После великого землетрясения Канто он вернулся в родную Чехию. И там умер, не дожив двадцати лет до того, как к одному из его зданий пришла всемирная известность. Итак, вопрос: чем же прославилось это здание?
Молчание. Игнат, судя по звукам, начал ерзать в нетерпении.
- Ну же!
Профессор вздохнул и сказал:
- Мне становится сложно думать без света, понимаете, коллега? Я не могу сосредоточиться. Мысли скачут - какая уж тут игра. Понимаете?
- Понимаю, - сказал наконец тюремщик. - И все же попробуйте.
- Ну, я не могу быть уверенным. Может быть, это здание выстояло при ядерном взрыве в Хиросиме?
Откуда они все это берут? Иван даже представить не мог, какой объем знаний нужно впихнуть в мозги, чтобы ответить на подобный вопрос. Да и не только в знаниях дело, конечно…
- Верно, - сказал тюремщик Игнат. - Это было здание городской больницы…
* * *
- База Степанова - это всеобщая база вопросов, когда-либо задававшихся на всех ЧГК-турнирах, брейн-рингах и прочих… На «Своей игре», например. Свечка - «сгоревший» вопрос, который уже задавался на предыдущих играх и сгорел, - пояснил профессор. - Что еще? «Перекрутить» вопрос - это найти сложный и неправильный ответ на вопрос, в котором правильный ответ - как раз самый элементарный. Знаточье - ну, это наше внутреннее… «Гроб» - не берущийся вопрос, мертвый…
Иван подумал, что у него крыша скоро поедет не только от темноты, но и от рассказов Водяника. Чтобы может быть скучнее, чем разговор с фанатом о предмете его фанатизма?
Но ради дела - надо. Иван снова начал слушать.
К следующей кормежке тюремщик принес электрический фонарик в длинном обрезиненном корпусе. Так ведь это же мой фонарь! - Иван поднял брови, но ничего не сказал. Хрен с вами, воришки. Главное, что план действует.
Свет. Сейчас это была лучшая вещь на свете.
Глаза профессора блестели, ноздри раздувались. Иван сам невольно увлекся. Водяник с тюремщиком отыграли уже десяток вопросов, счет был шесть четыре в пользу профессора… Лицо Игната было мокрым от пота - и счастливым.
Скоро можно будет его брать голыми руками. Он как наркоман сейчас. Только, к сожалению, у них осталось в запасе всего две кормежки.
- Внимание, следующий вопрос, - сказал Водяник. - При постройке московского метрополитена даже планировка станций имела идеологический смысл. В отличие от буржуазного метро, где платформы расположены по краям, а рельсы - посередине, в Москве, как известно, сделали все наоборот. Так что же, в отличие от буржуазии, является главным в метро согласно марксистко-ленинской идеологии*? Вот в чем вопрос. Минута пошла.
Щелканье таймера.
Тюремщик вдруг поднял большой палец. Лицо его преобразилось, пылало, плавилось в страсти.
- Да… Да… сейчас! Это… Итак, по нашему мнению, главным в метро… согласно марксистко-ленинской идеологии является… выбор пути!
- И ваш ответ? - уточнил профессор.
- Э-э… Выбор пути.
- Ответ принят, - объявил Водяник. - Внимание: правильный ответ… Это будет…
Тюремщик выпрямился, лицо его светилось. Постоял как пьяный. Неожиданно он покачнулся, обессиленный, отступил к клетке… Прислонился к ней…
В следующее мгновение рука Уберфюрера схватила его за лоб. Другая - взяла за подбородок. Резкое движение. Крак. Жуткий, какой-то смертельный хруст ударил по нервам. Иван вздрогнул. Тюремщик обмяк.
- Многие знания - многие печали, - сказал Уберфюрер. Тюремщик начал заваливаться вперед, колени его подогнулись…
В глазах Игната еще целую секунду горел недоуменный огонь… погас.
Он упал на пол мягко, как мешок, набитый тряпками. Профессор замолчал, потрясенный.
- Мы ведь хотели договориться… Зачем же так? - только и смог сказать он. Уберфюрер присел, просунул руку сквозь решетку, подтянул тело к себе за штанину.
- А как? - Иван посмотрел на Водяника. - Он бы вас ослепил, забыли?
- Он был… - профессор сел, прислонившись к решетке. Ноги его не держали. - Он был из наших. Знаточье поганое. Черт возьми.
Уберфюрер дотянулся до связки ключей, звяк. Он выпрямился и лихорадочно завозился с замком. Наконец нашел нужный ключ. Щелк. Щелк. Скри-и-ип. Дверь решетки открылась.
Начал освобождать остальных, гремя ключами.
- А он правильно ответил, Проф? - спросил Иван непонятно зачем.
Профессор все так же сидел в своей клетке, глядя на тело. Водяник поднял голову. Какой постаревший взгляд у него, поразился Иван.
- Нет, - сказал Водяник. - Он «перекрутил» вопрос. Правильный ответ: главное в метро - люди. Элементарно.
