Пахнущий морем, освежающий ветерок смягчал жар солнца, сельские просторы оделись в мягкие, нежные цвета мая: свежую зелень молодой листвы и травки, кремовые свечи цветущих каштанов, розовые рододендроны, белый боярышник, бледно-фиолетовые побеги сирени, склонившиеся над оградами садов. Спокойное море словно светилось под безоблачным небом, пронизанное прожилками аквамарина и гиацинта; в ранние утренние часы горизонт застилала легкая дымка, вскоре рассеивавшаяся под жаркими солнечными лучами.
Людные улицы Пензанса пестрели от игры света и теней. Джудит вышла из «Митры» и, пройдя по Чапл-стрит, свернула на Финмаркет, как раз когда часы на здании банка пробили половину первого. День выдался очень теплый, и она была с голыми ногами, в легком платье и босоножках. Двери магазинов стояли открытыми, над витринами были натянуты матерчатые навесы от солнца, на улице, прямо на тротуарах, продавали из ящиков фрукты и овощи. На мраморной стойке рыбной лавки в шубе дробленого льда лежали на всеобщем обозрении, таращась мертвыми глазами, здоровенная треска, сардины и целые косяки скумбрии. На плакатах газетчика чернел заголовок: НЕМЦЫ НА БЕЛЬГИЙСКОМ ПОБЕРЕЖЬЕ, но, несмотря на зловещие новости, рядом шла обычная, невинная сезонная распродажа деревянных совков и жестяных ведерок, хлопчатобумажных широкополых шляп от солнца, сетей для ловли креветок и пляжных надувных мячей, нагревшихся на солнце и пахнущих резиной. Можно было заметить даже нескольких приезжих из Лондона, из Рединга, из Уиндона — юных мамаш с маленькими ребятишками и стареньких бабушек с отекшими лодыжками, которые уже щеголяли в новоприобретенных пляжных парусиновых туфлях на резиновой подошве. Джудит прошла Гринмаркет и оказалась на улице Алвертон, где стояло небольшое изящное здание в георгианском стиле, в котором располагалась юридическая контора «Трегартен, Оупи и Бейнс». Дверь с веерообразным окошком наверху открывалась в холл, где все было залито светом, падающим через окно на лестничной клетке. В конторке с маленьким окошком, напоминавшим билетную кассу, сидела за печаткой машинкой служащая. Джудит увидела звонок и позвонила; раздалось «дззз!», женщина встала и вышла ей навстречу.
— Доброе утро.
Она носила очки без оправы, седые волосы были уложены в аккуратную завивку,
— Мне нужно видеть мистера Бейнса. Джудит Данбар.
— Он ждет вас, не угодно ли подняться наверх? Знаете, как пройти? Второй этаж, первая дверь направо.
Джудит пошла на второй этаж. Лестница была застлана турецким ковром, на площадке висели портреты джентльменов с бакенбардами и цепочками от карманных часов — прежних владельцев фирмы. На двери по правую сторону красовалась медная табличка: «Мистер Роджер Бейнс». Она постучала и, дождавшись приглашения войти, открыла дверь.
Он поднялся из-за письменного стола.
— Джудит!
— Я пришла.
— И как раз вовремя. Сама пунктуальность. Проходи, садись. Ты выглядишь очень по-летнему.
— День сегодня совсем летний.
— Когда ты приехала?
— С час назад. Мы выехали из Аппер-Бикли сразу после раннего завтрака. На дорогах было относительно свободно.
— Ты приехала с миссис Сомервиль?
— Да, и с собакой. Мы расположились в «Митре». Бидди пошла прогуляться с Мораг на пляж, я сказала, что вернусь к позднему обеду.
— Это ты хорошо придумала — взять ее с собой.
— Я боялась, что она не захочет, но она буквально ухватилась за мое предложение. По правде говоря, небольшая смена обстановки — это, на мой взгляд, как раз то, что ей нужно. К тому же, она была в таком восторге, когда узнала о покупке Дауэр-Хауса, и ей не терпится взглянуть на него.
— Сколько времени вы можете пробыть здесь?
— А сколько захотим. Мы все позапирали, а Дэгги будут присматривать за домом.
— Что ж, очень хорошо. И погода как на заказ. Так что не будем терять времени и приступим к делу…
Дело оказалось недолгим: нужно было только подписать кое-какие бумаги (чтобы заверить подписи, позвали мисс Куртис, секретаря, с которой Джудит говорила внизу) и выписать чек. Никогда в жизни Джудит не думала, что ей доведется выписывать чек на такую колоссальную сумму. Три тысячи фунтов! Но она написала эту цифру, поставила свою подпись и передала чек мистеру Бейнсу, который с помощью скрепки аккуратно присоединил его к остальным документам.
