- Вы меня знаете.
Гнильщики заворчали. Начали расходиться в стороны, чтобы охватить его кольцом. Классическая тактика стаи собак Павлова.
Старик взмахнул рукой…
Свист воздуха.
Огромный ржавый костыль ударил гнильщика в грудь. Раздался звук, словно что-то сломалось. И при этом не костыль. Гнильщика отбросило метра на два, он упал на спину и глухо застонал.
Однако, подумал Иван. Старик с необыкновенной ловкостью двинулся к потерянному оружию. Ближайший гнильщик бросился на перехват - получил коленом в пах и откатился, завыл. Третьему нападавшему старик с размаху врезал локтем по зубам.
Остались женщины. Злобные, как крысы.
Старик наклонился, продолжая смотреть куда-то в сторону. Сделал рукой странное движение, словно пытаясь найти костыль на ощупь.
Нащупал, выпрямился. Взмахнул костылем. Жуткий свист рассекаемого воздуха.
- Ну, кто на новенького?
Иван выдохнул. Гнильщики позорно бежали, забыв фонарь. В тусклом свете Иван видел только старика. И слышал топот удаляющихся шагов.
- И заебали ломать мой ВШ! - заорал старик вслед гнильщикам. Иван снова удивился, до чего тот огромный. Два метра как минимум. Вот еще одно заблуждение развеялось. Словно калеками могут быть только маленькие люди.
В ответ из темноты долетели различные эмоциональные возгласы. Что-то про "хорошего человека энигму".
- Они… кхм, кхм, - Иван откашлялся. - Они вас знают?
В старике чувствовалась огромная сила - и бешеный темперамент. Того и гляди раздолбает что-нибудь от избытка чувств. Такой компактный передвижной вулкан на одном костыле.
- Хех. Да меня тут каждая собака знает, - сообщил старик. Глаза его смотрели над плечом Ивана. Диггер покосился - да нет там никого. Что он там увидел?
- Собака? Павловская, что ли? - переспросил Иван. Спохватился: - Черт! Без обид, дед, сорвалось с языка.
- Кто тебе дед? - удивился старик. - Я?
Иван хотел ответить, но не успел. Старик мгновенно наклонился и положил ладонь ему на лицо. Шибануло запахом изоленты и застарелого пота. Пальцы старика ощупали нос, щеки, лоб Ивана, небритый подбородок. Блин, дед! Иван попытался отодвинуться, но сил не было. Его дернули за ухо. Иван поморщился.
- Полегче, - сказал он.
Старик приблизил к нему свое лицо. Глаза были белые, без зрачков, и смотрели над головой диггера.
- Что ты там бормочешь?
И только тут Иван сообразил, что его спаситель слеп.
* * *
Синее пламя спиртовки било в донышко закопченной кастрюли.
- И вот тогда Федор мне позвонил, - сказал старик.
- Позвонил? - удивился Иван.
- Телефон.
Старик помешал ложкой варево. Иван даже отсюда чувствовал резкий запах горящего сухого спирта и вкусный, вытягивающий желудок, аромат варева. Грибная похлебка. В животе у Ивана настойчиво забурчало.
- Я когда с ним связался, - сказал старик, продолжая садистки помешивать похлебку. Иван сглотнул слюну. - тоже подумал, что глюки у меня. Я в своей жизни наркотики всякие пробовал, но тут был какой-то очень яркий приход.
Иван повел головой.
Только не рассказывайте мне про «приход». Перед вами фактически отец галлюциногенной бомбы…
- С кем связались-то? - переспросил он.
- С Федором. Я разве не сказал? Федор Бахметьев его зовут, он там живет…
- Где? - кто-то из нас точно бредит.
- На ЛАЭС. Ленинградская атомная станция, не слышал разве?
Приехали. Иван откинулся, заложил руки за голову. Похоже, «яркий приход» у старикана до сих пор не закончился.
- Я о них много знаю. У меня отец строил атомные станции, - сообщил старик. - Я в детстве играл с чертежами РБМК.