* * *
Дальнейшее запомнилось обрывками. Захватив фонарик, они устроили самый настоящий побег по всем правилам - с наведением паники, криками, неразберихой и битьем часовых…
По пути захватили два автомата и рожок патронов.
Впрочем, им встретилось только пара братьев - иначе трофеев могло быть больше. Слепые не ожидали атаки на своей станции, а противостоять зрячим, когда у тех появился источник света, они не могли.
Ивана с компанией держали, как он и предполагал, в маленьком бункере, вход в него был из туннеля, ведущего на юг, через Озерки и дальше - к Невскому. Так что теперь они шли по туннелю.
Появление света принесло и некоторые сюрпризы.
- Та-ак, - протянул Уберфюрер, глядя на Юру Нельсона. Луч фонаря упирался новому знакомому в лицо. - Та-ак.
- А что? - тот с испугом оглядел себя.
Иван подумал, что еще немного и он не сможет больше сдерживаться. На ржач пробивало - просто сил нет…
- Действительно, в чем проблема, Убер? - спросил Иван. - Он же тебе сразу сказал, как его называют?
Уберфюрер почесал небритый подбородок. М-да.
- Я-то думал, его Нельсоном как адмирала прозвали. Мол, одноглазый…
- Тогда бы был Кутузов, - сказал Иван.
- …и однорукий, - неумолимо закончил Уберфюрер. - Впрочем, это никогда не поздно исправить…
Юра по прозвищу Нельсон оказался негром. Слегка бледным из-за жизни под землей, но - все-таки чернокожим. Бывает, подумал Иван.
Прошло полчаса.
- Фигли, - продолжал возмущаться Уберфюрер, пока они шли по туннелю к Озеркам. - А оно вон как вышло. Какой-то Нельсон Мандела. Эй, Мандела! - обратился он к негру. - Ты правда черный? Или меня глаза обманывают?
Возможно, Уберфюрера и обманывают глаза, подумал Иван, но тогда у нас у всех массовые галлюцинации. Ха-ха. И это говорит человек, использовавший в метро галлюциногенное оружие.
- Отстань от человека, - сказал Иван.
Его поддержал профессор Водяник:
- Действительно, сколько можно?
Уберфюрер остановился, круто повернулся. Иван понял, что сейчас будет драка…
- Баста! Так, я не понял, я что, выгляжу как сосунок, которому нужны советы?!
Иван усмехнулся.
- А я что, выгляжу как человек, которому стоит предъявлять претензии? Как думаешь?
С минуту они смотрели друг на друга - глаза в глаза. Кто кого переглядит. Потом Уберфюрер выругался сквозь зубы и отступил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Молчание. Игнат, судя по звукам, начал ерзать в нетерпении.
- Ну же!
Профессор вздохнул и сказал:
- Мне становится сложно думать без света, понимаете, коллега? Я не могу сосредоточиться. Мысли скачут - какая уж тут игра. Понимаете?
- Понимаю, - сказал наконец тюремщик. - И все же попробуйте.
- Ну, я не могу быть уверенным. Может быть, это здание выстояло при ядерном взрыве в Хиросиме?
Откуда они все это берут? Иван даже представить не мог, какой объем знаний нужно впихнуть в мозги, чтобы ответить на подобный вопрос. Да и не только в знаниях дело, конечно…
- Верно, - сказал тюремщик Игнат. - Это было здание городской больницы…
* * *
- База Степанова - это всеобщая база вопросов, когда-либо задававшихся на всех ЧГК-турнирах, брейн-рингах и прочих… На «Своей игре», например. Свечка - «сгоревший» вопрос, который уже задавался на предыдущих играх и сгорел, - пояснил профессор. - Что еще? «Перекрутить» вопрос - это найти сложный и неправильный ответ на вопрос, в котором правильный ответ - как раз самый элементарный. Знаточье - ну, это наше внутреннее… «Гроб» - не берущийся вопрос, мертвый…
Иван подумал, что у него крыша скоро поедет не только от темноты, но и от рассказов Водяника. Чтобы может быть скучнее, чем разговор с фанатом о предмете его фанатизма?
Но ради дела - надо. Иван снова начал слушать.
К следующей кормежке тюремщик принес электрический фонарик в длинном обрезиненном корпусе. Так ведь это же мой фонарь! - Иван поднял брови, но ничего не сказал. Хрен с вами, воришки. Главное, что план действует.
Свет. Сейчас это была лучшая вещь на свете.
Глаза профессора блестели, ноздри раздувались. Иван сам невольно увлекся. Водяник с тюремщиком отыграли уже десяток вопросов, счет был шесть четыре в пользу профессора… Лицо Игната было мокрым от пота - и счастливым.
Скоро можно будет его брать голыми руками. Он как наркоман сейчас. Только, к сожалению, у них осталось в запасе всего две кормежки.
- Внимание, следующий вопрос, - сказал Водяник. - При постройке московского метрополитена даже планировка станций имела идеологический смысл. В отличие от буржуазного метро, где платформы расположены по краям, а рельсы - посередине, в Москве, как известно, сделали все наоборот. Так что же, в отличие от буржуазии, является главным в метро согласно марксистко-ленинской идеологии*? Вот в чем вопрос. Минута пошла.
