Преследующий их гном, завидев, что беглецы в его досягаемости, ускорился, кое-как дотянувшись до полосатых черно-серебристых загривков, надел на зверей ошейники и, крепко зажав концы цепочек в руке, кивнул кому-то за моей спиной:
— Спасибо. Можете опускать.
Убедившись, что никаких признаков опасности больше не наблюдается, я вылезла из-под барабана и оглянулась. Улыбающийся дирижер вытер вспотевший лоб и напутствовал удаляющуюся троицу:
— Впредь рекомендую быть осторожнее. Вашим крошкам не стоит гулять в одиночестве. Мало ли что может случиться…— Затем, отряхнув с безупречно отглаженных брюк воображаемые пылинки, дирижер взмахнул рукой, заставляя оркестр вновь заиграть. Постепенно площадь заполнилась народом, и многочисленные гуляющие как ни в чем не бывало продолжили развлекаться.
— Фарька, ты цел?
Молчание было мне ответом, я растерянно взглянула на плечо и позвала:
— Фарь! Фарька! — Нигде, ни на мне, ни в окрестностях, не обнаружилось даже кончика светло-шоколадного хвоста.
— Простите, — обратилась я к дирижеру. — Вы не видели моего оцелота?
Не отвлекаясь от игры, старик просто махнул в направлении одной из узких, тесных улочек.
— Спасибо, — благодарно кивнув, я проследовала в гущу лавок.
Интересно, куда мог подеваться мой глупый непоседливый зверек? Испугавшись толпы и тигров, Фарька наверняка нырнул в ближайшую укромную дырку, но природное любопытство должно было довольно быстро взять верх, и он стопроцентно отправился на поиски чего-нибудь интересного, да и меня заодно. А поскольку с ориентацией на льонском рынке у моего оцелота явный пробел, то никакой логикой его не найти. Остается одно — идти на шум.
Фыркнув, я медленно побрела вдоль лавок, изучая содержимое витрин и попутно поглядывая, нет ли где пушистого беглеца. Но ни среди одежды, отражающей настроение своего владельца, ни среди разнообразных духов, ни даже в стае копченой рыбы Фарьки не обнаружилось, и я немного растерялась. Не мог же этот безмозглый зверь убежать далеко? Дойдя до очередного перекрестка, я огляделась, и тут наконец издали донесся шум, выбивающийся из обычного звукового фона активного рыночного дня, и я резво двинулась туда.
Так и есть! Глаза мои узрели замечательную, смешную даже сцену — рассерженный, изрядно заплывший жирком торговец подпрыгивал, стараясь поймать Фарьку, который, отчаянно вереща, плавал в воздухе над его головой, с головы до лап обсыпанный какими-то блестками.
— Ты мне за все заплатишь, — пыхтел лавочник, подтаскивая табуретку. — Дай только я до тебя доберусь.
— Помогите! — жалобно взвыл оцелот, когда толстые пальцы схватили его за хвост. Углядев на сверкающей мордочке неподдельный ужас, я решила, что проучен Фарь достаточно и пора вмешаться.
— Что случилось? Зачем вы пугаете моего оцелота?
— А! — Хитро блеснув глазами, лавочник немедленно повернулся ко мне, попутно чуть не свалившись с табуретки. — Так это ваше животное? Вы в курсе, что он натворил? Я разорен!
Я усмехнулась и успокаивающе подняла руку.
— Не думаю, что все так страшно, и, скорее всего, мы, затратив совсем немного усилий, сможем мирно урегулировать этот неприятный инцидент. Особенно если вы успокоитесь, слезете с табурета, отпустите моего любимого оцелота и расскажете по порядку, что именно случилось.
Оглядев окружающих и обнаружив, что никто из собравшихся не разделяет его праведного негодования, владелец магазинчика вздохнул, кое-как спустился на пол и разжал руку. Пискнув, Фарька воспарил к потолку. Напрягшись, я снизила зверька и, крепко схватив в охапку, обратилась к лавочнику:
— Итак, я вас слушаю. Что стряслось?
Обведя рукой совершенно целехонькую, за исключением одной валяющейся на полу коробочки, лавку, торговец возмущенно начал:
— Ваше животное ворвалось сюда, как осенний тайфун, все опрокинуло, рассыпало левитационный порошок и распугало мне всех покупателей. Кто заплатит за ущерб, причиненный моему имуществу?
— Я, — поспешно успокоила я вновь начинающего закипать лавочника. — Но все же особых повреждений я не вижу, да и распуганных покупателей в лавке полно. — В подтверждение своих слов я кивнула в сторону довольно впечатляющего количества любопытствующих, стоящих по периметру. — Насчет рассыпанного порошка… В какую сумму вы оцениваете потери?
