Если бы он даже не знал об их кровном родстве, то все равно догадался бы, что она часть Рокса.Когда он подвел девушку к портрету отца, то впервые почувствовал себя незваным гостем, ибо Ута имела больше прав на этот замок, чем он.
Известный художник рисовал Эндрю, когда тот учился в Оксфорде. Между ним и Утой было неуловимое сходство, хотя черты лица не имели ничего общего.
Девушка долго смотрела на портрет отца, а потом с улыбкой повернулась к Хуго.
— Мне кажется, папа рад, что ты получил Рокс,— сказала она.
Хуго с чувством взял ее руку и поднес к своим губам.
— Никто не мог сказать лучше.
— Покажи мне еще что-нибудь, — умоляла Ута.— У нас есть время посмотреть сад до темноты?
— Это подождет до завтра, — ответил Хуго. — Мы не прошли и половины дома. Здесь есть музыкальный салон, обсерватория и часовня, где похоронены твои бабушка и дедушка, кроме того, парадные спальни и оранжереи.
— Как интересно! — воскликнула Ута. — Я все время думаю, что комната окажется последней. Замок такой огромный, но в нем не чувствуешь себя одинокой.
— Почему? — изумился Хуго.
— Он полон людей, которые жили здесь раньше. Они рождались, любили и умирали. Пока стоит Рокс, о них не забудут.
Хуго внезапно остановился и посмотрел на девушку. На ней была та же юбочка, в которой она приехала из Швейцарии. Ута сняла шляпу и золотые локоны рассыпались по плечам. Они ярко выделялись на фоне темного дерева.
— Ты чувствуешь свою принадлежность к нашему роду? — тихо спросил он.
— Конечно! Именно это я и пытаюсь все время сказать. Это мой дом, как и всех тех, кто носит фамилию Грэй.
— Тогда послушай, Ута... — начал Хуго, но голос Памелы прервал их разговор.
— Чай готов, — прокричала она, — я больше не могу терпеть.
— Идем, — ответила Ута и тихо добавила: ~ Памела ненавидит ждать. Боюсь, мы совсем забыли о ней.
Они поспешили в маленькую гостиную, где перед камином накрыли все для чая.
— Мне позвонили и сказали, что Уолтер сел на поезд в четыре тридцать и будет здесь к шести.
— Ты послала машину, чтобы встретить его? — поинтересовался Хуго.
— Да, — ответила Памела. — Надеюсь, Уолтер не забудет сегодняшнюю вечернюю газету. Там должно быть написано о приеме, на котором мы были вчера.
— Ты слишком часто читаешь колонки сплетен, и в этом твоя беда, — пошутил Хуго.
— Сплетни нравятся всем, если они не касаются их самих и лучших друзей, — заметила Памела.
После чая Ута еще побродила по дому, но везде были люди, которые искали Хуго. К нему пришли агент и управляющий, дважды Хуго звали к телефону, и она не успела осмотреть половины замка, как настало время переодеваться к ужину.
— Мне так хочется погладить эти перила, — сказала Ута Памеле, когда они поднимались по широкой дубовой лестнице. Ходила легенда, что один из сумасшедших лордов Роксбертонов на спор проехал по ней на карете, запряженной лошадьми.
— Их давно пора отполировать, — критично заметила Памела. — Когда Хуго уезжает, слуги начинают лениться. Со старыми все в порядке, они давно здесь работают и любят замок, но новичкам наплевать. Если не проследить, они отлынивают от работы.
— Содержание такого дома, наверное, стоит много денег, — заметила Ута.
— Безусловно. Какое счастье, что твоя бабушка была американкой. Хуго — богатый человек, хотя лишние деньги никогда не помешают, — Памела подумала о Кэрол и пожалела, что миллионы Манто-нов не послужат славе Рокса.
«Хотя, возможно, не все потеряно», — пыталась убедить она себя. Но вряд ли Хуго возился бы с Утой, будь его сердце занято кем-то другим. Его невозможно понять. Невероятный человек. Памела часто думала, что знает брата меньше, чем всех других мужчин, вместе взятых.
В спальне Уты стоял большой шкаф и висели занавески, вышитые в восемнадцатом веке,
— Они, наверное, потратили на это многие годы, — сказала девушка Памеле, глядя на искусно вышитых птиц, цветы и купидончиков.
— Тогда было полно времени, — сказала Памела. — Уолтер бы с удовольствием жил в прошлом. Он вечно ворчит, что прислуга не умеет штопать носки, и считает, что я, как жена, обязана это делать. Он так и не признал эмансипации женщин.
— Я могу заштопать их, если хотите, — сказала Ута.
Памела рассмеялась.
— Никогда! Иначе мы его испортим, и он заставит меня делать это всю жизнь. Кроме того, мужчины не любят женщин, о которых можно вытирать ноги.
— А разве штопка имеет отношение к этому? — спросила Ута.
— А как же, — ответила Памела. — Мужчины уважают независимых и тех, которых трудно получить.
Разговор был легким, но когда дверь за Памелой закрылась, Ута задумалась. Она не умеет притворяться. На это не хватает ума. И если уж любит кого-то, то отдается этому чувству полностью, сердцем и душой.
«Так я люблю Хуго», — сказала девушка себе и раскинула руки, радуясь жизни. Наконец она в Роксе, и никто не помешает ей быть с Хуго, даже Памела и Уолтер.Уту подхватила какая-то волна, она несла ее дальше и дальше, все быстрее, так что девушка не могла дышать. Сейчас она на гребне, но вскоре придется нырнуть в глубину, и Ута этого не боялась, ибо любовь и жизнь, о которых она мечтала, стали реальностью.
Она так торопилась одеться, что спустилась вниз раньше других. Горничные еще убирали гостиную и разводили огонь в камине.Ута подошла к пианино, стоявшему в углу, и начала играть.Музыка захватила ее. Трогательные звуки вальса Шопена уносили мысли далеко-далеко, а сердце наполняли сладкой печалью. Внезапно она увидела Хуго, и пальцы замерли. В комнате было полутемно, и Хуго показалось, что перед ним оживший призрак прошлого.
Ута была в серебристом кружевном платье, которое Памела купила ей в Лондоне. Наряд слишком претенциозный для ужина втроем, но Уте хотелось выглядеть как можно лучше. Дело было даже не в Хуго, а в замке. Нужно было как-то отблагодарить великолепный дом, которым она так гордилась.
— Я пробовала инструмент, — сказала Ута, застеснявшись, что Хуго застал ее за игрой.
Он подошел ближе.
— Не останавливайся, ты хорошо играешь.
— Да нет, учитель говорил, что я ленивая и очень мало занимаюсь. Я все время проводила на улице.
— Сыграй что-нибудь другое, — попросил Хуго.
— Я не знаю современной музыки.
— Если ты думаешь, что я прошу что-нибудь джазовое, то глубоко ошибаешься.
Она улыбнулась его резким словам и заиграла мелодию, в которой Хуго узнал одну из швейцарских народных песен. Она была весьма простой, но легко узнаваемой, и напоминала о весне в горах, о растущих цветах, о голубом небе, солнце и колокольчиках.
— Спасибо, — сказал он, когда мелодия закончилась. — Сыграй еще.
Ута поднялась и отошла от пианино.
— Я не пианистка, и все же этот дом должен быть наполнен музыкой.
— Я дам в твою честь бал, — предложил Хуго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52