Боль? Ничего страшного. Переживу.
И только времени мне было жалко.
Не знаю, собиралась ли она меня действительно сжечь или хотела лишь основательно потрепать, но у нее не вышло ни то и ни другое. Хотя и сделала все по науке: выбрала момент наивысшего резонанса, выкрикнула свои «Сирас! Этар! Бесанар!» и запулила от щедрот приличной силы флюидом.
Но - облом.
Нет, она не промазала (Сила - не туфелька, мимо не пролетит), просто-напросто огненный заряд попал в пентакль, который лежал в нагрудном кармане моей рубашки. Как отобрал я его у Зои, так и не трогал, даже помнить про него забыл. А он меня, получается, спас.
Дальше произошло то, что и должно было произойти.
Динамический заряд, столкнувшись с зарядом статичным, но той же природы и даже того же создателя, срикошетил, продолжил движение по замысловатой траектории, а затем, не зная, куда себя приложить, образовал мощнейший энергетический вихрь. Этот огненный круговорот, словно бур горную породу, разорвал пространственно-временной континуум Пределов. Раздался хлопок, похожий на звук, сопровождающий самолет при прохождении звукового барьера, и мы с Альбиной в ту же секунду провалились в тартарары.
Даже ахнуть не успели.
ГЛАВА 9
Трудно сказать, сколько мы находились в Запредельном. Внутренние мои биологические часы убеждали, что секунд пятнадцать, не больше, но испытал я столько всего и всякого, сколько за год жизни в Пределах порой не испытываю. Правда, источник львиной доли переживаний находился внутри меня, а не вовне, но проще мне от этого не было. Все, что накопилось за прожитые годы и скрывалось по темным сусекам, воспользовалось оказией и поперло наружу.
Говорят, что умирающий за несколько секунд успевает прокрутить в обратном порядке все события своей жизни в масштабе один к одному. Не врут. Могу подтвердить - так и есть. Столкнувшись с Вечностью, время повело себя противоестественно. Поначалу. Потом уже оно никак себя не вело. Потом оно растворилось в Вечном без следа.
Я и раньше попадал в Запредельное, бывал не раз, но чтобы вот так, без специального ритуала, без определенной цели и без защиты - такое со мной приключилось впервые. Ощущение, признаться, не из самых приятных: одно дело, когда сам в воду ныряешь, дождавшись тихой волны, другое - когда тебя кто-то швыряет, да еще и на стремнину.
Все вокруг (если так можно сказать о том, что не имеет никакого отношения к пространству) выглядело не так, как обычно. Запредельное на этот раз не стало воплощать буйные фантазии воспаленного разума, не пыталось обставить наше в нем пребывание вычурными декорациями, а предстало таким, каким, видимо, оно и является на самом деле. Никаким. Или, как утверждают мудрецы, многообразным. Что в практическом плане одно и то же, поскольку мы, существа Пределов, не способны ничего выделить ограниченным своим умом из этой абсолютной полноты. Не знаю, как Альбина, а я наблюдал лишь бескрайнее море света, в котором хаотично плавало бесчисленное количество смутных теней всех трехсот семидесяти пяти оттенков серого. Я даже Альбину не видел. Только чувствовал. И то - не понять как.
Наверняка то же самое испытал бы тот, кого выкинули бы в открытый космос без скафандра из летящего со скоростью света межзвездного корабля. Если бы, конечно, существовал такой корабль и существовал тот, кто до такой самоубийственной степени достал бы всех членов экипажа своими тупыми анекдотами.
Все складывалось ужасно. Но, как справедливо заметила моя помощница Лера, нет худа без добра.
Не успели мы с Альбиной как следует перетрухнуть, а Запредельное уже начало нас выдавливать. В таком неподготовленном виде мы были для него чем-то инородным, чем-то ненужным, чем-то таким, от чего необходимо срочно избавиться.
И это понятно.
Мы не были чьими-то невысказанными мыслями, не были отражениями событий низшего плана бытия на верхних, и духами, которые гуляют сами по себе, мы тоже не были. Дракон и ведьма не являются фантомами. Дракон и ведьма - существа из плоти и крови. Таким не место в Запредельном.
Когда отторжение началось, окружающий нас нестерпимо (глазам было больно даже в защитных очках) яркий свет начал терять свою однородность, трещать по швам и рваться. Но эти светящиеся лохмотья еще не были конечным продуктом распада. Секундой позже (если можно говорить о секундах применительно к тому, что существует вне времени) лоскуты света стали превращаться в комки. Это походило на то, как сворачивается при кипячении подкисшее молоко. А потом каждый из этих световых катышков завертелся вокруг своей оси, стремясь принять форму миниатюрного веретена. Общее же их круговое движение образовало смерч, в центре которого находились мы с Альбиной.
