Шейте их, а потом носите. Потом, когда наступит весна. Обязательно, обязательно, Зоя, носите в конце мая нарядные сарафаны. А там, глядишь, все и наладится. Жизнь, она же, как штрих-код, полосатая. Черную полосу обязательно когда-нибудь сменит белая. Ну если и не белая, то не такая жирная.
Грузил я девушку таким вот вздором, а сам настойчиво пытался проникнуть в тот участок ее памяти, где хранились сведения об обстоятельствах смерти Павла Тарасова. Только ничего у меня не выходило. Все воспоминания о страшных минутах были забиты в подсознание и надежно заблокированы защитной реакцией мозга. Все, что я нащупывал Взглядом, походило на черный квадрат Малевича: ноль эмоций и ноль информации. Без каких-либо просветов. Ни за что на свете и никогда больше не хотела она вспоминать, как вошла в кабинет, как обнаружила бездыханное тело любимого человека, как поняла, что он мертв. Не хотела вновь переживать весь этот лютый кошмар. Выключатель сломала, провода перерезала, лампочку разбила.
Но - шалишь! - я точно знал, что ничего из ее памяти не стерто, что все она прекрасно помнит. Все, до самых мельчайших деталей. Просто нужно пробить блокировку. Пробьешь - и все всплывет.
Я выбрал момент и, не меня разговорной интонации, сплел заклинание вывода из забвения:
Холодок щекочет темя,
Мы с тобой срезаем время,
Понемногу тает звук,
Видишь дверь? Входи. Тук-тук.
Не помогло. То ли заклинание мое оказалось слабым, то ли вытеснение оказалось слишком глубоким. А скорее всего - и то и другое вместе.
Тогда я решил раскачать подсознание Зои без применения магии. Двумя ударами десертной ложки по краю чашки отменил заклинание и стал пошлым образом девушку забалтывать. Пытаясь провести горемычную в тайники памяти окольными путями, я что-то говорил и говорил ей без умолку. Говорил и говорил. Говорил и говорил. Говорил и…
Но и нейролингвистические экзерсисы не достигли цели. Она слушала меня плохо. Почти совсем не слушала. Ее зациклило на своем:
- Я любила его. Очень любила. Очень-очень. И он меня очень любил.
Меня все это - и ее упрямство, и собственная немочь - начинало злить. Еще немного - и я, пожалуй, стал бы играть в «плохого полицейского». Но тут произошло то, на что я так надеялся, но не чаял дождаться. Не прекращая перепевать на все лады это свое «любил-любила», девушка вдруг взяла висящий на груди золотой кулон, вытянула в мою сторону на длину цепочки и похвалилась:
- Эта Паша мне подарил. Правда, прелесть?
Фу-у-у, мать моя Змея, наконец-то! - облегченно вздохнул я.
Присматривался к этому кулону я давно, с той самой секунды, как вошла Зоя в кабинет начальника службы безопасности. Штучка была основательной. Другого слова для этой золотой лодочки с человечком внутри и не подберешь. Лет триста ей было, а то и все четыреста. И сочилась она Силой, как перезревшая олива маслом.
Присматриваться-то я присматривался, но первым заговорить об этой древней лодочке не мог. Никак не мог. Седьмое правило дракона гласит: «Ни при каких обстоятельствах не подталкивай непосвященного к омуту сакральных знаний». Но теперь мои руки были развязаны.
- Да, красивая штучка, - делано восхитился я, не спуская глаз с этого украденного из старой могилы амулета. - И как давно Павел подарил вам этот кулон?
- Недавно, - ответила Зоя. - Из отпуска привез. В подарок.
- А когда он из отпуска вернулся?
- Когда вернулся?..
Она задумалась.
Ну-ну, девочка моя, вспоминай, как оно все в тот день было, мысленно упрашивал я ее. Помоги мне.
Но она даже не пыталась.
Больше того - сопротивлялась.
Такой крепкой блокировки я никогда раньше не встречал. Хотя, может, и встречал, но был во всеоружии и не заметил. А сейчас выходило вон как - нашла коса на камень. Тупая - на алмазный.
Это испытание являлось для меня новым опытом. Но, как говорится, век живи - век учись. Два века живешь - два века учись. Три века… И так далее. Учиться, учиться и еще раз учиться. Как рекомендовал товарищ Ленин на Третьем съезде комсомола, делегатом которого я чуть когда-то не стал.
В конце концов я решился на ход конем. А что? Ничего больше не оставалось, как только использовать висящий у Зои на груди амулет. Своих, к сожалению, не захватил - не предполагал, что все пойдет так тяжко.
