- Мы не получали никакого сигнала, - произнес я, - по той простой причине, что его никто не посылал. Нас намеренно…
Я прикусил язык, чтобы не сказать еще чего-нибудь. Предполагалось, что гражданские линии связи не прослушиваются, но никто в это не верил.
- Э, послушай… - начал я. - Должно быть, произошла путаница. Дома я разберусь. Не переживай. И, э… - Я постарался говорить обычным тоном. - Наверное, тебе не стоит говорить об этом кому-нибудь, пока я кое-что не выясню, договорились?
- Есть, сэр. Я рада, что вы все в порядке… - И только тут она поняла, что, возможно, поспешила. - Э, вы все в порядке?..
Я замялся, не представляя, как ей рассказать. Марано поняла мое молчание. Ее голос упал.
- Насколько плохо? - спросила она.
- Очень плохо, - ответил я. Слова едва давались. - Рейли. И Уиллиг тоже. И Локи.
- О нет…
В трубке наступила долгая тишина, В конце концов я был вынужден спросить: - Лидия, ты еще здесь?
Она всхлипнула и с трудом выдавила: - Да, я здесь. Я виновата…
- Не надо. Э… потом поговорим, хорошо?
- Хорошо.
Судя по тону, Марано чувствовала себя так же паршиво, как и я.
- Связь кончаю. - Я отключился.
Сидя в кресле, я долго, нахмурившись, смотрел на те-лефон, потом снова набрал номер Лиз и на этот раз оставил сообщение, коротенькое. Не хотелось говорить сейчас обо всем, что я на самом деле чувствовал. Только не в присутствии своих подчиненных. Поэтому я просто сказал: «Я на пути домой. Нам надо о многом поговорить. М-м… я люблю тебя. Пожалуйста… будь на месте. Ты мне нужна. Очень».
Я повесил телефон на место и весь остаток такого трудного пути просидел молча.
Когда личинка жигалки достигает достаточно крупного размера, она перестает держаться за слизистую желудка хозяина, превращается в покрытую прочной неперевариваемой оболочкой куколку и, пройдя с пищевым комком через кишечный тракт, попадает с экскрементами наружу. Вскоре после экскреции, обычно через сутки, из куколки выходит взрослая ядовитая жигалка.
Личинки проводят внутри пищеварительной системы здоровой гастроподы всего три или четыре недели. Поэтому, чтобы сохранить способность переваривать растительную пищу - как хторранскую, так и земную, ~ гаст-ропода должна постоянно заражаться яйцами жигалок. Этот симбиоз явно полезен для обоих партнеров: гастропо-да более эффективно использует ресурсы окружающей среды, а в результате процветают как сами жигалки, так и их микрофлора.
Однако ясно, что симбиоз более важен для жигалок, чем для червей, потому что червь может выжить без жигалок в своем пищеварительном тракте, а жигалка не способна завершить цикл развития без хозяина. Это предполагает, что хторранская ягода является важной составляющей рациона гастропод, ибо в противном случае жигалка не была бы столь зависима от этого пути проникновения в организм хозяина.
Как результат наших предварительных исследований, для предотвращения распространения ядовитых жигалок - и, возможно, червей - было предложено уничтожать хтор-ранскую ягоду; однако прежде чем приступить к любым программам по уничтожению растения, настоятельно рекомендуется провести дополнительные эксперименты. С одинаковой вероятностью возможно, что без пищеварительной помощи со стороны личинок жигалки и их симби-отической микрофлоры аппетиты червей опасно возрастут и будут представлять намного большую опасность для населения в зонах заражения и вблизи них.
«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)
28 ХЬЮСТОН
Умеренность необходима во всем. Особенно в умеренности.
Соломон Краткий

Вертушка приземлилась, сильно ударившись о землю, и почти в тот же момент распахнулся люк. Я узнал этот прием. Пилоту что-то не нравилось, и он хотел, чтобы мы вытряхнулись из его машины немедленно. От удара заболели почки, сморщившись, я спускался по ступенькам.
Данненфелзер допустил ошибку. Нет, не в том, что поджидал меня внизу у трапа. Я настолько устал, что прошел бы мимо, даже не заметив его, - но он раскрыл свой рот. Это и было его ошибкой.
Я уверен, что он собирался произнести что-то страшно умное. Только не знаю что, потому что не дал ему возможности договорить до конца. Я просто схватил его за грудки и ударил спиной о ближайшую машину.
- Сукин ты сын! Проклятый предатель человеческого рода! Из зависти ты готов продать саму правду!
Его глаза выкатились, как яйца всмятку, а в лице не было ни кровинки, как у мертвеца, - если не считать крови, хлеставшей из носа. Я даже не помнил, как съездил ему по морде, просто продолжал бить его спиной по чертовой машине - снова, снова и снова.
Когда меня наконец оттащили, он как подкошенный повалился на землю. Тем не менее я его даже зауважал - он ни разу не захныкал. Только шмыгал носом и пытался подняться на ноги, показывая руками, чтобы ему помогли.
- Все хорошо, все хорошо…
Меня потрясло, как я его отделал, и в то же время разочаровало. Я чувствовал незавершенность. Хотелось постучать его башкой о стену. Хотелось услышать, как хрустят его кости. Меня переполняла ярость, смешанная с исступленным восторгом. Это было настолько приятное чувство, что все проклятые последствия могли катиться к чертям. Мне и так хватит что сказать трибуналу.
Неожиданно я заметил, что мои руки кровоточат, с костяшек пальцев капает кровь. Я их порезал, когда головой Данненфелзера расшиб окно в машине. Я стряхнул с себя руки Зигеля и Валады.
- Все в порядке. Я закончил. - Потом добавил: - На этот раз, во всяком случае.
Двое дружков Данненфелзера уводили его. Они выглядели такими же потрясенными, как и он.
- Боже мой, посмотрите на ваши руки, - простонала Вал ада.
- - Отведем его к санитарам.
- Нет, - сказала Валада. - Я захватила из вертушки аптечку первой помощи. - Она уже прижигала тыльные стороны моих кистей бактерицидными ватными тампонами. - Вам повезло. Упав с трапа, вы отделались содранной кожей. Сейчас немного побрызгаем спреем, все| будет в порядке.
- А?
- А лейтенанту Данненфелзеру не повезло. Надо же было ему споткнуться и так удариться о стену.
- Валада, о чем ты бормочешь? - Зигель удивленно уставился на нее.
- Я знаю, что я видела, - заявила она и посмотрела на других. - Бедный маленький Данненфелзер так скакал от радости, празднуя нашу встречу, что ненароком налетел на стену. Капитан Маккарти ссадил себе костяшки пальцев, когда бросился ему на помощь. Верно?
- Спасибо, Кристин, - сказал я. - Но тебя могут отдать под трибунал за лжесвидетельство. Кроме того, это тот случай, которым я предпочитаю гордиться.
- Прошу прощения, капитан, но я так не думаю.
- Тем не менее я настаиваю. Это мое дело, а не ваше. Валада фыркнула и пожала плечами.
- Вытяните руки.
Она яростно потрясла флакон и побрызгала из него на мои пальцы. От замораживающего состава почти мгновенно прекратились и боль и кровотечение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174