Очень жаль, ко я не смогу на ней быть.
— Дорогая, ты меня убила! Мы планировали настоящий праздник.
— Мне, правда, очень жаль.
— Проклятье! И почему только вечно что-нибудь случается не вовремя!
Ответить на это было решительно нечего, и Джудит спросила:
— Как быть с Лавди?
Наступило долгое молчание, затем Диана громко вздохнула и проговорила:
— Ах да, понимаю…
— Лавди не хочет, чтобы Гас приезжал в Корнуолл, Она не хочет его видеть. Сама мне так сказала.
— Боже, как все сложно!
— Я думаю, не стоит говорить ей о Гасе. Если он приедет в Дауэр-Хаус, лучше ей не знать об этом.
— Но рано или поздно она все равно узнает.
— Да, но не сразу. Из слов Руперта ясно, что Гас не готов к эмоциональным встряскам.
— Терпеть не могу эту таинственность!
— Я тоже. Но это лишь на пару дней, пока ситуация не прояснится. Вы продолжайте заниматься вашей вечеринкой, а Лавди скажите, что мне пришлось уехать. И полковника с Джереми попросите помалкивать. Если Гас приедет со мной и останется у нас на какое-то время, придется, конечно, рассказать все Лавди. Но пока, думаю, нам лучше держать язык за зубами.
Довольно долго Диана молчала. Джудит затаила дыхание. Наконец Диана сказала:
— Да, конечно. Безусловно, ты права.
— Вы уж простите, что я испортила вашу вечеринку.
— Джереми тоже будет расстроен.
Джереми отвели его старую, знакомую спальню, и он потащил свой потасканный зеленый чемодан флотского образца наверх. Он так давно не был в Нанчерроу, что не стал сразу разбирать вещи; бросив чемодан на багажную полку в изножие кровати, он подошел к окну, открыл его и с удовлетворением окинул взглядом пейзаж, который так долго хранил в памяти. Близился полдень. Солнце то и дело проглядывало из-за туч, на веревке болталось белье. Голуби расхаживали по мощенному булыжником двору, толпились на голубятне, наперебой воркуя, словно жалуясь на холода. Блаженная минута… он смаковал ее. Время от времени ему приходилось напоминать себе, что война кончилась и он действительно в
Корнуолле, вернулся насовсем. Это был один из таких моментов. Он знал, что теперь, даст Бог, ему никогда не придется надолго расставаться с этим волшебным местом, которое всегда было для него словно второй дом. И он горячо благодарил судьбу за то, что ему позволено жить, что его не убили и он смог вернуться сюда.
Немного погодя он закрыл окно и повернулся, намереваясь распаковать чемодан, ко в этот миг за дверью, в коридоре, послышались частые шаги и раздался голос хозяйки дома.
— Джереми!
Дверь распахнулась, и вошла она. Даже в простых серых фланелевых брюках и мешковатом голубом мохеровом свитере Диана умудрялась выглядеть хрупкой и чрезвычайно женственной.
— Дорогой мой! Извини, что я тебя не встретила — как всегда, болтала по телефону. Ну, как ты?
Она нежно поцеловала его и уселась иа кровать, явно приготовившись к долгому разговору.
— Как доехал? — начала она. Будто он ехал не из Труро, а проделал путь в добрую сотню миль. — Боже, какое удовольствие снова тебя видеть! И выглядишь великолепно. Средиземноморский загар. Дорогой, неужели у тебя на виске проглядывает седина?
Чуть смутившись, Джереми дотронулся рукой до этого печального признака приближающейся старости.
— Похоже на то.
— Не расстраивайся, так ты даже интересней, глянь-ка лучше на меня — седая как лунь! Слушай, мне столько нужно тебе сказать, что не знаю даже, с чего начать. Во-первых, ты знаешь о том, что Джудит вернулась?
— Да, отец говорил мне. И о смерти ее родителей, и о том, что Джесс нашлась.
— Бедняжка Джесс, вот уж кто настрадался! Но она такая сильная. Не хочу называть ее рассудительной — это такое омертвляющее слово, но ни в ком я не видела столько здравого смысла. Не говоря уже о том, что она пресимпатичная и с изумительной фигурой. Но самая важная новость другая. Джереми, ты помнишь Гаса Каллендера? Он гостил у нас тем летом, перед войной.
— Как же, любовь Лавди. Погиб в Сингапуре.
— Дорогой, он не погиб. Он остался в живых. Его взяли в плен и отправили на бирманскую железную дорогу. Сам понимаешь, что ему пришлось пережить. Джудит встретила его в Коломбо, когда он возвращался в Англию. Она сказала ему, что Лавди вышла замуж, и он, естественно, очень расстроился. Когда Джудит приехала, она сообщила Лавди о том, что Гас жив, а Лавди сказала нам с Эдгаром.
— Боже правый! — ахнул Джереми. Что еще тут можно было сказать?