Первая сумма, тут же названная пострадавшим, к реальности не имела ровно никакого отношения, и вместо ответа я лишь возмущенно фыркнула. Правильно трактовав выражение моего лица, хозяин присел на жалобно пискнувший табурет, и мы приступили к живейшему обсуждению вопроса. Когда одна десятая озвученной первоначально суммы перекочевала из моего кармана в кассу лавочника, я поинтересовалась у крайне довольного исходом дела толстяка:
— А когда действие вашего порошка прекратится? Мне не улыбается провести следующий месяц в обществе летающего домашнего любимца.
— Не переживайте, — махнул тот рукой. — К утру этот ужасный зверь снова встанет на свои четыре лапы.
— Спасибо, успокоили.
— Всегда пожалуйста. Рекомендую вам впредь не выпускать его из виду, а то в следующий раз можете так дешево не отделаться.
— Слышал? — фыркнула я, затем, подавив желание привязать к оцелоту веревочку и поиграть в воздушный шарик, крепче ухватила новый подвид летающих обитателей Льона в охапку и направилась к выходу с рынка. Стоило признать — пару свободных часов мы блистательно потратили.
Убив еще пять минут на выговор виновато молчащему зверю, я забросила Фаря в дом Журио, оставив тренировать полетные качества в одиночестве, и направилась в офис мсье Пьера Кре. Надеюсь, он уже подготовил мне подробный отчет и я смогу в ближайшее время вернуться в Ауири. Неожиданно Для самой себя я обнаружила, что там осталось довольно много людей, и не только тех, по которым я скучаю, и первое место в списке занимал старый, ворчливый и не в меру язвительный дракон. Поразившись этому открытию, я приземлилась у крыльца агентства и с облегчением отметила, что оно открыто.
— Добрый день, мадемуазель, — радостно кинулся мне навстречу детектив и сшиб вешалку. — О, бес. Погодите немного.
Суетясь, сыщик поднял вешалку, собрал разлетевшиеся по округе шляпу и зонт, водворил их на место и, сделав широкий жест: «Прошу вас, садитесь», — снова своротил все обратно на пол.
Еле сдержав смех, я опустилась на кресло, гадая, каким непостижимым образом этот нескладный человек до сих пор не разорился. Но, возможно, у него действительно редкий талант сыщика. Посмотрим.
— Надеюсь, мсье, вы меня порадуете? — спросила я у детектива, умудрившегося без каких-либо потерь занять свое место за столом.
Лицо собеседника отразило неподдельное возмущение.
— Конечно, мадемуазель!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Спасибо. Можете опускать.
Убедившись, что никаких признаков опасности больше не наблюдается, я вылезла из-под барабана и оглянулась. Улыбающийся дирижер вытер вспотевший лоб и напутствовал удаляющуюся троицу:
— Впредь рекомендую быть осторожнее. Вашим крошкам не стоит гулять в одиночестве. Мало ли что может случиться…— Затем, отряхнув с безупречно отглаженных брюк воображаемые пылинки, дирижер взмахнул рукой, заставляя оркестр вновь заиграть. Постепенно площадь заполнилась народом, и многочисленные гуляющие как ни в чем не бывало продолжили развлекаться.
— Фарька, ты цел?
Молчание было мне ответом, я растерянно взглянула на плечо и позвала:
— Фарь! Фарька! — Нигде, ни на мне, ни в окрестностях, не обнаружилось даже кончика светло-шоколадного хвоста.
— Простите, — обратилась я к дирижеру. — Вы не видели моего оцелота?
Не отвлекаясь от игры, старик просто махнул в направлении одной из узких, тесных улочек.
— Спасибо, — благодарно кивнув, я проследовала в гущу лавок.
Интересно, куда мог подеваться мой глупый непоседливый зверек? Испугавшись толпы и тигров, Фарька наверняка нырнул в ближайшую укромную дырку, но природное любопытство должно было довольно быстро взять верх, и он стопроцентно отправился на поиски чего-нибудь интересного, да и меня заодно. А поскольку с ориентацией на льонском рынке у моего оцелота явный пробел, то никакой логикой его не найти. Остается одно — идти на шум.
Фыркнув, я медленно побрела вдоль лавок, изучая содержимое витрин и попутно поглядывая, нет ли где пушистого беглеца. Но ни среди одежды, отражающей настроение своего владельца, ни среди разнообразных духов, ни даже в стае копченой рыбы Фарьки не обнаружилось, и я немного растерялась. Не мог же этот безмозглый зверь убежать далеко? Дойдя до очередного перекрестка, я огляделась, и тут наконец издали донесся шум, выбивающийся из обычного звукового фона активного рыночного дня, и я резво двинулась туда.