Какими именно словами можно извлечь Силу, накопленную в этом чужом, а главное - совершенно незнакомом амулете, я, естественно, не знал. Конечно, мог попробовать наугад, но маг, он, как сапер, ошибается только раз. Алгоритмы-то у всех чудодеев схожи, со временем они не меняются, но наполнение всякий раз разное, поэтому, если где-то грубо накосячу, могу нанести себе непоправимый вред. А если - не допусти Сила! - подберу обратный по смыслу эквивалент управляющего заклятия, то и того хуже - вообще сгину. Мало ли какая там магическая Хиросима таится? Трах-тарарах, и станет на белом свете на одного золотого дракона меньше. Но я-то еще ладно, как говорится, сам нарвался, а вот люди вокруг - они-то при чем? По отношению к ним это было бы несправедливо.
Нет, не собирался я распаковывать амулет вслепую (вслепую хороши только свидания, да и то не всегда), а решил собрать только ту Силу, которая из амулета просачивалась, и ту рыхлую, неструктурированную, бросовую Силу, которая липла к нему со всех сторон, как пыль к экрану работающего телевизора. Коктейль этот, конечно, чудовищен. Именно к нему как нельзя лучше подходит совет: не пей, Иванушка, козленочком станешь. Последнее дело такие коктейли использовать. Но других вариантов не было. Нет, конечно, имелся один - все бросить, встать и уйти. Но это вариант не для дракона. Тем более дракона, родившегося в России и крепко подсевшего на русское «авось».
Отбросив последние сомнения, я - была не была! - потянулся к Зое через стол, взял кулон в ладонь и стал делать вид, что внимательно рассматриваю, а сам в это время полностью раскрылся, лег на волны бытия, отдался вихрям пространства-времени и всем своим существом стал впитывать Силу.
В мое сознание тут же хлынула неудержимая лавина ослепительно красочных образов, а в ушах зазвучала дичайшая какофония. Бесчисленные ощущения, обострившись до предела, стали атаковать рассудок. Секунды тянулись как годы, минуты - как века. Напряжение постепенно нарастало. Через какое-то время показалось, что еще немного - и мой разум перестанет существовать сам по себе, сольется с чем-то, что гораздо больше его, что невообразимо, чему нет названия и что условно именуем мы Запредельным.
Но это только так казалось.
На самом деле я с помощью того, что продвинутые люди называют «последним наблюдателем», уверенно держал ситуацию под контролем и в миг наивысшего напряжения выпустил амулет из ладони. После чего закрылся, сосредоточился, собрал Пределы в «точке сборки» и, почувствовав, что теперь способен на многое, посмотрел на Зою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Грузил я девушку таким вот вздором, а сам настойчиво пытался проникнуть в тот участок ее памяти, где хранились сведения об обстоятельствах смерти Павла Тарасова. Только ничего у меня не выходило. Все воспоминания о страшных минутах были забиты в подсознание и надежно заблокированы защитной реакцией мозга. Все, что я нащупывал Взглядом, походило на черный квадрат Малевича: ноль эмоций и ноль информации. Без каких-либо просветов. Ни за что на свете и никогда больше не хотела она вспоминать, как вошла в кабинет, как обнаружила бездыханное тело любимого человека, как поняла, что он мертв. Не хотела вновь переживать весь этот лютый кошмар. Выключатель сломала, провода перерезала, лампочку разбила.
Но - шалишь! - я точно знал, что ничего из ее памяти не стерто, что все она прекрасно помнит. Все, до самых мельчайших деталей. Просто нужно пробить блокировку. Пробьешь - и все всплывет.
Я выбрал момент и, не меня разговорной интонации, сплел заклинание вывода из забвения:
Холодок щекочет темя,
Мы с тобой срезаем время,
Понемногу тает звук,
Видишь дверь? Входи. Тук-тук.
Не помогло. То ли заклинание мое оказалось слабым, то ли вытеснение оказалось слишком глубоким. А скорее всего - и то и другое вместе.
Тогда я решил раскачать подсознание Зои без применения магии. Двумя ударами десертной ложки по краю чашки отменил заклинание и стал пошлым образом девушку забалтывать. Пытаясь провести горемычную в тайники памяти окольными путями, я что-то говорил и говорил ей без умолку. Говорил и говорил. Говорил и говорил. Говорил и…
Но и нейролингвистические экзерсисы не достигли цели. Она слушала меня плохо. Почти совсем не слушала. Ее зациклило на своем:
- Я любила его. Очень любила. Очень-очень. И он меня очень любил.
Меня все это - и ее упрямство, и собственная немочь - начинало злить. Еще немного - и я, пожалуй, стал бы играть в «плохого полицейского». Но тут произошло то, на что я так надеялся, но не чаял дождаться. Не прекращая перепевать на все лады это свое «любил-любила», девушка вдруг взяла висящий на груди золотой кулон, вытянула в мою сторону на длину цепочки и похвалилась:
- Эта Паша мне подарил. Правда, прелесть?
