Свежий утренний ветер, проникший внутрь корабля, принес с
собой запахи пыли и взрывчатки. Мы принесли на другую планету преимущества
клизандской культуры. Я слышал отдаленную стрельбу. Прогремел и пропал
вдали реактивный самолет, и после этого стало очень тихо. Вторжение веером
расходилось от космопорта, оставляя в кильватере очаг безмолвия. Никого не
встретив, я прошел непроверенным через таможню и нашел бар. Первое, что я
сделал, это высосал бутылку пива, а затем плеснул в стакан немного
антаресского. За стойкой выстроились ряды бутылок, новых и старых. В
поисках коробки или сумки я открыл дверцу под стойкой. Неожиданно
оказалось, что я смотрю в испуганные глаза прячущегося там молодого
человека.
- Не мортигу мин! - завопил он.
"Не убивай меня!" - вот что означали его слова на эсперанто, которым я
владел в совершенстве. Я ответил ему на том же языке.
- Мы находимся здесь для того, чтобы освободить вас, так что я не
собираюсь причинять тебе никакого вреда. - Слух об этом мог дойти до
властей, и я хотел произвести нужное впечатление. - Как тебя зовут?
- Пир.
- А как называется эта планета? - Для молодого человека мой вопрос мог
показаться идиотским, но он был слишком испуган, чтобы заметить это.
- Бурада.
- Вот и прекрасно. Я рад, что ты решил быть правдивым. И что же ты
можешь рассказать мне о Бураде?
Не скажу, чтобы я выразился очень удачно, во всяком случае, он был
слишком ошеломлен, чтобы ответить. Какое-то время он молча разевал рот,
затем вылез из шкафа под стойкой и повернулся, видимо, в поисках ответа. Он
нашел буклет, который молча передал мне. У него была трехмерная обложка, на
которой был изображен океан с великолепными деревьями на берегу; картина
ожила, как только ее коснулось тепло моей ладони: волны начали бесшумно
разбиваться о золотой песок, ветви деревьев зашевелились от прикосновения
неощутимого ветра. По небу поплыли сложившиеся из облаков буквы, и я
прочел: ПРЕКРАСНАЯ БУРАДА... МИР - КУРОРТ ЗАПАДНОГО ИСКРИВЛЕНИЯ.
- Грабим и якшаемся с врагом, - произнес знакомый и ненавистный голос.
Я медленно обернулся и увидел моего друга полковника с нашего корабля. Он
стоял и держал в руках гауссовку, а на лице его было то, что можно назвать
мерзкой улыбкой. - И еще приземление на десяти "же", - добавил он,
несомненно, называя истинную причину своей злобы, - что не является
подрасстрельным преступлением, хотя первые два являются.
Пир придушенно взвизгнул и отпрянул - слов полковника он не понял, но
его манеры и его оружие были достаточно красноречивы. Я улыбнулся как можно
холоднее, стараясь не привлекать внимание полковника к тому, что мои руки
находятся вне поля его зрения - ниже стойки. Повернувшись к юноше, я
показал на противоположный конец помещения и приказал ему убраться туда. Он
мигом шмыгнул в угол, и пока происходило это маленькое отвлечение, я сунул
туристический буклет в карман и высвободил из кобуры свой пистолет. Когда я
повернулся к полковнику, я увидел, что он поднял свою гауссовку.
- Вы ошибаетесь, - сказал я. - А также оскорбляете собрата-офицера,
бывшего недавно лет-майором. Я помогаю нашим силам вторжения обеспечить
неприкосновенность этого питейного заведения, дабы помешать любому из ваших
солдат позорно напиться во время выполнения боевого долга и тем самым
повредить нашим всесторонним усилиям. И, находясь в этом месте, я взял в
плен местного жителя, прятавшегося здесь. Это, и только это произошло
здесь, а в случае чего мое слово будет против вашего, полковник.
Он направил на меня дуло гауссовки и сказал:
- Нет. Будет только мое слово: я поймал вас на грабеже и вынужден был
застрелить, когда вы сопротивлялись при аресте.
- Меня трудно застрелить, - заметил я, позволяя дулу своего пистолета
выскользнуть из-за края стойки и посмотреть в правый глаз полковника. - Я
отличный стрелок, и один из этих разрывных снарядов обязательно снесет вам
макушку.
