Пока все шло хорошо, но ведь это была
самая легкая часть. Я нажал на тормоза и остановился на стоянке самолета.
- Срочно! - заорал я, выпрыгивая из машины и подбегая к лесенке. -
Отцепите эту штуку! Я должен взлететь!
Механики только смотрели на меня, разинув рты, но даже не пытались
сделать что-то с пуповиной проводов и шлангов, соединяющей самолет с
системой обслуживания. Я развернул ближайшего из них кругом и использовал
носок сапога, чтобы двинуть его в правильном направлении. Он четко
отреагировал, и другие тоже поняли. Они принялись за работу. Все, кроме
поседевшего младкома, рукав которого был покрыт шевронами и нашивками, а
физиономия - подозрением. Он перекатился ближе и осмотрел меня с головы до
ног.
- Это личный самолет майора Лонты, сэр. Вы часом не ошиблись?
- Не так сильно, как ошибаетесь вы, мешая мне. Сколько времени прошло
с тех пор, как вы были рядовым?
С минуту он задумчиво смотрел на меня, а затем отвернулся, не сказав
больше ни слова. Я направился к самолету. Поднимаясь по лесенке, я увидел,
что младком занят рацией на машине. Это было ошибкой с моей стороны, мне
следовало бы что-нибудь сделать с этой рацией. Когда я забрался в кабину,
он оторвался от рации и заревел:
- Задержите этого человека! У него нет приказа на этот полет!
Человек, поддерживающий лесенку, потянулся к моей ноге, но я уперся
ногой ему в грудь и толкнул. Отправив лесенку вслед за ним, я рухнул на
сиденье. Ситуация быстро развивалась в несимпатичном для меня направлении.
У меня не было времени, чтобы ознакомиться с управлением: хотя я и набрал
массу летных часов, но никогда не летал на клизандских самолетах. Я не
только не знал, где находится стартер, но даже понятия не имел, как
включить освещение приборной панели. Когда я все-таки включил его, лесенка
стукнулась о борт самолета. Я ненавидел старых подозрительных младкомов,
становой хребет военщины. Теперь мне пришлось тратить время на
расстегивание летного костюма и ощупывание карманов под ним. Несколько
гранат с усыпляющим газом мгновенно очистили площадку от механиков.
Некоторые лежали без сознания, в то время как другие смеялись до одурения.
Младком, трусливо оставшийся за пределами досягаемости, снова ухватился за
рацию. Я поспешно изучал приборы. Вот! Маленькая черная ручка с надписью
"ЗАЖИГАНИЕ". Когда я хлопнул по ней, завыли и загрохотали ожившие
реактивные двигатели. Реактивный снаряд прилетел у меня над головой через
открытый фонарь. Ругаясь, я пригнулся. Двигая регулятор, я увидел, что
младком стоит на колене, старательно прицеливаясь. Самолет начал медленно
двигаться. Его пушка снова жахнула, и я ощутил вибрацию, когда пуля
зарылась в сиденье, которое вероятно, было бронировано. Моя первая удача. Я
слегка развернул хвост, так что он оказался наведенным на этого паршивца,
что поставило броню между мной и им и выдало ему хороший выброс реактивной
струи в морду. Самолет брыкнул, содрогнулся и снова двинулся вперед. Я
увидел, как порванный шланг для подачи горючего болтается в струе ветра,
изливая свои жизненные соки. Эти идиоты не отсоединили его. Я не знал, где
на этой набитой датчиками приборной панели находится указатель расхода
горючего, да и не хотелось смотреть на него. Логика говорила мне, что
гравитация выпускает кровь машины гораздо медленнее, чем ее накачивали в
баки насосы, но мне сейчас было не до логики. Мне представлялось, как
реактивные двигатели замирают здесь, посреди поля, в то время как вражеские
силы смыкаются вокруг меня. Я чувствовал, как кровяное давление у меня
взлетает, словно скоростной лифт. Мой деловитый маленький друг, младком,
явно все еще работал на рации, потому что, когда я свернул на взлетную
полосу, то увидел, что несколько грузовиков мчатся, чтобы перегородить ее,
а на заднем плане рычит нечто подозрительно похожее на бронемашину. Я
рванул регулятор до отказа назад и нагнулся, снова пытаясь прочитать
приборную доску. Того, что я искал, там не было! Затем я заметил еще один
ряд кнопок сбоку и с трудом разобрал надписи на них при плохом освещении.
Вот оно! Я поднял голову и увидел, что вот-вот врежусь в первый грузовик.
