У нее болело плечо от отдачи приклада, пороховой дым, заполнивший танк, першил в горле.
— Скажи об этом Косу, — произнесла она хриплым голосом.
Капрал ухмыльнулся, вернулся на свое место, прибавил газ и тронулся с места.
— Стой! — остановила его команда Коса. — Ты куда?
— Так удерут же!
— Переправа не разведана. Без прикрытия в кустарник не поедем. Ни застрять, ни потерять машину я не хочу, — ответил Янек, глядя на приклеенную к броне фотографию и прикрепленные рядом два креста: Виртути Милитари и Крест Храбрых.
Он направил орудие в сторону склона, на котором появились фигуры убегающих гитлеровцев, нажал на спуск. Загремел выстрел, и отдача выбросила золотую дымящуюся гильзу на кучу других, которые зазвенели под ногами.
Этот последний выстрел свалил двух немцев в хвосте отступающей, разбитой роты.
— Скорее! — покрикивал Круммель. — К лесу! — показал он на опушку леса в двухстах метрах от них.
Довольно долгое время они двигались за пределами действия огня. Выравнивали дыхание и шаг. Капитан знал, что пяти минут затишья хватит для того, чтобы добраться до тени деревьев, и тогда его люди снова обретут боевую готовность. Сейчас как раз требовалось поспешить. Шагая, он говорил идущим рядом:
— Вернемся сюда ночью, чтобы выполнить свою задачу.
Без команды гитлеровцы настроились в три небольшие параллельно двигающиеся колонны. Они шли все еще быстро, согнувшись от усталости и груза снаряжения, но уже готовые выполнять приказы. Однако измученные бегом, перестали прислушиваться к каким-либо звукам и вести необходимое наблюдение. И когда из-за деревьев справа вылетел развернувшийся в атаку эскадрон, прошло две-три секунды, прежде чем они услышали и заметили его.
— Кавалерия справа! — крикнул шедший рядом с капитаном фельдфебель Спичка и, низко пригнувшись, выпустил очередь.
— Ура-а-а! — ответили на пули уланы.
Трубач, скакавший рядом с Калитой, поднял к губам сигнальный рожок, выпустил в воздух цепочку чистых металлических звуков, поторопивших коней и людей.
Один из уланов, пораженный несколькими пулями в грудь, медленно выпрямился в седле. Он еще боролся со смертью, но бег коня отклонил его назад. Григорий бросился на помощь, но едва успел перехватить выпавшую из руки раненого саблю. Он перебросил в левую руку хлыст, саблю в правую и тут же вслед за остальными на своем черном жеребце ворвался в гущу гитлеровцев.
— Ваша! — крикнул он по-грузински.
Вахмистр быстрыми ударами сабли сразил двоих немцев, а в это время третий в нескольких шагах прицелился в него. Но Саакашвили достал его концом сабли, прежде чем тот успел нажать на спуск.
Сбитый с ног фельдфебель Спичка поднялся с земли. Ухватившись сзади за седло Григория, он размахнулся, чтобы ударить ножом. Под крупом коня проскочил Шарик, впился клыком в согнутый локоть руки с ножом, ударами передних лап повалил фашиста на землю.
В этом бою, быстром, как сверкание сабли, решительная схватка была выиграна, и десантная рота капитана Круммеля, потрепанная у моста под фольварком, теперь перестала существовать.
Еще скакали несколько всадников, чтобы отрезать дорогу к лесу тем, которые пытались спастись бегством. Еще несколько секунд то там, то здесь трещали очереди, раздавался топот конских копыт. Слышны были крики и стоны. Кто-то вылетел из седла и дрался врукопашную, работая саблей. Прогремел еще один выстрел, и это уже был конец кавалерийской атаки.
Крутясь по полю, уланы сгоняли в одно место пленных — восемь человек вместе с одетым в гражданское проводником. Один из немцев, получивший неглубокую сабельную рану в щеку, опустился на колени, а другой вытирал ему кровь с лица и осматривал рану. Около них сидел на корточках капитан Круммель. Воспользовавшись тем, что первые двое заслонили его, он достал из своей сумки карту и схему, сунул их в борозду, прикрыл куском земли, а когда встал — затоптал это место сапогом.
— Марш! — приказал немцам улан и стволом автомата показал направление.
К Григорию подъехал вахмистр, вручил ему ножны от сабли убитого, улана.
— Ты на танке кем ездишь? — спросил он строго и, дожидаясь ответа, стал ублажать гнедого куском сахару.
— Механиком, — ответил с улыбкой Саакашвили, прикрепляя портупею к поясу.
— Жаль… — буркнул Калита.