Он явно не ожидал столь находчивого ответа от офицера-летчика и
заколебался. Пир слабо взвизгнул, после чего раздался глухой стук. Я
предположил, что он шлепнулся в обморок, но был слишком занят, чтобы это
проверить. Убийственная немая сцена продолжалась с минуту, и было
совершенно невозможно предсказать, чем она закончится, но в этот момент в
помещение влетел солдат с полевой сумкой и рацией. Полковник взял трубку и
вернулся к войне, в то время как я сунул пару бутылок под куртку и удалился
через другую дверь, перешагнув через Пира, лежавшего без сознания и,
несомненно, лучшим образом разрешившего возникшую проблему. Я исчез прежде,
чем полковник осознал это, отнес выпивку на корабль и служебным лифтом
отправил ее Острову.
- И больше одной не пей! - приказал я, а его голос через некоторое
время ответил мне счастливым воплем.
Теперь я был предоставлен самому себе и намеревался с максимальной
пользой использовать предоставившуюся мне свободу. Битва все еще бушует,
так что за моими передвижениями следить не будут, и я могу заняться
наблюдениями. Конечно, меня тоже могли убить, но это не больше чем одна из
случайностей моей опасной службы. Коль скоро вторжение преуспеет,
передвижения здесь будут резко ограничены, а я, вероятно, вскоре окажусь на
пути обратно в Клизанд. Туристский буклет все еще находился у меня в
кармане, и тепло моего бедра поддерживало происходящее на обложке действие.
Я открыл его и перелистал страницы, где были много иллюстраций и мало
текста. Это была обычная, в меру навязчивая реклама с тихой музыкой,
источником который являлась иллюстрация плавучего оркестра в прекрасном
заливе Сабу, и запахом цветов с полей Канапе. Я ожидал, что иллюстрации,
изображающие катание на лыжах в Карских горах, покажут, как падает снег, но
так далеко техника рекламы, видимо, не зашла. Там была и карта,
показывающая космопорт и город, хотя вообще-то она была схематическая и
потому никчемная, все же она сообщила мне, что я стою в космопорте Сукук,
неподалеку от города Сукук. Я закрыл буклет и отправился смотреть
достопримечательности. Гнетущее зрелище. Немало пройдет времени, прежде чем
туристы вернутся на эти солнечные берега. Я шел по пустынным улицам,
выщербленным взрывами и обожженным огнем, гадая, какую цель могло
преследовать все это. Война всегда дурацкое дело, но в эту минуту она
казалась мне еще более инфантильной. А может, более подходящим будет слово
"ужасной"? - подумал я, когда увидел первые трупы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
собой запахи пыли и взрывчатки. Мы принесли на другую планету преимущества
клизандской культуры. Я слышал отдаленную стрельбу. Прогремел и пропал
вдали реактивный самолет, и после этого стало очень тихо. Вторжение веером
расходилось от космопорта, оставляя в кильватере очаг безмолвия. Никого не
встретив, я прошел непроверенным через таможню и нашел бар. Первое, что я
сделал, это высосал бутылку пива, а затем плеснул в стакан немного
антаресского. За стойкой выстроились ряды бутылок, новых и старых. В
поисках коробки или сумки я открыл дверцу под стойкой. Неожиданно
оказалось, что я смотрю в испуганные глаза прячущегося там молодого
человека.
- Не мортигу мин! - завопил он.
"Не убивай меня!" - вот что означали его слова на эсперанто, которым я
владел в совершенстве. Я ответил ему на том же языке.
- Мы находимся здесь для того, чтобы освободить вас, так что я не
собираюсь причинять тебе никакого вреда. - Слух об этом мог дойти до
властей, и я хотел произвести нужное впечатление. - Как тебя зовут?
- Пир.
- А как называется эта планета? - Для молодого человека мой вопрос мог
показаться идиотским, но он был слишком испуган, чтобы заметить это.
- Бурада.
- Вот и прекрасно. Я рад, что ты решил быть правдивым. И что же ты
можешь рассказать мне о Бураде?
Не скажу, чтобы я выразился очень удачно, во всяком случае, он был
слишком ошеломлен, чтобы ответить. Какое-то время он молча разевал рот,
затем вылез из шкафа под стойкой и повернулся, видимо, в поисках ответа. Он
нашел буклет, который молча передал мне. У него была трехмерная обложка, на
которой был изображен океан с великолепными деревьями на берегу; картина
ожила, как только ее коснулось тепло моей ладони: волны начали бесшумно
разбиваться о золотой песок, ветви деревьев зашевелились от прикосновения
неощутимого ветра. По небу поплыли сложившиеся из облаков буквы, и я
прочел: ПРЕКРАСНАЯ БУРАДА... МИР - КУРОРТ ЗАПАДНОГО ИСКРИВЛЕНИЯ.
- Грабим и якшаемся с врагом, - произнес знакомый и ненавистный голос.
