Будто кто циркулем… Странное, доложу я вам, место. Тихо там. До жути. Трава пожухлая какая-то, и все вокруг костями и черепами звериными усыпано. Посреди холм. Небольшой. А на нем, значит, вот так вот, - он показал руками как, - рядком четыре здоровенных плоских камня. И понятно, что не селем занесло, что люди пристроили. Больно уж аккуратно уложены. Правда, мхом уже заросли, но все одно понятно - что-то вроде могильных плит. Во-о-от… Пашка, как увидел, ноги в руки и за нами. Ребя, орет, я захоронение древнее нашел. Айда глянем, что да как.
- Он что, друг этот ваш, археолог? - поинтересовался я.
- Пашка-то? Да нет, почему. - Домбровский пожал плечами. - Экономист вообще-то, по образованию. Финансово-экономический нархоза заканчивал. Просто ему любопытно стало. Да и нам всем, откровенно говоря, тоже. К тому же все равно делать нечего было. И это еще… - Он ткнул себя указательным пальцем в кадык. - Датые мы все были. Не так чтоб сильно, но еще не отошли.
Я даже глазом не моргнул (датые, недатые - мне-то что?), спросил о существенном:
- Разрыли?
- Ну да, - вздохнул он. - Камни в сторону и начали. Там неглубоко оказалось. Яма метра полтора, не больше. В яме сруб из лиственницы. Бревна откинули, а там короб из коры, что-то вроде саркофага. Внутри - скелет. Женщины.
- Как определили, что женщины?
- Волосы длинные.
- И что? У меня вот они тоже длинные.
- Там еще украшения были. Явно бабские. Безделушки-висюльки всякие. Зеркало еще, гребешок… И все такое.
- Понятно. И что дальше?
- Да ничего. Посмотрели-посмотрели и вернули все в исходное. От греха подальше. Засыпали и камни на место положили. Чтоб было как было.
- Взяли что-нибудь из могилы? - как бы между прочим и не акцентируя спросил я.
- Нет!
Он ответил так поспешно и надрывно, что я без напряга понял - врет. И врет безбожно.
Прорывать его сознание Взглядом с целью напрямую покопаться в потаенных мыслях я не стал. С крайней Ночи Полета прошел почти год, Силы во мне осталось с гулькин нос, тратить ее по пустякам не хотелось. Можно было бы, конечно, разрядить один из оставшихся амулетов, но пока не видел смысла. Амулеты - это на крайняк. До очередной трансформации при моей профессии могло случиться всякое.
- Нет, ничего мы не взяли, - повторил Домбровский и кинул на меня быстрый взгляд. Пытался понять, разгадал ли я его вранье или нет. Но на моем лице не дрогнул ни один мускул. Не человеку читать лицо дракона.
- И что потом случилось? - поинтересовался я.
- Потом? Потом ничего. Вечером прилетел вертолет.
- Долетели как?
- Нормально.
- Так в чем проблема?
Помотав головой, будто не веря в то, что сейчас скажет, он тихо произнес:
- Четырнадцатого умер Паша Тарасов.
- Та-а-ак, - протянул я и, заметив, как помрачнело лицо клиента, полез в заветный шкафчик. Выудил оттуда початую бутыль вискаря, а следом два стакана и плеснул в оба на три пальца.
Клиент без слов схватил протянутую дозу и выпил залпом. Я же, смакуя, разделил свою порцию на несколько глотков, дождался, когда вырастет в груди жирный теплый осьминог, только после этого спросил:
- Как он умер?
- В первый день после отпуска нашли мертвым в офисе, - с неподдельной печалью в голосе ответил Домбровский и, пристроив опустевший стакан на столе между канделябром и шпагой, добавил: - Как сидел за компьютером, так и умер. Врачи сказали, обширный инфаркт.
- Бывает, - сочувственно сказал я.
И тут он заорал:
- Нет, не бывает! - Врезал кулаком по столу и, вскочив, возбужденно затараторил: - Мужику тридцать два… было. Здоровый был. Как бык. Морда - кровь с молоком. И никогда на сердце не жаловался. Никогда. И вдруг такое!
- Леонид Петрович, и все же… - попытался вставить я.
Но он не дал договорить, рубанул:
- А вчера не стало Лешки Пущина.
И плюхнулся в кресло.
Мать моя Змея, подумал я. А дело, кажется, не пустышка. Разлил по второму разу и, передав через стол стакан, задал вопрос, который напрашивался сам собой:
- Тоже инфаркт?
Он выпил, занюхал тыльной стороной ладони и на выхлопе ответил:
- Нет, погиб. Разбился на одиннадцатом километре Озерного тракта. Возвращался вечером в город, слетел, какого-то дьявола, с дороги, перемахнул через кювет - и в дерево. Говорят, на спидометре сто двадцать было. Без шансов, в общем.
- Уголовное дело возбуждали?
- Менты сказали, оснований нет. Сам, дескать, виноват. Не справился с управлением и все такое:- Домбровский горько усмехнулся. - Это Лешка-то не справился?! Водила от бога.
