А следом: через несколько лет среди сосен вырастет оливковое древо, вот люди удивятся.
Водитель «ниссана» и не подумал остановиться, напротив - набавил. И тут меня зло разобрало. Ну, думаю, держись теперь, гад!
И дал по газам.
Нагнал я его километра через четыре и, не снижая скорости, саданул так, что его левый задний фонарь вылетел из гнезда, как яйцо из перепуганной курицы.
Второго удара не понадобилось, гаденыш стал притормаживать.
Я тоже.
Хлопнули дверьми одновременно.
Подбежав, он замахнулся бейсбольной битой, но я отработал раньше - кастетом по ребрам. Выронив биту, паразит осел на асфальт.
Тут я пригляделся и, к своему удивлению, узнал в этом амбале с рыхлой рожей голема по имени Семен Мастак.
Вот чего до сих пор не пойму, так это того, зачем чернокнижники создают столь мутных существ. Пользы от них ноль, головной боли - до фигища. Однако создают. Глупый ли это вызов Творцу или тщеславное желание обзавестись приметой могущества, но, как только входит чернокнижник в силу и достигает уровня, на котором позволено применять формулу Элиезера из Вормса, тут же - шлеп-шлеп. тяп-ляп - создает себе бездушного помощника из всякого подручного хлама. Хорошо, когда при себе держит, это еще ладно, это еще для окружающих терпимо. Худо, когда голем без хозяина остается. Вот это вот - настоящая беда для всей округи. Брошенный хозяином голем - что пуля со смещенным центром тяжести: неизвестно, куда влетит, что натворит и откуда вылетит.
Семен Мастак - как раз такое бесхозное чучелко.
Сотворил его лет тридцать назад старик Самуилов Аль Самуил Ибн Самуилович - главный колдун 2-го поселка энергетиков. Сотворил, а сам куда-то сгинул. Говорят, вышел как-то раз на балкон поутру зарядку сделать, а жена через пять минут выглянула. - что за ересь? - нету старого горбуна. Только тапочки, подтяжки и гантели лежат. Что, куда - неизвестно. И с той поры как ушел Аль Самуил Ибн Самуилович, управы найти на Сеню нет никакой возможности. Даже у молотобойцев и у тех руки опускаются. Поймают другой раз, по голове примерно настучат, а он назавтра вновь грабит и насильничает. Пробовали магией усмирить, но что магия тому, у кого души нет? Щекотка. Остается только убить. Это, в принципе, возможно, но прежде нужно дождаться, когда он сам кого-нибудь убьет. Только тогда можно будет стереть букву «Е» в магическом слове ЕМЕТ, начертанном у него на макушке. А до этого - нельзя. Глупый, конечно, закон. Однако, как говорится, закон глуп, но он закон. К тому же надо принимать во внимание, что голем не просился в этот мир из небытия. Насильно притащили. И опять же забывать нельзя: зло творит он не со зла. Какое может быть зло-добро у того, у кого души нет? Не со зла буянит, от бездушия. Сомнительное, конечно, смягчающее обстоятельство, но все же.
Неожиданно быстро очухавшийся Мастак тоже меня опознал.
- Ах ты, гадье патлатое! - заорал он и вновь попытался огреть меня битой.
Увернувшись, я - ндыщ! - врезал ему ногой по челюсти. От души врезал. Было за что.
Подобрал отлетевшую биту (и откуда они только берутся в нашей неритмичной стране?), дождался, когда соберёт мутные гляделки в кучу, и поинтересовался:
- Как? Успокоился?
- Ах ты… - рванулся он было снова, но увидел, что я замахнулся его же оружием, и сдержал порыв.
- Ты чего, гопата ушастая, творишь? - спросил я.
- А ты, тля, чего? - задал он встречный вопрос и показал на покореженный зад своей тачки.
- А не фиг, - огрызнулся я.
