— Чтобы помочь матери-вдове, которая вскоре ушла в мир иной. Мне особенно нравится, когда ты сожалеешь, что не могла ничего дать ей в то тяжкое время. Кстати, для трупа твоя мать выглядит просто прекрасно.
— Ты ее видел?
— Да, месяцев шесть назад. Дел у меня не было, и захотелось посмотреть на мать богачки Мантон хоть одним глазком.
Какое-то время Кэрол молчала, а потом опустилась в кресло напротив Дон Карлоса.
— Ты сказал, что у нее все в порядке? — тихо спросила она, немного помолчав.
— Конечно. Она опять вышла замуж, а ты не знала?
— Нет. За кого?
— За хорошего человека. Мама познакомила нас. Он аптекарь. Она объяснила, что всегда питала слабость к образованным мужчинам.
Кэрол закрыла лицо руками и живо представила человека, которого могла выбрать мать. В их жалком районе было полно крошечных аптечных лавок. Она частенько перекусывала там. Обычно бутерброды и конфеты клали прямо на прилавок, у которого стояли высокие стулья. Молодежь насмехалась над владельцем без тени жалости. Мальчики вели себя развязно, а девочки глупо хихикали, чтобы привлечь их внимание.
«Вшивый аптекарь» — так они называли его за глаза и посмеивались, когда он отворачивался спиной. Кэрол подняла глаза на Дон Карлоса.
— Зачем ты мне рассказал это? Собираешься шантажировать?
— Моя дорогая Кэрол, ты всегда любила драматизировать, — ответил он. — Нужно было дать тебе роль в фильме, когда ты об этом просила. Ты бы не провалилась. Лучшей актрисы, чем ты, я никогда не
встречал, причем роль тебе попалась весьма длинная.
— А тебе какое дело? — взорвалась Кэрол. — Мне ничто даром не досталось. Ты думаешь, мой путь был усыпан розами? Ни в коем случае. Дэйв был пьяницей. И когда напивался, то становился зверем.
— Тебе не пришлось долго мучиться, — с мерзкой ухмылкой заявил Дон Карлос. — А теперь ты опять собралась замуж.
— Кто тебе сказал?
Дон Карлос пожал плечами.
— Дорогая, разве можно накинуть платок на чужой роток? Кто-то поведал мне в Лондоне, что ты преуспела и сумела охмурить богатого красавца, лорда Роксбертона. Я прочитал в журнале: «Кэрол Мантон, как всегда элегантная и красивая, посетила премьеру фильма вместе с лордом. Можно поставить один к трем, что ее попытки повести его под венец увенчаются успехом».
— Один к трем против, — прошептала Кэрол и откинула голову. — Не хочу и слышать, что пишут эти вульгарные люди. Убирайся и оставь меня в покое. Я больше не желаю тебя видеть. Мне неприятно, когда ты рядом и считаешь, что имеешь надо мной власть только потому, что знаешь о моих родных.
— А разве не так?
Кэрол ошарашенно уставилась на него.
— Я же спрашивала, что тебе нужно?
— Ничего, — ответил Дон Карлос. — Ты слишком подозрительна. Учись доверять людям. Если мне когда-нибудь понадобятся деньги, то ты обязательно выручишь меня. Разве какая-нибудь сотня тысяч долларов имеет для тебя значение? Но в данный момент дела у меня идут прекрасно. В последние годы я отыскал несколько стоящих талантов, но тебя это вряд ли интересует. Должен признать, что совершил ошибку, когда не заметил тебя. Хотя возможно, ты не добилась бы славы, если бы твои личные интересы не были затронуты.
— Я тебя ненавижу, — взвизгнула Кэрол. — Поиздеваться пришел? И надеешься, что я испугаюсь? Ты не удав, а я — не кролик. Твои угрозы не сработают. Можешь не рассчитывать. Если ты наду-
маешь меня шантажировать и станешь просить больших денег, я просто заявлю: «Говори правду, посмотрим, кому из нас поверят!» Мантоны сильнее тебя. Это они придумали прекрасную сказку о Вирджинии и уважаемой южной семье. Они не отступятся от меня, когда оборванец из Чикаго распустит язык!
— Какая героиня! — Дон Карлос полез за пачкой в карман. — Ты не против, если я закурю?
Кэрол не ответила. Он сунул сигарету в рот, поднес золотую зажигалку со своими инициалами, выложенными бриллиантами, сделал глубокую затяжку, а потом выдохнул дым.
— Ты права. Мантоны будут стоять за твою ложь горой, потому что она им выгодна. А как насчет красавца-лорда? Насколько мне известно, все англичане, да еще аристократы, — снобы.
— Не смей его трогать, — грубо приказала Кэрол.
— Но почему? Мне эта нация нравится. Может быть, на старости я обоснуюсь в Лондоне. Там тихо и спокойно. Это тебе не сумасшедший Нью-Йорк или Чикаго! Я уважаю старинные традиции. Англичане здорово умеют сохранять породу. Это особенно касается лошадей и женщин.
