«Аппер-Бикли, Южный Девон.
13 сентября 1939 г.
Дорогая Диана!
Простите, что не написала вам раньше, но столько всего происходило, времени на письмо как-то не оставалось. Ужасно неприятно было покидать всех вас в такой спешке, не имея возможности попрощаться с каждым, но я знала, что вы все поймете.
(Тут Джудит скрестила пальцы и подвела под памятную свою небылицу счастливое окончание.)
Тетя Бидди действительно сильно хворала, и я рада была, что приехала; у нее был сильный грипп, но теперь ей уже гораздо лучше.
(Уф-ф!..)
Не считая того, что началась война (и, в каком-то смысле, это даже к лучшему — после того, что все мы пережили за две последние кошмарные недели), у меня есть для вас масса новостей. Первая новость: я решила отказаться от путешествия в Сингапур. Причины, которые привели меня к этому решению, слишком многообразны и труднообъяснимы, но суть состоит в том, что я почувствовала себя просто неспособной удрать на Восток и преспокойно наслаждаться жизнью в то время, как здесь мои соотечественники готовятся сражаться с врагом. Я знаю, мое пребывание в Англии совершенно ничего не меняет и ни капельки не поможет, но, по крайней мере, душа будет у меня на месте. Самое трудное было — сообшцть родителям. Первым делом я отменила свой рейс, потом послала им телеграмму. Ответ пришел почти сразу (в голове не умещается, как возможна подобная скорость!) — многие страницы и все об одном: родители умоляли меня изменить решение, но я знала, что дядя Боб поддерживает меня, и не отступилась. Я написала им очень длинное письмо, где изложила все свои доводы, и очень надеюсь, что они поймут, каково нынче в Англии и какие чувства владеют сейчас людьми. Как каждый закатывает рукава, готовясь к самому худшему. Надеюсь, вы не сочтете меня отъявленной эгоисткой. Так, вероятно, думает моя мама, но она разочарована, можете себе представить, каково ей — ждала, предвкушала наше воссоединение, а я разбила все ее надежды.
Как бы то ни было, я остаюсь.
Другая новость: дядя Боб отправился в Скапа-Флоу, чтобы принять пост капитана инженерных войск в штабе командующего флотом метрополии. Он был экстренно определен на эту должность и срочно отправился к новому месту службы, и, конечно, все мы в восторге от его нового назначения, несмотря на то что теперь страшно по нему скучаем. Естественно, Бидди не может поехать туда и быть вместе с ним, ей придется остаться здесь. Я какое-то время поживу с ней.
Думаю, в скором времени она начнет работать в Красном Кресте или вступит в добровольческое женское подразделение, но пока дел и так хватает, самим надо держаться на плаву. Миссис Лзпфорд, ежедневно приходившая к тете Бидди кухарка, покидает нас, она намеревается пойти поваром на какую-то фабрику близ Эксетера — говорит, что это ее долг. Зато миссис Дэгг, которая убирает в доме, пока что не собирается уходить. Ее муж работает на ферме, и она решила, что первейший ее долг, ее главная трудовая повинность в военное время — следить за тем, чтобы он всегда был хорошенько накормлен!
Что касается меня, то я еще до отъезда дяди Боба решила, что должна освоить машинопись и стенографию. Сперва я недоумевала, где мне этому выучиться: место у нас тут достаточно глухое, однако все утряслось. У Бидди есть подруга, мисс Лэнг, государственная служащая на пенсии, поселившаяся в Бави-Трейси. На днях она приезжала в гости, и после бриджа мы разговорились; я рассказала ей о своих планах, и она пообещала, что будет меня учить. Она явно дело знает, и я не сомневаюсь, что выучусь в два счета. Все равно что заниматься с домашним учителем! Набью руку, добьюсь приличного темпа, и тогда, наверно, пойду служить. Скажем, в женскую вспомогательную службу военно-морских сия. Пусть хотя бы из-за формы — она у них такая нарядная!
Очень надеюсь, что у вас все здоровы. Я так по всем вам скучаю! Интересно, справилась ли Мэри со светомаскировочными шторами. Я занималась этим у Бидди, времени ушло — целая неделя, это притом, что дом — крошечный по сравнению с Нанчерроу. Я очень расстраивалась, что пришлось уехать так внезапно, и пожалуйста, передайте от меня привет полковнику, Мэри, Неттлбедам, Лавди, тете Лавинии и всем-всем.
Да, кстати: письмо с результатами моих университетских экзаменов наверняка пришлют к вам в Нанчерроу, а может быть, мисс Катто позвонит вам и сообщит об этом. В любом случае, когда поступят новости, не будете ли вы добры, если вас не затруднит, переслать результаты мне… или же пусто Лавди мне позвонит. Мне очень не терпится узнать. Пускай это и не имеет особого значения. Теперь уж я вряд ли когда-нибудь попаду в университет.
Как всегда, с наилучшими пожеланиями,
Джудит».
Не прошло и двух недель, как в Аппер-Бикли прибыл ответ на это письмо. Вместе с остальной корреспонденцией он вывалился из почтового ящика на половик — огромный, пухлый конверт, надписанный детскими каракулями Лавди, которые, наряду с ее безнадежной безграмотностью, на протяжении нескольких лет приводили в отчаяние мисс Катто. Джудит удивилась: ни разу не получала она писем от Лавди, да та и не писала сроду ничего, кроме коротеньких записок с выражением благодарности за гостеприимство, которые после визита в гости принято слать хозяевам. Джудит прошла с письмом в гостиную, забралась с ногами в угол дивана и разрезала тяжелый конверт.
Внутри оказались результаты ее вступительных экзаменов и внушительная кипа сложенных листочков дорогой почтовой бумаги, какой пользовались в Нанчерроу. Первым делом она с чрезвычайной осторожностью, словно в руках у нее было нечто взрывоопасное, развернула экзаменационную ведомость и взглянула на результаты. Поначалу она не могла поверить своим глазам, но уже в следующую секунду на нее нахлынули чувства иного рода: облегчение, буйная радость, удовлетворение. Будь рядом с ней кто-нибудь из ее сверстников, она вскочила бы на ноги и пошла в пляс от восторга, но лишь для самой себя казалось довольно глупо устраивать такое представление, Бидди же поехала в Бави-Трейси делать прическу; поэтому Джудит удовольствовалась тем, что еще раз прочла результаты, затем отложила их в сторону и принялась за многословное послание от Лавди.
Дорогая Джудит!
«Нанчерроу, 22 сентября.
С огромной радостью получили твое письмо, и оно до сих пор лежит на мамином письменном столе, но ты сама знаешь: для нее письма писать — острый нож; короче, она попросила меня ответить тебе. Охотно беру на себя эту повинность, тем более что за окном льет как из ведра и заняться все равно больше нечем.
Прежде всего, вот твои результаты. Пришло письмо, и я просто не могла не вскрыть его, хоть оно и было адресовано тебе; я зачитала его вслух за завтраком, и все — мама, папчик и Мэри — кричали тебе «браво!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141