Пальцы онемели.
- Блин!
В толпе засмеялись.
- Извини, Ван. - сказал Сазонов без особого раскаяния. - Что-то я… извини.
- Ладно, на сегодня хватит, - Иван помахал рукой. Пальцы все еще болели. - Гладыш, собери мячики. Все ребята, шоу закончено! - В толпе разочарованно вздохнули. Пока Гладышев собирал мячики, Иван повернулся к другу. - Сазон, у тебя все нормально? Ты какой-то рассеянный.
- Ван, ты на себя посмотри. Ты бы хоть рожу выскоблил, что ли, - Сазонов усмехнулся криво, повернулся и пошел. Бежевый плащ светился в полутьме станции.
Куда он каждый день ходит? - подумал Иван. Девушку он себе на Гостинке завел, что ли? И рассеянный к тому же…
Проводив друга взглядом, Иван провел ладонью по заросшей щеке, хмыкнул.
А ведь он прав, побриться бы точно не мешало…
* * *
Иван взял кастрюлю с горячей водой, сунул туда лезвие опасной бритвы, чтобы нагрелось. Попытался устроиться так, чтобы видеть в маленьком, с ладонь, зеркальце в пластиковой оправе хотя бы часть подбородка. Вынул бритву из воды и аккуратно провел по намыленной щеке. Касание горячего металла. С тихим шорохом срезалась щетина.
И вот тут они и появились. Из перехода на Гостинку выскочил - едва не бегом - огромный Кулагин, а за ним - Иван хмыкнул - маленький круглый человечек в костюме. Надо же.
- Ну какого черта ты за мной ходишь, а? - в раздражении повернулся к нему Кулагин. - А?
Цивильный смутился, потом заявил прямо в разъяренное лицо командира василеостровцев.
- Я требую!
- Что ты требуешь? - Кулагин открыл рот.
Цивильный еще набрался немного храбрости и даже с виду стал чуть крупнее.
- Я требую запретить светошумовые гранаты как негуманное оружие! Мировая общественность метро…
- Клал я на твою общественность, - честно сказал Кулагин. - С пробором.
- Ослепшие люди…
Действительно, яркость гранат оказалась чрезмерной. Особенно для самих нападавших. На станциях Альянса нет центрального освещения, люди не привыкли к яркому свету, которым залита Маяковская. А уж тем более к светошумовым гранатам. Несколько человек отправили назад, к Невскому проспекту, с ожогами сетчатки. К кому-то зрение вернется, к кому-то - нет. Иван провел лезвием по щеке, прополоскал его в кастрюле.
- Ты вообще кто такой? - Кулагин наехал на цивильного. Огромный, в грязном армейском камуфляже, порванном на локте. - Ты что здесь делаешь? Я тебя сейчас по закону военного времени… шлепну прямо здесь. А ну, становись к стенке.
- Не имеете права! - взвился цивильный. Слабенький и противный голосок его обрел мощь пожарной сирены. Вот что значит навык. - Я наблюдатель от мирового совета метро! Я нейтралитет…
- Ну держись, нейтралитет.
Кулагин вытащил пистолет, передернул затвор. Цивильный побледнел, словно из него кровь выпустили.
- Произвол! - крикнул он растерянно. Всегда с ними так. Иван дернул щекой, провел лезвием вниз. С едва слышным хрустом срезались щетинки…
Стоит идеалистам столкнуться с настоящим насилием, весь энтузиазм сразу куда-то испаряется.
- Олежка, - негромко позвал Иван. Кулагин повернулся, встретился с ним взглядом. Иван покачал головой. Не надо.
Кулагин опомнился. Сплюнул, от души выматерился, сунул пистолет в кобуру и ушел. Финита ля комедия. А вот цивильный остался. Ой-е, подумал Иван.
- Сразу видно культурного человека! - цивильный подбежал и протянул ладонь. Почему-то он все время передвигался мелкими, смешными перебежками. - Позвольте пожать вашу руку.
