Время от времени в течение этих дней, полных тревоги и напряжения, если Эдварду представлялась возможность, он звонил домой, просто для того, чтобы сообщить родным, что жив, и очень часто голос его звенел от возбуждения после очередного удачно выполненного задания.
Что же до Гаса, то после Сен-Валери всякая надежда на его возвращение была потеряна. Вместе со своим полком он канул в безвестность. Все молились, чтобы он оказался жив, пусть даже взят в плен, но жив, однако слишком малы казались шансы на подобный исход, если вспомнить, сколько «горцев» погибло во время ожесточенных боев, предшествовавших Сен-Валери. Ради Лавди все бодрились, не подавали виду, но она была безутешна, сердце ее — разбито.
— Лучше всего помогает, — говорила миссис Мадж, — это когда не сидишь без дела. По крайней мере, так говорят люди. Но легко говорить! Как бы я могла сказать это моей сестре, бедняжке, сидящей вот так, изводясь до смерти и не зная, жив ее сыночек или нет? Только подумать: пропал без вести, а считается погибшим! Получить телеграмму с таким сообщением! И дома с ней в этот час никого не было, муж — на рынке в Сент-Остелле, один только мальчишка, который принес ей телеграмму, он-то и приготовил ей чашку чая.
Никогда еще Лавди не видела миссис Мадж в таком унынии. Обычно беды, смерти, болезни, операции, несчастные случаи с летальным исходом были нужны ей как воздух; о несчастьях можно было с приятностью посудачить, все снова и снова пережевывая каждую подробность. Теперь, подумала Лавди, все иначе. Речь уже не о молодом Бобе Роджерсе из-под Сент-Остелла, что обрубил себе пальцы сечкой, не о старой миссис Тайсон, которая не вернулась домой с собрания в «Союзе матерей» и была найдена мертвой в канаве, — беда коснулась родной кровинки, единственного сына ее сестры.
— Надо бы мне съездить к ней на несколько дней. Просто побыть с ней рядом. У нее есть дочери, живут где-то на краю света, но разве кто-то сравнится с родной сестрой? С сестрой ведь и о былых временах можно повспоминать. А дочки у нее такие вертушки, у них один разговор — кинозвезды да тряпки.
— Тогда почему же вы не едете, миссис Мадж?
—Разве я могу? Коров подои, с молоком разберись. А через неделю-другую и сенокос начнется, придется ездить на поля, и один Господь ведает, сколько лишних ртов прибавится. Страшное дело!
— Где живет ваша сестра?
—У ее мужа ферма в стороне от Сент-Вериана. «В стороне» — лучше, в самом деле, не скажешь. В стороне от всего. Автобус раз в неделю, и то если повезет. Не знаю, как она так может жить. Я бы не смогла.
Было утро, половина одиннадцатого, они пили чай, сидя за столом на кухне в Лиджи. Лавди неизбежно проводила много дней в Лиджи — помогала Уолтеру и его отцу на ферме, училась управляться с норовистым трактором, кормила птицу, а теперь еще и свиней (купленных на пензансском рынке в расчете на будущую грудинку). А в последнее время, с тех пор как стало известно о Сен-Валери, она прибегала сюда по малейшему поводу, а иногда и вовсе без повода. Отчего-то общество простодушной миссис Мадж утешало ее больше, чем нежное сочувствие матери, Мэри и Афины. Все в Нанчерроу выказывали почти нестерпимую чуткость и ласку, рассчитывая, что она примирится с тем, что Гас мертв и что она никогда больше его не увидит, а ей хотелось только одного — поговорить о нем как о живом. Как если бы он не погиб. И здесь миссис Мадж была незаменима. Она без конца повторяла: «Послушай, его ведь могли взять в плен» — и Лавди могла сказать ей то же самое о ее племяннике. «Откуда нам знать, что он погиб? Там, наверно, была такая неразбериха. Разве можно знать наверняка?»
Так они и утешали друг друга.
Миссис Мадж допила чай. Она устало поднялась со стула, подошла к плите и налила себе еще чашку из вместительного коричневого чайника. Глядя ей в спину, Лавди думала о том, что миссис Мадж потеряла прыть. Кровные узы были крепки, она явно всей душой стремилась к сестре. Нужно было что-то сделать. Лавди не боялась брать на себя ответственность — этим качеством обладали все Кэри-Льюисы. Когда миссис Мадж снова села на свое место, Лавди уже все решила.
— Вы должны ехать в Сент-Вериан немедленно, — заявила она твердо. — Сегодня. Если потребуется, на неделю. До сенокоса.
Миссис Мадж посмотрела на нее, как на полоумную.
— Ты говоришь ерунду.
— Не ерунду. С дойкой я сама справлюсь, Уолтер поможет мне, и я все сделаю.
— Ты?!
— Да, я. Предполагается ведь, что помощь на ферме — это моя общественно полезная работа на время войны. А доить я умею. Вы меня научили, когда я была маленькая. Может, у меня будет получаться чуть медленно, но я быстро набью руку.
— Ты не сможешь, Лавди. Мы начинаем в шесть утра.
— Смогу. Буду вставать полшестого. Если Уолтер станет заводить для меня коров в доильню, то я буду начинать дойку в шесть часов.
— Так ведь не только по утрам, вечерами тоже.
— Ну и что.
— И потом, надо бидоны перемыть и отнести их к грузовику с рынка. Он приезжает в восемь утра, и водитель не любит, когда его заставляют ждать.
— Я не заставлю его ждать.
Миссис Мадж с сомнением приглядывалась к Лавди. Видно было, что она разрывается между желанием побыть со своей несчастной сестрой и некоторым замешательством при мысли о том, что даже ей можно найти замену.
— Тебе придется прибираться после себя, — предупредила она. — Уолтер этого за тебя делать не будет, не мужское это дело. А я не хочу, когда приеду, увидеть загаженную доильню и немытые бидоны.
— И не увидите, обещаю. Ну позвольте мне, миссис Мадж, пожалуйста! Вы сами только что сказали, что лучше всего — что-нибудь делать, а ведь я не меньше вашей сестры беспокоюсь и горюю. Лежу ночью без сна и думаю о Гасе, так не лучше ли мне вставать в пять часов и делать что-нибудь полезное? Так что, если вы поедете к сестре, вы и ей поможете, и мне.
— Ты не думай, что я переживаю о Гасе меньше, чем о своем племяннике. Прекрасный молодой человек он был, Гас. Помнишь, как он пришел рисовать мой скотный двор? Кругом навоз и куриный помет, а ему — хоть бы что!
— Позвоните сестре и скажите, что приедете. Мистер Мадж довезет вас вечером до Сент-Вериана, и оставайтесь там, сколько сочтете нужным.
Миссис Мадж потрясла головой в изумлении.
— Ну, Лавди, ты меня в гроб сведешь. Никогда не знаешь, чего от тебя ожидать. Не думала я, что ты можешь так заботиться о других…
— Да не забочусь я о других, миссис Мадж, эгоистка я. Палец о палец не ударю, если не вижу для себя в этом пользы.
—Ты слишком себя принижаешь.
—Нет, просто честно говорю все как есть.
—Это ты так считаешь, — возразила миссис Мадж. — Другие могут оставаться при своем мнении.
Каждое утро в половине девятого, доставив полные бидоны к грузовику оптового скупщика с рынка и принеся пустые бидоны назад на ферму, Лавди, голодная как волк, шла домой в Нанчерроу завтракать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141