Мне было известно, что многие не любят меня. Некоторые - потому что им приказали, но неприязнь большинства я честно заслужил сам. Например, доктор Шрайбер, которая чистила ногти миленьким маленьким ножичком.
Я знал, чего добивается Лиз, - она пыталась сохранить мою репутацию. Она хотела, чтобы эту часть совещания вел я, а мне это не нравилось. Мы говорили об этом прошлой ночью. Спор закончился быстро: она была чином выше меня, и я подчинился.
Я опустил глаза на панель управления на трибуне. Она была простой: шесть экранов предварительного просмотра и меню файлов. Я быстро вызвал нужные записи. Море червей - вид сверху, - волнующееся в молитвенном экстазе.
- Хорошо, взгляните сначала на эти изображения. Минуту… - Я нажал на клавишу резкости, увеличив зернистость изображения. В результате стал четко виден рисунок цветных полос, проплывающих по толпе копошащихся червей, а отдельные животные слились в общую массу. - Вот, обратите внимание на этот цикл…
Я закольцевал запись и оставил ее прокручиваться снова и снова.
Сначала было удивление, а потом послышались громкие вздохи - все начали узнавать картину.
Я выждал, пока все в зале рассмотрели изображение, и только потом продолжил: - Похоже на камень, брошенный в пруд, не так ли? Концентрические волны цветов расходятся от центра. Фиолетовая. Оранжевая. Красная. Что это означает? Обратите внимание, пожалуйста, что сам центр - хаотический водоворот всех цветов. Только на расстоянии от него не ближе десяти метров - назовем это горизонтом события, - цвета выкристаллизовываются и распространяются волнами к периферии. А теперь, прежде чем что-либо постулировать, позвольте напомнить вам, что на самом деле эти волны - лишь очень слабые оттенки цвета, почти незаметные невооруженным глазом. Вы наблюдаете очень сильное увеличение разрешения. Также позвольте напомнить, что эти волны распространяются синхронно с песней гнезда.
Включив звук, я позволил всем несколько секунд слушать и смотреть. В зале опять начались ахи.
- Что же все это может означать? - снова спросил я. - Честно говоря, я сам не до конца уверен. На ум приходит сразу несколько возможных объяснений. Не знаю, есть ли среди них верное. Однако феномен реален. Весьма реален. - Я вызвал другое изображение, на этот раз заснятое с земли. На экране появился крупный план нескольких червей, зажатых в тесном пространстве между двумя куполами на краю площади. - Смотрите, - предложил я, увеличив яркость цветов, но оставив каждого червя ясно видимым. По их телам, быстро сменяясь, скользили цвета. - Хорошо, - сказал я. - Итак, что мы знаем? Мы знаем, что гастроподы имеют определенный рисунок полос. Нам известно, что полосы меняются. Постоянный рисунок изменяется очень медленно, месяцами. Временные наложения могут изменяться каждые сутки. А теперь мы наблюдаем ежесекундную смену рисунков, они вспыхивают и исчезают. Известно, что мех гастропод в действительности являет собой сеть из сотен тысяч нервных симбионтов, каждый из которых меняет свой цвет в зависимости от раздражителя. Согласно общепринятой гипотезе, полосы червя отражают его состояние. Если у червя есть эмоции, то полосы являются средством их выражения - чтобы видели другие черви. Быстрое мелькание цветов, которое вы видите, скорее всего непосредственная реакция хторра на события, происходящие в данный момент, долговременные полосы отражают эмоциональный цикл, а постоянные - общее эмоциональное состояние. Но мы практически не знаем, что означает каждый конкретный набор полос в действительности. Имеется лишь несколько спекулятивных догадок.
Если эта гипотеза верна, тогда распространение концентрических волн по массе червей представляет собой некий коллективный эмоциональный феномен, который передается буквально от животного к животному. Одна гастропода что-то ощущает и передает свое ощущение дальше - непосредственно ближайшей к себе гастропо-де. Возможно, существует прямой контакт между нервными симбионтами. Когда животные так стиснуты, похоже, что нервные симбионты не в состоянии различить, в ком именно коренятся их соседи.
Что мне нравится в этой гипотезе, - продолжал я, - так это однозначный ответ на вопрос об интеллекте хтор-ран. У них его нет. Нет такой вещи, как отдельный хтор-ранин. Если он и есть, то только как коллективное проявление индивидуального поведения…
Вверх взметнулась рука доктора Шрайбер.
- Да?