32. Сев
После выстрела осколочным снарядом по гребню скалы Кос с минуту смотрел, как падают поднявшиеся вверх от взрыва куски дерна и камни, как рассеивается пыль, а потом приказал открыть люки. Прибежал плютоновый, вскочил на броню, показал белые зубы на покрытом пылью лице и, хотя мотор не работал, громко заговорил:
— Всыпали им по первое число, а они даже сдачи не дали.
— Никого из наших не зацепило?
— Один убит. — Он сразу помрачнел. — В самом начале. Кто мог ожидать, что такая банда бродит по тылам…
— Десантники. Их ночью выбросили.
— Я сейчас посты выставлю.
— Не стоит, до темноты они не вернутся.
Плютоновый осмотрелся и вдруг забеспокоился.
— А там кого снова несет?..
На противоположном берегу появились кавалеристы и, придерживая коней, начали спускаться к реке.
— Это, наверное, тот, которого мы ночью уже раз встречали, — сказал Густлик. — Кухмистр Кобита…
— Задал бы тебе жару вахмистр Калита, если бы услыхал, что ты про него сейчас сказал. — Кос, кивнув головой, добавил не без насмешки: — Опять улан опоздал.
Пока они так разговаривали, солдаты, не дожидаясь приказа, стали наводить порядок во дворе фольварка — перевязывать раненых, собирать разбросанное снаряжение, готовить подводы в дорогу, запрягая в них коней, которых выпрягли на время боя. Со стороны стерни возвращались два солдата, согнувшиеся под тяжестью трофейного оружия. Каждый нес по нескольку автоматов, дерюжные сумки с запасными магазинами и связки гранат. Самый низкорослый, словно пса на поводке, волочил за собой ручной пулемет.
— У немца им было бы что курить, — сказал Вихура, который вылез из танка и стоял около башни, обхватив руками еще теплый ствол пушки.
— Кому? — заинтересовался плютоновый.
— Вашим. Вот этим, что железки тащат. Так, на первый взгляд, сигарет на сто будет.
— У тебя голова не болит? — спросил Густлик.
— Нет. А с чего?
— А с того, что глупости мелешь. Кто к пороху не привык, тому один запах его голову мутит…
— Это, может, тебе мутит! — разозлился капрал и достал из нагрудного кармана большой пожелтевший лист. — Читать умеешь?
Кос, Елень и плютоновый с обоза склонились над листовкой, озаглавленной «Бойтеваффен», что в переводе с немецкого означало: «Трофейное оружие». Эту бумажку немецкое командование предназначало для своих солдат. Из нее следовало, что каждый, кто сдаст трофейную винтовку или автомат, получит пять сигарет;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
— Скажи об этом Косу, — произнесла она хриплым голосом.
Капрал ухмыльнулся, вернулся на свое место, прибавил газ и тронулся с места.
— Стой! — остановила его команда Коса. — Ты куда?
— Так удерут же!
— Переправа не разведана. Без прикрытия в кустарник не поедем. Ни застрять, ни потерять машину я не хочу, — ответил Янек, глядя на приклеенную к броне фотографию и прикрепленные рядом два креста: Виртути Милитари и Крест Храбрых.
Он направил орудие в сторону склона, на котором появились фигуры убегающих гитлеровцев, нажал на спуск. Загремел выстрел, и отдача выбросила золотую дымящуюся гильзу на кучу других, которые зазвенели под ногами.
Этот последний выстрел свалил двух немцев в хвосте отступающей, разбитой роты.
— Скорее! — покрикивал Круммель. — К лесу! — показал он на опушку леса в двухстах метрах от них.
Довольно долгое время они двигались за пределами действия огня. Выравнивали дыхание и шаг. Капитан знал, что пяти минут затишья хватит для того, чтобы добраться до тени деревьев, и тогда его люди снова обретут боевую готовность. Сейчас как раз требовалось поспешить. Шагая, он говорил идущим рядом:
— Вернемся сюда ночью, чтобы выполнить свою задачу.
Без команды гитлеровцы настроились в три небольшие параллельно двигающиеся колонны. Они шли все еще быстро, согнувшись от усталости и груза снаряжения, но уже готовые выполнять приказы. Однако измученные бегом, перестали прислушиваться к каким-либо звукам и вести необходимое наблюдение. И когда из-за деревьев справа вылетел развернувшийся в атаку эскадрон, прошло две-три секунды, прежде чем они услышали и заметили его.
— Кавалерия справа! — крикнул шедший рядом с капитаном фельдфебель Спичка и, низко пригнувшись, выпустил очередь.
— Ура-а-а! — ответили на пули уланы.
Трубач, скакавший рядом с Калитой, поднял к губам сигнальный рожок, выпустил в воздух цепочку чистых металлических звуков, поторопивших коней и людей.
Один из уланов, пораженный несколькими пулями в грудь, медленно выпрямился в седле. Он еще боролся со смертью, но бег коня отклонил его назад. Григорий бросился на помощь, но едва успел перехватить выпавшую из руки раненого саблю. Он перебросил в левую руку хлыст, саблю в правую и тут же вслед за остальными на своем черном жеребце ворвался в гущу гитлеровцев.
