Ты смогла бы съездить?
— Да, смогла бы.
После некоторого колебания Руперт продолжал: — Дело в том, что… Я не хочу давить на тебя, Джудит, но я думаю, нам нельзя терять времени.
— Ты боишься за него?
— Да, очень боюсь.
— В таком случае я могу отправиться не откладывая. Завтра. Бидди в отъезде, но Филлис и Анна здесь. Я могу оставить дом на Филлис. — Она стала соображать, на ходу строить планы. — Я даже могла бы поехать на машине. Пожалуй, это будет лучше, чем ехать на поезде. Если у меня будет собственный транспорт, это прибавит весу моим доводам и уговорам.
— А как с горючим?
— Бидди оставила мне пачку просроченных талонов. Я отоварю их в местном гараже.
— По зимним дорогам путь будет долгим.
— Нестрашно. Я уже ездила раньше. И сейчас дороги не перегружены транспортом. Я поеду завтра, заночую на Мьюз, а наутро сразу же отправлюсь на Фулем-роуд.
— Может быть, когда ты увидишь его, тебе покажется, что я сделал из мухи слона. Но я не думаю, что это так. Больше всего сейчас, мне кажется, Гасу нужны старые друзья. О Нанчерроу не может быть и речи, так что остаешься только ты.
— Называй адрес.
Она отыскала карандаш и под его диктовку накарябала адрес Гаса на обложке телефонного справочника.
— Это примерно в середине улицы, за Бромптонской больницей, на правой стороне.
— Не беспокойся, я найду.
— Джудит, ты ангел! Ты сняла огромную тяжесть у меня с души.
— Быть может, у меня ничего не получится.
— По крайней мере, ты попробуешь.
— Да, попробую. Спасибо, что позвонил. Я так за него волновалась. У меня осталось тяжелое чувство, когда мы попрощались тогда, в Коломбо. Он казался таким чудовищно одиноким!
— Думаю, такой он и есть на самом деле. Дай нам знать, как все обернется.
— Непременно.
Они поговорили еще немного, потом попрощались, и Джудит положила трубку. Внезапно она почувствовала, что вся дрожит, — и не только от холода, царящего в холле, но и от жуткого осознания того, что все ее опасения насчет Гаса подтвердились. Через минуту-другую она встала и вернулась в гостиную, подложила в камин еще одно полено и присела на корточки перед его успокаивающим пламенем.
Новости заканчивались. Филлис потянулась к приемнику и выключила его.
— Ты долго разговаривала, — заметила она.
— Да, Звонил Руперт Райкрофт. Насчет Гаса Каллендера.
Филлис все знала о Гасе: за те два месяца, что Джудит прожила дома, она успела рассказать Филлис об их встрече в Коломбо и о том, как на ее долю выпало сообщить Гасу о замужестве Лавди.
— Что насчет Гаса? — спросила Филлис. Джудит рассказала.
Отложив вязанье, Филлис слушала и менялась в лице.
— Вот бедняга! Жестоко с ним судьба обошлась. Руперт не мог как-нибудь помочь ему?
— Он пригласил его к себе в Глостершир, но Гас отказался. — Так чего же он хочет от тебя? — насторожилась Филлис. — Чтобы я поехала в Лондон и попыталась уговорить Гаса приехать к нам.
— Он не буйный, нет?
— Ну, что ты, Филлис, конечно, нет.
— От этих душевнобольных всего можно ожидать. Почитай газеты — страшные вещи бывают…
— К Гасу все это не имеет ни малейшего отношения. — Она подумала о Гасе и добавила: — Гас — особенный случай.
— Значит, ты поедешь?
— Да. Думаю, я должна.
— Когда?
— Завтра. Не теряя времени. Поеду на машине, вернусь послезавтра.
Последовала длинная пауза, потом Филлис сказала:
— Завтра ты не можешь. Завтра же среда — ужин в Нанчерроу. Джереми Узллс. Ты обязательно должна там быть.
— Я забыла.
— Она забыла! — возмутилась Филлис. — Как ты могла забыть?! С какой стати тебе нестись Бог знает к кому в такой день? Тебе о своей жизни надо думать. О своем будущем. Отложи поездку в Лондон на день. Ничего страшного не случится, если ты поедешь днем позже.
— Филлис, я не могу.
— По-моему, это будет очень невежливо с твоей стороны. Что подумает миссис Кэри-Льюис? Что подумает Джереми, когда узнает о том, что, вместо того чтобы встретиться с ним после стольких лет, ты укатила в Лондон к какому-то другому человеку?
— Гас — не какой-то там другой человек.
— Подумаешь! Даже если он был другом Эдварда, это еще не повод, чтобы ради него забыть обо всем.
— Филлис, если я не поеду, то не прощу себе этого до конца жизни. Разве ты не понимаешь, через какой ад он прошел? Три с половиной года он прокладывал эту железную дорогу через джунгли, задыхаясь от жары, страдая от болезней и истощения. Чуть не умер от дизентерии, и охранники были настоящие садисты, не знали никакой жалости. У него на глазах гибли его друзья. Ничего удивительного, что с ним случился срыв. Как я могу в таких обстоятельствах думать о себе или о Джереми?