- Свидетели есть? - продолжил я расспрос.
Домбровский пожал плечами:
- Может, и есть. Только никто не искал.
- А экспертизу тачки проводили?
- Зачем?
- Мало ли. Может, неисправность какая.
- Это у Лешки-то неисправность?! Да вы что! Знаете, как он за своей машиной следил? Не всякая мамаша за своим ребенком так следит.
- Кто-нибудь и подстроить мог. Чик по шлангу тормозному, и вся недолга.
- Люди, что ли? - уточнил Домбровский, посмотрев на меня дикими глазами. И тут у него вырвалось то, что так его мучило: - Нет, это не люди устроили.
Не видя смысла ходить вокруг да около, я спросил напрямую:
- Леонид Петрович, я так понимаю, вы связываете эти две смерти с разрытой могилой?
- А вы, Егор Владимирович, разве не связываете? - вопросом на вопрос ответил он.
- Не знаю. Все может быть. Так с ходу сказать не могу. Надо смотреть.
- Надо. За тем и пришел. Не в милицию же мне со всем этим. Знаю, что скажут. То же самое, что и Эдька говорит. Что все это паранойя. - Домбровский взъерошил волосы, порушив модную прическу. - Черт бы ее побрал, ту могилу! И надо нам было!.. Боюсь я. Понимаете? Боюсь. Никогда так не боялся. Умом понимаю, что бред сивой кобылы, а все равно боюсь. Верите, Егор Владимирович, как прилетели, ни одной ведь ночи толком не спал. Кошмары в голову лезут. Кошмары кошмарные. Каждую ночь. И как чувствовал - что-то случится. Чувствовал я! И точно: сначала Пашка, потом вот Леха. Блин! Не знаю, что делать. - Он обреченно помотал головой и повторил по слогам: - Не зна-ю.
- Первым делом успокоиться, - посоветовал я.
Он хмыкнул:
- Легко сказать. - Потом посмотрел на меня с надеждой и спросил: - Беретесь или как?
- А чего вы от меня конкретно хотите? - уточнил я.
На это он ответил так:
- Я не знаю, кто вы там на самом деле: экстрасенс - не экстрасенс, медиум - не медиум. Мне, откровенно говоря, по барабану. Я одного хочу - чтобы вы спасли меня от… от хрен знает чего. Вы, думаю, лучше знаете, от чего именно. Я жить хочу. Жить! Понимаете?!
- Чего ж тут не понять.
- Беретесь?
Мне стало его жалко чисто не по-человечески. А потом, уже две недели у меня не было ни одного клиента - лето, затишье. И я решился:
- Хорошо. Берусь. Если, конечно, согласитесь на мои условия.
- На какие?
Прежде всего я предупредил:
- Никаких лишних вопросов. Даже если усмотрите в моих действиях нечто, скажем так, не совсем обычное, все равно никаких вопросов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
- Он что, друг этот ваш, археолог? - поинтересовался я.
- Пашка-то? Да нет, почему. - Домбровский пожал плечами. - Экономист вообще-то, по образованию. Финансово-экономический нархоза заканчивал. Просто ему любопытно стало. Да и нам всем, откровенно говоря, тоже. К тому же все равно делать нечего было. И это еще… - Он ткнул себя указательным пальцем в кадык. - Датые мы все были. Не так чтоб сильно, но еще не отошли.
Я даже глазом не моргнул (датые, недатые - мне-то что?), спросил о существенном:
- Разрыли?
- Ну да, - вздохнул он. - Камни в сторону и начали. Там неглубоко оказалось. Яма метра полтора, не больше. В яме сруб из лиственницы. Бревна откинули, а там короб из коры, что-то вроде саркофага. Внутри - скелет. Женщины.
- Как определили, что женщины?
- Волосы длинные.
- И что? У меня вот они тоже длинные.
- Там еще украшения были. Явно бабские. Безделушки-висюльки всякие. Зеркало еще, гребешок… И все такое.
- Понятно. И что дальше?
- Да ничего. Посмотрели-посмотрели и вернули все в исходное. От греха подальше. Засыпали и камни на место положили. Чтоб было как было.
- Взяли что-нибудь из могилы? - как бы между прочим и не акцентируя спросил я.
- Нет!
Он ответил так поспешно и надрывно, что я без напряга понял - врет. И врет безбожно.
Прорывать его сознание Взглядом с целью напрямую покопаться в потаенных мыслях я не стал. С крайней Ночи Полета прошел почти год, Силы во мне осталось с гулькин нос, тратить ее по пустякам не хотелось. Можно было бы, конечно, разрядить один из оставшихся амулетов, но пока не видел смысла. Амулеты - это на крайняк. До очередной трансформации при моей профессии могло случиться всякое.
- Нет, ничего мы не взяли, - повторил Домбровский и кинул на меня быстрый взгляд. Пытался понять, разгадал ли я его вранье или нет. Но на моем лице не дрогнул ни один мускул. Не человеку читать лицо дракона.
- И что потом случилось? - поинтересовался я.
- Потом? Потом ничего. Вечером прилетел вертолет.