Она встала и заявила тоном обвинителя: - Возможно и другое объяснение.
Я проигнорировал подтекст и вежливо кивнул: - Продолжайте, пожалуйста.
- Гастроподы эволюционировали от насекомоподоб-ных существ, правильно?
- Это одна из теорий.
- Насекомые специализируются. В колонии рыжих му^ равьев, например, можно видеть рабочих, солдат и маток. Может быть, гастроподы тоже специализированы. У нас имеются кое-какие свидетельства. На дне гнезд всегда есть большая камера, где находятся огромные, иногда даже завязшие там, животные. Возможно, это и есть матки. Также нам известны черви-воины. Видели мы и рабочих. А теперь даже встретили миниатюрные формы - возможно, своего рода трутней. Мне кажется, что гастроподы специализировались в ходе эволюции на выполнение различных функций. Почему там не быть червям-мыслителям?
Я задумался. Возможно, Шрайбер права, а возможно, нет. У нас не так много свидетельств.
- Почему вы так думаете? - спросил я., Она показала на повторяющуюся запись на экранах за моей спиной.
- Посмотрите на эти изображения. (Я посмотрел.) Допустим, вы правы и характер цветов отражает то, что животные чувствуют или даже думают. В самом центре площади находится водоворот всех цветов. Они хаотически меняются. Плывут. Возможно, это и есть мыслители. - Она подошла к одному из боковых экранов и показала рукой. - Смотрите, если бы там был один мыслитель, то цвета исходили бы из одной точки, но мы этого не наблюдаем. По-моему, все цвета в этой области так неотчетливы, потому что чувства или мысли хторров все время меняются, не давая возобладать какому-нибудь одному. Дальше, там, где, по вашему выражению, находится событийный горизонт, проходит, как мне кажется, граница между мыслителями и рабочими. Здесь чувства мыслителей выкристаллизовываются и начинают распространяться к периферии.
Задумавшись, я почесал подбородок. Что-то в этой теории казалось мне ошибочным. Она предполагала, что мыслители должны были оказаться в центре площади. Я посмотрел на боковые экраны размером со стену. В такой кромешной толчее ни мыслителям, ни рабочим не представлялось никакой возможности разграничиться так четко, как следовало из логических построений доктора Шрайбер. А что, если рабочие и мыслители представляют собой один и тот же класс?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174
Я знал, чего добивается Лиз, - она пыталась сохранить мою репутацию. Она хотела, чтобы эту часть совещания вел я, а мне это не нравилось. Мы говорили об этом прошлой ночью. Спор закончился быстро: она была чином выше меня, и я подчинился.
Я опустил глаза на панель управления на трибуне. Она была простой: шесть экранов предварительного просмотра и меню файлов. Я быстро вызвал нужные записи. Море червей - вид сверху, - волнующееся в молитвенном экстазе.
- Хорошо, взгляните сначала на эти изображения. Минуту… - Я нажал на клавишу резкости, увеличив зернистость изображения. В результате стал четко виден рисунок цветных полос, проплывающих по толпе копошащихся червей, а отдельные животные слились в общую массу. - Вот, обратите внимание на этот цикл…
Я закольцевал запись и оставил ее прокручиваться снова и снова.
Сначала было удивление, а потом послышались громкие вздохи - все начали узнавать картину.
Я выждал, пока все в зале рассмотрели изображение, и только потом продолжил: - Похоже на камень, брошенный в пруд, не так ли? Концентрические волны цветов расходятся от центра. Фиолетовая. Оранжевая. Красная. Что это означает? Обратите внимание, пожалуйста, что сам центр - хаотический водоворот всех цветов. Только на расстоянии от него не ближе десяти метров - назовем это горизонтом события, - цвета выкристаллизовываются и распространяются волнами к периферии. А теперь, прежде чем что-либо постулировать, позвольте напомнить вам, что на самом деле эти волны - лишь очень слабые оттенки цвета, почти незаметные невооруженным глазом. Вы наблюдаете очень сильное увеличение разрешения. Также позвольте напомнить, что эти волны распространяются синхронно с песней гнезда.
Включив звук, я позволил всем несколько секунд слушать и смотреть. В зале опять начались ахи.