Фу-у-у, мать моя Змея, наконец-то! - облегченно вздохнул я.
Присматривался к этому кулону я давно, с той самой секунды, как вошла Зоя в кабинет начальника службы безопасности. Штучка была основательной. Другого слова для этой золотой лодочки с человечком внутри и не подберешь. Лет триста ей было, а то и все четыреста. И сочилась она Силой, как перезревшая олива маслом.
Присматриваться-то я присматривался, но первым заговорить об этой древней лодочке не мог. Никак не мог. Седьмое правило дракона гласит: «Ни при каких обстоятельствах не подталкивай непосвященного к омуту сакральных знаний». Но теперь мои руки были развязаны.
- Да, красивая штучка, - делано восхитился я, не спуская глаз с этого украденного из старой могилы амулета. - И как давно Павел подарил вам этот кулон?
- Недавно, - ответила Зоя. - Из отпуска привез. В подарок.
- А когда он из отпуска вернулся?
- Когда вернулся?..
Она задумалась.
Ну-ну, девочка моя, вспоминай, как оно все в тот день было, мысленно упрашивал я ее. Помоги мне.
Но она даже не пыталась.
Больше того - сопротивлялась.
Такой крепкой блокировки я никогда раньше не встречал. Хотя, может, и встречал, но был во всеоружии и не заметил. А сейчас выходило вон как - нашла коса на камень. Тупая - на алмазный.
Это испытание являлось для меня новым опытом. Но, как говорится, век живи - век учись. Два века живешь - два века учись. Три века… И так далее. Учиться, учиться и еще раз учиться. Как рекомендовал товарищ Ленин на Третьем съезде комсомола, делегатом которого я чуть когда-то не стал.
В конце концов я решился на ход конем. А что? Ничего больше не оставалось, как только использовать висящий у Зои на груди амулет. Своих, к сожалению, не захватил - не предполагал, что все пойдет так тяжко.
Какими именно словами можно извлечь Силу, накопленную в этом чужом, а главное - совершенно незнакомом амулете, я, естественно, не знал. Конечно, мог попробовать наугад, но маг, он, как сапер, ошибается только раз. Алгоритмы-то у всех чудодеев схожи, со временем они не меняются, но наполнение всякий раз разное, поэтому, если где-то грубо накосячу, могу нанести себе непоправимый вред. А если - не допусти Сила! - подберу обратный по смыслу эквивалент управляющего заклятия, то и того хуже - вообще сгину. Мало ли какая там магическая Хиросима таится? Трах-тарарах, и станет на белом свете на одного золотого дракона меньше. Но я-то еще ладно, как говорится, сам нарвался, а вот люди вокруг - они-то при чем? По отношению к ним это было бы несправедливо.
Нет, не собирался я распаковывать амулет вслепую (вслепую хороши только свидания, да и то не всегда), а решил собрать только ту Силу, которая из амулета просачивалась, и ту рыхлую, неструктурированную, бросовую Силу, которая липла к нему со всех сторон, как пыль к экрану работающего телевизора. Коктейль этот, конечно, чудовищен. Именно к нему как нельзя лучше подходит совет: не пей, Иванушка, козленочком станешь. Последнее дело такие коктейли использовать. Но других вариантов не было. Нет, конечно, имелся один - все бросить, встать и уйти. Но это вариант не для дракона. Тем более дракона, родившегося в России и крепко подсевшего на русское «авось».
Отбросив последние сомнения, я - была не была! - потянулся к Зое через стол, взял кулон в ладонь и стал делать вид, что внимательно рассматриваю, а сам в это время полностью раскрылся, лег на волны бытия, отдался вихрям пространства-времени и всем своим существом стал впитывать Силу.
В мое сознание тут же хлынула неудержимая лавина ослепительно красочных образов, а в ушах зазвучала дичайшая какофония. Бесчисленные ощущения, обострившись до предела, стали атаковать рассудок. Секунды тянулись как годы, минуты - как века. Напряжение постепенно нарастало. Через какое-то время показалось, что еще немного - и мой разум перестанет существовать сам по себе, сольется с чем-то, что гораздо больше его, что невообразимо, чему нет названия и что условно именуем мы Запредельным.
Но это только так казалось.
На самом деле я с помощью того, что продвинутые люди называют «последним наблюдателем», уверенно держал ситуацию под контролем и в миг наивысшего напряжения выпустил амулет из ладони. После чего закрылся, сосредоточился, собрал Пределы в «точке сборки» и, почувствовав, что теперь способен на многое, посмотрел на Зою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105