Дальше - больше.
Дуалистические веретена фотонных сгустков с каждым мигом ускоряли свое вращение. Тонкие световые нити-лучи, которые от них отматывались, стали сплетаться между собой в единую, делавшуюся все более и более плотной ткань. Наконец наступил тот момент, когда сияющее полотно обрело объем и фактуру, а затем, сильно потускнев, стало пространством. А еще через один взмах ресниц пространство вздрогнуло, запульсировало и породило время. На том, собственно, все и закончилось.
Мы вернулись в Пределы.
Ощущение, которое я при этом испытал, передать невозможно, поймет только тот, кто пережил клиническую смерть. Выразить это словами невозможно - мысль не участвует в таких ощущениях.
- Доигралась? - спросил я, когда вновь смог дышать и видеть.
- Сам виноват, - огрызнулась ведьма. - Как огулять бабу, так это мы пожалуйста. Как расплатиться, так извините. Так выходит?
- Скажи еще, что я тебя изнасиловал.
- Скажу. Изнасиловал. Изнасиловал-изнасиловал-изнасиловал! Поимел с особым цинизмом.
- Это еще вопрос - кто кого поимел.
Она задохнулась от возмущения:
- Да ты… Да я…
И зашарила слезящимися, нахватавшимися «зайчиков» глазами в поисках чего-нибудь такого, что можно метнуть. Но ничего такого не нашла. Пошла на меня с голыми руками.
- Угомонись, женщина, - осадил я ее, но на всякий случай отошел на два-три шага назад. - Подумай лучше о том, как отсюда выбираться будем.
Недаром я об этом спросил. Место, в котором мы оказались, было еще тем. Глушь. Глухомань. Медвежий угол. Небольшая, поросшая папоротником-орляком поляна посреди тайги. Посреди самой настоящей тайги.
- А где это мы? - прониклась моей озабоченностью ведьма, остановилась и задрала голову.
Я тоже посмотрел наверх и, глядя на желтый круг луны, сделал «мудрый» вывод:
- Судя по тому, что ночь на дворе, где-то далеко на востоке. На Дальнем Востоке. На очень дальнем.
Присмиревшая ведьма поежилась от холода и сказала:
- Надо выбираться.
- Надо. Вот только как?
- Каком кверху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
И только времени мне было жалко.
Не знаю, собиралась ли она меня действительно сжечь или хотела лишь основательно потрепать, но у нее не вышло ни то и ни другое. Хотя и сделала все по науке: выбрала момент наивысшего резонанса, выкрикнула свои «Сирас! Этар! Бесанар!» и запулила от щедрот приличной силы флюидом.
Но - облом.
Нет, она не промазала (Сила - не туфелька, мимо не пролетит), просто-напросто огненный заряд попал в пентакль, который лежал в нагрудном кармане моей рубашки. Как отобрал я его у Зои, так и не трогал, даже помнить про него забыл. А он меня, получается, спас.
Дальше произошло то, что и должно было произойти.
Динамический заряд, столкнувшись с зарядом статичным, но той же природы и даже того же создателя, срикошетил, продолжил движение по замысловатой траектории, а затем, не зная, куда себя приложить, образовал мощнейший энергетический вихрь. Этот огненный круговорот, словно бур горную породу, разорвал пространственно-временной континуум Пределов. Раздался хлопок, похожий на звук, сопровождающий самолет при прохождении звукового барьера, и мы с Альбиной в ту же секунду провалились в тартарары.
Даже ахнуть не успели.
ГЛАВА 9
Трудно сказать, сколько мы находились в Запредельном. Внутренние мои биологические часы убеждали, что секунд пятнадцать, не больше, но испытал я столько всего и всякого, сколько за год жизни в Пределах порой не испытываю. Правда, источник львиной доли переживаний находился внутри меня, а не вовне, но проще мне от этого не было. Все, что накопилось за прожитые годы и скрывалось по темным сусекам, воспользовалось оказией и поперло наружу.
Говорят, что умирающий за несколько секунд успевает прокрутить в обратном порядке все события своей жизни в масштабе один к одному. Не врут. Могу подтвердить - так и есть. Столкнувшись с Вечностью, время повело себя противоестественно. Поначалу. Потом уже оно никак себя не вело. Потом оно растворилось в Вечном без следа.
Я и раньше попадал в Запредельное, бывал не раз, но чтобы вот так, без специального ритуала, без определенной цели и без защиты - такое со мной приключилось впервые. Ощущение, признаться, не из самых приятных: одно дело, когда сам в воду ныряешь, дождавшись тихой волны, другое - когда тебя кто-то швыряет, да еще и на стремнину.