— Не пытайся меня запугать! Ты ничего не скажешь лорду Роксбертону, потому что это тебе не выгодно.
— Откуда такая уверенность? — изумился Дон Карлос. — А вдруг он будет благодарен?
— Все ненавидят гонцов, приносящих дурные вести, — хмуро констатировала Кэрол. — Он и разговаривать с тобой не станет.
Почувствовав, что его собеседница уже не в силах сдерживать гнев, Дон Карлос рассмеялся.
— Может, и станет... Именно этого ты и боишься...
Кэрол от отчаяния топнула ногой.
— Оставь меня в покое, — взорвалась она. — Чем я перед тобой провинилась? Почему ты так плохо относишься ко мне?
— Вот так-то лучше. Ты становишься похожа на живого человека. У тебя появились чувства. Значит, еще не все потеряно.
— Потеряно?! Что ты хочешь сказать?!
— Есть надежда, что когда-нибудь ты приобретешь истинно человеческий облик и полюбишь кого-нибудь, кроме драгоценной Кэрол.
— Ты что, претендуешь на роль проповедника? — съязвила Кэрол. — Хочешь напомнить мне о десяти заповедях?
— Лучше об одной. Пятой, — сказал Дон Карлос.
— Пятой? — Кэрол изумленно подняла брови.
— «Чти отца и мать своих...»
— Значит, теперь ты заботишься о моей матери? Я посылала ей деньги. Что еще нужно? Если бы отправила большую сумму, это вызвало бы разговоры соседей. Она бы ничего не скрыла. «Моя дочь так добра, так щедра». И тогда бы начались вопросы о том, кто ее дочь и где живет.
— Ты думаешь, она не знает? — спросил Карлос. Глаза Кэрол расширились.
— А разве знает? Кто-нибудь сказал ей? Это, наверное, ты открыл ей глаза?
Он покачал головой.
— Я не сказал ни слова. Люблю наблюдать за ходом событий, — он сделал затяжку и продолжил: — Ты знаешь, Кэрол, работа в кино заставляет полюбить драму. Я на всех и вся смотрю, как на потенциальную историю для сценария. Возможно, в старости я напишу о тебе и стану современным О Генри. Кто знает? Случались вещи и более странные.
— Если ты это сделаешь, я скуплю весь тираж твоей книги и сожгу, пусть это даже стоит целое состояние!
Дон Карлос рассмеялся.
— Значит, твой страх не знает границ? — воскликнул он. — Ладно, поживем — увидим. На каком месте ты остановилась? Наверное, на главе пятой или шестой, но еще осталось не меньше дюжины.
— Ненавижу тебя, — закричала Кэрол. — Даже слабо сказано, я тебя презираю до глубины души!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Ты ее видел?
— Да, месяцев шесть назад. Дел у меня не было, и захотелось посмотреть на мать богачки Мантон хоть одним глазком.
Какое-то время Кэрол молчала, а потом опустилась в кресло напротив Дон Карлоса.
— Ты сказал, что у нее все в порядке? — тихо спросила она, немного помолчав.
— Конечно. Она опять вышла замуж, а ты не знала?
— Нет. За кого?
— За хорошего человека. Мама познакомила нас. Он аптекарь. Она объяснила, что всегда питала слабость к образованным мужчинам.
Кэрол закрыла лицо руками и живо представила человека, которого могла выбрать мать. В их жалком районе было полно крошечных аптечных лавок. Она частенько перекусывала там. Обычно бутерброды и конфеты клали прямо на прилавок, у которого стояли высокие стулья. Молодежь насмехалась над владельцем без тени жалости. Мальчики вели себя развязно, а девочки глупо хихикали, чтобы привлечь их внимание.
«Вшивый аптекарь» — так они называли его за глаза и посмеивались, когда он отворачивался спиной. Кэрол подняла глаза на Дон Карлоса.
— Зачем ты мне рассказал это? Собираешься шантажировать?
— Моя дорогая Кэрол, ты всегда любила драматизировать, — ответил он. — Нужно было дать тебе роль в фильме, когда ты об этом просила. Ты бы не провалилась. Лучшей актрисы, чем ты, я никогда не
встречал, причем роль тебе попалась весьма длинная.
— А тебе какое дело? — взорвалась Кэрол. — Мне ничто даром не досталось. Ты думаешь, мой путь был усыпан розами? Ни в коем случае. Дэйв был пьяницей. И когда напивался, то становился зверем.
— Тебе не пришлось долго мучиться, — с мерзкой ухмылкой заявил Дон Карлос. — А теперь ты опять собралась замуж.
— Кто тебе сказал?
Дон Карлос пожал плечами.
— Дорогая, разве можно накинуть платок на чужой роток? Кто-то поведал мне в Лондоне, что ты преуспела и сумела охмурить богатого красавца, лорда Роксбертона. Я прочитал в журнале: «Кэрол Мантон, как всегда элегантная и красивая, посетила премьеру фильма вместе с лордом. Можно поставить один к трем, что ее попытки повести его под венец увенчаются успехом».