— Ваша! — крикнул он по-грузински.
Вахмистр быстрыми ударами сабли сразил двоих немцев, а в это время третий в нескольких шагах прицелился в него. Но Саакашвили достал его концом сабли, прежде чем тот успел нажать на спуск.
Сбитый с ног фельдфебель Спичка поднялся с земли. Ухватившись сзади за седло Григория, он размахнулся, чтобы ударить ножом. Под крупом коня проскочил Шарик, впился клыком в согнутый локоть руки с ножом, ударами передних лап повалил фашиста на землю.
В этом бою, быстром, как сверкание сабли, решительная схватка была выиграна, и десантная рота капитана Круммеля, потрепанная у моста под фольварком, теперь перестала существовать.
Еще скакали несколько всадников, чтобы отрезать дорогу к лесу тем, которые пытались спастись бегством. Еще несколько секунд то там, то здесь трещали очереди, раздавался топот конских копыт. Слышны были крики и стоны. Кто-то вылетел из седла и дрался врукопашную, работая саблей. Прогремел еще один выстрел, и это уже был конец кавалерийской атаки.
Крутясь по полю, уланы сгоняли в одно место пленных — восемь человек вместе с одетым в гражданское проводником. Один из немцев, получивший неглубокую сабельную рану в щеку, опустился на колени, а другой вытирал ему кровь с лица и осматривал рану. Около них сидел на корточках капитан Круммель. Воспользовавшись тем, что первые двое заслонили его, он достал из своей сумки карту и схему, сунул их в борозду, прикрыл куском земли, а когда встал — затоптал это место сапогом.
— Марш! — приказал немцам улан и стволом автомата показал направление.
К Григорию подъехал вахмистр, вручил ему ножны от сабли убитого, улана.
— Ты на танке кем ездишь? — спросил он строго и, дожидаясь ответа, стал ублажать гнедого куском сахару.
— Механиком, — ответил с улыбкой Саакашвили, прикрепляя портупею к поясу.
— Жаль… — буркнул Калита.
32. Сев
После выстрела осколочным снарядом по гребню скалы Кос с минуту смотрел, как падают поднявшиеся вверх от взрыва куски дерна и камни, как рассеивается пыль, а потом приказал открыть люки. Прибежал плютоновый, вскочил на броню, показал белые зубы на покрытом пылью лице и, хотя мотор не работал, громко заговорил:
— Всыпали им по первое число, а они даже сдачи не дали.
— Никого из наших не зацепило?
— Один убит. — Он сразу помрачнел. — В самом начале. Кто мог ожидать, что такая банда бродит по тылам…
— Десантники. Их ночью выбросили.
— Я сейчас посты выставлю.
— Не стоит, до темноты они не вернутся.
Плютоновый осмотрелся и вдруг забеспокоился.
— А там кого снова несет?..
На противоположном берегу появились кавалеристы и, придерживая коней, начали спускаться к реке.
— Это, наверное, тот, которого мы ночью уже раз встречали, — сказал Густлик. — Кухмистр Кобита…
— Задал бы тебе жару вахмистр Калита, если бы услыхал, что ты про него сейчас сказал. — Кос, кивнув головой, добавил не без насмешки: — Опять улан опоздал.
Пока они так разговаривали, солдаты, не дожидаясь приказа, стали наводить порядок во дворе фольварка — перевязывать раненых, собирать разбросанное снаряжение, готовить подводы в дорогу, запрягая в них коней, которых выпрягли на время боя. Со стороны стерни возвращались два солдата, согнувшиеся под тяжестью трофейного оружия. Каждый нес по нескольку автоматов, дерюжные сумки с запасными магазинами и связки гранат. Самый низкорослый, словно пса на поводке, волочил за собой ручной пулемет.
— У немца им было бы что курить, — сказал Вихура, который вылез из танка и стоял около башни, обхватив руками еще теплый ствол пушки.
— Кому? — заинтересовался плютоновый.
— Вашим. Вот этим, что железки тащат. Так, на первый взгляд, сигарет на сто будет.
— У тебя голова не болит? — спросил Густлик.
— Нет. А с чего?
— А с того, что глупости мелешь. Кто к пороху не привык, тому один запах его голову мутит…
— Это, может, тебе мутит! — разозлился капрал и достал из нагрудного кармана большой пожелтевший лист. — Читать умеешь?
Кос, Елень и плютоновый с обоза склонились над листовкой, озаглавленной «Бойтеваффен», что в переводе с немецкого означало: «Трофейное оружие». Эту бумажку немецкое командование предназначало для своих солдат. Из нее следовало, что каждый, кто сдаст трофейную винтовку или автомат, получит пять сигарет;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233