«Хорошо, — услышала Джудит, — да, конечно». Еще одна долгая пауза. Джудит ждала, стоя одна в гостиной.
Наконец, когда Джудит потеряла уже всякую надежду дождаться Хестер, телефонный разговор закончился. Звякнула опущенная на рычаг трубка, Джудит захлопнула книгу и устремила взгляд на дверь. Но Хестер появилась не сразу, а когда наконец вошла, то виду нее был странный, какой-то притихший, она казалась неестественно спокойной, как будто ей пришлось сделать над собой огромное волевое усилие.
Она молчала, стоя у двери. Их глаза встретились. Джудит положила книгу и спросила:
— Что-то не так?
— Это был… — Голос Хестер дрогнул. Она внутренне собралась и начала снова, на этот раз своим обычным ровным тоном: — Звонил капитан Сомервиль.
Джудит была в недоумении,
— Дядя Боб?! Почему он позвонил вам? Ему что, не дозвониться до Аппер-Бикли? Вчера телефон работал.
— Телефон ни при чем. Он хотел поговорить со мной. — Она закрыла за собой дверь, прошла вперед и села на золоченый стульчик с прямой спинкой. — Случилось страшное…
Хотя в комнате было тепло, озноб прошиб Джудит. Сердце сжалось от рокового предчувствия.
— Что случилось?
— Ночью… немецкая подлодка прорвалась через оборонительную линию Скапа-Флоу. Большая часть флота метрополии находилась в море, но «Роял-Оук» стоял в гавани на якоре… Он был торпедирован — уничтожен… Затонул в один миг… Перевернулся… три торпеды… У тех, кто находился в трюме и каютах, шансов не было …
Корабль Неда. Но только не Нед. Нед жив. Он спасся.
— …кого-то из экипажа как будто удалось спасти… об этом никто пока не знает, в новостях еще не объявляли. Боб сказал, я должна сообщить Бидди, до того как она услышит по радио. У него просто язык не поворачивается сказать ей по телефону. Я должна пойти к ней и сделать это…
Во второй раз голос у Хестер чуть не сорвался. Она подняла к лицу руку с безукоризненным маникюром и смахнула готовые пролиться слезы.
— Я тронута тем, что он подумал обо мне, и все же лучше бы он попросил кого-нибудь другого, кого угодно…
Она не заплакала. Она не могла позволить себе заплакать.
Джудит проглотила комок в горле и заставила себя выговорить:
— А Нед?
Хестер покачала головой.
—О, мое дорогое дитя, мне очень, очень жаль.
И только тут терпеливо ожидавшая своего часа, подстерегавшая свою жертву правда обрушилась на Джудит: она поняла, что Нед Сомервиль погиб.
«Аппер-Бикли,
25 октября 1939 г.
Многоуважаемый полковник Кэри-Льюис!
Большое спасибо за очень доброе письмо о Неде. Несмотря на то что ей пришлось пережить, Бидди с благодарностью читает все письма без исключения. Но отвечать на них сама не в состоянии.
Когда потопили «Роял-Оук», дядя Боб, который сам находился в Скапа-Флоу, не мог сразу же приехать домой, пока не утрясутся последствия этой страшной беды. Но на прошлой неделе ему удалось вырваться на пару дней. Это было ужасно — он пытался утешить Бидди, но сам был не меньше ее сломлен горем. Теперь он уже уехал назад, и мы опять вдвоем.
Я остаюсь здесь на зиму. Когда придет весна, там видно будет, но я не могу бросить Бидди одну, пока она не оправится от потрясения. У нее живет собака по кличке Мораг, которую подарил ей Нед, но я подозреваю, что животное служит скорее печальным напоминанием, чем утешением. А я больше всего жалею о том, что вы все так и не познакомились с Недом, не узнали его. Он был таким удивительным, таким особенным человеком.
Пожалуйста, передайте всем от меня привет, и еще раз спасибо за ваше письмо.
Всегда ваша,
Джудит».
«Нанчерроу,
1 ноября 1939 г.
Дорогая Джудит!
Мы все страшно опечалились, когда узнали о гибели твоего двоюродного брата Неда. Я думала о тебе целыми днями и жалела о том, что мы не вместе. Мама говорит, что если ты хочешь привезти свою тетю Бидди на несколько дней к нам, чтобы она могла немного отвлечься, то мама будет рада вам обеим. С другой стороны, в данный момент ей, вероятно, лучше и легче у себя дома, в привычной обстановке, Папчик говорит, что дерзкий прорыв немецкой подводной лодки в Скапа-Флоу будет отмечен в военно-морской истории, но у меня язык не поворачивается сказать хоть что-нибудь в похвалу немцам, по-моему, он слишком великодушничает.
Если я и сообщаю тебе какие-то новости о происходящем здесь у нас, то не подумай, ради Бога, что я считаю это более важным, чем смерть Неда.