Иван посмотрел сначала на свою левую ладонь - кастрюля с водой, на правую - опасная бритва, затем перевел взгляд на цивильного.
- Извините, - смутился тот, но не надолго. - Можем мы поговорить?
Иван мысленно застонал.
* * *
- Вы напали на мирную станцию! Как вы можете?!
- Точно, - сказал Иван. Как-то сразу расхотелось спорить. - А то, что они у нас единственный дизель сперли, это ничего. Я понимаю. Это со всяким может случиться.
- Это еще не доказано!
Конечно, не доказано. Вот когда Василеостровская вымрет, тогда будет доказано. А сейчас они пускай там в темноте развлекаются, им привычно. Впрочем, этого хомячку с повадками правдоборца все равно не понять.
- Устал я от вас, - честно сказал Иван. - Правдолюбы, блин. Только вот правда вас не очень любит, я смотрю.
- Вы не понимаете!
Но Иван уже не слушал.
- Кузнецов! - окликнул он молодого мента. Тот подбежал - резвый, как собака Павлова в весенний гон.
- Командир, - Миша вытянулся. Глаза сияют. Когда же у него это пройдет? Иван покачал головой. Неужели и я когда-то тоже был таким восторженным салагой, готовым ради одобрительной улыбки Косолапого на подвиги? Нет, не был. Когда я пришел на Василеостровскую, уже никакой восторженности во мне не осталось. А Косолапый был мне друг и старший товарищ, а не идол для поклонения.
- Слушай приказ, боец, - сказал Иван. - Бери вот этого штатского и веди.
- Понял. А… куда? - Кузнецов поправил лямку автомата, огляделся.
Цивильный насторожился. Хорошее у него чутье - как у битого носа на мозолистый кулак.
- Недалеко, - Иван дернул щекой. Прищурился. Глаза словно выгорели. - Отведи в туннель за блокпост, там есть дренажная подстанция. Она сейчас не работает, но это неважно.
- Что вы… х-хо… - цивильный булькнул, словно подавился.
- Отвести в ТДП, - кивнул Кузнецов. Глаза горели воинственным ярким светом. Мальчишка, елки. - Понял. Что дальше?
- Там и пристрели, - буднично сказал Иван. - Вернешься, доложишь. Действуй.
Незаметно от цивильного подмигнул молодому - понял, да? Кузнецов замер, потом подмигнул в ответ.
- Есть, товарищ командир!
Цивильный, не веря ушам, перевел взгляд с Ивана на Кузнецова и обратно.
- Что вы… серьезно? Я…
- Конечно, - сказал Иван. - Вы же хотели военный произвол? Вот вам произвол. В лучшем виде.
- Но я! Я от мировой общественности!
Кузнецов снял с плеча автомат и сказал деловито:
- Пошли, что ли, общественность.
Когда они ушли - цивильный брел покорно, словно только этого и ждал всю свою цивильную жизнь - Иван продолжил бритье. Настроение постепенно улучшалось.
- Споем, товарищ, боевой, - негромко запел он. Песня из фильма «Два бойца». -…о славе Ленинграда. - примерился в зеркальце, как бы взяться за левую половину лица…
И тут до него дошло.
Вот черт. Иван бросил бритву в кастрюлю и побежал. На ходу всунул кастрюлю Солохе в руки - тот обалдело проводил командира взглядом. Наполовину выбритая рожа Ивана заставляла встречных шарахаться с дороги. Он спрыгнул на рельсы, поскользнулся… черт. Выровнялся и увеличил темп. Стук сапог в тоннеле звучал сухо и тревожно.
Только бы успеть.
- Отставить! - он ворвался в помещение дренажной подстанции, остановился.
Кузнецов растерянно моргнул, опустил автомат. Он что, действительно собирался стрелять?
- Миша, - Иван вздохнул. Уперся ладонями в колени, чтобы восстановить дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
- Блин!
