— Разные тут стреляли. Как обычно на фронте.
Солдат минуту стоял задумавшись, поглядывая на лица танкистов, но, поняв, что ничего другого не услышит, отдал честь, повернулся кругом и побежал назад.
— Ну что, оглохли? Беги, Гжесь, посмотри, дымит ли еще, а ты бери гармошку и играй.
Не успел еще вернуться Саакашвили и Черешняк едва взял первые аккорды, как к Густлику энергичным шагом подошел толстый сержант.
— Здравия желаю, танкисты!
— Привет!
— Сержант Константин Шавелло. Через два «л», — представился он, протягивая руку.
— Плютоновый Елень. Через одно «л».
— Одно «л»? Ну и шутник… Командир батальона спрашивает, это вы стреляли?
— Нет.
Сержант удивленно поднял брови и отошел на несколько шагов. С окопной насыпи он без труда забрался на танк и понюхал пушку.
— Значит, ствол ни с того ни с сего порохом завонял? — спросил он, соскакивая на землю.
— Духами ему пахнуть, что ли? — буркнул Густлик.
— Ну и шутники вы, танкисты, — засмеялся толстяк, отходя. — Так я и передам: мол, не стреляли, а из дула порохом — как пивом изо рта…
— Дымит и горит, — доложил Гжесь, выждав, пока сержант отойдет. — Должно быть, случайно — в склад с боеприпасами.
— Сто чертей! Сплошные приключения! Оставили нас с Вихурой в танке, так вы ствол под снаряд подставили, а теперь…
— Что теперь? Если бы в другое место целился…
— Не болтай глупости. Целился, куда надо. Если бы да кабы…
— Экипаж машины, ко мне! — приказал поручник, которого привел сержант Шавелло.
— Не стреляли, вишь, а из дула порохом несет.
Танкисты встали перед офицером по стойке «смирно»; тихонько вздохнула гармонь в руке Томаша. Поручник передвинул планшет, открыл его и вынул блокнот.
— Состав экипажа танка 102, — говорил он и одновременно писал. — Командир?
— Сержант Ян Кос, — ответил Густлик.
— Механик?
— Сержант Григорий Саакашвили.
— Через два «а». Ясно… Пулеметчик?
— Рядовой Томаш Черешняк.
— Заряжающий?
— Плютоновый Густав Елень.
— Так кто же вы в конце концов? — Офицер слегка наморщил лоб.
— Я же говорю — Елень. Командир на минуту отошел, чтобы…
Но поручника уже не интересовало, зачем отошел командир, он отдал честь и скрылся между деревьями.
— Сейчас Кос вернется, а может, и нет, — заметил Густлик. — Должен был управиться за полтора часа, а уже два прошло.
Полтора часа — это всего девяносто минут, и Кос об этом помнил. Дорога туда заняла тридцать восемь, на обратный путь он оставил с запасом — сорок. Таким образом, на встречу оставалось только двенадцать. До этого он никогда так не высчитывал время. Случилось, правда, еще во время учений, что «Рыжий» из-за него не выполнил задачи, но это было давно, до того, как они попали на фронт. И даже до того, как он стал командиром.
Теперь он стоял перед Марусей, между грузовиком Вихуры и землянкой, у входа в которую развевался небольшой флажок с красным крестом. Он держал девушку за руки, и оба молчали, смущенные взглядами чужих людей и подавленные тем, что времени так мало.
— Вахмистр не сказал мне, что ты здесь. А то бы я прибежал.
— Трудно нам встречаться.
— Ты из-за этого так расстроена?
— Нет.
— А из-за чего? Я ведь вижу.
— Янтарное сердечко другой подарил.
— Вихура нашел, я взял у него, а она просила… — начал объяснять Кос.
— Каждому уступаешь, кто просит?
— Только янтарные.
— Маруся! — позвал кто-то из землянки.
Сидевший чуть в стороне Шарик побежал в ту сторону и тявкнул, рассерженный тем, что кто-то смеет мешать.
— Сейчас! — крикнула девушка и сказала Яну: — А настоящее?..
— Ты же знаешь.
— Знаю, но хочу еще раз услышать.
Вихура дал два коротких сигнала, показывая, что пора, и махнул рукой.
— Твое. Все твое. Если хочешь, возьми Шарика. — Он погладил овчарку.
— Скоро война кончится…
— Как только кончится…
— Не загадывай, милый, боюсь.
— Сестра! — Из землянки выглянул солдат с забинтованной головой.
— Иду! — Девушка взмахнула рукой и быстро заговорила: — Утром наши ходили за Одер на разведку. Принесли трофейные конфеты. Бери, это тебе. Пора, Ян.
— Да, Огонек! До свидания!
И он решил: пусть все смотрят — обнял Марусю и крепко поцеловал.
— За Одером встретимся! — крикнула она, убегая к своим раненым.
— За Одером! — повторил он.
Опустив стекло кабины, он смотрел назад, пока белый флаг не скрылся за стеной стволов, а потом долго разглядывал небольшую жестяную коробочку, в которой постукивали конфеты.