Во-первых, Афина приехала домой, она ждет ребенка. Руперта вместе с его полком и лошадьми отправили за границу, и гостиница «Каледонская» утратила без него все свое очарование, вот Афина и вернулась. По-моему, Руперт опять будет служить в Палестине.
Ребенок ожидается в июле.
Гас — во Франции с Горской дивизией и британскими экспедиционными войсками. Я часто ему пишу и получаю от него письма, по крайней мере, раз в неделю. Он сфотографировался в килте и прислал мне снимок — выглядит потрясающе!
На днях видела Хетер Уоррен в Пензансе. Она учится стенографии и машинописи в Порткеррисе и собирается устроиться на работу государственной служащей в министерство иностранных дел или еще куда-нибудь в этом роде. Она просила передать, что напишет тебе, как только выдастся свободная минута, а еще что Чарли Лэньон служит в Легкой пехоте герцога Корнуолльского и сейчас находится во Франции. Я без понятия, кто такой этот Чарли Лэньон, но она сказала, что ты знаешь. И Джо Уоррен тоже поступил в этот полк, а Пэдди все еще рыбачит.
Эдвард писем не пишет, но названивает по телефону, и говорить приходится очень быстро, потому что ему дается только три минуты, после чего связь прерывается и из трубки доносятся только короткие гудки. Похоже, он прекрасно проводит время, летает на «спитфайре» — это такая новая модель самолета. Было бы здорово, если бы его отпустили домой на Рождество, но я в этом сомневаюсь.
Куры уже прибыли и размещены на задней лужайке, где специально огородили большой участок. От них страшный шум и беспорядок. Там сделаны маленькие деревянные домики с насестами и дверцами, которые закрываются на ночь, чтобы к курам не забралась рыжая плутовка. Нестись они еще не несутся, но когда начнут, я подозреваю, яиц нам будет некуда девать.
Начинаются жуткие холода. Папчик строго следит за центральным отоплением, а в большой гостиной вся мебель зачехлена, даже люстра запакована в мешок, чтобы не пылилась. Зрелище, прямо сказать, безотрадное. Зато маленькая гостиная куда уютнее.
Мистер Неттлбед теперь у нас «уполномоченный по гражданской обороне». Это значит, что если он запамятует затемнить какое-нибудь окно или хоть единый лучик света будет виден снаружи, то он должен будет признать себя виновным в недосмотре, явиться в суд и заплатить штраф. Ха-ха!
Томми Мортимер, как ни странно, тоже уполномоченный по гражданской обороне, но только у себя в Лондоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Наконец, когда Джудит потеряла уже всякую надежду дождаться Хестер, телефонный разговор закончился. Звякнула опущенная на рычаг трубка, Джудит захлопнула книгу и устремила взгляд на дверь. Но Хестер появилась не сразу, а когда наконец вошла, то виду нее был странный, какой-то притихший, она казалась неестественно спокойной, как будто ей пришлось сделать над собой огромное волевое усилие.
Она молчала, стоя у двери. Их глаза встретились. Джудит положила книгу и спросила:
— Что-то не так?
— Это был… — Голос Хестер дрогнул. Она внутренне собралась и начала снова, на этот раз своим обычным ровным тоном: — Звонил капитан Сомервиль.
Джудит была в недоумении,
— Дядя Боб?! Почему он позвонил вам? Ему что, не дозвониться до Аппер-Бикли? Вчера телефон работал.
— Телефон ни при чем. Он хотел поговорить со мной. — Она закрыла за собой дверь, прошла вперед и села на золоченый стульчик с прямой спинкой. — Случилось страшное…
Хотя в комнате было тепло, озноб прошиб Джудит. Сердце сжалось от рокового предчувствия.
— Что случилось?
— Ночью… немецкая подлодка прорвалась через оборонительную линию Скапа-Флоу. Большая часть флота метрополии находилась в море, но «Роял-Оук» стоял в гавани на якоре… Он был торпедирован — уничтожен… Затонул в один миг… Перевернулся… три торпеды… У тех, кто находился в трюме и каютах, шансов не было …
Корабль Неда. Но только не Нед. Нед жив. Он спасся.
— …кого-то из экипажа как будто удалось спасти… об этом никто пока не знает, в новостях еще не объявляли. Боб сказал, я должна сообщить Бидди, до того как она услышит по радио. У него просто язык не поворачивается сказать ей по телефону. Я должна пойти к ней и сделать это…
Во второй раз голос у Хестер чуть не сорвался. Она подняла к лицу руку с безукоризненным маникюром и смахнула готовые пролиться слезы.
— Я тронута тем, что он подумал обо мне, и все же лучше бы он попросил кого-нибудь другого, кого угодно…
Она не заплакала. Она не могла позволить себе заплакать.
Джудит проглотила комок в горле и заставила себя выговорить:
— А Нед?
Хестер покачала головой.
—О, мое дорогое дитя, мне очень, очень жаль.