— Вот-вот. Положеньице, а? В общем, он поехал к себе в Шотландию и, что называется, исчез. Джудит ему писала — думаю, она волновалась за него и чувствовала себя как бы ответственной, — но он ей не ответил. А вчера наш Руперт был в Лондоне и столкнулся с Гасом на улице. Одет Гас был как бродяга и производил впечатление опустившегося человека. Руперт уговорил его пойти с ним пообедать, и Гас рассказал ему, что у него был кошмарный нервный срыв и он чуть ли не в психушку попал. Его старенькие родители умерли, пока он был в плену, а все семейное состояние растаяло… В общем, сплошные несчастья. Руперт очень огорчился. Он пытался уговорить Гаса поехать с ним в Глостершир, но Гас наотрез отказался,
— Где он живет?
— В убогой квартирке в какой-то трущобе, где никто никогда не бывает.
— Так что произошло?
— Господи, я утомила тебя своими рассказами, но все это действительно важно. Произошло то, что Джудит поехала сегодня в Лондон, к Гacy, посмотреть, что и как, и нельзя ли ему помочь. Может быть, привезет его в Дауэр-Хаус.
— А что Лавди?
— Лавди заявила, что не желает видеть Гаса. Думаю, ей стыдно. Конечно, она ни в чем не виновата, и все-таки любому понятно, что… — Диана умолкла и с надеждой посмотрела на Джереми. — Тебе ведь понятно, Джереми, голубчик?
— Боюсь, что да, — вздохнул Джереми.
— Все это очень грустно, потому что сегодня я планировала чудесный вечер в честь твоего возвращения. Неттлбед уже ощипал фазанов, миссис Неттлбед собиралась сделать на десерт сливовое пюре со взбитыми сливками, а Эдгар торжественно спустился в погреб выбрать вино. Но вчера вечером позвонила Джудит и сказала, что едет в Лондон, а потом позвонила Лавди и сказала, что Уолтер тоже не может прийти. Ну, и мы решили пока отложить все это. Такое разочарование!
— Не унывайте, — попытался утешить ее Джереми. — Уже то, что вы все это задумали… мне очень приятно.
— Ладно, как-нибудь в другой раз…
Помолчав, Диана взглянула на свои крошечные золотые часики.
— Мне пора идти. Я обещала Эдгару позвонить поставщику зерна насчет корма для кур. Его не привезли, и бедняжки голодают. — Она поднялась. — Обед в час, о'кей?
— Отлично.
Она направилась к двери, но, уже взявшись за ручку, обернулась.
— Джереми, если Гас все-таки приедет с Джудит, Лавди — ни слова. Хотя бы первое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
— Дорогая, ты меня убила! Мы планировали настоящий праздник.
— Мне, правда, очень жаль.
— Проклятье! И почему только вечно что-нибудь случается не вовремя!
Ответить на это было решительно нечего, и Джудит спросила:
— Как быть с Лавди?
Наступило долгое молчание, затем Диана громко вздохнула и проговорила:
— Ах да, понимаю…
— Лавди не хочет, чтобы Гас приезжал в Корнуолл, Она не хочет его видеть. Сама мне так сказала.
— Боже, как все сложно!
— Я думаю, не стоит говорить ей о Гасе. Если он приедет в Дауэр-Хаус, лучше ей не знать об этом.
— Но рано или поздно она все равно узнает.
— Да, но не сразу. Из слов Руперта ясно, что Гас не готов к эмоциональным встряскам.
— Терпеть не могу эту таинственность!
— Я тоже. Но это лишь на пару дней, пока ситуация не прояснится. Вы продолжайте заниматься вашей вечеринкой, а Лавди скажите, что мне пришлось уехать. И полковника с Джереми попросите помалкивать. Если Гас приедет со мной и останется у нас на какое-то время, придется, конечно, рассказать все Лавди. Но пока, думаю, нам лучше держать язык за зубами.
Довольно долго Диана молчала. Джудит затаила дыхание. Наконец Диана сказала:
— Да, конечно. Безусловно, ты права.
— Вы уж простите, что я испортила вашу вечеринку.
— Джереми тоже будет расстроен.
Джереми отвели его старую, знакомую спальню, и он потащил свой потасканный зеленый чемодан флотского образца наверх. Он так давно не был в Нанчерроу, что не стал сразу разбирать вещи; бросив чемодан на багажную полку в изножие кровати, он подошел к окну, открыл его и с удовлетворением окинул взглядом пейзаж, который так долго хранил в памяти. Близился полдень. Солнце то и дело проглядывало из-за туч, на веревке болталось белье. Голуби расхаживали по мощенному булыжником двору, толпились на голубятне, наперебой воркуя, словно жалуясь на холода. Блаженная минута… он смаковал ее. Время от времени ему приходилось напоминать себе, что война кончилась и он действительно в
Корнуолле, вернулся насовсем. Это был один из таких моментов. Он знал, что теперь, даст Бог, ему никогда не придется надолго расставаться с этим волшебным местом, которое всегда было для него словно второй дом. И он горячо благодарил судьбу за то, что ему позволено жить, что его не убили и он смог вернуться сюда.
