Прежде всего надо будет наладить центральное отопление. То есть поставить новый котел, подвести новые трубы и везде установить отопительные батареи, чтобы изгнать из комнат промозглый холод корнуолльских зим. Затем уже можно будет заняться остальным. Ее мысли перешли к другим захватывающим проектам. Заново побелить стены. Поклеить новые обои. Раздобыть чехлы для мебели, поменять занавески… В гостиной они совсем износились и выгорели на солнце. Но подобрать ситец им на замену будет делом не из легких — Джудит хотела, чтобы новые занавески были в точности как старые. Кто бы мог помочь? И вдруг ее осенило. Диана!.. Диана Кэри-Льюис. Подбирать ткани — это как раз по ее части.
«Знаешь, дорогая, я думаю, в „Либерти“ найдется именно то, что нужно. Почему бы нам не махнуть в Лондон и не провести чудесное утро в „Либерти“?» — словно наяву послышался ей голос Дианы.
Джудит задремала. Мысли, занимавшие ее перед этим, перешли из яви в сон. Снова Дауэр-Хаус. Залитая солнцем гостиная. Но теперь Джудит была там не одна. В кресле у окна сидела Лавиния Боскавен, тут же находился и Джереми Уэллс. Он пришел из-за того, что Лавиния потеряла какое-то письмо, и теперь искал его у нее в столе. «Да вы его выбросили», — твердил он, а старушка настаивала, что не выбрасывала, а послала в химчистку.
Джудит вышла в сад, на улице хлестал дождь, лило с гранитно-серого неба как из ведра, но когда она хотела зайти обратно в дом, все двери оказались заперты. Она стала стучать в окно, но тетя Лавиния куда-то исчезла, а непохожий на себя Джереми демонически хохотал.
Приемные часы в лазарете женской вспомогательной службы ВМС не были строго нормированы, посетители начинали приходить сразу после полудня, и зачастую последних из них выпроваживали уже в одиннадцатом часу вечера. Старшая сестра не настаивала на жесткой дисциплине, так как считала, что большинство пациентов попадает к ней из-за слабости и переутомления. Ничего удивительного в этом не было. Все девушки из женской вспомогательной службы так или иначе выполняли ответственную и тяжелую работу, долгие часы трудясь в условиях тропической жары. А поскольку их было так мало и в мужском обществе на них существовал такой спрос, то им не было покоя даже в драгоценные часы досуга. Только они возвращались со службы в казарму, как тут же убегали опять — играть в теннис или купаться, веселиться на вечеринке на борту одного из военных кораблей или танцевать до утра в офицерском клубе.
Поэтому когда в лазарет по какой бы то ни было причине доставляли новую пациентку, помимо лекарств ей предписывались сон и свободный режим дня. Раньше это называлось «лечение покоем». С точки зрения старшей сестры, таких условий лечения требовал элементарный здравый смысл.
"Таким образом, жизнь в лазарете была вполне привольная. Подруги забегали к пациенткам по пути на работу или с работы, приносили почту, чистое белье, книги, пакеты свежих фруктов. Молодые люди с кораблей и береговых учреждений приходили в неслужебное время с цветами, журналами, американским шоколадом, оживляя палаты своим присутствием. Если девушка была симпатичной, то у ее кровати частенько сидело сразу по трое мужчин, и когда смех и шум голосов переходили допустимые границы, старшая сестра выгоняла пациентку и ее гостей на веранду, где они, расположившись в шезлонгах, встречали за долгими разговорами наступление темноты.
Поскольку это было первое воскресенье Джудит в лазарете и весть о том, что она выбыла из строя и посажена под замок, еще не успела распространиться, единственным ее посетителем была Пенни Уэйлс. Она заглянула в пять часов, после того как проплавала весь день под парусом со своим морским пехотинцем. Она была в шортах и рубашке поверх купальника, волосы, соленые от морской воды, были растрепаны ветром.
— О, бедняжка, мне так жаль! Такое невезение! Старшая по казарме мне рассказала. Я принесла тебе ананас, мы купили его на фруктовом рынке. Может, тебе еще что-нибудь нужно? Я у тебя засиживаться не могу: на новом крейсере сегодня вечеринка, так что надо бежать назад, принять душ и принарядиться. Завтра скажу капитану Спиросу, что какое-то время у нас будет недоставать рабочих рук. Как по-твоему, сколько ты здесь пробудешь? Добрую неделю, надо думать. А обо всех этих мерзких бумажках не переживай. Мы с шефом как-нибудь управимся вдвоем, а если не получится, то оставим для тебя здоровую кипу — будешь разбираться, когда вернешься,..
Она просидела, болтая, около четверти часа, потом взглянула на часы, вскочила и, пообещав зайти еще, исчезла. Джудит уже смирилась было с тем, что больше к ней никто не придет. Однако сразу после захода солнца, когда включили свет, она вдруг услышала, что кто-то зовет ее по имени, подняла голову и увидела направляющуюся к ней от двери палаты миссис Тодд-Харпер.
Вот так сюрприз. Тодди пришла в своей обычной униформе — свежеотглаженные защитные брюки и рубашка, но по всему было видно, что она собралась на веселую вечеринку: основательно накрасилась, надушилась и нацепила массу тяжелых золотых украшений — цепочки, серьги и несколько колец, из которых при случае получился бы недурной кастет. Ее крашеные волосы отливали медью, на плече висела битком набитая корзинка. Звонкий голос и эксцентрическая наружность привлекли к ней всеобщее внимание, разговоры на мгновение смолкли, и все головы повернулись в ее сторону.
Тодди игнорировала этот повышенный интерес к своей особе или же попросту ничего не замечала.
— Вот ты где! Не могла не забежать, хотела удостовериться, что у тебя все в порядке.
Джудит была тронута до глубины души.
— Тодди, неужели ты проделала такой путь специально для того, чтобы меня увидеть! К тому же в такую темень. И на машине.
Джудит с восхищением подумала о смелости Тодди. Дорога от общежития шла сначала через совершенно пустынные места: казалось, из кустов вот-вот выскочит шайка грабителей. Впрочем, Тодди была стреляный воробей, она всякого повидала и ничего на свете не боялась. Бандиту, посмевшему пристать к ней, наверняка не поздоровилось бы; и если бы он не дрогнул под шквалом ругательств, то на его голову обрушилась бы тяжелая дубинка, которую Тодди во время автомобильных поездок всегда держала под рукой.
— Не беспокойся. — Она пододвинула себе стул. — Мне в любом случае надо было ехать — пополнить запасы. Я и для тебя кое-что взяла, — Она выгрузила содержимое своей корзинки на кровать. — Консервированные персики, винные леденцы и флакон непонятной жидкости для ванн. Пахнет черт знает чем. Вероятно, из серии «Воспоминания дохлых спаниелей». Что это за штуковина у тебя на кровати?
— Это подставка для того, чтобы держать ногу на весу,
— Болит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141