– Ты снова лжешь. Я слышал, как она отказалась.
– И всё же она работает, пока мы тут беседуем. – Рашкин махнул рукой в сторону двери позади Джона. – Если не веришь, пойди и посмотри сам.
Внезапно Джона охватило сомнение. Но ведь он своими ушами слышал отказ Изабель. Или теперь он уже не может доверять собственной памяти, как и памяти Изабель?
– Я уведу ее отсюда, – сказал он Рашкину.
– Откуда тебе знать, а вдруг она не согласится?
– Я ее уговорю.
– Тогда она закончит картину где-нибудь еще, но я всё же получу ее. Смирись, Джон Свитграсс. Я выиграл. Я всегда выигрываю.
Джон резко развернулся и выскочил на площадку. Он прошел по коридору, пропуская все открытые двери, пока не наткнулся на одну запертую. Ключ всё еще оставался в скважине. Одним движением Джон отпер замок и распахнул дверь. И в тот же момент он убедился, что Рашкин не солгал. Изабель повернулась на шум открывающейся двери и взглянула на него. Раздражение исчезло с ее лица, как только она заметила на его руке плетеный браслет.
– Джон? – неуверенно произнесла она.
Он не мог вымолвить ни слова, только молча смотрел в ее глаза. Джон был потрясен таким ужасным предательством.
– Джон, это ты? – спросила Изабель.
– Как ты могла?! – воскликнул он охрипшим от разочарования голосом.
Джон стал поворачиваться, чтобы выйти из комнаты, но Изабель схватила его за руку и попыталась остановить. Он грубо вырвался, но Изабель снова сжала его локоть.
– Нет, – сказала она. – На этот раз мы доведем разговор до конца, и никто из нас не уйдет.
Джон не мог удержаться от резкого замечания:
– Я никогда не покидал тебя по собственному желанию, – бросил он.
– Нет. Но ведь ты и не остался со мной, не так ли?
– Ты не хотела меня видеть.
– Мы оба знаем, что это неправда, – покачала головой Изабель. – Не мне тебе рассказывать, сколько ночей я провела без сна, желая, чтобы ты вернулся, чтобы всё снова было так, как до нашего разговора в парке.
– Да, но...
– Ты ведь сам говорил, что всегда чувствуешь мое желание встретиться с тобой, значит, ты не приходил только потому, что не хотел. Может, я тебя и прогнала, но именно ты предпочел не возвращаться.
– Ты скучала не по мне, – возразил Джон. – Ты хотела вернуться к прошлому, к тому, что было до того вечера в парке.
– Разве я только что не сказала то же самое? – Джон вздохнул и попытался снова:
– Ты вообразила, что я обязан тебе своим появлением на свет. Что без тебя меня бы не было.
– Нет. Но я чувствую свою ответственность за твою судьбу в этом мире.
– Ты создала эти врата, но не меня. Ты не создавала никого из нас. Мы все существовали в прошлом.
Изабель кивнула:
– Я написала картины, но решение о переходе принимали вы. Я знаю об этом.
– Так что ты пытаешься мне доказать?
– Я... – Изабель замялась. – Это не просто объяснить.
– Тогда, может, сначала объяснишь вот это? – спросил Джон, показывая на начатую картину на мольберте.
На полотне явно проступали контуры рыжеволосого ангела мщения. Поскольку у Изабель не было времени ждать, пока краски просохнут, она избегала мелких деталей. Огромные крылья, готовые развернуться за спиной фигуры, были еще едва обозначены, да и сам ангел казался несколько расплывчатым, но меч правосудия, вознесенный над головой, был тщательно выписан, и в выражении лица уже явственно проглядывала суровая неумолимость.
– Ангел призван, чтобы покончить с Рашкиным, – сказала Изабель.
– Каким образом?
– Как только ангел появится, он будет защищать всех нас. Если Рашкин снова попытается нанести удар, ангел уничтожит его.
– Это не поможет.
В глазах Изабель мелькнуло разочарование.
– Почему?
– Мы не можем бороться с ним, – объяснил Джон. – Никто из тех, кого ты вызвала. Он создатель, и мы не можем причинить ему зло. Я не знаю почему, но это так.
– Но когда его ньюмены пришли в «Joli Cceur»...
– Они никогда не осуществили бы своих угроз. – Джон закончил фразу вместо нее: – Потому что ты – тоже создатель. Никто из нас на это не способен.
Изабель недоверчиво покачала головой:
– Не может быть. Тот, что называл себя Биттервидом, совсем не притворялся, когда схватил меня за горло. Если бы я не пошла с ним, он бы меня убил.
– Он мог убить меня или кого-то из твоих друзей, – сказал Джон. – Но угрозы по отношению к тебе были просто хорошей актерской игрой.
Решимость Изабель таяла на глазах.
– Ты не могла этого знать, – произнес Джон, пытаясь ее утешить.
– Я должна была послушаться тебя несколько лет тому назад, – сказала Изабель. – Надо было перестать вызывать кого бы то ни было, как только ты мне всё рассказал.
Джон промолчал, хотя и придерживался такого же мнения.
– Я говорил, чтобы ты относилась к этому более ответственно, – сказала он спустя некоторое время. – Тебе следовало тщательнее оберегать картины.
– Но пока Рашкин живет на земле, они всегда будут подвергаться опасности. Лучше было бы никогда не вызывать никого из вас, чем позволить вам умирать. Но я опоздала. – Изабель повернулась к мольберту. Она обхватила себя руками и смотрела на незаконченное изображение ангела. – Такова история моей жизни. Я всегда опаздываю.
– Для тех из нас, кто остался в живых, еще не поздно, – возразил Джон.
Изабель снова повернулась в его сторону:
– Что это значит?
– Источник опасности – в Рашкине.
– Я знаю это.
– Так что, по-твоему, нужно сделать, чтобы устранить угрозу?
– Ты хочешь сказать, что я должна убить его?
Джон кивнул.
– Не думаю, что я смогу. – Лицо Изабель исказилось от душевной боли. – Я знаю, что он чудовище. Я... я, вероятно, всегда это знала. И всё же я не способна хладнокровно убить человеческое существо.
– Если он не умрет, погибнем все мы, – сказал Джон.
ІІІ
– А где Джон? – спросил Алан, как только он и его спутницы добрались до Козетты.
– Он отправился убивать Рашкина, – ответила Козетта. В тот же миг она ошеломленно обвела взглядом своих собеседников и зажала рот рукой. – Ой, – пропищала она сквозь пальцы. – Я не должна была этого говорить.
– Рашкина? – переспросила Роланда.
Она явно испытывала сильное замешательство.
– Речь идет о Винсенте Рашкине, художнике, – пояснил Алан. – Он был наставником Изабель, еще когда все мы учились в университете.
– Но какое он имеет отношение ко всему этому? – удивилась Мариса.
Алан снова обратился к Козетте:
– Я думаю, именно это ты и должна нам объяснить.
Но Козетта покачала головой:
– Я не собираюсь ничего объяснять. Просто забудьте о моих словах.
Она повернулась, чтобы уйти, но Алан удержал ее за руку:
– Козетта, нам нужны ответы на некоторые вопросы.
Ее взгляд задержался на лице Алана, и он против воли поразился удивительному цвету ее глаз – странное соединение серого и розового. Невозможное сочетание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156