Эта тирада заставила Филлис замолчать. Уставившись в огонь, она сидела с надутым видом, но больше не спорила. Потом она заговорила:
— Это как немцы и евреи. Не понимаю, как люди могут быть такими жестокими к себе подобным. Джесс мне рассказывала. Всякое рассказывала. Иногда, когда мы возились вдвоем на кухне или когда я заходила к ней в спальню пожелать спокойной ночи. Может быть, ей и той девушке из Австралии было чуть легче, их, по крайней мере, не заставляли работать на строительстве железной дороги.,. В последнем лагере, в Асулу, были настолько плохие условия и так мало еды, что десять женщин во главе с доктором пошли жаловаться к коменданту. А он приказал их высечь, обрить наголо и посадить на пять суток в бамбуковую клетку. Этот случай у меня из головы не выходит, Джудит. Если они могли поступить так с женщинами и детьми…
— Да, — вздохнула Джудит.
Ей Джесс ничего не рассказывала, но говорила об этом с Филлис, и слава Богу — значит, она не держала страшные воспоминания в себе.
— Да, — повторила она.
— Ну, ладно, — вздохнула Филлис, — так тому и быть. Когда ты поедешь?
— Сразу же после завтрака. Возьму машину Бидди.
— Как думаешь, он приедет с тобой?
— Не знаю.
— Если он приедет, где же мы его положим?
— Придется отдать ему комнату Бидди.
— Я приберу там. Сменю постельное белье. Ты бы позвонила миссис Кэри-Льюис.
— Сейчас позвоню.
— У тебя измученный вид. Все эти проблемы… Как насчет чашечки горячего какао?
— Было бы чудесно.
— Тогда я пойду и приготовлю. — Филлис сложила свое вязанье и воткнула спицы в клубок шерсти. — Поднимем себе настроение на сон грядущий.
Вернувшись в холл, Джудит набрала номер Нанчерроу.
— Алло!
— Диана, это я, Джудит.
— Дорогая!
— Простите за поздний звонок.
— Что стряслось?
Опять объяснения. Диана то и дело в ужасе охала и ахала, но в остальном вела себя отлично — не перебивала и ненужных вопросов не задавала.
— Короче, завтра я еду в Лондон. Если вы не против, я переночую на Мьюз, а в четверг, Бог даст, вернусь с Гасом.
— Господи, а мой ужин?! Моя вечеринка в честь возвращения Джереми!
— Я помню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
— Да, смогла бы.
После некоторого колебания Руперт продолжал: — Дело в том, что… Я не хочу давить на тебя, Джудит, но я думаю, нам нельзя терять времени.
— Ты боишься за него?
— Да, очень боюсь.
— В таком случае я могу отправиться не откладывая. Завтра. Бидди в отъезде, но Филлис и Анна здесь. Я могу оставить дом на Филлис. — Она стала соображать, на ходу строить планы. — Я даже могла бы поехать на машине. Пожалуй, это будет лучше, чем ехать на поезде. Если у меня будет собственный транспорт, это прибавит весу моим доводам и уговорам.
— А как с горючим?
— Бидди оставила мне пачку просроченных талонов. Я отоварю их в местном гараже.
— По зимним дорогам путь будет долгим.
— Нестрашно. Я уже ездила раньше. И сейчас дороги не перегружены транспортом. Я поеду завтра, заночую на Мьюз, а наутро сразу же отправлюсь на Фулем-роуд.
— Может быть, когда ты увидишь его, тебе покажется, что я сделал из мухи слона. Но я не думаю, что это так. Больше всего сейчас, мне кажется, Гасу нужны старые друзья. О Нанчерроу не может быть и речи, так что остаешься только ты.
— Называй адрес.
Она отыскала карандаш и под его диктовку накарябала адрес Гаса на обложке телефонного справочника.
— Это примерно в середине улицы, за Бромптонской больницей, на правой стороне.
— Не беспокойся, я найду.
— Джудит, ты ангел! Ты сняла огромную тяжесть у меня с души.
— Быть может, у меня ничего не получится.
— По крайней мере, ты попробуешь.
— Да, попробую. Спасибо, что позвонил. Я так за него волновалась. У меня осталось тяжелое чувство, когда мы попрощались тогда, в Коломбо. Он казался таким чудовищно одиноким!
— Думаю, такой он и есть на самом деле. Дай нам знать, как все обернется.
— Непременно.
Они поговорили еще немного, потом попрощались, и Джудит положила трубку. Внезапно она почувствовала, что вся дрожит, — и не только от холода, царящего в холле, но и от жуткого осознания того, что все ее опасения насчет Гаса подтвердились. Через минуту-другую она встала и вернулась в гостиную, подложила в камин еще одно полено и присела на корточки перед его успокаивающим пламенем.
Новости заканчивались. Филлис потянулась к приемнику и выключила его.
— Ты долго разговаривала, — заметила она.
— Да, Звонил Руперт Райкрофт. Насчет Гаса Каллендера.
