Она раз и навсегда определила для себя, кто такая Алисия, а то, что потом выходило за рамки этого образа, просто отвергалось. Разрыв произошел из-за того, что Мэри уже любила не Алисию, а ту женщину, с которой когда-то познакомилась.
Возможно, и с дневником Кэти произошла та же самая история? Может, ключ к разгадке был на виду все те годы, пока они жили вместе, а Изабель, как и Мэри, не могла изменить своего представления о Кэти? А может, эту историю Кэти написала специально, чтобы привлечь ее внимание?
«Хватит, – сказала себе Изабель. – Эти мысли не имеют ничего общего с незавершенными делами. Это просто копание в прошлом. Если так продолжать, можно стать невидимкой. А может быть, я уже невидима?» Изабель перевела взгляд на картину и дневник, всё еще лежавшие у окна. В данный момент она старательно сводит себя с ума, и больше ничего. Надо с кем-то поговорить. К своему удивлению, в первую очередь она вспомнила об Алане. Она еще не знала, какие сюрпризы таит в себе непрочитанная часть дневника, но решила показать тетрадь Гранту, как бы ни смущали ее некоторые из записей. Кроме всего прочего, Алан должен знать, что представляет собой Маргарет Малли. Если всё это правда. Если дневник не стал очередной попыткой Кэти переделать мир по своему желанию – изменить мир, чтобы он не изменил ее саму.
Изабель закрыла тетрадь и положила ее в сумку. Прежде чем она разрешит Алану прочитать записки Кэти, она возьмет с него обещание сохранить в тайне содержимое дневника. Изабель вовсе не хотелось читать историю жизни Кэти в газетах или слышать о ее предполагаемом издании в «Ист-стрит пресс».
Собравшись, она проверила наличие ключей в кармане и открыла дверь студии. Дверь распахнулась, но Изабель застыла на пороге, едва выглянув в холл. Там ее поджидал еще один посланец из прошлого. Темноволосый, черноглазый, одетый в белую футболку и джинсы, с той же серьгой в виде птичьего перышка в левом ухе. Джон Свитграсс. Единственным отличием от его прежнего облика был браслет из переплетенных лент на правой руке, еще более потрепанный и выцветший, чем се собственный. Почти призрак того браслета, который она сделала; и его появление в ее жизни тоже наводило на мысль о призраках.
Кто сказал, что для охоты нужны как минимум двое? Кристоф Риделл или Джилли. Тот, кто охотится, и тот, за кем охотятся. Такова история ее жизни.
– Иззи, – заговорил Джон. – Мы давно не виделись.
Она не хотела, чтобы в ее глазах появилось отчуждение. Она не хотела соблюдать дистанцию. Изабель жаждала прижаться к нему, рассказать, как она сожалеет о том далеком вечере. Но в памяти всплыл рассказ Джилли. В его глазах Изабель не заметила и намека на подлость, но это не значит, что ее там не было, она могла скрываться под нежностью обращенного на нее взгляда.
– Который Джон передо мной? – только и смогла спросить Изабель.
По лицу Джона пробежала тень, но было ли это раздражением или болью, она не знала.
– Почему ты думаешь, что я не единственный? – спросил он.
– А почему ты решил, что вас не может быть двое?
– Вероятно, я напрасно пришел сюда, – со вздохом произнес он.
Джон повернулся, чтобы уйти, но Изабель окликнула его и позвала назад. Он остановился в нерешительности, но всё же снова посмотрел на нее, и Изабель увидела на его лице печаль. Джон молча прикоснулся пальцами к браслету, сплетенному ее руками много лет назад.
– Для чего ты пришел? – спросила Изабель.
– Не для того, чтобы спорить с тобой.
– Но и не для того, чтобы помочь, иначе этот разговор состоялся бы несколько лет назад.
– Ты приняла такое решение. Ты прогнала меня.
– Я была напугана. Я не сознавала, что делаю. В ту ночь я видела тебя во сне. Тебя и Пэддиджека.
– И оставила нам вот это, – сказал Джон, поднимая вверх руку с браслетом. – Но было слишком поздно. Иззи, ты прогнала меня, но я и так должен был уйти. То, что происходило между нами, не могло продолжаться, пока ты думала, что сотворила меня.
– Но это так и есть. Картина...
– Картина дала мне возможность появиться в твоей жизни. Ты всем нам дала эту возможность. Но это не значит, что ты нас создала. В прошлом, в нашем мире, мы уже существовали.
Изабель не захотела продолжать этот давний спор:
– Тогда почему ты пришел сегодня?
– Я должен тебя предупредить. Всё начинается снова.
– Ты говоришь о моем творчестве? – Джон кивнул.
– Но я даже еще не начала ни одной картины.
– Это неважно. Занавес между твоим миром и моим уже вздрагивает от нетерпения.
