Джилли вслед за Изабель посмотрела на небольшую картину.
– Вот это да, – воскликнула она, спрыгивая на пол. – Я не видела его несколько лет. – Она взяла полотно в руки и внимательно его рассмотрела, а потом обернулась к Изабель. – Но разве оно не погибло в огне вместе с остальными картинами?
– Я и сама так считала...
– Но тогда... – недоуменно протянула Джилли.
– Как оно оказалось здесь? Я не знаю. Я разбирала вещи, оставленные давним другом, и полотно было среди них. Не думала, что когда-нибудь снова его увижу, однако картина оказалась у меня в руках, словно не висела в доме перед самым пожаром. Вероятно, так и было, хотя я точно помню, что сама повесила ее над холодильником на кухне, и картина оставалась там до самого пожара. Не помню, чтобы я убирала ее оттуда, или отдавала кому-нибудь, или чтобы она куда-нибудь исчезала. Как бы то ни было, картина оказалась здесь.
– А кто же хранил ее все эти годы?
– Просто парень, который работает на автобусной станции, – ответила Изабель, пожав плечами.
По какой-то неизвестной причине Изабель не хотела рассказывать Джилли о весточке и посылке от Кэти, оказавшихся в ее руках. Не то чтобы Джилли не умела хранить секреты, просто всё это произошло совсем недавно, и Изабель хотелось сначала самой обдумать случившееся. Она еще не готова была поделиться с подругой информацией о письме, картине и таинственной книге, все еще завернутой в оберточную бумагу.
– Просто парень, – повторила Джилли. Изабель кивнула.
– Это очень загадочно. А как вы встретились?
– Это долгая и запутанная история... – Джилли поняла ее замешательство.
– Которую ты еще не готова мне рассказать, – заключила она, как только Изабель нерешительно замолчала.
– Я даже не знаю, с чего начать. Я...
– Ты можешь ничего не объяснять, – прервала ее Джилли. – Я часто бываю любопытной, но могу и потерпеть. Только пообещай, что расскажешь мне абсолютно всё, когда будешь готова.
– Это я могу тебе обещать.
Джилли еще немного полюбовалась картиной, потом положила ее на подоконник.
– У меня к тебе есть еще один вопрос, – произнесла она.
– Какой?
– Скажи, ты не прихватила с собой сегодня утром несколько кистей и красок из моей студии?
Изабель широким жестом обвела многочисленные коробки:
– Чего-чего, а кистей и красок мне хватает.
– Я боялась, что ты так и скажешь, – расстроилась Джилли.
– Почему? У тебя что-то пропало?
– Больше всего я жалею о любимой кисти, но вместе с ней куда-то делись пара тюбиков краски, кусок загрунтованного холста и банка с растворителем. Ума не приложу, кому это понадобилось?
Изабель вспомнила о выживших ньюменах. Позаимствовать все эти предметы у Джилли было вполне в духе Козетты.
– На острове со мной постоянно случалось нечто подобное, – сказала она. – Наверно, вместе с вещами я привезла парочку представителей маленького народца.
Джилли с интересом взглянула на подругу:
– В самом деле? Ты видела эльфов на острове?
Джилли была единственной из всех знакомых Изабель, кто мог принять такое высказывание за чистую монету. Хотя это не было абсолютной ложью – многие из ее ньюменов выглядели точь-в-точь как озорные духи и эльфы, населяющие леса в волшебных сказках.
– Видеть их мне не приходилось, – ответила Изабель. – Но часто вещи оказывались не на тех местах или пропадали на долгое время. Я давно к этому привыкла.
– Ну что ж, я рада новым соседям, – заявила Джилли. – Но лучше бы они выбрали другую кисть.
– Почему бы тебе не оставить записку с просьбой вернуть пропажу?
– Возможно, я так и сделаю, – с улыбкой заверила ее Джилли. – Но в данный момент мне это не поможет. Придется снова тащиться в магазин. Ты зайдешь ко мне сегодня днем?
– Я не задержусь здесь надолго, – кивнула Изабель. – А как Рубенс? Он не слишком тебя беспокоит?
– Рубенс, – заявила Джилли, – как всегда, ведет себя примерно.
Изабель проводила подругу и вернулась к окну. Усевшись на подоконник, она взялась за нераспечатанный пакет. Но сначала выглянула в окно. На этот раз она не стала любоваться берегом реки, а внимательно осмотрела улицу перед домом, ожидая увидеть темноволосого парня в белой футболке и джинсах. Но даже если Джон Свитграсс и притаился где-нибудь в «Joli Cceur», чтобы взглянуть на нее, он скрывался слишком тщательно.
Изабель вздохнула и развернула оберточную бумагу. Внутри оказалась толстая тетрадь без заголовка и без фамилии автора. На три четверти она была исписана почерком, в котором Изабель мгновенно узнала руку Кэти, и, хотя в записях не были указаны даты, это был дневник.
Перед Изабель возникла еще одна загадка, ведь Кэти никогда не имела привычки вести дневник – по крайней мере, в те годы, когда они жили вместе.
– Если люди захотят узнать что-то обо мне, – говорила она, – им придется прочитать книги. Всё, что я хочу им поведать, содержится в моих сказках.
Очевидно, она изменила свое мнение.
II
С тех пор как Мариса заняла кровать Алана, ее не покидало чувство вины. Но, как всегда, переубедить его было невозможно. Воспитание не позволяло Алану поступить по-другому. Эта черта его характера одновременно привлекала и огорчала Марису. Ей хотелось, чтобы Алан хоть раз отступил от своих правил. Чтобы хоть на одну ночь забыл о приличиях и разделил с ней постель; она не стала бы настаивать на вечной верности. Несмотря на то как Мариса относилась к Алану, она еще не была готова снова решиться на серьезные отношения. Всё, что ей было нужно, – это провести ночь в объятиях мужчины, который бы о ней заботился. Который бы ее понимал.
Но тогда это был бы уже не Алан, а у нее самой не хватало смелости пригласить его в постель, так что Мариса лежала на просторной кровати и прислушивалась сначала к шуму воды в ванной, а потом к скрипу диванных пружин под тяжестью Алана, пытавшегося улечься поудобнее.
Мариса не надеялась уснуть. Голова была полна беспорядочных мыслей и переживаний. Без умолку гудели вопросы, на которые она была не в состоянии отыскать ответы. Что предпримет Джордж, когда поймет, что она окончательно порвала с ним? Что будет дальше с ней самой? Как отразятся на ее жизни отношения с Аланом? И чего бы она хотела от этих отношений? Когда она в конце концов научится сама управлять своей жизнью?
Мариса сознавала, что разрыв с Джорджем – верный шаг, но этот поступок поставил ее в неопределенное положение. Если бы только Изабель не появилась на горизонте. Если бы она сама ушла от Джорджа хотя бы на неделю раньше, тогда ей хватило бы времени. А было ли вообще у нее время? Может, не нужно было так резко ставить этот вопрос и давить на Алана, пока она сама не определилась в своих чувствах? Может, для начала стоило разобраться в той путанице, в которую превратилась ее жизнь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156