Голем подскочил к машине, провел рукой по вмятине, взвыл от обиды и, обернувшись ко мне, заверещал:
- Ну ты, дракон, попал! Ну, тля, ты попал!
Я включил дурака:
- Куда попал?
- На бабки ты, дракон клепаный, попал.
- Ты что же, гопата ушастая, думаешь, ремонт оплачу?
- А то, тля.
- А ху-ху не хо-хо?
- Заплатишь, тля.
- Скорее ты мне.
- Ты, тля.
- Гаишников вызовем?
Голем, вспомнив велосипедиста, подавился заготовленной фразой, но уже через секунду гордо заявил:
- Грязь танков не боится.
Однако настаивать не стал.
А мне между тем в голову пришла забавная идея.
- Слышь, Сеня, - предложил я, - а давай как реальные пацаны: встанем в линию, два свистка в зенит и по газам. Я тебя сделаю - ты платишь. Ты меня сделаешь - я плачу. Слабо?
- Где, тля? - сразу загорелся голем. - Здесь?
Я покрутил пальцем у виска.
- Дурак, что ли?
- А тогда где, тля?
- Поворот на Бургазай знаешь?
- А то, тля.
- Вот от него и до упора. Кто шлагбаум первым поцелует, тот и король. Ага?
- Не вопрос, тля.
Через пятнадцать минут мы уже стояли на старте.
Он показал мне правую руку от сгиба и выше, я ему - средний палец в полный рост, и погнали.
Дорога к Бургазаю меня приятно удивила свежеуложенным асфальтом. Видимо, новые богатые, массово скупающие участки в поселке, озаботились и скинулись на благое дело. Правда, дорожные работы были еще не завершены, оттого-то и вышло у нас с Мастаком все так забавно.
Там, где заканчивался асфальт и начинался грунт, с одной стороны стоял на дороге грейдер, а с другой - бульдозер, и щель между ними была такая, что принять могла только одного. Шансы имели оба, шли буквально нос в нос (я по правильной полосе, он - по встречной), но, увидев эти брошенные на ночь машины, мой соперник прибавил и стал уходить. Сначала на полкорпуса, потом на две трети. Как ни крути, тачка у него была порезвее. Зато моя - ха! - тяжелее. И я, недолго думая, забил его, как мамонт тузика. Выжал до упора, нагнал, тупо бортанул и проскользнул между Сциллой и Харибдой первым.
Остановившись метров через сорок, я первым делом закурил и только затем потянулся к мобильнику, который звонил, не переставая, уже минуты две.
- У тебя чего там? - спросил Ашгарр.
- У меня тут лес кругом, луна как юбилейный рубль и кабыздохи заходятся.
- Какие еще кабыздохи?
- Дачные, какие еще.
- Ты что, за городом?
- Ага.
- А что Инспектор? Как там наша штучка?
- Штучка на месте. Инспектор отработал, отдыхает. Просил передать тебе, что Ночь Знаний - не Ночь Знаний, а Книга - не Книга, а трамвай.
- Чего городишь? Какой трамвай?
- Помнишь, ты на днях мне Замятина читал. Про трамвай, который вез дракона вон из человеческого мира.
- Ну. Помню.
- Оказывается, Книга - это и есть тот самый трамвай, на котором мы однажды укатим домой.
- Не понял ни черта.
- Приеду - объясню. Еще вопрос есть?
- Есть. Подскажи рифму на слово «имен».
- Семен.
- Какой еще Семен?
- Какой хочешь. Например, Семен Мастак. Гопник глиняный.
- Я же серьезно спрашиваю.
- Ну если серьезно, то… Ну, например, «времен».
Ашгарр выругался:
- Блин, точно! Вертелось же на языке… - Помолчал секунду и забормотал: - В заповедье, богами забытом, где природа не знает имен, та-та-та-та та-та-та та-та-та та та-та-та та та-та времен.
А потом, не попрощавшись, отключился.