— Это которые сосут, да? — спросил Вихура.
Кос не ответил, а может, даже и не слышал. Он внимательно смотрел на лес вдоль дороги. В лесу стояли сосредоточенные перед наступлением войска: на огневых позициях под пестрыми маскировочными сетками, рядом с дивизионными 76-мм пушками и 122-мм гаубицами, торчали тяжелые пушки-гаубицы и дальнобойные орудия со стройными стволами; в складках местности притаились приземистые минометы крупных калибров; в тени сосен зеленели танки. Свисающие с ветвей шнуры телефонных кабелей сплетались над землянками штабов в толстые узлы.
Дорога была пустынной. Изредка пылили навстречу колонны с боеприпасами или саперный грузовик с плоскодонным понтоном. Даже на перекрестках дорог — никого.
— А отсюда тебе пешком надо, — сказал шофер и остановил машину.
Шарик выскочил первым и побежал в лес.
— Пока, Вихура! Спасибо. — Кос пожал измазанную мазутом руку товарища.
— Я бы остался с вами, да под броней душно. И места для пятого нет.
— Ясно.
— Раньше времени будешь.
— Ну, всего хорошего!
Грузовик тронулся дальше. Кос вошел в кусты и неожиданно почувствовал, как кто-то положил ему руку на плечо. Удивленный, он обернулся и увидел перед собой сержанта в каске, застегнутой под подбородком, и с ремнем через плечо.
— Армейский комендантский патруль. Ваш пропуск.
Янек оглянулся, словно выискивая, куда бы убежать, но там уже стояли двое с автоматами. Шарик вернулся и выглядывал из кустов, ожидая приказа.
— У меня нет пропуска.
— Снимите ремень, — приказал старший патруля.
— Мой танк находится в полукилометре отсюда. Я только…
— Снимите ремень, — повторил сержант. — Ваша собака?
— Нет, — ответил Кос. — Пошел отсюда! — отогнал он овчарку. — Разрешите мне объяснить?..
Объяснения не потребовались. Сержант считал, что поскольку у него есть право задерживать солдат, то чем больше он их приведет, тем лучше выполнит задачу, — довольно частая ошибка среди начинающих, слишком ретивых стражей порядка. А может быть, он просто хотел показать, что умеет нести службу лучше, чем другие…
Как бы там ни было, но в мрачной землянке у развилки дороги Янек нашел многочисленную, разношерстную компанию. Сидели здесь задержанные патрулями всевозможные комбинаторы и лодыри, но были и такие, которых поймали в кустах, когда они неосторожно удалились на какие-нибудь сто метров от своих окопов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
Солдат минуту стоял задумавшись, поглядывая на лица танкистов, но, поняв, что ничего другого не услышит, отдал честь, повернулся кругом и побежал назад.
— Ну что, оглохли? Беги, Гжесь, посмотри, дымит ли еще, а ты бери гармошку и играй.
Не успел еще вернуться Саакашвили и Черешняк едва взял первые аккорды, как к Густлику энергичным шагом подошел толстый сержант.
— Здравия желаю, танкисты!
— Привет!
— Сержант Константин Шавелло. Через два «л», — представился он, протягивая руку.
— Плютоновый Елень. Через одно «л».
— Одно «л»? Ну и шутник… Командир батальона спрашивает, это вы стреляли?
— Нет.
Сержант удивленно поднял брови и отошел на несколько шагов. С окопной насыпи он без труда забрался на танк и понюхал пушку.
— Значит, ствол ни с того ни с сего порохом завонял? — спросил он, соскакивая на землю.
— Духами ему пахнуть, что ли? — буркнул Густлик.
— Ну и шутники вы, танкисты, — засмеялся толстяк, отходя. — Так я и передам: мол, не стреляли, а из дула порохом — как пивом изо рта…
— Дымит и горит, — доложил Гжесь, выждав, пока сержант отойдет. — Должно быть, случайно — в склад с боеприпасами.
— Сто чертей! Сплошные приключения! Оставили нас с Вихурой в танке, так вы ствол под снаряд подставили, а теперь…
— Что теперь? Если бы в другое место целился…
— Не болтай глупости. Целился, куда надо. Если бы да кабы…
— Экипаж машины, ко мне! — приказал поручник, которого привел сержант Шавелло.
— Не стреляли, вишь, а из дула порохом несет.
Танкисты встали перед офицером по стойке «смирно»; тихонько вздохнула гармонь в руке Томаша. Поручник передвинул планшет, открыл его и вынул блокнот.
— Состав экипажа танка 102, — говорил он и одновременно писал. — Командир?
— Сержант Ян Кос, — ответил Густлик.
— Механик?
— Сержант Григорий Саакашвили.
— Через два «а». Ясно… Пулеметчик?
— Рядовой Томаш Черешняк.
— Заряжающий?
— Плютоновый Густав Елень.
— Так кто же вы в конце концов? — Офицер слегка наморщил лоб.
— Я же говорю — Елень. Командир на минуту отошел, чтобы…
Но поручника уже не интересовало, зачем отошел командир, он отдал честь и скрылся между деревьями.