Щелканье таймера.
Тюремщик вдруг поднял большой палец. Лицо его преобразилось, пылало, плавилось в страсти.
- Да… Да… сейчас! Это… Итак, по нашему мнению, главным в метро… согласно марксистко-ленинской идеологии является… выбор пути!
- И ваш ответ? - уточнил профессор.
- Э-э… Выбор пути.
- Ответ принят, - объявил Водяник. - Внимание: правильный ответ… Это будет…
Тюремщик выпрямился, лицо его светилось. Постоял как пьяный. Неожиданно он покачнулся, обессиленный, отступил к клетке… Прислонился к ней…
В следующее мгновение рука Уберфюрера схватила его за лоб. Другая - взяла за подбородок. Резкое движение. Крак. Жуткий, какой-то смертельный хруст ударил по нервам. Иван вздрогнул. Тюремщик обмяк.
- Многие знания - многие печали, - сказал Уберфюрер. Тюремщик начал заваливаться вперед, колени его подогнулись…
В глазах Игната еще целую секунду горел недоуменный огонь… погас.
Он упал на пол мягко, как мешок, набитый тряпками. Профессор замолчал, потрясенный.
- Мы ведь хотели договориться… Зачем же так? - только и смог сказать он. Уберфюрер присел, просунул руку сквозь решетку, подтянул тело к себе за штанину.
- А как? - Иван посмотрел на Водяника. - Он бы вас ослепил, забыли?
- Он был… - профессор сел, прислонившись к решетке. Ноги его не держали. - Он был из наших. Знаточье поганое. Черт возьми.
Уберфюрер дотянулся до связки ключей, звяк. Он выпрямился и лихорадочно завозился с замком. Наконец нашел нужный ключ. Щелк. Щелк. Скри-и-ип. Дверь решетки открылась.
Начал освобождать остальных, гремя ключами.
- А он правильно ответил, Проф? - спросил Иван непонятно зачем.
Профессор все так же сидел в своей клетке, глядя на тело. Водяник поднял голову. Какой постаревший взгляд у него, поразился Иван.
- Нет, - сказал Водяник. - Он «перекрутил» вопрос. Правильный ответ: главное в метро - люди. Элементарно.
* * *
Дальнейшее запомнилось обрывками. Захватив фонарик, они устроили самый настоящий побег по всем правилам - с наведением паники, криками, неразберихой и битьем часовых…
По пути захватили два автомата и рожок патронов.
Впрочем, им встретилось только пара братьев - иначе трофеев могло быть больше. Слепые не ожидали атаки на своей станции, а противостоять зрячим, когда у тех появился источник света, они не могли.
Ивана с компанией держали, как он и предполагал, в маленьком бункере, вход в него был из туннеля, ведущего на юг, через Озерки и дальше - к Невскому. Так что теперь они шли по туннелю.
Появление света принесло и некоторые сюрпризы.
- Та-ак, - протянул Уберфюрер, глядя на Юру Нельсона. Луч фонаря упирался новому знакомому в лицо. - Та-ак.
- А что? - тот с испугом оглядел себя.
Иван подумал, что еще немного и он не сможет больше сдерживаться. На ржач пробивало - просто сил нет…
- Действительно, в чем проблема, Убер? - спросил Иван. - Он же тебе сразу сказал, как его называют?
Уберфюрер почесал небритый подбородок. М-да.
- Я-то думал, его Нельсоном как адмирала прозвали. Мол, одноглазый…
- Тогда бы был Кутузов, - сказал Иван.
- …и однорукий, - неумолимо закончил Уберфюрер. - Впрочем, это никогда не поздно исправить…
Юра по прозвищу Нельсон оказался негром. Слегка бледным из-за жизни под землей, но - все-таки чернокожим. Бывает, подумал Иван.
Прошло полчаса.
- Фигли, - продолжал возмущаться Уберфюрер, пока они шли по туннелю к Озеркам. - А оно вон как вышло. Какой-то Нельсон Мандела. Эй, Мандела! - обратился он к негру. - Ты правда черный? Или меня глаза обманывают?
Возможно, Уберфюрера и обманывают глаза, подумал Иван, но тогда у нас у всех массовые галлюцинации. Ха-ха. И это говорит человек, использовавший в метро галлюциногенное оружие.
- Отстань от человека, - сказал Иван.
Его поддержал профессор Водяник:
- Действительно, сколько можно?
Уберфюрер остановился, круто повернулся. Иван понял, что сейчас будет драка…
- Баста! Так, я не понял, я что, выгляжу как сосунок, которому нужны советы?!
Иван усмехнулся.
- А я что, выгляжу как человек, которому стоит предъявлять претензии? Как думаешь?
С минуту они смотрели друг на друга - глаза в глаза. Кто кого переглядит. Потом Уберфюрер выругался сквозь зубы и отступил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116