В толпе засмеялись.
- Извини, Ван. - сказал Сазонов без особого раскаяния. - Что-то я… извини.
- Ладно, на сегодня хватит, - Иван помахал рукой. Пальцы все еще болели. - Гладыш, собери мячики. Все ребята, шоу закончено! - В толпе разочарованно вздохнули. Пока Гладышев собирал мячики, Иван повернулся к другу. - Сазон, у тебя все нормально? Ты какой-то рассеянный.
- Ван, ты на себя посмотри. Ты бы хоть рожу выскоблил, что ли, - Сазонов усмехнулся криво, повернулся и пошел. Бежевый плащ светился в полутьме станции.
Куда он каждый день ходит? - подумал Иван. Девушку он себе на Гостинке завел, что ли? И рассеянный к тому же…
Проводив друга взглядом, Иван провел ладонью по заросшей щеке, хмыкнул.
А ведь он прав, побриться бы точно не мешало…
* * *
Иван взял кастрюлю с горячей водой, сунул туда лезвие опасной бритвы, чтобы нагрелось. Попытался устроиться так, чтобы видеть в маленьком, с ладонь, зеркальце в пластиковой оправе хотя бы часть подбородка. Вынул бритву из воды и аккуратно провел по намыленной щеке. Касание горячего металла. С тихим шорохом срезалась щетина.
И вот тут они и появились. Из перехода на Гостинку выскочил - едва не бегом - огромный Кулагин, а за ним - Иван хмыкнул - маленький круглый человечек в костюме. Надо же.
- Ну какого черта ты за мной ходишь, а? - в раздражении повернулся к нему Кулагин. - А?
Цивильный смутился, потом заявил прямо в разъяренное лицо командира василеостровцев.
- Я требую!
- Что ты требуешь? - Кулагин открыл рот.
Цивильный еще набрался немного храбрости и даже с виду стал чуть крупнее.
- Я требую запретить светошумовые гранаты как негуманное оружие! Мировая общественность метро…
- Клал я на твою общественность, - честно сказал Кулагин. - С пробором.
- Ослепшие люди…
Действительно, яркость гранат оказалась чрезмерной. Особенно для самих нападавших. На станциях Альянса нет центрального освещения, люди не привыкли к яркому свету, которым залита Маяковская. А уж тем более к светошумовым гранатам. Несколько человек отправили назад, к Невскому проспекту, с ожогами сетчатки. К кому-то зрение вернется, к кому-то - нет. Иван провел лезвием по щеке, прополоскал его в кастрюле.
- Ты вообще кто такой? - Кулагин наехал на цивильного. Огромный, в грязном армейском камуфляже, порванном на локте. - Ты что здесь делаешь? Я тебя сейчас по закону военного времени… шлепну прямо здесь. А ну, становись к стенке.
- Не имеете права! - взвился цивильный. Слабенький и противный голосок его обрел мощь пожарной сирены. Вот что значит навык. - Я наблюдатель от мирового совета метро! Я нейтралитет…
- Ну держись, нейтралитет.
Кулагин вытащил пистолет, передернул затвор. Цивильный побледнел, словно из него кровь выпустили.
- Произвол! - крикнул он растерянно. Всегда с ними так. Иван дернул щекой, провел лезвием вниз. С едва слышным хрустом срезались щетинки…
Стоит идеалистам столкнуться с настоящим насилием, весь энтузиазм сразу куда-то испаряется.
- Олежка, - негромко позвал Иван. Кулагин повернулся, встретился с ним взглядом. Иван покачал головой. Не надо.
Кулагин опомнился. Сплюнул, от души выматерился, сунул пистолет в кобуру и ушел. Финита ля комедия. А вот цивильный остался. Ой-е, подумал Иван.
- Сразу видно культурного человека! - цивильный подбежал и протянул ладонь. Почему-то он все время передвигался мелкими, смешными перебежками. - Позвольте пожать вашу руку.