Солдаты вываливались из него и разбегались в разные стороны. Мои ноги
лихорадочно нажимали на педали. Я нащупал колесные тормоза, с силой бросил
руль вправо, сделав вызывающий содрогание поворот. Примерно полметра было
оторвано ударом о крышу кабины. Меня ослепила оранжевая вспышка, когда
кто-то выстрелил в меня, и понятия не имею, куда угодила пуля. Затем
самолет развернулся, и я понесся в противоположном направлении. Теперь уже
на полной скорости. Мелькали огни взлетно-посадочной полосы, все быстрее и
быстрее. Я был вынужден держать руль одной рукой, потому что другая моя
рука нащупывала ремни безопасности. Одна пряжка отсутствовала, когда я
обнаружил, что сижу на ней. Уже приближался конец ВВП. Я защелкнул ее,
схватил руль обеими руками и слетел с ВВП. Самолет не набрал взлетной
скорости и потому не оторвался от земли, когда я потянул штурвал на себя.
Самолет поскакал по грейдеру, стремительно приближаясь к той каменной
стене, на которую я смотрел весь вечер. Все быстрее и быстрее, к
неизбежному столкновению.
Я должен был это сделать в строго определенный момент. Чуть раньше или
чуть позже - и то и другое было бы одинаково гибельно. Когда стена выросла
перед самолетом, и можно было рассмотреть сочленения блоков, я решил, что
теперь в самый раз, и кулаком ударил по кнопке катапультирования. Бам!
Последовательность событий была слишком стремительной, чтобы уследить за
ними. Но все сработало как надо. Прозрачная маска защелкнулась перед моим
лицом, фонарь отлетел вместе с треском взрывчатки, а сиденье хлопнуло меня
с такой силой, что у меня возникло ощущение, будто мой позвоночник
сократился вдвое. Совсем как в замедленной съемке, я проплыл вверх и прочь
от самолета, видя перед собой отвратительно долгое мгновение голый камень
стены. А затем я перелетел через нее, и теперь впереди было только темное
небо. В самой высокой точки моей дуги у меня за спиной снова раздался
треск. Подняв голову, я увидел взвивающийся за мной белый столб парашюта.
Он раскрылся с шуршанием, сиденье отпустило меня, и в следующий миг этого
зубодробительного спуска мимо пронеслась стена какого-то здания. Сиденье
ударилось о землю и перевернулось. Купол парашюта медленно опустился,
завернув меня в свои складки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
самая легкая часть. Я нажал на тормоза и остановился на стоянке самолета.
- Срочно! - заорал я, выпрыгивая из машины и подбегая к лесенке. -
Отцепите эту штуку! Я должен взлететь!
Механики только смотрели на меня, разинув рты, но даже не пытались
сделать что-то с пуповиной проводов и шлангов, соединяющей самолет с
системой обслуживания. Я развернул ближайшего из них кругом и использовал
носок сапога, чтобы двинуть его в правильном направлении. Он четко
отреагировал, и другие тоже поняли. Они принялись за работу. Все, кроме
поседевшего младкома, рукав которого был покрыт шевронами и нашивками, а
физиономия - подозрением. Он перекатился ближе и осмотрел меня с головы до
ног.
- Это личный самолет майора Лонты, сэр. Вы часом не ошиблись?
- Не так сильно, как ошибаетесь вы, мешая мне. Сколько времени прошло
с тех пор, как вы были рядовым?
С минуту он задумчиво смотрел на меня, а затем отвернулся, не сказав
больше ни слова. Я направился к самолету. Поднимаясь по лесенке, я увидел,
что младком занят рацией на машине. Это было ошибкой с моей стороны, мне
следовало бы что-нибудь сделать с этой рацией. Когда я забрался в кабину,
он оторвался от рации и заревел:
- Задержите этого человека! У него нет приказа на этот полет!
Человек, поддерживающий лесенку, потянулся к моей ноге, но я уперся
ногой ему в грудь и толкнул. Отправив лесенку вслед за ним, я рухнул на
сиденье. Ситуация быстро развивалась в несимпатичном для меня направлении.
У меня не было времени, чтобы ознакомиться с управлением: хотя я и набрал
массу летных часов, но никогда не летал на клизандских самолетах. Я не
только не знал, где находится стартер, но даже понятия не имел, как
включить освещение приборной панели. Когда я все-таки включил его, лесенка
стукнулась о борт самолета. Я ненавидел старых подозрительных младкомов,
становой хребет военщины. Теперь мне пришлось тратить время на
расстегивание летного костюма и ощупывание карманов под ним. Несколько
гранат с усыпляющим газом мгновенно очистили площадку от механиков.
Некоторые лежали без сознания, в то время как другие смеялись до одурения.