Я медленно обернулся и увидел моего друга полковника с нашего корабля. Он
стоял и держал в руках гауссовку, а на лице его было то, что можно назвать
мерзкой улыбкой. - И еще приземление на десяти "же", - добавил он,
несомненно, называя истинную причину своей злобы, - что не является
подрасстрельным преступлением, хотя первые два являются.
Пир придушенно взвизгнул и отпрянул - слов полковника он не понял, но
его манеры и его оружие были достаточно красноречивы. Я улыбнулся как можно
холоднее, стараясь не привлекать внимание полковника к тому, что мои руки
находятся вне поля его зрения - ниже стойки. Повернувшись к юноше, я
показал на противоположный конец помещения и приказал ему убраться туда. Он
мигом шмыгнул в угол, и пока происходило это маленькое отвлечение, я сунул
туристический буклет в карман и высвободил из кобуры свой пистолет. Когда я
повернулся к полковнику, я увидел, что он поднял свою гауссовку.
- Вы ошибаетесь, - сказал я. - А также оскорбляете собрата-офицера,
бывшего недавно лет-майором. Я помогаю нашим силам вторжения обеспечить
неприкосновенность этого питейного заведения, дабы помешать любому из ваших
солдат позорно напиться во время выполнения боевого долга и тем самым
повредить нашим всесторонним усилиям. И, находясь в этом месте, я взял в
плен местного жителя, прятавшегося здесь. Это, и только это произошло
здесь, а в случае чего мое слово будет против вашего, полковник.
Он направил на меня дуло гауссовки и сказал:
- Нет. Будет только мое слово: я поймал вас на грабеже и вынужден был
застрелить, когда вы сопротивлялись при аресте.
- Меня трудно застрелить, - заметил я, позволяя дулу своего пистолета
выскользнуть из-за края стойки и посмотреть в правый глаз полковника. - Я
отличный стрелок, и один из этих разрывных снарядов обязательно снесет вам
макушку.
Он явно не ожидал столь находчивого ответа от офицера-летчика и
заколебался. Пир слабо взвизгнул, после чего раздался глухой стук. Я
предположил, что он шлепнулся в обморок, но был слишком занят, чтобы это
проверить. Убийственная немая сцена продолжалась с минуту, и было
совершенно невозможно предсказать, чем она закончится, но в этот момент в
помещение влетел солдат с полевой сумкой и рацией. Полковник взял трубку и
вернулся к войне, в то время как я сунул пару бутылок под куртку и удалился
через другую дверь, перешагнув через Пира, лежавшего без сознания и,
несомненно, лучшим образом разрешившего возникшую проблему. Я исчез прежде,
чем полковник осознал это, отнес выпивку на корабль и служебным лифтом
отправил ее Острову.
- И больше одной не пей! - приказал я, а его голос через некоторое
время ответил мне счастливым воплем.
Теперь я был предоставлен самому себе и намеревался с максимальной
пользой использовать предоставившуюся мне свободу. Битва все еще бушует,
так что за моими передвижениями следить не будут, и я могу заняться
наблюдениями. Конечно, меня тоже могли убить, но это не больше чем одна из
случайностей моей опасной службы. Коль скоро вторжение преуспеет,
передвижения здесь будут резко ограничены, а я, вероятно, вскоре окажусь на
пути обратно в Клизанд. Туристский буклет все еще находился у меня в
кармане, и тепло моего бедра поддерживало происходящее на обложке действие.
Я открыл его и перелистал страницы, где были много иллюстраций и мало
текста. Это была обычная, в меру навязчивая реклама с тихой музыкой,
источником который являлась иллюстрация плавучего оркестра в прекрасном
заливе Сабу, и запахом цветов с полей Канапе. Я ожидал, что иллюстрации,
изображающие катание на лыжах в Карских горах, покажут, как падает снег, но
так далеко техника рекламы, видимо, не зашла. Там была и карта,
показывающая космопорт и город, хотя вообще-то она была схематическая и
потому никчемная, все же она сообщила мне, что я стою в космопорте Сукук,
неподалеку от города Сукук. Я закрыл буклет и отправился смотреть
достопримечательности. Гнетущее зрелище. Немало пройдет времени, прежде чем
туристы вернутся на эти солнечные берега. Я шел по пустынным улицам,
выщербленным взрывами и обожженным огнем, гадая, какую цель могло
преследовать все это. Война всегда дурацкое дело, но в эту минуту она
казалась мне еще более инфантильной. А может, более подходящим будет слово
"ужасной"? - подумал я, когда увидел первые трупы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52