- Что же все это может означать? - снова спросил я. - Честно говоря, я сам не до конца уверен. На ум приходит сразу несколько возможных объяснений. Не знаю, есть ли среди них верное. Однако феномен реален. Весьма реален. - Я вызвал другое изображение, на этот раз заснятое с земли. На экране появился крупный план нескольких червей, зажатых в тесном пространстве между двумя куполами на краю площади. - Смотрите, - предложил я, увеличив яркость цветов, но оставив каждого червя ясно видимым. По их телам, быстро сменяясь, скользили цвета. - Хорошо, - сказал я. - Итак, что мы знаем? Мы знаем, что гастроподы имеют определенный рисунок полос. Нам известно, что полосы меняются. Постоянный рисунок изменяется очень медленно, месяцами. Временные наложения могут изменяться каждые сутки. А теперь мы наблюдаем ежесекундную смену рисунков, они вспыхивают и исчезают. Известно, что мех гастропод в действительности являет собой сеть из сотен тысяч нервных симбионтов, каждый из которых меняет свой цвет в зависимости от раздражителя. Согласно общепринятой гипотезе, полосы червя отражают его состояние. Если у червя есть эмоции, то полосы являются средством их выражения - чтобы видели другие черви. Быстрое мелькание цветов, которое вы видите, скорее всего непосредственная реакция хторра на события, происходящие в данный момент, долговременные полосы отражают эмоциональный цикл, а постоянные - общее эмоциональное состояние. Но мы практически не знаем, что означает каждый конкретный набор полос в действительности. Имеется лишь несколько спекулятивных догадок.
Если эта гипотеза верна, тогда распространение концентрических волн по массе червей представляет собой некий коллективный эмоциональный феномен, который передается буквально от животного к животному. Одна гастропода что-то ощущает и передает свое ощущение дальше - непосредственно ближайшей к себе гастропо-де. Возможно, существует прямой контакт между нервными симбионтами. Когда животные так стиснуты, похоже, что нервные симбионты не в состоянии различить, в ком именно коренятся их соседи.
Что мне нравится в этой гипотезе, - продолжал я, - так это однозначный ответ на вопрос об интеллекте хтор-ран. У них его нет. Нет такой вещи, как отдельный хтор-ранин. Если он и есть, то только как коллективное проявление индивидуального поведения…
Вверх взметнулась рука доктора Шрайбер.
- Да?
Она встала и заявила тоном обвинителя: - Возможно и другое объяснение.
Я проигнорировал подтекст и вежливо кивнул: - Продолжайте, пожалуйста.
- Гастроподы эволюционировали от насекомоподоб-ных существ, правильно?
- Это одна из теорий.
- Насекомые специализируются. В колонии рыжих му^ равьев, например, можно видеть рабочих, солдат и маток. Может быть, гастроподы тоже специализированы. У нас имеются кое-какие свидетельства. На дне гнезд всегда есть большая камера, где находятся огромные, иногда даже завязшие там, животные. Возможно, это и есть матки. Также нам известны черви-воины. Видели мы и рабочих. А теперь даже встретили миниатюрные формы - возможно, своего рода трутней. Мне кажется, что гастроподы специализировались в ходе эволюции на выполнение различных функций. Почему там не быть червям-мыслителям?
Я задумался. Возможно, Шрайбер права, а возможно, нет. У нас не так много свидетельств.
- Почему вы так думаете? - спросил я., Она показала на повторяющуюся запись на экранах за моей спиной.
- Посмотрите на эти изображения. (Я посмотрел.) Допустим, вы правы и характер цветов отражает то, что животные чувствуют или даже думают. В самом центре площади находится водоворот всех цветов. Они хаотически меняются. Плывут. Возможно, это и есть мыслители. - Она подошла к одному из боковых экранов и показала рукой. - Смотрите, если бы там был один мыслитель, то цвета исходили бы из одной точки, но мы этого не наблюдаем. По-моему, все цвета в этой области так неотчетливы, потому что чувства или мысли хторров все время меняются, не давая возобладать какому-нибудь одному. Дальше, там, где, по вашему выражению, находится событийный горизонт, проходит, как мне кажется, граница между мыслителями и рабочими. Здесь чувства мыслителей выкристаллизовываются и начинают распространяться к периферии.
Задумавшись, я почесал подбородок. Что-то в этой теории казалось мне ошибочным. Она предполагала, что мыслители должны были оказаться в центре площади. Я посмотрел на боковые экраны размером со стену. В такой кромешной толчее ни мыслителям, ни рабочим не представлялось никакой возможности разграничиться так четко, как следовало из логических построений доктора Шрайбер. А что, если рабочие и мыслители представляют собой один и тот же класс?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174