И только тут терпеливо ожидавшая своего часа, подстерегавшая свою жертву правда обрушилась на Джудит: она поняла, что Нед Сомервиль погиб.
«Аппер-Бикли,
25 октября 1939 г.
Многоуважаемый полковник Кэри-Льюис!
Большое спасибо за очень доброе письмо о Неде. Несмотря на то что ей пришлось пережить, Бидди с благодарностью читает все письма без исключения. Но отвечать на них сама не в состоянии.
Когда потопили «Роял-Оук», дядя Боб, который сам находился в Скапа-Флоу, не мог сразу же приехать домой, пока не утрясутся последствия этой страшной беды. Но на прошлой неделе ему удалось вырваться на пару дней. Это было ужасно — он пытался утешить Бидди, но сам был не меньше ее сломлен горем. Теперь он уже уехал назад, и мы опять вдвоем.
Я остаюсь здесь на зиму. Когда придет весна, там видно будет, но я не могу бросить Бидди одну, пока она не оправится от потрясения. У нее живет собака по кличке Мораг, которую подарил ей Нед, но я подозреваю, что животное служит скорее печальным напоминанием, чем утешением. А я больше всего жалею о том, что вы все так и не познакомились с Недом, не узнали его. Он был таким удивительным, таким особенным человеком.
Пожалуйста, передайте всем от меня привет, и еще раз спасибо за ваше письмо.
Всегда ваша,
Джудит».
«Нанчерроу,
1 ноября 1939 г.
Дорогая Джудит!
Мы все страшно опечалились, когда узнали о гибели твоего двоюродного брата Неда. Я думала о тебе целыми днями и жалела о том, что мы не вместе. Мама говорит, что если ты хочешь привезти свою тетю Бидди на несколько дней к нам, чтобы она могла немного отвлечься, то мама будет рада вам обеим. С другой стороны, в данный момент ей, вероятно, лучше и легче у себя дома, в привычной обстановке, Папчик говорит, что дерзкий прорыв немецкой подводной лодки в Скапа-Флоу будет отмечен в военно-морской истории, но у меня язык не поворачивается сказать хоть что-нибудь в похвалу немцам, по-моему, он слишком великодушничает.
Если я и сообщаю тебе какие-то новости о происходящем здесь у нас, то не подумай, ради Бога, что я считаю это более важным, чем смерть Неда.
Во-первых, Афина приехала домой, она ждет ребенка. Руперта вместе с его полком и лошадьми отправили за границу, и гостиница «Каледонская» утратила без него все свое очарование, вот Афина и вернулась. По-моему, Руперт опять будет служить в Палестине.
Ребенок ожидается в июле.
Гас — во Франции с Горской дивизией и британскими экспедиционными войсками. Я часто ему пишу и получаю от него письма, по крайней мере, раз в неделю. Он сфотографировался в килте и прислал мне снимок — выглядит потрясающе!
На днях видела Хетер Уоррен в Пензансе. Она учится стенографии и машинописи в Порткеррисе и собирается устроиться на работу государственной служащей в министерство иностранных дел или еще куда-нибудь в этом роде. Она просила передать, что напишет тебе, как только выдастся свободная минута, а еще что Чарли Лэньон служит в Легкой пехоте герцога Корнуолльского и сейчас находится во Франции. Я без понятия, кто такой этот Чарли Лэньон, но она сказала, что ты знаешь. И Джо Уоррен тоже поступил в этот полк, а Пэдди все еще рыбачит.
Эдвард писем не пишет, но названивает по телефону, и говорить приходится очень быстро, потому что ему дается только три минуты, после чего связь прерывается и из трубки доносятся только короткие гудки. Похоже, он прекрасно проводит время, летает на «спитфайре» — это такая новая модель самолета. Было бы здорово, если бы его отпустили домой на Рождество, но я в этом сомневаюсь.
Куры уже прибыли и размещены на задней лужайке, где специально огородили большой участок. От них страшный шум и беспорядок. Там сделаны маленькие деревянные домики с насестами и дверцами, которые закрываются на ночь, чтобы к курам не забралась рыжая плутовка. Нестись они еще не несутся, но когда начнут, я подозреваю, яиц нам будет некуда девать.
Начинаются жуткие холода. Папчик строго следит за центральным отоплением, а в большой гостиной вся мебель зачехлена, даже люстра запакована в мешок, чтобы не пылилась. Зрелище, прямо сказать, безотрадное. Зато маленькая гостиная куда уютнее.
Мистер Неттлбед теперь у нас «уполномоченный по гражданской обороне». Это значит, что если он запамятует затемнить какое-нибудь окно или хоть единый лучик света будет виден снаружи, то он должен будет признать себя виновным в недосмотре, явиться в суд и заплатить штраф. Ха-ха!
Томми Мортимер, как ни странно, тоже уполномоченный по гражданской обороне, но только у себя в Лондоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141