Я хмыкнул, недоуменно пожал плечами, выбросил в кусты бычок и стал разворачиваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Водитель «ниссана» и не подумал остановиться, напротив - набавил. И тут меня зло разобрало. Ну, думаю, держись теперь, гад!
И дал по газам.
Нагнал я его километра через четыре и, не снижая скорости, саданул так, что его левый задний фонарь вылетел из гнезда, как яйцо из перепуганной курицы.
Второго удара не понадобилось, гаденыш стал притормаживать.
Я тоже.
Хлопнули дверьми одновременно.
Подбежав, он замахнулся бейсбольной битой, но я отработал раньше - кастетом по ребрам. Выронив биту, паразит осел на асфальт.
Тут я пригляделся и, к своему удивлению, узнал в этом амбале с рыхлой рожей голема по имени Семен Мастак.
Вот чего до сих пор не пойму, так это того, зачем чернокнижники создают столь мутных существ. Пользы от них ноль, головной боли - до фигища. Однако создают. Глупый ли это вызов Творцу или тщеславное желание обзавестись приметой могущества, но, как только входит чернокнижник в силу и достигает уровня, на котором позволено применять формулу Элиезера из Вормса, тут же - шлеп-шлеп. тяп-ляп - создает себе бездушного помощника из всякого подручного хлама. Хорошо, когда при себе держит, это еще ладно, это еще для окружающих терпимо. Худо, когда голем без хозяина остается. Вот это вот - настоящая беда для всей округи. Брошенный хозяином голем - что пуля со смещенным центром тяжести: неизвестно, куда влетит, что натворит и откуда вылетит.
Семен Мастак - как раз такое бесхозное чучелко.
Сотворил его лет тридцать назад старик Самуилов Аль Самуил Ибн Самуилович - главный колдун 2-го поселка энергетиков. Сотворил, а сам куда-то сгинул. Говорят, вышел как-то раз на балкон поутру зарядку сделать, а жена через пять минут выглянула. - что за ересь? - нету старого горбуна. Только тапочки, подтяжки и гантели лежат. Что, куда - неизвестно. И с той поры как ушел Аль Самуил Ибн Самуилович, управы найти на Сеню нет никакой возможности. Даже у молотобойцев и у тех руки опускаются. Поймают другой раз, по голове примерно настучат, а он назавтра вновь грабит и насильничает. Пробовали магией усмирить, но что магия тому, у кого души нет? Щекотка. Остается только убить. Это, в принципе, возможно, но прежде нужно дождаться, когда он сам кого-нибудь убьет. Только тогда можно будет стереть букву «Е» в магическом слове ЕМЕТ, начертанном у него на макушке. А до этого - нельзя. Глупый, конечно, закон. Однако, как говорится, закон глуп, но он закон. К тому же надо принимать во внимание, что голем не просился в этот мир из небытия. Насильно притащили. И опять же забывать нельзя: зло творит он не со зла. Какое может быть зло-добро у того, у кого души нет? Не со зла буянит, от бездушия. Сомнительное, конечно, смягчающее обстоятельство, но все же.
Неожиданно быстро очухавшийся Мастак тоже меня опознал.
- Ах ты, гадье патлатое! - заорал он и вновь попытался огреть меня битой.
Увернувшись, я - ндыщ! - врезал ему ногой по челюсти. От души врезал. Было за что.
Подобрал отлетевшую биту (и откуда они только берутся в нашей неритмичной стране?), дождался, когда соберёт мутные гляделки в кучу, и поинтересовался:
- Как? Успокоился?
- Ах ты… - рванулся он было снова, но увидел, что я замахнулся его же оружием, и сдержал порыв.
- Ты чего, гопата ушастая, творишь? - спросил я.
- А ты, тля, чего? - задал он встречный вопрос и показал на покореженный зад своей тачки.
- А не фиг, - огрызнулся я.
Голем подскочил к машине, провел рукой по вмятине, взвыл от обиды и, обернувшись ко мне, заверещал:
- Ну ты, дракон, попал! Ну, тля, ты попал!