Все вокруг (если так можно сказать о том, что не имеет никакого отношения к пространству) выглядело не так, как обычно. Запредельное на этот раз не стало воплощать буйные фантазии воспаленного разума, не пыталось обставить наше в нем пребывание вычурными декорациями, а предстало таким, каким, видимо, оно и является на самом деле. Никаким. Или, как утверждают мудрецы, многообразным. Что в практическом плане одно и то же, поскольку мы, существа Пределов, не способны ничего выделить ограниченным своим умом из этой абсолютной полноты. Не знаю, как Альбина, а я наблюдал лишь бескрайнее море света, в котором хаотично плавало бесчисленное количество смутных теней всех трехсот семидесяти пяти оттенков серого. Я даже Альбину не видел. Только чувствовал. И то - не понять как.
Наверняка то же самое испытал бы тот, кого выкинули бы в открытый космос без скафандра из летящего со скоростью света межзвездного корабля. Если бы, конечно, существовал такой корабль и существовал тот, кто до такой самоубийственной степени достал бы всех членов экипажа своими тупыми анекдотами.
Все складывалось ужасно. Но, как справедливо заметила моя помощница Лера, нет худа без добра.
Не успели мы с Альбиной как следует перетрухнуть, а Запредельное уже начало нас выдавливать. В таком неподготовленном виде мы были для него чем-то инородным, чем-то ненужным, чем-то таким, от чего необходимо срочно избавиться.
И это понятно.
Мы не были чьими-то невысказанными мыслями, не были отражениями событий низшего плана бытия на верхних, и духами, которые гуляют сами по себе, мы тоже не были. Дракон и ведьма не являются фантомами. Дракон и ведьма - существа из плоти и крови. Таким не место в Запредельном.
Когда отторжение началось, окружающий нас нестерпимо (глазам было больно даже в защитных очках) яркий свет начал терять свою однородность, трещать по швам и рваться. Но эти светящиеся лохмотья еще не были конечным продуктом распада. Секундой позже (если можно говорить о секундах применительно к тому, что существует вне времени) лоскуты света стали превращаться в комки. Это походило на то, как сворачивается при кипячении подкисшее молоко. А потом каждый из этих световых катышков завертелся вокруг своей оси, стремясь принять форму миниатюрного веретена. Общее же их круговое движение образовало смерч, в центре которого находились мы с Альбиной.
Дальше - больше.
Дуалистические веретена фотонных сгустков с каждым мигом ускоряли свое вращение. Тонкие световые нити-лучи, которые от них отматывались, стали сплетаться между собой в единую, делавшуюся все более и более плотной ткань. Наконец наступил тот момент, когда сияющее полотно обрело объем и фактуру, а затем, сильно потускнев, стало пространством. А еще через один взмах ресниц пространство вздрогнуло, запульсировало и породило время. На том, собственно, все и закончилось.
Мы вернулись в Пределы.
Ощущение, которое я при этом испытал, передать невозможно, поймет только тот, кто пережил клиническую смерть. Выразить это словами невозможно - мысль не участвует в таких ощущениях.
- Доигралась? - спросил я, когда вновь смог дышать и видеть.
- Сам виноват, - огрызнулась ведьма. - Как огулять бабу, так это мы пожалуйста. Как расплатиться, так извините. Так выходит?
- Скажи еще, что я тебя изнасиловал.
- Скажу. Изнасиловал. Изнасиловал-изнасиловал-изнасиловал! Поимел с особым цинизмом.
- Это еще вопрос - кто кого поимел.
Она задохнулась от возмущения:
- Да ты… Да я…
И зашарила слезящимися, нахватавшимися «зайчиков» глазами в поисках чего-нибудь такого, что можно метнуть. Но ничего такого не нашла. Пошла на меня с голыми руками.
- Угомонись, женщина, - осадил я ее, но на всякий случай отошел на два-три шага назад. - Подумай лучше о том, как отсюда выбираться будем.
Недаром я об этом спросил. Место, в котором мы оказались, было еще тем. Глушь. Глухомань. Медвежий угол. Небольшая, поросшая папоротником-орляком поляна посреди тайги. Посреди самой настоящей тайги.
- А где это мы? - прониклась моей озабоченностью ведьма, остановилась и задрала голову.
Я тоже посмотрел наверх и, глядя на желтый круг луны, сделал «мудрый» вывод:
- Судя по тому, что ночь на дворе, где-то далеко на востоке. На Дальнем Востоке. На очень дальнем.
Присмиревшая ведьма поежилась от холода и сказала:
- Надо выбираться.
- Надо. Вот только как?
- Каком кверху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105