– Неужели это так плохо, если я вызову кого-то еще? – спросила Изабель. – Я сознаю, на что иду. На этот раз я буду осторожной. Я не допущу, чтобы кто-нибудь снова погиб.
Джон долгое время молча смотрел на нее. Но как Изабель ни старалась, она ничего не смогла прочесть в его глазах.
– Рашкин тоже возвращается, – сказал наконец Джон. – И на этот раз он не один.
– Еще один Джон, – кивнула Изабель.
– О чем ты говоришь?
Ей пришлось повторить рассказ Джилли о том, что произошло утром в ее квартире.
– Он может выглядеть точно так же, как я, – сказал Джон. – Но это всё же не я.
– Так это Рашкин вызвал его?
– Это ты сможешь спросить у самого Рашкина, когда снова встретишься с ним.
– Я не хочу его видеть. Никогда.
– Тогда почему ты приехала? Почему собираешься снова вызывать кого-то из нас в этот мир? Ты должна была знать, что это привлечет внимание Рашкина.
– Я делаю это в память о Кэти.
Изабель рассказала о предложении Алана и о художественной студии для детей. А потом задала еще один вопрос:
– Джон, как ты выжил? Картина «Сильный духом» погибла в огне. Я думала, что вы не можете существовать, если картина уничтожена
– Моя картина не погибла.
Изабель заглянула в его глаза в поисках признаков лжи, но их там не было. Ни во взгляде, ни в чертах его лица, нигде. Так и должно быть. Это ведь Джон, а единственное, чего он не может, так это солгать. Однажды она не придала значения его словам, во второй раз этого не случится.
– Ты и Пэддиджек, – тихо произнесла она. – Неужели я просто вообразила все эти смерти? Скажи, картины сгорели на самом деле?
– Мы выжили, – ответил Джон. – Но остальным не повезло.
– Но как? Кто спас ваши полотна?
– Это уже не важно, – покачал головой Джон. – Сейчас тебе надо подумать, как ты поступишь, когда здесь появится Рашкин.
– Я убью его, но не дам уничтожить картины.
– Ты сможешь?
Изабель очень хотелось быть уверенной и дать слово Джону, но она не могла. Бывший учитель до сих пор обладал какой-то загадочной властью над ней, и Изабель чувствовала ее каждую минуту.
– Я не знаю, – призналась она.
– Мы благодарны тебе за возможность пересечь границу миров, – сказал Джон. – Но наши жизни в твоих руках.
– Я понимаю.
– В этом мире только ты можешь ему противостоять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Возможно, и с дневником Кэти произошла та же самая история? Может, ключ к разгадке был на виду все те годы, пока они жили вместе, а Изабель, как и Мэри, не могла изменить своего представления о Кэти? А может, эту историю Кэти написала специально, чтобы привлечь ее внимание?
«Хватит, – сказала себе Изабель. – Эти мысли не имеют ничего общего с незавершенными делами. Это просто копание в прошлом. Если так продолжать, можно стать невидимкой. А может быть, я уже невидима?» Изабель перевела взгляд на картину и дневник, всё еще лежавшие у окна. В данный момент она старательно сводит себя с ума, и больше ничего. Надо с кем-то поговорить. К своему удивлению, в первую очередь она вспомнила об Алане. Она еще не знала, какие сюрпризы таит в себе непрочитанная часть дневника, но решила показать тетрадь Гранту, как бы ни смущали ее некоторые из записей. Кроме всего прочего, Алан должен знать, что представляет собой Маргарет Малли. Если всё это правда. Если дневник не стал очередной попыткой Кэти переделать мир по своему желанию – изменить мир, чтобы он не изменил ее саму.
Изабель закрыла тетрадь и положила ее в сумку. Прежде чем она разрешит Алану прочитать записки Кэти, она возьмет с него обещание сохранить в тайне содержимое дневника. Изабель вовсе не хотелось читать историю жизни Кэти в газетах или слышать о ее предполагаемом издании в «Ист-стрит пресс».
Собравшись, она проверила наличие ключей в кармане и открыла дверь студии. Дверь распахнулась, но Изабель застыла на пороге, едва выглянув в холл. Там ее поджидал еще один посланец из прошлого. Темноволосый, черноглазый, одетый в белую футболку и джинсы, с той же серьгой в виде птичьего перышка в левом ухе. Джон Свитграсс. Единственным отличием от его прежнего облика был браслет из переплетенных лент на правой руке, еще более потрепанный и выцветший, чем се собственный. Почти призрак того браслета, который она сделала; и его появление в ее жизни тоже наводило на мысль о призраках.
Кто сказал, что для охоты нужны как минимум двое? Кристоф Риделл или Джилли. Тот, кто охотится, и тот, за кем охотятся. Такова история ее жизни.