Так и есть! Глаза мои узрели замечательную, смешную даже сцену — рассерженный, изрядно заплывший жирком торговец подпрыгивал, стараясь поймать Фарьку, который, отчаянно вереща, плавал в воздухе над его головой, с головы до лап обсыпанный какими-то блестками.
— Ты мне за все заплатишь, — пыхтел лавочник, подтаскивая табуретку. — Дай только я до тебя доберусь.
— Помогите! — жалобно взвыл оцелот, когда толстые пальцы схватили его за хвост. Углядев на сверкающей мордочке неподдельный ужас, я решила, что проучен Фарь достаточно и пора вмешаться.
— Что случилось? Зачем вы пугаете моего оцелота?
— А! — Хитро блеснув глазами, лавочник немедленно повернулся ко мне, попутно чуть не свалившись с табуретки. — Так это ваше животное? Вы в курсе, что он натворил? Я разорен!
Я усмехнулась и успокаивающе подняла руку.
— Не думаю, что все так страшно, и, скорее всего, мы, затратив совсем немного усилий, сможем мирно урегулировать этот неприятный инцидент. Особенно если вы успокоитесь, слезете с табурета, отпустите моего любимого оцелота и расскажете по порядку, что именно случилось.
Оглядев окружающих и обнаружив, что никто из собравшихся не разделяет его праведного негодования, владелец магазинчика вздохнул, кое-как спустился на пол и разжал руку. Пискнув, Фарька воспарил к потолку. Напрягшись, я снизила зверька и, крепко схватив в охапку, обратилась к лавочнику:
— Итак, я вас слушаю. Что стряслось?
Обведя рукой совершенно целехонькую, за исключением одной валяющейся на полу коробочки, лавку, торговец возмущенно начал:
— Ваше животное ворвалось сюда, как осенний тайфун, все опрокинуло, рассыпало левитационный порошок и распугало мне всех покупателей. Кто заплатит за ущерб, причиненный моему имуществу?
— Я, — поспешно успокоила я вновь начинающего закипать лавочника. — Но все же особых повреждений я не вижу, да и распуганных покупателей в лавке полно. — В подтверждение своих слов я кивнула в сторону довольно впечатляющего количества любопытствующих, стоящих по периметру. — Насчет рассыпанного порошка… В какую сумму вы оцениваете потери?
Первая сумма, тут же названная пострадавшим, к реальности не имела ровно никакого отношения, и вместо ответа я лишь возмущенно фыркнула. Правильно трактовав выражение моего лица, хозяин присел на жалобно пискнувший табурет, и мы приступили к живейшему обсуждению вопроса. Когда одна десятая озвученной первоначально суммы перекочевала из моего кармана в кассу лавочника, я поинтересовалась у крайне довольного исходом дела толстяка:
— А когда действие вашего порошка прекратится? Мне не улыбается провести следующий месяц в обществе летающего домашнего любимца.
— Не переживайте, — махнул тот рукой. — К утру этот ужасный зверь снова встанет на свои четыре лапы.
— Спасибо, успокоили.
— Всегда пожалуйста. Рекомендую вам впредь не выпускать его из виду, а то в следующий раз можете так дешево не отделаться.
— Слышал? — фыркнула я, затем, подавив желание привязать к оцелоту веревочку и поиграть в воздушный шарик, крепче ухватила новый подвид летающих обитателей Льона в охапку и направилась к выходу с рынка. Стоило признать — пару свободных часов мы блистательно потратили.
Убив еще пять минут на выговор виновато молчащему зверю, я забросила Фаря в дом Журио, оставив тренировать полетные качества в одиночестве, и направилась в офис мсье Пьера Кре. Надеюсь, он уже подготовил мне подробный отчет и я смогу в ближайшее время вернуться в Ауири. Неожиданно Для самой себя я обнаружила, что там осталось довольно много людей, и не только тех, по которым я скучаю, и первое место в списке занимал старый, ворчливый и не в меру язвительный дракон. Поразившись этому открытию, я приземлилась у крыльца агентства и с облегчением отметила, что оно открыто.
— Добрый день, мадемуазель, — радостно кинулся мне навстречу детектив и сшиб вешалку. — О, бес. Погодите немного.
Суетясь, сыщик поднял вешалку, собрал разлетевшиеся по округе шляпу и зонт, водворил их на место и, сделав широкий жест: «Прошу вас, садитесь», — снова своротил все обратно на пол.
Еле сдержав смех, я опустилась на кресло, гадая, каким непостижимым образом этот нескладный человек до сих пор не разорился. Но, возможно, у него действительно редкий талант сыщика. Посмотрим.
— Надеюсь, мсье, вы меня порадуете? — спросила я у детектива, умудрившегося без каких-либо потерь занять свое место за столом.
Лицо собеседника отразило неподдельное возмущение.
— Конечно, мадемуазель!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86