— Сейчас Кос вернется, а может, и нет, — заметил Густлик. — Должен был управиться за полтора часа, а уже два прошло.
Полтора часа — это всего девяносто минут, и Кос об этом помнил. Дорога туда заняла тридцать восемь, на обратный путь он оставил с запасом — сорок. Таким образом, на встречу оставалось только двенадцать. До этого он никогда так не высчитывал время. Случилось, правда, еще во время учений, что «Рыжий» из-за него не выполнил задачи, но это было давно, до того, как они попали на фронт. И даже до того, как он стал командиром.
Теперь он стоял перед Марусей, между грузовиком Вихуры и землянкой, у входа в которую развевался небольшой флажок с красным крестом. Он держал девушку за руки, и оба молчали, смущенные взглядами чужих людей и подавленные тем, что времени так мало.
— Вахмистр не сказал мне, что ты здесь. А то бы я прибежал.
— Трудно нам встречаться.
— Ты из-за этого так расстроена?
— Нет.
— А из-за чего? Я ведь вижу.
— Янтарное сердечко другой подарил.
— Вихура нашел, я взял у него, а она просила… — начал объяснять Кос.
— Каждому уступаешь, кто просит?
— Только янтарные.
— Маруся! — позвал кто-то из землянки.
Сидевший чуть в стороне Шарик побежал в ту сторону и тявкнул, рассерженный тем, что кто-то смеет мешать.
— Сейчас! — крикнула девушка и сказала Яну: — А настоящее?..
— Ты же знаешь.
— Знаю, но хочу еще раз услышать.
Вихура дал два коротких сигнала, показывая, что пора, и махнул рукой.
— Твое. Все твое. Если хочешь, возьми Шарика. — Он погладил овчарку.
— Скоро война кончится…
— Как только кончится…
— Не загадывай, милый, боюсь.
— Сестра! — Из землянки выглянул солдат с забинтованной головой.
— Иду! — Девушка взмахнула рукой и быстро заговорила: — Утром наши ходили за Одер на разведку. Принесли трофейные конфеты. Бери, это тебе. Пора, Ян.
— Да, Огонек! До свидания!
И он решил: пусть все смотрят — обнял Марусю и крепко поцеловал.
— За Одером встретимся! — крикнула она, убегая к своим раненым.
— За Одером! — повторил он.
Опустив стекло кабины, он смотрел назад, пока белый флаг не скрылся за стеной стволов, а потом долго разглядывал небольшую жестяную коробочку, в которой постукивали конфеты.
— Это которые сосут, да? — спросил Вихура.
Кос не ответил, а может, даже и не слышал. Он внимательно смотрел на лес вдоль дороги. В лесу стояли сосредоточенные перед наступлением войска: на огневых позициях под пестрыми маскировочными сетками, рядом с дивизионными 76-мм пушками и 122-мм гаубицами, торчали тяжелые пушки-гаубицы и дальнобойные орудия со стройными стволами; в складках местности притаились приземистые минометы крупных калибров; в тени сосен зеленели танки. Свисающие с ветвей шнуры телефонных кабелей сплетались над землянками штабов в толстые узлы.
Дорога была пустынной. Изредка пылили навстречу колонны с боеприпасами или саперный грузовик с плоскодонным понтоном. Даже на перекрестках дорог — никого.
— А отсюда тебе пешком надо, — сказал шофер и остановил машину.
Шарик выскочил первым и побежал в лес.
— Пока, Вихура! Спасибо. — Кос пожал измазанную мазутом руку товарища.
— Я бы остался с вами, да под броней душно. И места для пятого нет.
— Ясно.
— Раньше времени будешь.
— Ну, всего хорошего!
Грузовик тронулся дальше. Кос вошел в кусты и неожиданно почувствовал, как кто-то положил ему руку на плечо. Удивленный, он обернулся и увидел перед собой сержанта в каске, застегнутой под подбородком, и с ремнем через плечо.
— Армейский комендантский патруль. Ваш пропуск.
Янек оглянулся, словно выискивая, куда бы убежать, но там уже стояли двое с автоматами. Шарик вернулся и выглядывал из кустов, ожидая приказа.
— У меня нет пропуска.
— Снимите ремень, — приказал старший патруля.
— Мой танк находится в полукилометре отсюда. Я только…
— Снимите ремень, — повторил сержант. — Ваша собака?
— Нет, — ответил Кос. — Пошел отсюда! — отогнал он овчарку. — Разрешите мне объяснить?..
Объяснения не потребовались. Сержант считал, что поскольку у него есть право задерживать солдат, то чем больше он их приведет, тем лучше выполнит задачу, — довольно частая ошибка среди начинающих, слишком ретивых стражей порядка. А может быть, он просто хотел показать, что умеет нести службу лучше, чем другие…
Как бы там ни было, но в мрачной землянке у развилки дороги Янек нашел многочисленную, разношерстную компанию. Сидели здесь задержанные патрулями всевозможные комбинаторы и лодыри, но были и такие, которых поймали в кустах, когда они неосторожно удалились на какие-нибудь сто метров от своих окопов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233