значит, кристалл стал опасен. Он в любой миг может выплеснуть в мир ту магию, что накапливал долгими веками. — Пусть, — прошептала она, отводя глаза. Верить или не верить словам Шенка — об этом она даже не задумывалась. Верила. Но не могла смириться с тем, что сейчас им надлежит расстаться. Шенк не рассказывал ей всего, но каким-то шестым чувством, то ли присущим вампиру, то ли просто женской интуицией, она чувствовала, что ее спутник, ее друг… нет, теперь-то она готова была признаться в этом самой себе — ее возлюбленный идет на смерть. Это было написано в его глазах, его осанке, это звучало в каждом его слове. О да, рыцарь храбрился, рыцарь говорил, что расстаются они на время — но его тону не хватало уверенности. Пожалуй, ее там не было вообще.
Они спорили до хрипоты. Синтия упрямо настаивала на том, что последует за Леграном куда угодно — хоть в обитель Тьмы, хоть в небесные чертоги Света, хоть в иной мир. Вернее, про иной мир она поняла не очень ясно… вроде бы речь шла не об известных ей странах и даже не о мифических землях, лежащих далеко за закатным морем. Но ей это было безразлично — важно лишь, что они будут вместе… пусть даже это будет недолго. А Шенк снова и снова твердил, что необходимо донести весть в Орден, необходимо рассказать магистрам нечто очень важное — что «Синее Пламя», покидая этот мир, перестает защищать его от переполнения магической силой. И единственный способ избежать беды — это вновь, как многие тысячи лет назад, разрешить использование магии. Пусть под строгим контролем Ордена — но обязательно разрешить. Без кристалла, втягивающего в себя излишки, пройдет не так уж много времени: Сикста не писала, сколько именно, да и вряд ли сама знала это, но она указала на угрозу, что было вполне достаточно.
— Синтия, милая… ну пойми же ты…
Она понимала. И продолжала спорить.
— Синтия, возможно, этот кристалл… это самое важное, что мне пришлось совершить в жизни. — Он старался говорить серьезно, проникновенно, не сорваться на крик. Темплар уже понял, что девушка не склонна слепо выполнять приказы, если они шли вразрез с ее собственным мнением. Ее необходимо было убедить. — И если Орден не получит известия о завершении миссии, то окажется, что все было зря. Син.,. я не смогу с этим жить.
Это был сильный довод — и последний. Будь Синтия обычным человеком, можно было, в конце концов, просто оглушить ее и уйти в портал. Оставшись одна, девушка вынуждена будет выполнить его просьбу. Но оглушить вампира… проще, наверное, его убить. Неожиданно она понурилась и кивнула:
— Хорошо.
Не веря собственным ушам, Шенк уставился на подругу. Неужели два часа бесплодных разговоров все же привели его к цели?
— Правда?
— Да. Я сделаю то, что ты просишь. — Она говорила глухо, с трудом сдерживая слезы. — Но я хочу, чтобы ты поклялся. Поклялся Светом, Тьмой, чем угодно, тем, что для тебя свято, что, если у тебя будет хотя бы один шанс, хотя бы тень шанса, ты вернешься. Поклянись, что ты сделаешь для этого все.
Ее голос задрожал, и вдруг она бросилась ему на шею, ее полные губы скользнули по его колючей щеке, а затем вампирочка зашептала — быстро, задыхаясь, словно боясь, что ее перебьют. А Шенк не мог бы сделать этого, даже если бы хотел, — его сердце замерло от нежности, а руки обняли тонкое девичье тело, прижимая его к своей груди.
— Шенк, пообещай… пообещай, что ничто и никто — ни камень, ни сталь, ни женщина, ни болезнь — не остановят тебя, Пообещай, что вернешься ко мне. Я не смогу жить без тебя, не смогу.., я.., я люблю тебя, я всегда буду тебя любить. И всегда буду ждать — если надо, хоть тысячу лет… я смогу, ты ведь знаешь, мы живем долго… только пообещай, что найдешь способ, что будешь искать его. И помни, что я жду,., и что я люблю тебя.
Он целовал ее мокрые от слез глаза, целовал ее губы, заставляя Синтию глотать слова, а она все крепче и крепче прижималась к нему и уже лишь шептала: «Я люблю тебя, я люблю…»
И вот теперь, почти успокоившись, лишь изредка шмыгая, она стояла рядом с ним, вслушиваясь в слова древнего языка и наблюдая игру золотых искр, что уже почти слились в сплошное сияющее облако.
— Как ты думаешь, у тебя получится?
Она не ждала ответа. Конечно, он верит в успех — иначе не стоило и затевать эту игру с древними силами, призывая на помощь магию, которая ждала своего часа со времен Святой Сиксты. Или даже с еще более давних, И она верила вместе с ним — в то, что все будет удачно. Что Шенк уйдет — и обязательно вернется. Обязательно. А она… Что ж, и у человеческих женщин удел — ждать. Узнает и она, что такое ожидание — не ожидание смерти, с этим ей уже довелось познакомиться, А ожидание любимого человека, который обещал вернуться. А темплары не лгут, никогда… в это она тоже изо всех сил старалась верить. Раз дал слово — значит, сдержит его. Любой ценой. Любой.
Девушка почувствовала, как слезы вновь наворачиваются на глаза, — и отвернулась. Чтобы он не видел ее слабости. Не надо… воину нужна сильная спутница. Сильная, мужественная, которая не станет плакать, отпуская его в опасный путь. Разве что самую малость.
А мгновением позже, сквозь застилающие глаза слезы, она увидела… увидела шестерых всадников, вылетающих из-за деревьев и несущихся прямо на них. И впереди всех — могучий мужчина с перекошенным от ярости лицом, с развевающимися седыми волосами, с длинным рваным шрамом, пересекающим щеку, с разинутым в беззвучном крике ртом.
Регнар увидел, как вампирка начинает поворачиваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145