Немного погодя он закрыл окно и повернулся, намереваясь распаковать чемодан, ко в этот миг за дверью, в коридоре, послышались частые шаги и раздался голос хозяйки дома.
— Джереми!
Дверь распахнулась, и вошла она. Даже в простых серых фланелевых брюках и мешковатом голубом мохеровом свитере Диана умудрялась выглядеть хрупкой и чрезвычайно женственной.
— Дорогой мой! Извини, что я тебя не встретила — как всегда, болтала по телефону. Ну, как ты?
Она нежно поцеловала его и уселась иа кровать, явно приготовившись к долгому разговору.
— Как доехал? — начала она. Будто он ехал не из Труро, а проделал путь в добрую сотню миль. — Боже, какое удовольствие снова тебя видеть! И выглядишь великолепно. Средиземноморский загар. Дорогой, неужели у тебя на виске проглядывает седина?
Чуть смутившись, Джереми дотронулся рукой до этого печального признака приближающейся старости.
— Похоже на то.
— Не расстраивайся, так ты даже интересней, глянь-ка лучше на меня — седая как лунь! Слушай, мне столько нужно тебе сказать, что не знаю даже, с чего начать. Во-первых, ты знаешь о том, что Джудит вернулась?
— Да, отец говорил мне. И о смерти ее родителей, и о том, что Джесс нашлась.
— Бедняжка Джесс, вот уж кто настрадался! Но она такая сильная. Не хочу называть ее рассудительной — это такое омертвляющее слово, но ни в ком я не видела столько здравого смысла. Не говоря уже о том, что она пресимпатичная и с изумительной фигурой. Но самая важная новость другая. Джереми, ты помнишь Гаса Каллендера? Он гостил у нас тем летом, перед войной.
— Как же, любовь Лавди. Погиб в Сингапуре.
— Дорогой, он не погиб. Он остался в живых. Его взяли в плен и отправили на бирманскую железную дорогу. Сам понимаешь, что ему пришлось пережить. Джудит встретила его в Коломбо, когда он возвращался в Англию. Она сказала ему, что Лавди вышла замуж, и он, естественно, очень расстроился. Когда Джудит приехала, она сообщила Лавди о том, что Гас жив, а Лавди сказала нам с Эдгаром.
— Боже правый! — ахнул Джереми. Что еще тут можно было сказать?
— Вот-вот. Положеньице, а? В общем, он поехал к себе в Шотландию и, что называется, исчез. Джудит ему писала — думаю, она волновалась за него и чувствовала себя как бы ответственной, — но он ей не ответил. А вчера наш Руперт был в Лондоне и столкнулся с Гасом на улице. Одет Гас был как бродяга и производил впечатление опустившегося человека. Руперт уговорил его пойти с ним пообедать, и Гас рассказал ему, что у него был кошмарный нервный срыв и он чуть ли не в психушку попал. Его старенькие родители умерли, пока он был в плену, а все семейное состояние растаяло… В общем, сплошные несчастья. Руперт очень огорчился. Он пытался уговорить Гаса поехать с ним в Глостершир, но Гас наотрез отказался,
— Где он живет?
— В убогой квартирке в какой-то трущобе, где никто никогда не бывает.
— Так что произошло?
— Господи, я утомила тебя своими рассказами, но все это действительно важно. Произошло то, что Джудит поехала сегодня в Лондон, к Гacy, посмотреть, что и как, и нельзя ли ему помочь. Может быть, привезет его в Дауэр-Хаус.
— А что Лавди?
— Лавди заявила, что не желает видеть Гаса. Думаю, ей стыдно. Конечно, она ни в чем не виновата, и все-таки любому понятно, что… — Диана умолкла и с надеждой посмотрела на Джереми. — Тебе ведь понятно, Джереми, голубчик?
— Боюсь, что да, — вздохнул Джереми.
— Все это очень грустно, потому что сегодня я планировала чудесный вечер в честь твоего возвращения. Неттлбед уже ощипал фазанов, миссис Неттлбед собиралась сделать на десерт сливовое пюре со взбитыми сливками, а Эдгар торжественно спустился в погреб выбрать вино. Но вчера вечером позвонила Джудит и сказала, что едет в Лондон, а потом позвонила Лавди и сказала, что Уолтер тоже не может прийти. Ну, и мы решили пока отложить все это. Такое разочарование!
— Не унывайте, — попытался утешить ее Джереми. — Уже то, что вы все это задумали… мне очень приятно.
— Ладно, как-нибудь в другой раз…
Помолчав, Диана взглянула на свои крошечные золотые часики.
— Мне пора идти. Я обещала Эдгару позвонить поставщику зерна насчет корма для кур. Его не привезли, и бедняжки голодают. — Она поднялась. — Обед в час, о'кей?
— Отлично.
Она направилась к двери, но, уже взявшись за ручку, обернулась.
— Джереми, если Гас все-таки приедет с Джудит, Лавди — ни слова. Хотя бы первое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141