Я включил дурака:
- Куда попал?
- На бабки ты, дракон клепаный, попал.
- Ты что же, гопата ушастая, думаешь, ремонт оплачу?
- А то, тля.
- А ху-ху не хо-хо?
- Заплатишь, тля.
- Скорее ты мне.
- Ты, тля.
- Гаишников вызовем?
Голем, вспомнив велосипедиста, подавился заготовленной фразой, но уже через секунду гордо заявил:
- Грязь танков не боится.
Однако настаивать не стал.
А мне между тем в голову пришла забавная идея.
- Слышь, Сеня, - предложил я, - а давай как реальные пацаны: встанем в линию, два свистка в зенит и по газам. Я тебя сделаю - ты платишь. Ты меня сделаешь - я плачу. Слабо?
- Где, тля? - сразу загорелся голем. - Здесь?
Я покрутил пальцем у виска.
- Дурак, что ли?
- А тогда где, тля?
- Поворот на Бургазай знаешь?
- А то, тля.
- Вот от него и до упора. Кто шлагбаум первым поцелует, тот и король. Ага?
- Не вопрос, тля.
Через пятнадцать минут мы уже стояли на старте.
Он показал мне правую руку от сгиба и выше, я ему - средний палец в полный рост, и погнали.
Дорога к Бургазаю меня приятно удивила свежеуложенным асфальтом. Видимо, новые богатые, массово скупающие участки в поселке, озаботились и скинулись на благое дело. Правда, дорожные работы были еще не завершены, оттого-то и вышло у нас с Мастаком все так забавно.
Там, где заканчивался асфальт и начинался грунт, с одной стороны стоял на дороге грейдер, а с другой - бульдозер, и щель между ними была такая, что принять могла только одного. Шансы имели оба, шли буквально нос в нос (я по правильной полосе, он - по встречной), но, увидев эти брошенные на ночь машины, мой соперник прибавил и стал уходить. Сначала на полкорпуса, потом на две трети. Как ни крути, тачка у него была порезвее. Зато моя - ха! - тяжелее. И я, недолго думая, забил его, как мамонт тузика. Выжал до упора, нагнал, тупо бортанул и проскользнул между Сциллой и Харибдой первым.
Остановившись метров через сорок, я первым делом закурил и только затем потянулся к мобильнику, который звонил, не переставая, уже минуты две.
- У тебя чего там? - спросил Ашгарр.
- У меня тут лес кругом, луна как юбилейный рубль и кабыздохи заходятся.
- Какие еще кабыздохи?
- Дачные, какие еще.
- Ты что, за городом?
- Ага.
- А что Инспектор? Как там наша штучка?
- Штучка на месте. Инспектор отработал, отдыхает. Просил передать тебе, что Ночь Знаний - не Ночь Знаний, а Книга - не Книга, а трамвай.
- Чего городишь? Какой трамвай?
- Помнишь, ты на днях мне Замятина читал. Про трамвай, который вез дракона вон из человеческого мира.
- Ну. Помню.
- Оказывается, Книга - это и есть тот самый трамвай, на котором мы однажды укатим домой.
- Не понял ни черта.
- Приеду - объясню. Еще вопрос есть?
- Есть. Подскажи рифму на слово «имен».
- Семен.
- Какой еще Семен?
- Какой хочешь. Например, Семен Мастак. Гопник глиняный.
- Я же серьезно спрашиваю.
- Ну если серьезно, то… Ну, например, «времен».
Ашгарр выругался:
- Блин, точно! Вертелось же на языке… - Помолчал секунду и забормотал: - В заповедье, богами забытом, где природа не знает имен, та-та-та-та та-та-та та-та-та та та-та-та та та-та времен.
А потом, не попрощавшись, отключился.
Я хмыкнул, недоуменно пожал плечами, выбросил в кусты бычок и стал разворачиваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105