— Это все?
— Все. Осталось только обговорить некоторые мелочи. — Он откинулся на спинку кресла. — В Дауэр-Хаус ты можешь переселяться хоть немедленно, все, в общем и целом, готово. Изобель уезжает сегодня. В пять часов приедет на машине ее брат, чтобы забрать ее к себе.
— Она очень подавлена?
— Нет. На самом деле она воодушевлена перспективой начать новую жизнь в семьдесят восемь лет. А эти две недели она наводила чистоту во всем доме, мыла и драила все углы, чтобы к твоему приезду нигде не было ни единой пылинки. — Он улыбнулся. —Откуда только в ней силы берутся, не понимаю. Правда, приходящая домработница помогала ей, так что будем надеяться, она не скончается у нас на руках от сердечного приступа.
—Мне бы хотелось увидеться с ней до ее отъезда.
—Мы отправимся в Роуэмаллион после обеда. Она передаст тебе ключи и проинструктирует напоследок.
— А как быть с мебелью?
— Об этом я тоже хотел с тобой поговорить. Всю мебель миссис Боскавен завещала полковнику Кэри-Льюису и его семье. Но, как тебе известно, Нанчерроу и так полностью обставлен, а никто из детей не успел еще обзавестись собственным домом. Короче, дело обстоит следующим образом. Несколько примечательных вещей забрали из тех соображений, чтобы у каждого члена семьи осталась какая-нибудь мелочь на память о миссис Боскавен. Остальное, то есть основная часть, остается в Дауэр-Хаусе, и Кэри-Льюисы отдают все тебе.
— О! Но как…
Мистер Бейнс предупредил возражения Джудит:
— Там нет ничего особенно ценного, более того, мебель в довольно ветхом состоянии. Но все это еще послужит до тех пор, пока у тебя найдется время и возможность обзавестись собственными вещами.
— Поражаюсь их доброте!
— Думаю, они только рады избавиться от этой проблемы. Миссис Кэри-Льюис обмолвилась, что даже если пустить все с молотка, выручишь скорей всего сущий пустяк. И еще несколько нюансов. Миссис Кэри-Льюис с Изобель освободили дом от одежды и самых интимных следов присутствия покойной хозяйки, а полковник Кэри-Льюис забрал из ее письменного стола все бумаги, которые счел важными, но, за исключением этого, все осталось как есть: ящики, набитые старыми письмами и фотографиями, собранные за многие годы свидетельства целой жизни, которые требуется разобрать. Боюсь, эта работа ляжет на твои плечи. Все, что могло бы представлять интерес для Кэри-Льюисов, ты можешь отложить, с тем чтобы потом передать им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Людные улицы Пензанса пестрели от игры света и теней. Джудит вышла из «Митры» и, пройдя по Чапл-стрит, свернула на Финмаркет, как раз когда часы на здании банка пробили половину первого. День выдался очень теплый, и она была с голыми ногами, в легком платье и босоножках. Двери магазинов стояли открытыми, над витринами были натянуты матерчатые навесы от солнца, на улице, прямо на тротуарах, продавали из ящиков фрукты и овощи. На мраморной стойке рыбной лавки в шубе дробленого льда лежали на всеобщем обозрении, таращась мертвыми глазами, здоровенная треска, сардины и целые косяки скумбрии. На плакатах газетчика чернел заголовок: НЕМЦЫ НА БЕЛЬГИЙСКОМ ПОБЕРЕЖЬЕ, но, несмотря на зловещие новости, рядом шла обычная, невинная сезонная распродажа деревянных совков и жестяных ведерок, хлопчатобумажных широкополых шляп от солнца, сетей для ловли креветок и пляжных надувных мячей, нагревшихся на солнце и пахнущих резиной. Можно было заметить даже нескольких приезжих из Лондона, из Рединга, из Уиндона — юных мамаш с маленькими ребятишками и стареньких бабушек с отекшими лодыжками, которые уже щеголяли в новоприобретенных пляжных парусиновых туфлях на резиновой подошве. Джудит прошла Гринмаркет и оказалась на улице Алвертон, где стояло небольшое изящное здание в георгианском стиле, в котором располагалась юридическая контора «Трегартен, Оупи и Бейнс». Дверь с веерообразным окошком наверху открывалась в холл, где все было залито светом, падающим через окно на лестничной клетке. В конторке с маленьким окошком, напоминавшим билетную кассу, сидела за печаткой машинкой служащая. Джудит увидела звонок и позвонила; раздалось «дззз!», женщина встала и вышла ей навстречу.
— Доброе утро.
Она носила очки без оправы, седые волосы были уложены в аккуратную завивку,
— Мне нужно видеть мистера Бейнса. Джудит Данбар.