— Один к трем против, — прошептала Кэрол и откинула голову. — Не хочу и слышать, что пишут эти вульгарные люди. Убирайся и оставь меня в покое. Я больше не желаю тебя видеть. Мне неприятно, когда ты рядом и считаешь, что имеешь надо мной власть только потому, что знаешь о моих родных.
— А разве не так?
Кэрол ошарашенно уставилась на него.
— Я же спрашивала, что тебе нужно?
— Ничего, — ответил Дон Карлос. — Ты слишком подозрительна. Учись доверять людям. Если мне когда-нибудь понадобятся деньги, то ты обязательно выручишь меня. Разве какая-нибудь сотня тысяч долларов имеет для тебя значение? Но в данный момент дела у меня идут прекрасно. В последние годы я отыскал несколько стоящих талантов, но тебя это вряд ли интересует. Должен признать, что совершил ошибку, когда не заметил тебя. Хотя возможно, ты не добилась бы славы, если бы твои личные интересы не были затронуты.
— Я тебя ненавижу, — взвизгнула Кэрол. — Поиздеваться пришел? И надеешься, что я испугаюсь? Ты не удав, а я — не кролик. Твои угрозы не сработают. Можешь не рассчитывать. Если ты наду-
маешь меня шантажировать и станешь просить больших денег, я просто заявлю: «Говори правду, посмотрим, кому из нас поверят!» Мантоны сильнее тебя. Это они придумали прекрасную сказку о Вирджинии и уважаемой южной семье. Они не отступятся от меня, когда оборванец из Чикаго распустит язык!
— Какая героиня! — Дон Карлос полез за пачкой в карман. — Ты не против, если я закурю?
Кэрол не ответила. Он сунул сигарету в рот, поднес золотую зажигалку со своими инициалами, выложенными бриллиантами, сделал глубокую затяжку, а потом выдохнул дым.
— Ты права. Мантоны будут стоять за твою ложь горой, потому что она им выгодна. А как насчет красавца-лорда? Насколько мне известно, все англичане, да еще аристократы, — снобы.
— Не смей его трогать, — грубо приказала Кэрол.
— Но почему? Мне эта нация нравится. Может быть, на старости я обоснуюсь в Лондоне. Там тихо и спокойно. Это тебе не сумасшедший Нью-Йорк или Чикаго! Я уважаю старинные традиции. Англичане здорово умеют сохранять породу. Это особенно касается лошадей и женщин.
— Не пытайся меня запугать! Ты ничего не скажешь лорду Роксбертону, потому что это тебе не выгодно.
— Откуда такая уверенность? — изумился Дон Карлос. — А вдруг он будет благодарен?
— Все ненавидят гонцов, приносящих дурные вести, — хмуро констатировала Кэрол. — Он и разговаривать с тобой не станет.
Почувствовав, что его собеседница уже не в силах сдерживать гнев, Дон Карлос рассмеялся.
— Может, и станет... Именно этого ты и боишься...
Кэрол от отчаяния топнула ногой.
— Оставь меня в покое, — взорвалась она. — Чем я перед тобой провинилась? Почему ты так плохо относишься ко мне?
— Вот так-то лучше. Ты становишься похожа на живого человека. У тебя появились чувства. Значит, еще не все потеряно.
— Потеряно?! Что ты хочешь сказать?!
— Есть надежда, что когда-нибудь ты приобретешь истинно человеческий облик и полюбишь кого-нибудь, кроме драгоценной Кэрол.
— Ты что, претендуешь на роль проповедника? — съязвила Кэрол. — Хочешь напомнить мне о десяти заповедях?
— Лучше об одной. Пятой, — сказал Дон Карлос.
— Пятой? — Кэрол изумленно подняла брови.
— «Чти отца и мать своих...»
— Значит, теперь ты заботишься о моей матери? Я посылала ей деньги. Что еще нужно? Если бы отправила большую сумму, это вызвало бы разговоры соседей. Она бы ничего не скрыла. «Моя дочь так добра, так щедра». И тогда бы начались вопросы о том, кто ее дочь и где живет.
— Ты думаешь, она не знает? — спросил Карлос. Глаза Кэрол расширились.
— А разве знает? Кто-нибудь сказал ей? Это, наверное, ты открыл ей глаза?
Он покачал головой.
— Я не сказал ни слова. Люблю наблюдать за ходом событий, — он сделал затяжку и продолжил: — Ты знаешь, Кэрол, работа в кино заставляет полюбить драму. Я на всех и вся смотрю, как на потенциальную историю для сценария. Возможно, в старости я напишу о тебе и стану современным О Генри. Кто знает? Случались вещи и более странные.
— Если ты это сделаешь, я скуплю весь тираж твоей книги и сожгу, пусть это даже стоит целое состояние!
Дон Карлос рассмеялся.
— Значит, твой страх не знает границ? — воскликнул он. — Ладно, поживем — увидим. На каком месте ты остановилась? Наверное, на главе пятой или шестой, но еще осталось не меньше дюжины.
— Ненавижу тебя, — закричала Кэрол. — Даже слабо сказано, я тебя презираю до глубины души!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52