- А что это?
Старик пожал плечами.
- Реактор. Чернобыльская модель. Практически один в один с ленинградским. Только питерский помощнее будет.
Н- да.
День ото дня все интереснее жить. То в тебя стреляет лучший друг, то с реактора звонят…
- Какой телефон-то? - спросил Иван.
- Чего?
- Я говорю: по какому телефону вы с ним говорили?
- Вон на там, на столе, в комнате. Красный такой.
Иван с трудом поднялся. Голова кружилась.
Еле- еле, по стеночке, добрел до двери, толкнул ее. Скрип.
На столе действительно стоял телефон. Только совсем не красный. И даже не зеленый. Иван покосился на старика - тот достал белый пластиковый пузырек, открыл и начал солить варево. Вкусный запах не давал Ивану сосредоточиться и подумать. Черт.
Желудок опять сжался. Иван практически слышал, как тот рычит.
Успеешь, диггер. А пока действуй.
Иван рывком добрался до стола, плюхнулся на стул. Посидел, пережидая головокружение. Когда комната вокруг перестала уплывать, оглядел стол.
На нем стоял единственный телефон. Из матово-серой пластмассы, со следами пальцев на слое пыли.
Давненько им не пользовались, похоже.
И тут только до Ивана дошло. Старикан-то слепой! Все шутим на старости лет.
Иван снова посмотрел на телефон. Не работает - зуб даю. Не ра-бо-та-ет. Может, старику действительно звонили с ближайшей станции? Может, он того - родственник какого-нибудь главного коменданта? И ему провели отдельную линию. Угу.
Но, в общем-то, куда логичней версии о звонке с ЛАЭС.
Иван взялся за трубку, пальцы обхватили гладкую пластмассу. Помедлил секунду. А вдруг действительно ответят? Что я им скажу?
Пока не попробуешь, не узнаешь. Он поднес трубку к уху… подождал.
Тишина. Далекое, едва слышное гудение.
- Алло? - сказал Иван. - Первый, первый, я второй, как слышишь?
Молчание. Что и требовалось доказать. А то какой-то мифический Федор Бахметьев… ЛАЭС… выдумал тоже.
Иван положил трубку, дотащился до матраса, упал, словно кости из него вытащили. От перенапряжения перед глазами плыли черные круги.
- Сходи к нему, а? - сказал старик.
Иван потряс головой. Да нет, никакой воды в ушах. Он действительно это услышал?
- Вы серьезно?
- А то! До ЛАЭС всего километров восемьдесят. Сосновый Бор знаешь? Город такой был. Вот она там, эта станция атомная. Кто-то должен туда смотаться, верно?
Иван хмыкнул.
- Видимо, этот «кто-то» - я?
- А кто еще? - резонно спросил старик. - Сделаешь?
Иван вздохнул.
- Извини, старик. Не в этот раз, похоже.
Лицо слепого застыло изнутри, как сталагмит - накапано по капле за долгие годы, теперь разрушается. Известняковая свеча. Иван видел такие в заброшенных тоннелях. Красиво. Но странно.
- Я думал, ты диггер, - сказал старик наконец.
- Я тоже так думал.
Старик помолчал, покачиваясь над котелком. Спалит ведь похлебку к чертовой матери, подумал Иван. Жаль.
- Что с тобой случилось, диггер?
Иван невольно усмехнулся. Хороший вопрос.
- Меня убили.
- Хмм! Это бывает.
- И теперь мне нужно кое с чем разобраться.
Старик поднял белые брови.
- Всем нам нужно кое с чем разобраться. На то мы и люди.
Иван хмыкнул.
- Верно сказано.
- Суета, - произнес старик. - Суета, суета… Я пока был молодой, как ты, тоже все время суетился. Какие-то заботы, обиды, друзья, союзники, враги… женщины, - последнее слово старик произнес так вкусно, что Иван засомневался - точно ли старик оставил позади это свое увлечение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Гнильщики заворчали. Начали расходиться в стороны, чтобы охватить его кольцом. Классическая тактика стаи собак Павлова.