- Долетели как?
- Нормально.
- Так в чем проблема?
Помотав головой, будто не веря в то, что сейчас скажет, он тихо произнес:
- Четырнадцатого умер Паша Тарасов.
- Та-а-ак, - протянул я и, заметив, как помрачнело лицо клиента, полез в заветный шкафчик. Выудил оттуда початую бутыль вискаря, а следом два стакана и плеснул в оба на три пальца.
Клиент без слов схватил протянутую дозу и выпил залпом. Я же, смакуя, разделил свою порцию на несколько глотков, дождался, когда вырастет в груди жирный теплый осьминог, только после этого спросил:
- Как он умер?
- В первый день после отпуска нашли мертвым в офисе, - с неподдельной печалью в голосе ответил Домбровский и, пристроив опустевший стакан на столе между канделябром и шпагой, добавил: - Как сидел за компьютером, так и умер. Врачи сказали, обширный инфаркт.
- Бывает, - сочувственно сказал я.
И тут он заорал:
- Нет, не бывает! - Врезал кулаком по столу и, вскочив, возбужденно затараторил: - Мужику тридцать два… было. Здоровый был. Как бык. Морда - кровь с молоком. И никогда на сердце не жаловался. Никогда. И вдруг такое!
- Леонид Петрович, и все же… - попытался вставить я.
Но он не дал договорить, рубанул:
- А вчера не стало Лешки Пущина.
И плюхнулся в кресло.
Мать моя Змея, подумал я. А дело, кажется, не пустышка. Разлил по второму разу и, передав через стол стакан, задал вопрос, который напрашивался сам собой:
- Тоже инфаркт?
Он выпил, занюхал тыльной стороной ладони и на выхлопе ответил:
- Нет, погиб. Разбился на одиннадцатом километре Озерного тракта. Возвращался вечером в город, слетел, какого-то дьявола, с дороги, перемахнул через кювет - и в дерево. Говорят, на спидометре сто двадцать было. Без шансов, в общем.
- Уголовное дело возбуждали?
- Менты сказали, оснований нет. Сам, дескать, виноват. Не справился с управлением и все такое:- Домбровский горько усмехнулся. - Это Лешка-то не справился?! Водила от бога.
- Свидетели есть? - продолжил я расспрос.
Домбровский пожал плечами:
- Может, и есть. Только никто не искал.
- А экспертизу тачки проводили?
- Зачем?
- Мало ли. Может, неисправность какая.
- Это у Лешки-то неисправность?! Да вы что! Знаете, как он за своей машиной следил? Не всякая мамаша за своим ребенком так следит.
- Кто-нибудь и подстроить мог. Чик по шлангу тормозному, и вся недолга.
- Люди, что ли? - уточнил Домбровский, посмотрев на меня дикими глазами. И тут у него вырвалось то, что так его мучило: - Нет, это не люди устроили.
Не видя смысла ходить вокруг да около, я спросил напрямую:
- Леонид Петрович, я так понимаю, вы связываете эти две смерти с разрытой могилой?
- А вы, Егор Владимирович, разве не связываете? - вопросом на вопрос ответил он.
- Не знаю. Все может быть. Так с ходу сказать не могу. Надо смотреть.
- Надо. За тем и пришел. Не в милицию же мне со всем этим. Знаю, что скажут. То же самое, что и Эдька говорит. Что все это паранойя. - Домбровский взъерошил волосы, порушив модную прическу. - Черт бы ее побрал, ту могилу! И надо нам было!.. Боюсь я. Понимаете? Боюсь. Никогда так не боялся. Умом понимаю, что бред сивой кобылы, а все равно боюсь. Верите, Егор Владимирович, как прилетели, ни одной ведь ночи толком не спал. Кошмары в голову лезут. Кошмары кошмарные. Каждую ночь. И как чувствовал - что-то случится. Чувствовал я! И точно: сначала Пашка, потом вот Леха. Блин! Не знаю, что делать. - Он обреченно помотал головой и повторил по слогам: - Не зна-ю.
- Первым делом успокоиться, - посоветовал я.
Он хмыкнул:
- Легко сказать. - Потом посмотрел на меня с надеждой и спросил: - Беретесь или как?
- А чего вы от меня конкретно хотите? - уточнил я.
На это он ответил так:
- Я не знаю, кто вы там на самом деле: экстрасенс - не экстрасенс, медиум - не медиум. Мне, откровенно говоря, по барабану. Я одного хочу - чтобы вы спасли меня от… от хрен знает чего. Вы, думаю, лучше знаете, от чего именно. Я жить хочу. Жить! Понимаете?!
- Чего ж тут не понять.
- Беретесь?
Мне стало его жалко чисто не по-человечески. А потом, уже две недели у меня не было ни одного клиента - лето, затишье. И я решился:
- Хорошо. Берусь. Если, конечно, согласитесь на мои условия.
- На какие?
Прежде всего я предупредил:
- Никаких лишних вопросов. Даже если усмотрите в моих действиях нечто, скажем так, не совсем обычное, все равно никаких вопросов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105