— Он ждет вас, не угодно ли подняться наверх? Знаете, как пройти? Второй этаж, первая дверь направо.
Джудит пошла на второй этаж. Лестница была застлана турецким ковром, на площадке висели портреты джентльменов с бакенбардами и цепочками от карманных часов — прежних владельцев фирмы. На двери по правую сторону красовалась медная табличка: «Мистер Роджер Бейнс». Она постучала и, дождавшись приглашения войти, открыла дверь.
Он поднялся из-за письменного стола.
— Джудит!
— Я пришла.
— И как раз вовремя. Сама пунктуальность. Проходи, садись. Ты выглядишь очень по-летнему.
— День сегодня совсем летний.
— Когда ты приехала?
— С час назад. Мы выехали из Аппер-Бикли сразу после раннего завтрака. На дорогах было относительно свободно.
— Ты приехала с миссис Сомервиль?
— Да, и с собакой. Мы расположились в «Митре». Бидди пошла прогуляться с Мораг на пляж, я сказала, что вернусь к позднему обеду.
— Это ты хорошо придумала — взять ее с собой.
— Я боялась, что она не захочет, но она буквально ухватилась за мое предложение. По правде говоря, небольшая смена обстановки — это, на мой взгляд, как раз то, что ей нужно. К тому же, она была в таком восторге, когда узнала о покупке Дауэр-Хауса, и ей не терпится взглянуть на него.
— Сколько времени вы можете пробыть здесь?
— А сколько захотим. Мы все позапирали, а Дэгги будут присматривать за домом.
— Что ж, очень хорошо. И погода как на заказ. Так что не будем терять времени и приступим к делу…
Дело оказалось недолгим: нужно было только подписать кое-какие бумаги (чтобы заверить подписи, позвали мисс Куртис, секретаря, с которой Джудит говорила внизу) и выписать чек. Никогда в жизни Джудит не думала, что ей доведется выписывать чек на такую колоссальную сумму. Три тысячи фунтов! Но она написала эту цифру, поставила свою подпись и передала чек мистеру Бейнсу, который с помощью скрепки аккуратно присоединил его к остальным документам.
— Это все?
— Все. Осталось только обговорить некоторые мелочи. — Он откинулся на спинку кресла. — В Дауэр-Хаус ты можешь переселяться хоть немедленно, все, в общем и целом, готово. Изобель уезжает сегодня. В пять часов приедет на машине ее брат, чтобы забрать ее к себе.
— Она очень подавлена?
— Нет. На самом деле она воодушевлена перспективой начать новую жизнь в семьдесят восемь лет. А эти две недели она наводила чистоту во всем доме, мыла и драила все углы, чтобы к твоему приезду нигде не было ни единой пылинки. — Он улыбнулся. —Откуда только в ней силы берутся, не понимаю. Правда, приходящая домработница помогала ей, так что будем надеяться, она не скончается у нас на руках от сердечного приступа.
—Мне бы хотелось увидеться с ней до ее отъезда.
—Мы отправимся в Роуэмаллион после обеда. Она передаст тебе ключи и проинструктирует напоследок.
— А как быть с мебелью?
— Об этом я тоже хотел с тобой поговорить. Всю мебель миссис Боскавен завещала полковнику Кэри-Льюису и его семье. Но, как тебе известно, Нанчерроу и так полностью обставлен, а никто из детей не успел еще обзавестись собственным домом. Короче, дело обстоит следующим образом. Несколько примечательных вещей забрали из тех соображений, чтобы у каждого члена семьи осталась какая-нибудь мелочь на память о миссис Боскавен. Остальное, то есть основная часть, остается в Дауэр-Хаусе, и Кэри-Льюисы отдают все тебе.
— О! Но как…
Мистер Бейнс предупредил возражения Джудит:
— Там нет ничего особенно ценного, более того, мебель в довольно ветхом состоянии. Но все это еще послужит до тех пор, пока у тебя найдется время и возможность обзавестись собственными вещами.
— Поражаюсь их доброте!
— Думаю, они только рады избавиться от этой проблемы. Миссис Кэри-Льюис обмолвилась, что даже если пустить все с молотка, выручишь скорей всего сущий пустяк. И еще несколько нюансов. Миссис Кэри-Льюис с Изобель освободили дом от одежды и самых интимных следов присутствия покойной хозяйки, а полковник Кэри-Льюис забрал из ее письменного стола все бумаги, которые счел важными, но, за исключением этого, все осталось как есть: ящики, набитые старыми письмами и фотографиями, собранные за многие годы свидетельства целой жизни, которые требуется разобрать. Боюсь, эта работа ляжет на твои плечи. Все, что могло бы представлять интерес для Кэри-Льюисов, ты можешь отложить, с тем чтобы потом передать им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141