Гайфулин поднял красную карточку и неторопливо побежал по кругу, вдоль зрительского ряда.
Словно он опять судит матч Бразилия-Италия.
Круг. Еще круг.
…Матч закончился со счетом два два. Ничья.
- Видели?! - Молодой мент чуть не подпрыгивал от возбуждения. - Судья-то что отмолчил, а?
Иван кивнул.
- Да Водяник тоже, - сказал он. - Что-то припекло Профа совсем…
- Старики вечно плачут, - сказал Кузнецов. - Правда, командир?
Иван посмотрел на этого молодого зазнайку и сказал:
- Неправда, Миша.
* * *
Иван нашел Кулагина в складских помещениях, расположены они были под платформой станции.
- Мы теряем время, - сказал он. - Олег!
- Ван, не мельтеши, без тебя полный завал. Что ты мне сыплешь?! - заорал Олег на лысого кладовщика. - Что ты сыплешь?! Я тебе русским, блин, языком сказал: «пятерку» давай! А ты мне что принес?
Иван заглянул товарищу через плечо и увидел в картонной коробке патроны для двенадцатого калибра. Мда.
- Понаехали тут, - заворчал кладовщик.
Кулагин вызверился окончательно.
- Ты что-то сказал?! Не, я не понял, ты что мне тут вякаешь?
- Олежка, спокойней, - сказал Иван. Посмотрел на кладовщика. - Видишь ли, товарищ завсклада перепутал нас с адмиральцами. А мы на самом деле с Василеостровской. А мой друг… - Иван хлопнул Олега по плечу. - Вообще с Примы. Ее когда оставили, он у нас остался… Ты извини, друг, что мы тут шумим, у нас просто фигня полная с этим дизелем. Понимаешь?
Лицо кладовщика изменилось. Угадал, понял Иван.
- Что вы сразу не сказали? - проворчал он. - Я-то думал, приехал тут адмиралец и раскомандовался… Сейчас, будет вам «пятерка»…
Иван с Олегом посмотрели друг на друга. Иван развел руками - что поделаешь. Дипломатия.
Только закончили с патронами, появился Кмициц, хмурый и помятый. Глаза красные от усталости.
- Я вас везде ищу… Вас приглашают на военный совет.
* * *
Первое, что Иван увидел - это белый шрам на виске.
Затем - серый мундир по фигуре.
Потом…
Небольшого роста, коренастый, короткая стрижка-ежик. Человек шагнул вперед, разом подавив своей харизмой всех присутствующих.
Установилось молчание.
- Для тех, кто меня не знает. Я - Мемов.
Генерал, генерал, генерал, - прошелестело по рядам. Иван с любопытством уставился на легендарного генерала Адмиралтейской. «Так вот ты какой, северный олень». Это выражение дяди Евпата, но как-то очень к месту сейчас пришлось.
- Теперь коротко. Рядовым бойцам разойтись по своим отрядам и подразделениям, быть в полной готовности. Приказы получите в течении часа.
- Командиры - ко мне!
Отпустив лишних, Мемов оглядел многочисленное войско в лице немногочисленных командиров.
- Итак, - сказал он. - Господа-товарищи. Что будем делать? Какие мысли по поводу Маяковской-Площади Восстания? - пауза. - Никаких? - генерал оглядел собравшихся. Усмехнулся. - Тогда слушай мою команду…
Глава 5
Маяк
До Катастрофы Площадь Восстания была соединена подземным переходом с Московским вокзалом. Когда прозвучал сигнал «Атомная тревога», майор линейной милиции Ахметзянов, татарин и наглая морда, взял пистолет и погнал пассажиров прямым ходом на станцию. Хочешь, не хочешь, а побежишь. Москвичи по столичной привычке упирались, но майор умел убеждать. Против пистолета и нескольких «сучек» (автомат АКСУ) не очень-то попрешь. Так и набилась станция в основном выходцами из Москвы и других городов юго-восточного направления. Майор Ахметзянов автоматически стал диктатором, его наследники правили этой монархией (вернее, восточной деспотией) с особой жестокостью.
А прозвали их за не характерное для петербуржцев отношение к «поребрикам» и «булкам» - бордюрщиками.
Насколько Иван слышал, бордюрщики верили, что - в Москве-то точно все спаслись, выехали на секретном метро Д6 за границу уничтоженного города (по столице все равно лупили ядерными, или чем там еще. Вряд ли иначе), и теперь выжившие люди из правительства управляют страной с резервного командного пункта.
А пункт там секретный. Где-то в уральских горах, подземный. Его даже прямым попаданием атомной бомбы не достанешь.
В общем, там взяли управление в свои руки. И помощь близка.
Хотелось бы и мне в это верить, подумал Иван.
А то, блин, понаехали.
* * *
Сырой туман висит на станции, видимо, еще не включились вентиляционные установки. В пропитанном влагой воздухе, который можно глотать кусками, тонут звуки.