Иван посмотрел сначала на свою левую ладонь - кастрюля с водой, на правую - опасная бритва, затем перевел взгляд на цивильного.
- Извините, - смутился тот, но не надолго. - Можем мы поговорить?
Иван мысленно застонал.
* * *
- Вы напали на мирную станцию! Как вы можете?!
- Точно, - сказал Иван. Как-то сразу расхотелось спорить. - А то, что они у нас единственный дизель сперли, это ничего. Я понимаю. Это со всяким может случиться.
- Это еще не доказано!
Конечно, не доказано. Вот когда Василеостровская вымрет, тогда будет доказано. А сейчас они пускай там в темноте развлекаются, им привычно. Впрочем, этого хомячку с повадками правдоборца все равно не понять.
- Устал я от вас, - честно сказал Иван. - Правдолюбы, блин. Только вот правда вас не очень любит, я смотрю.
- Вы не понимаете!
Но Иван уже не слушал.
- Кузнецов! - окликнул он молодого мента. Тот подбежал - резвый, как собака Павлова в весенний гон.
- Командир, - Миша вытянулся. Глаза сияют. Когда же у него это пройдет? Иван покачал головой. Неужели и я когда-то тоже был таким восторженным салагой, готовым ради одобрительной улыбки Косолапого на подвиги? Нет, не был. Когда я пришел на Василеостровскую, уже никакой восторженности во мне не осталось. А Косолапый был мне друг и старший товарищ, а не идол для поклонения.
- Слушай приказ, боец, - сказал Иван. - Бери вот этого штатского и веди.
- Понял. А… куда? - Кузнецов поправил лямку автомата, огляделся.
Цивильный насторожился. Хорошее у него чутье - как у битого носа на мозолистый кулак.
- Недалеко, - Иван дернул щекой. Прищурился. Глаза словно выгорели. - Отведи в туннель за блокпост, там есть дренажная подстанция. Она сейчас не работает, но это неважно.
- Что вы… х-хо… - цивильный булькнул, словно подавился.
- Отвести в ТДП, - кивнул Кузнецов. Глаза горели воинственным ярким светом. Мальчишка, елки. - Понял. Что дальше?
- Там и пристрели, - буднично сказал Иван. - Вернешься, доложишь. Действуй.
Незаметно от цивильного подмигнул молодому - понял, да? Кузнецов замер, потом подмигнул в ответ.
- Есть, товарищ командир!
Цивильный, не веря ушам, перевел взгляд с Ивана на Кузнецова и обратно.
- Что вы… серьезно? Я…
- Конечно, - сказал Иван. - Вы же хотели военный произвол? Вот вам произвол. В лучшем виде.
- Но я! Я от мировой общественности!
Кузнецов снял с плеча автомат и сказал деловито:
- Пошли, что ли, общественность.
Когда они ушли - цивильный брел покорно, словно только этого и ждал всю свою цивильную жизнь - Иван продолжил бритье. Настроение постепенно улучшалось.
- Споем, товарищ, боевой, - негромко запел он. Песня из фильма «Два бойца». -…о славе Ленинграда. - примерился в зеркальце, как бы взяться за левую половину лица…
И тут до него дошло.
Вот черт. Иван бросил бритву в кастрюлю и побежал. На ходу всунул кастрюлю Солохе в руки - тот обалдело проводил командира взглядом. Наполовину выбритая рожа Ивана заставляла встречных шарахаться с дороги. Он спрыгнул на рельсы, поскользнулся… черт. Выровнялся и увеличил темп. Стук сапог в тоннеле звучал сухо и тревожно.
Только бы успеть.
- Отставить! - он ворвался в помещение дренажной подстанции, остановился.
Кузнецов растерянно моргнул, опустил автомат. Он что, действительно собирался стрелять?
- Миша, - Иван вздохнул. Уперся ладонями в колени, чтобы восстановить дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116