– Иззи, – заговорил Джон. – Мы давно не виделись.
Она не хотела, чтобы в ее глазах появилось отчуждение. Она не хотела соблюдать дистанцию. Изабель жаждала прижаться к нему, рассказать, как она сожалеет о том далеком вечере. Но в памяти всплыл рассказ Джилли. В его глазах Изабель не заметила и намека на подлость, но это не значит, что ее там не было, она могла скрываться под нежностью обращенного на нее взгляда.
– Который Джон передо мной? – только и смогла спросить Изабель.
По лицу Джона пробежала тень, но было ли это раздражением или болью, она не знала.
– Почему ты думаешь, что я не единственный? – спросил он.
– А почему ты решил, что вас не может быть двое?
– Вероятно, я напрасно пришел сюда, – со вздохом произнес он.
Джон повернулся, чтобы уйти, но Изабель окликнула его и позвала назад. Он остановился в нерешительности, но всё же снова посмотрел на нее, и Изабель увидела на его лице печаль. Джон молча прикоснулся пальцами к браслету, сплетенному ее руками много лет назад.
– Для чего ты пришел? – спросила Изабель.
– Не для того, чтобы спорить с тобой.
– Но и не для того, чтобы помочь, иначе этот разговор состоялся бы несколько лет назад.
– Ты приняла такое решение. Ты прогнала меня.
– Я была напугана. Я не сознавала, что делаю. В ту ночь я видела тебя во сне. Тебя и Пэддиджека.
– И оставила нам вот это, – сказал Джон, поднимая вверх руку с браслетом. – Но было слишком поздно. Иззи, ты прогнала меня, но я и так должен был уйти. То, что происходило между нами, не могло продолжаться, пока ты думала, что сотворила меня.
– Но это так и есть. Картина...
– Картина дала мне возможность появиться в твоей жизни. Ты всем нам дала эту возможность. Но это не значит, что ты нас создала. В прошлом, в нашем мире, мы уже существовали.
Изабель не захотела продолжать этот давний спор:
– Тогда почему ты пришел сегодня?
– Я должен тебя предупредить. Всё начинается снова.
– Ты говоришь о моем творчестве? – Джон кивнул.
– Но я даже еще не начала ни одной картины.
– Это неважно. Занавес между твоим миром и моим уже вздрагивает от нетерпения.
– Неужели это так плохо, если я вызову кого-то еще? – спросила Изабель. – Я сознаю, на что иду. На этот раз я буду осторожной. Я не допущу, чтобы кто-нибудь снова погиб.
Джон долгое время молча смотрел на нее. Но как Изабель ни старалась, она ничего не смогла прочесть в его глазах.
– Рашкин тоже возвращается, – сказал наконец Джон. – И на этот раз он не один.
– Еще один Джон, – кивнула Изабель.
– О чем ты говоришь?
Ей пришлось повторить рассказ Джилли о том, что произошло утром в ее квартире.
– Он может выглядеть точно так же, как я, – сказал Джон. – Но это всё же не я.
– Так это Рашкин вызвал его?
– Это ты сможешь спросить у самого Рашкина, когда снова встретишься с ним.
– Я не хочу его видеть. Никогда.
– Тогда почему ты приехала? Почему собираешься снова вызывать кого-то из нас в этот мир? Ты должна была знать, что это привлечет внимание Рашкина.
– Я делаю это в память о Кэти.
Изабель рассказала о предложении Алана и о художественной студии для детей. А потом задала еще один вопрос:
– Джон, как ты выжил? Картина «Сильный духом» погибла в огне. Я думала, что вы не можете существовать, если картина уничтожена
– Моя картина не погибла.
Изабель заглянула в его глаза в поисках признаков лжи, но их там не было. Ни во взгляде, ни в чертах его лица, нигде. Так и должно быть. Это ведь Джон, а единственное, чего он не может, так это солгать. Однажды она не придала значения его словам, во второй раз этого не случится.
– Ты и Пэддиджек, – тихо произнесла она. – Неужели я просто вообразила все эти смерти? Скажи, картины сгорели на самом деле?
– Мы выжили, – ответил Джон. – Но остальным не повезло.
– Но как? Кто спас ваши полотна?
– Это уже не важно, – покачал головой Джон. – Сейчас тебе надо подумать, как ты поступишь, когда здесь появится Рашкин.
– Я убью его, но не дам уничтожить картины.
– Ты сможешь?
Изабель очень хотелось быть уверенной и дать слово Джону, но она не могла. Бывший учитель до сих пор обладал какой-то загадочной властью над ней, и Изабель чувствовала ее каждую минуту.
– Я не знаю, – призналась она.
– Мы благодарны тебе за возможность пересечь границу миров, – сказал Джон. – Но наши жизни в твоих руках.
– Я понимаю.
– В этом мире только ты можешь ему противостоять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156