Филлис все знала о Гасе: за те два месяца, что Джудит прожила дома, она успела рассказать Филлис об их встрече в Коломбо и о том, как на ее долю выпало сообщить Гасу о замужестве Лавди.
— Что насчет Гаса? — спросила Филлис. Джудит рассказала.
Отложив вязанье, Филлис слушала и менялась в лице.
— Вот бедняга! Жестоко с ним судьба обошлась. Руперт не мог как-нибудь помочь ему?
— Он пригласил его к себе в Глостершир, но Гас отказался. — Так чего же он хочет от тебя? — насторожилась Филлис. — Чтобы я поехала в Лондон и попыталась уговорить Гаса приехать к нам.
— Он не буйный, нет?
— Ну, что ты, Филлис, конечно, нет.
— От этих душевнобольных всего можно ожидать. Почитай газеты — страшные вещи бывают…
— К Гасу все это не имеет ни малейшего отношения. — Она подумала о Гасе и добавила: — Гас — особенный случай.
— Значит, ты поедешь?
— Да. Думаю, я должна.
— Когда?
— Завтра. Не теряя времени. Поеду на машине, вернусь послезавтра.
Последовала длинная пауза, потом Филлис сказала:
— Завтра ты не можешь. Завтра же среда — ужин в Нанчерроу. Джереми Узллс. Ты обязательно должна там быть.
— Я забыла.
— Она забыла! — возмутилась Филлис. — Как ты могла забыть?! С какой стати тебе нестись Бог знает к кому в такой день? Тебе о своей жизни надо думать. О своем будущем. Отложи поездку в Лондон на день. Ничего страшного не случится, если ты поедешь днем позже.
— Филлис, я не могу.
— По-моему, это будет очень невежливо с твоей стороны. Что подумает миссис Кэри-Льюис? Что подумает Джереми, когда узнает о том, что, вместо того чтобы встретиться с ним после стольких лет, ты укатила в Лондон к какому-то другому человеку?
— Гас — не какой-то там другой человек.
— Подумаешь! Даже если он был другом Эдварда, это еще не повод, чтобы ради него забыть обо всем.
— Филлис, если я не поеду, то не прощу себе этого до конца жизни. Разве ты не понимаешь, через какой ад он прошел? Три с половиной года он прокладывал эту железную дорогу через джунгли, задыхаясь от жары, страдая от болезней и истощения. Чуть не умер от дизентерии, и охранники были настоящие садисты, не знали никакой жалости. У него на глазах гибли его друзья. Ничего удивительного, что с ним случился срыв. Как я могу в таких обстоятельствах думать о себе или о Джереми?
Эта тирада заставила Филлис замолчать. Уставившись в огонь, она сидела с надутым видом, но больше не спорила. Потом она заговорила:
— Это как немцы и евреи. Не понимаю, как люди могут быть такими жестокими к себе подобным. Джесс мне рассказывала. Всякое рассказывала. Иногда, когда мы возились вдвоем на кухне или когда я заходила к ней в спальню пожелать спокойной ночи. Может быть, ей и той девушке из Австралии было чуть легче, их, по крайней мере, не заставляли работать на строительстве железной дороги.,. В последнем лагере, в Асулу, были настолько плохие условия и так мало еды, что десять женщин во главе с доктором пошли жаловаться к коменданту. А он приказал их высечь, обрить наголо и посадить на пять суток в бамбуковую клетку. Этот случай у меня из головы не выходит, Джудит. Если они могли поступить так с женщинами и детьми…
— Да, — вздохнула Джудит.
Ей Джесс ничего не рассказывала, но говорила об этом с Филлис, и слава Богу — значит, она не держала страшные воспоминания в себе.
— Да, — повторила она.
— Ну, ладно, — вздохнула Филлис, — так тому и быть. Когда ты поедешь?
— Сразу же после завтрака. Возьму машину Бидди.
— Как думаешь, он приедет с тобой?
— Не знаю.
— Если он приедет, где же мы его положим?
— Придется отдать ему комнату Бидди.
— Я приберу там. Сменю постельное белье. Ты бы позвонила миссис Кэри-Льюис.
— Сейчас позвоню.
— У тебя измученный вид. Все эти проблемы… Как насчет чашечки горячего какао?
— Было бы чудесно.
— Тогда я пойду и приготовлю. — Филлис сложила свое вязанье и воткнула спицы в клубок шерсти. — Поднимем себе настроение на сон грядущий.
Вернувшись в холл, Джудит набрала номер Нанчерроу.
— Алло!
— Диана, это я, Джудит.
— Дорогая!
— Простите за поздний звонок.
— Что стряслось?
Опять объяснения. Диана то и дело в ужасе охала и ахала, но в остальном вела себя отлично — не перебивала и ненужных вопросов не задавала.
— Короче, завтра я еду в Лондон. Если вы не против, я переночую на Мьюз, а в четверг, Бог даст, вернусь с Гасом.
— Господи, а мой ужин?! Моя вечеринка в честь возвращения Джереми!
— Я помню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141