Младком, трусливо оставшийся за пределами досягаемости, снова ухватился за
рацию. Я поспешно изучал приборы. Вот! Маленькая черная ручка с надписью
"ЗАЖИГАНИЕ". Когда я хлопнул по ней, завыли и загрохотали ожившие
реактивные двигатели. Реактивный снаряд прилетел у меня над головой через
открытый фонарь. Ругаясь, я пригнулся. Двигая регулятор, я увидел, что
младком стоит на колене, старательно прицеливаясь. Самолет начал медленно
двигаться. Его пушка снова жахнула, и я ощутил вибрацию, когда пуля
зарылась в сиденье, которое вероятно, было бронировано. Моя первая удача. Я
слегка развернул хвост, так что он оказался наведенным на этого паршивца,
что поставило броню между мной и им и выдало ему хороший выброс реактивной
струи в морду. Самолет брыкнул, содрогнулся и снова двинулся вперед. Я
увидел, как порванный шланг для подачи горючего болтается в струе ветра,
изливая свои жизненные соки. Эти идиоты не отсоединили его. Я не знал, где
на этой набитой датчиками приборной панели находится указатель расхода
горючего, да и не хотелось смотреть на него. Логика говорила мне, что
гравитация выпускает кровь машины гораздо медленнее, чем ее накачивали в
баки насосы, но мне сейчас было не до логики. Мне представлялось, как
реактивные двигатели замирают здесь, посреди поля, в то время как вражеские
силы смыкаются вокруг меня. Я чувствовал, как кровяное давление у меня
взлетает, словно скоростной лифт. Мой деловитый маленький друг, младком,
явно все еще работал на рации, потому что, когда я свернул на взлетную
полосу, то увидел, что несколько грузовиков мчатся, чтобы перегородить ее,
а на заднем плане рычит нечто подозрительно похожее на бронемашину. Я
рванул регулятор до отказа назад и нагнулся, снова пытаясь прочитать
приборную доску. Того, что я искал, там не было! Затем я заметил еще один
ряд кнопок сбоку и с трудом разобрал надписи на них при плохом освещении.
Вот оно! Я поднял голову и увидел, что вот-вот врежусь в первый грузовик.
Солдаты вываливались из него и разбегались в разные стороны. Мои ноги
лихорадочно нажимали на педали. Я нащупал колесные тормоза, с силой бросил
руль вправо, сделав вызывающий содрогание поворот. Примерно полметра было
оторвано ударом о крышу кабины. Меня ослепила оранжевая вспышка, когда
кто-то выстрелил в меня, и понятия не имею, куда угодила пуля. Затем
самолет развернулся, и я понесся в противоположном направлении. Теперь уже
на полной скорости. Мелькали огни взлетно-посадочной полосы, все быстрее и
быстрее. Я был вынужден держать руль одной рукой, потому что другая моя
рука нащупывала ремни безопасности. Одна пряжка отсутствовала, когда я
обнаружил, что сижу на ней. Уже приближался конец ВВП. Я защелкнул ее,
схватил руль обеими руками и слетел с ВВП. Самолет не набрал взлетной
скорости и потому не оторвался от земли, когда я потянул штурвал на себя.
Самолет поскакал по грейдеру, стремительно приближаясь к той каменной
стене, на которую я смотрел весь вечер. Все быстрее и быстрее, к
неизбежному столкновению.
Я должен был это сделать в строго определенный момент. Чуть раньше или
чуть позже - и то и другое было бы одинаково гибельно. Когда стена выросла
перед самолетом, и можно было рассмотреть сочленения блоков, я решил, что
теперь в самый раз, и кулаком ударил по кнопке катапультирования. Бам!
Последовательность событий была слишком стремительной, чтобы уследить за
ними. Но все сработало как надо. Прозрачная маска защелкнулась перед моим
лицом, фонарь отлетел вместе с треском взрывчатки, а сиденье хлопнуло меня
с такой силой, что у меня возникло ощущение, будто мой позвоночник
сократился вдвое. Совсем как в замедленной съемке, я проплыл вверх и прочь
от самолета, видя перед собой отвратительно долгое мгновение голый камень
стены. А затем я перелетел через нее, и теперь впереди было только темное
небо. В самой высокой точки моей дуги у меня за спиной снова раздался
треск. Подняв голову, я увидел взвивающийся за мной белый столб парашюта.
Он раскрылся с шуршанием, сиденье отпустило меня, и в следующий миг этого
зубодробительного спуска мимо пронеслась стена какого-то здания. Сиденье
ударилось о землю и перевернулось. Купол парашюта медленно опустился,
завернув меня в свои складки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52