Старик взмахнул рукой…
Свист воздуха.
Огромный ржавый костыль ударил гнильщика в грудь. Раздался звук, словно что-то сломалось. И при этом не костыль. Гнильщика отбросило метра на два, он упал на спину и глухо застонал.
Однако, подумал Иван. Старик с необыкновенной ловкостью двинулся к потерянному оружию. Ближайший гнильщик бросился на перехват - получил коленом в пах и откатился, завыл. Третьему нападавшему старик с размаху врезал локтем по зубам.
Остались женщины. Злобные, как крысы.
Старик наклонился, продолжая смотреть куда-то в сторону. Сделал рукой странное движение, словно пытаясь найти костыль на ощупь.
Нащупал, выпрямился. Взмахнул костылем. Жуткий свист рассекаемого воздуха.
- Ну, кто на новенького?
Иван выдохнул. Гнильщики позорно бежали, забыв фонарь. В тусклом свете Иван видел только старика. И слышал топот удаляющихся шагов.
- И заебали ломать мой ВШ! - заорал старик вслед гнильщикам. Иван снова удивился, до чего тот огромный. Два метра как минимум. Вот еще одно заблуждение развеялось. Словно калеками могут быть только маленькие люди.
В ответ из темноты долетели различные эмоциональные возгласы. Что-то про "хорошего человека энигму".
- Они… кхм, кхм, - Иван откашлялся. - Они вас знают?
В старике чувствовалась огромная сила - и бешеный темперамент. Того и гляди раздолбает что-нибудь от избытка чувств. Такой компактный передвижной вулкан на одном костыле.
- Хех. Да меня тут каждая собака знает, - сообщил старик. Глаза его смотрели над плечом Ивана. Диггер покосился - да нет там никого. Что он там увидел?
- Собака? Павловская, что ли? - переспросил Иван. Спохватился: - Черт! Без обид, дед, сорвалось с языка.
- Кто тебе дед? - удивился старик. - Я?
Иван хотел ответить, но не успел. Старик мгновенно наклонился и положил ладонь ему на лицо. Шибануло запахом изоленты и застарелого пота. Пальцы старика ощупали нос, щеки, лоб Ивана, небритый подбородок. Блин, дед! Иван попытался отодвинуться, но сил не было. Его дернули за ухо. Иван поморщился.
- Полегче, - сказал он.
Старик приблизил к нему свое лицо. Глаза были белые, без зрачков, и смотрели над головой диггера.
- Что ты там бормочешь?
И только тут Иван сообразил, что его спаситель слеп.
* * *
Синее пламя спиртовки било в донышко закопченной кастрюли.
- И вот тогда Федор мне позвонил, - сказал старик.
- Позвонил? - удивился Иван.
- Телефон.
Старик помешал ложкой варево. Иван даже отсюда чувствовал резкий запах горящего сухого спирта и вкусный, вытягивающий желудок, аромат варева. Грибная похлебка. В животе у Ивана настойчиво забурчало.
- Я когда с ним связался, - сказал старик, продолжая садистки помешивать похлебку. Иван сглотнул слюну. - тоже подумал, что глюки у меня. Я в своей жизни наркотики всякие пробовал, но тут был какой-то очень яркий приход.
Иван повел головой.
Только не рассказывайте мне про «приход». Перед вами фактически отец галлюциногенной бомбы…
- С кем связались-то? - переспросил он.
- С Федором. Я разве не сказал? Федор Бахметьев его зовут, он там живет…
- Где? - кто-то из нас точно бредит.
- На ЛАЭС. Ленинградская атомная станция, не слышал разве?
Приехали. Иван откинулся, заложил руки за голову. Похоже, «яркий приход» у старикана до сих пор не закончился.
- Я о них много знаю. У меня отец строил атомные станции, - сообщил старик. - Я в детстве играл с чертежами РБМК.