Иван просыпается, встает - в палатке темно. Он делает шаг и замирает перед выходом. Сквозь плотную ткань едва заметно пробивается свет. Трепещущий живой огонь. Карбидка, думает Иван, а затем откидывает полог и выходит на платформу. Первое, что он видит: ноги в резиновых сапогах, подошвы стерты едва не до мяса. Выше начинаются камуфляжные штаны, ремень, голый торс со следами побоев. Иван вздрагивает. Потом его рука сама тянется к левому боку. Ай! Заживающие ребра.
Иван поднимает взгляд выше.
Человек, лежащий на полу, раскинув руки, это он, Иван. Даже огромный кровоподтек на боку именно там, где он сейчас у Ивана…
Открой глаза.
У руки человека стоит лампа-карбидка. Желтое пламя трепещет, бросает теплые отсветы на лицо человека.
…и этот человек мертв.
Открой глаза, черт возьми!
Иван открывает глаза. Стягивает шапку на лоб. Оглядывается. Рядом, прислонившись спиной к колонне, дремлет Пашка. Гладыш громко сопит во сне. Сазонов задумчивый. Солоха читает.
Я в каждом сне вижу себя мертвым.
Ожидание. В отличие от привычных диггеров, что «дожимают» сейчас секунды сна, гражданские спать перед боем не приучены. На станции стоит гул. Адмиральцы, невские, василеостровцы сидят на платформе рядами, с оружием в руках, и ждут. Голубоватый дым со сладковатыми нотками марихуаны плывет над головами. Дикое зрелище, думает Иван. Впрочем, где-то я такое уже видел…
- Да что нам бордюрщики, - услышал Иван чей-то голос. - Мы их порвем!
Угу, подумал Иван, порвал один такой.
Из рядов поднялся один из невских, пожилой крепкий мужик.
- Ну что, ахейцы? - шутливо обратился он к сидящим. - Попробуем на крепость стены Трои?
В ответ - недоуменное молчание.
Он огляделся, поник.
- Да вы даже этого не знаете, - сказал с неподдельной тоской. - Откуда вам? Бедные дети. Эх. Вышла из мрака младая, с перстами пурпурными, Эос… - продекламировал он. - Гомер, «Илиада»…
- Папаша, - сказали из толпы. - Ты бы сел, что ли, а то голову простудишь.
В круг быстрым шагом вошел Кмициц.
- Отставить разговорчики! Выдвигаемся.
* * *
Поражающие факторы ядерного взрыва: во-первых, световая вспышка, во-вторых, ударная волна, в-третьих, проникающая радиация. Все это Иван знал наизусть. Бесполезные сведения. Как в каменном веке изучать баллистические характеристики автоматной пули калибра 5.45. Возможно… вернее, в мире точно осталось готовое к использованию ядерное оружие, но с кем, черт побери, воевать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Словно он опять судит матч Бразилия-Италия.
Круг. Еще круг.
…Матч закончился со счетом два два. Ничья.
- Видели?! - Молодой мент чуть не подпрыгивал от возбуждения. - Судья-то что отмолчил, а?
Иван кивнул.
- Да Водяник тоже, - сказал он. - Что-то припекло Профа совсем…
- Старики вечно плачут, - сказал Кузнецов. - Правда, командир?
Иван посмотрел на этого молодого зазнайку и сказал:
- Неправда, Миша.
* * *
Иван нашел Кулагина в складских помещениях, расположены они были под платформой станции.
- Мы теряем время, - сказал он. - Олег!
- Ван, не мельтеши, без тебя полный завал. Что ты мне сыплешь?! - заорал Олег на лысого кладовщика. - Что ты сыплешь?! Я тебе русским, блин, языком сказал: «пятерку» давай! А ты мне что принес?
Иван заглянул товарищу через плечо и увидел в картонной коробке патроны для двенадцатого калибра. Мда.
- Понаехали тут, - заворчал кладовщик.
Кулагин вызверился окончательно.
- Ты что-то сказал?! Не, я не понял, ты что мне тут вякаешь?
- Олежка, спокойней, - сказал Иван. Посмотрел на кладовщика. - Видишь ли, товарищ завсклада перепутал нас с адмиральцами. А мы на самом деле с Василеостровской. А мой друг… - Иван хлопнул Олега по плечу. - Вообще с Примы. Ее когда оставили, он у нас остался… Ты извини, друг, что мы тут шумим, у нас просто фигня полная с этим дизелем. Понимаешь?
Лицо кладовщика изменилось. Угадал, понял Иван.
- Что вы сразу не сказали? - проворчал он. - Я-то думал, приехал тут адмиралец и раскомандовался… Сейчас, будет вам «пятерка»…
Иван с Олегом посмотрели друг на друга. Иван развел руками - что поделаешь. Дипломатия.
Только закончили с патронами, появился Кмициц, хмурый и помятый. Глаза красные от усталости.
- Я вас везде ищу… Вас приглашают на военный совет.
* * *
Первое, что Иван увидел - это белый шрам на виске.
Затем - серый мундир по фигуре.
Потом…
Небольшого роста, коренастый, короткая стрижка-ежик. Человек шагнул вперед, разом подавив своей харизмой всех присутствующих.
Установилось молчание.
- Для тех, кто меня не знает. Я - Мемов.
Генерал, генерал, генерал, - прошелестело по рядам. Иван с любопытством уставился на легендарного генерала Адмиралтейской. «Так вот ты какой, северный олень». Это выражение дяди Евпата, но как-то очень к месту сейчас пришлось.
- Теперь коротко. Рядовым бойцам разойтись по своим отрядам и подразделениям, быть в полной готовности. Приказы получите в течении часа.
- Командиры - ко мне!
Отпустив лишних, Мемов оглядел многочисленное войско в лице немногочисленных командиров.
- Итак, - сказал он. - Господа-товарищи. Что будем делать? Какие мысли по поводу Маяковской-Площади Восстания? - пауза. - Никаких? - генерал оглядел собравшихся. Усмехнулся. - Тогда слушай мою команду…
Глава 5
Маяк
До Катастрофы Площадь Восстания была соединена подземным переходом с Московским вокзалом. Когда прозвучал сигнал «Атомная тревога», майор линейной милиции Ахметзянов, татарин и наглая морда, взял пистолет и погнал пассажиров прямым ходом на станцию. Хочешь, не хочешь, а побежишь. Москвичи по столичной привычке упирались, но майор умел убеждать. Против пистолета и нескольких «сучек» (автомат АКСУ) не очень-то попрешь. Так и набилась станция в основном выходцами из Москвы и других городов юго-восточного направления. Майор Ахметзянов автоматически стал диктатором, его наследники правили этой монархией (вернее, восточной деспотией) с особой жестокостью.
А прозвали их за не характерное для петербуржцев отношение к «поребрикам» и «булкам» - бордюрщиками.
Насколько Иван слышал, бордюрщики верили, что - в Москве-то точно все спаслись, выехали на секретном метро Д6 за границу уничтоженного города (по столице все равно лупили ядерными, или чем там еще. Вряд ли иначе), и теперь выжившие люди из правительства управляют страной с резервного командного пункта.
А пункт там секретный. Где-то в уральских горах, подземный. Его даже прямым попаданием атомной бомбы не достанешь.
В общем, там взяли управление в свои руки. И помощь близка.
Хотелось бы и мне в это верить, подумал Иван.
А то, блин, понаехали.
* * *
Сырой туман висит на станции, видимо, еще не включились вентиляционные установки. В пропитанном влагой воздухе, который можно глотать кусками, тонут звуки.
Иван просыпается, встает - в палатке темно. Он делает шаг и замирает перед выходом. Сквозь плотную ткань едва заметно пробивается свет. Трепещущий живой огонь. Карбидка, думает Иван, а затем откидывает полог и выходит на платформу. Первое, что он видит: ноги в резиновых сапогах, подошвы стерты едва не до мяса. Выше начинаются камуфляжные штаны, ремень, голый торс со следами побоев. Иван вздрагивает. Потом его рука сама тянется к левому боку. Ай! Заживающие ребра.
Иван поднимает взгляд выше.
Человек, лежащий на полу, раскинув руки, это он, Иван. Даже огромный кровоподтек на боку именно там, где он сейчас у Ивана…
Открой глаза.
У руки человека стоит лампа-карбидка. Желтое пламя трепещет, бросает теплые отсветы на лицо человека.
…и этот человек мертв.
Открой глаза, черт возьми!
Иван открывает глаза. Стягивает шапку на лоб. Оглядывается. Рядом, прислонившись спиной к колонне, дремлет Пашка. Гладыш громко сопит во сне. Сазонов задумчивый. Солоха читает.
Я в каждом сне вижу себя мертвым.
Ожидание. В отличие от привычных диггеров, что «дожимают» сейчас секунды сна, гражданские спать перед боем не приучены. На станции стоит гул. Адмиральцы, невские, василеостровцы сидят на платформе рядами, с оружием в руках, и ждут. Голубоватый дым со сладковатыми нотками марихуаны плывет над головами. Дикое зрелище, думает Иван. Впрочем, где-то я такое уже видел…
- Да что нам бордюрщики, - услышал Иван чей-то голос. - Мы их порвем!
Угу, подумал Иван, порвал один такой.
Из рядов поднялся один из невских, пожилой крепкий мужик.
- Ну что, ахейцы? - шутливо обратился он к сидящим. - Попробуем на крепость стены Трои?
В ответ - недоуменное молчание.
Он огляделся, поник.
- Да вы даже этого не знаете, - сказал с неподдельной тоской. - Откуда вам? Бедные дети. Эх. Вышла из мрака младая, с перстами пурпурными, Эос… - продекламировал он. - Гомер, «Илиада»…
- Папаша, - сказали из толпы. - Ты бы сел, что ли, а то голову простудишь.
В круг быстрым шагом вошел Кмициц.
- Отставить разговорчики! Выдвигаемся.
* * *
Поражающие факторы ядерного взрыва: во-первых, световая вспышка, во-вторых, ударная волна, в-третьих, проникающая радиация. Все это Иван знал наизусть. Бесполезные сведения. Как в каменном веке изучать баллистические характеристики автоматной пули калибра 5.45. Возможно… вернее, в мире точно осталось готовое к использованию ядерное оружие, но с кем, черт побери, воевать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116