- А что это?
Старик пожал плечами.
- Реактор. Чернобыльская модель. Практически один в один с ленинградским. Только питерский помощнее будет.
Н- да.
День ото дня все интереснее жить. То в тебя стреляет лучший друг, то с реактора звонят…
- Какой телефон-то? - спросил Иван.
- Чего?
- Я говорю: по какому телефону вы с ним говорили?
- Вон на там, на столе, в комнате. Красный такой.
Иван с трудом поднялся. Голова кружилась.
Еле- еле, по стеночке, добрел до двери, толкнул ее. Скрип.
На столе действительно стоял телефон. Только совсем не красный. И даже не зеленый. Иван покосился на старика - тот достал белый пластиковый пузырек, открыл и начал солить варево. Вкусный запах не давал Ивану сосредоточиться и подумать. Черт.
Желудок опять сжался. Иван практически слышал, как тот рычит.
Успеешь, диггер. А пока действуй.
Иван рывком добрался до стола, плюхнулся на стул. Посидел, пережидая головокружение. Когда комната вокруг перестала уплывать, оглядел стол.
На нем стоял единственный телефон. Из матово-серой пластмассы, со следами пальцев на слое пыли.
Давненько им не пользовались, похоже.
И тут только до Ивана дошло. Старикан-то слепой! Все шутим на старости лет.
Иван снова посмотрел на телефон. Не работает - зуб даю. Не ра-бо-та-ет. Может, старику действительно звонили с ближайшей станции? Может, он того - родственник какого-нибудь главного коменданта? И ему провели отдельную линию. Угу.
Но, в общем-то, куда логичней версии о звонке с ЛАЭС.
Иван взялся за трубку, пальцы обхватили гладкую пластмассу. Помедлил секунду. А вдруг действительно ответят? Что я им скажу?
Пока не попробуешь, не узнаешь. Он поднес трубку к уху… подождал.
Тишина. Далекое, едва слышное гудение.
- Алло? - сказал Иван. - Первый, первый, я второй, как слышишь?
Молчание. Что и требовалось доказать. А то какой-то мифический Федор Бахметьев… ЛАЭС… выдумал тоже.
Иван положил трубку, дотащился до матраса, упал, словно кости из него вытащили. От перенапряжения перед глазами плыли черные круги.
- Сходи к нему, а? - сказал старик.
Иван потряс головой. Да нет, никакой воды в ушах. Он действительно это услышал?
- Вы серьезно?
- А то! До ЛАЭС всего километров восемьдесят. Сосновый Бор знаешь? Город такой был. Вот она там, эта станция атомная. Кто-то должен туда смотаться, верно?
Иван хмыкнул.
- Видимо, этот «кто-то» - я?
- А кто еще? - резонно спросил старик. - Сделаешь?
Иван вздохнул.
- Извини, старик. Не в этот раз, похоже.
Лицо слепого застыло изнутри, как сталагмит - накапано по капле за долгие годы, теперь разрушается. Известняковая свеча. Иван видел такие в заброшенных тоннелях. Красиво. Но странно.
- Я думал, ты диггер, - сказал старик наконец.
- Я тоже так думал.
Старик помолчал, покачиваясь над котелком. Спалит ведь похлебку к чертовой матери, подумал Иван. Жаль.
- Что с тобой случилось, диггер?
Иван невольно усмехнулся. Хороший вопрос.
- Меня убили.
- Хмм! Это бывает.
- И теперь мне нужно кое с чем разобраться.
Старик поднял белые брови.
- Всем нам нужно кое с чем разобраться. На то мы и люди.
Иван хмыкнул.
- Верно сказано.
- Суета, - произнес старик. - Суета, суета… Я пока был молодой, как ты, тоже все время суетился. Какие-то заботы, обиды, друзья, союзники, враги… женщины, - последнее слово старик произнес так вкусно, что Иван засомневался - точно ли старик оставил позади это свое увлечение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116