Янек отобрал ее у него, посветил фонариком.
— Черная, на левую руку. Ее здесь этот гитлеровец потерял.
— Внимание. — Павлов показал на темную проволоку, торчащую из кучи. — Если задеть за усик, последует взрыв. Все зависит от того, успеем ли добраться до мины.
— Григорий, к танку! — приказал Кос.
— Почему? Я могу! — Саакашвили протянул левую руку, пряча сзади правую.
— К танку! — резко повторил командир. — Бегом! Пришли Густлика с лопатой.
Едва умолкли удаляющиеся шаги Григория, как все трое начали работать. Беря пример с Павлова, они легкими движениями пальцев сбрасывали вниз куски кокса. Это нужно было делать осторожно, сбрасывать по одному куску, а не целую горсть сразу, и в то же время по всей поверхности, а не в одном месте. Вихура выбрал слишком много, и сразу же посыпался вниз целый ворох кусков.
Все на секунду замерли. Иван выразительно посмотрел на Вихуру и вновь вернулся к работе.
— Сколько? — спросил капрал.
— Неважно, — ответил капитан. — Убежать все равно уже нельзя.
Кокс сыпался вниз тремя ручейками, а под стеной стоял Шарик и с большим азартом отбрасывал назад куски кокса.
Прибежал Густлик с лопатой. Он сразу понял, что надо делать.
— Уйди, Шарик. Теперь я поработаю.
Ритмично позвякивала лопата. Под тремя парами ладоней таяла куча угля, все выше торчали грозные усы взрывателей — и наконец показалось громадное тело авиационной бомбы.
Теперь дело пошло быстрее. Павлов достал из кармана медицинский стетоскоп, воткнул концы в уши.
— Стоп.
Он прижал стетоскоп к пузатому телу бомбы — тишина. Он передвинул стетоскоп и услышал грозный отчетливый стук часового механизма. Крышка, под которой он был спрятан, находилась со стороны стены, что было очень неудобно.
— Поддержите, чтобы я не оступился.
— Я поддержу.
Густлик встал, широко раздвинув ноги, взял Павлова за бедра и застыл, согнувшись в три погибели.
Капитан, посвистывая, примеривал специальный ключ к двум круглым углублениям. Осторожно потянул. Металл сопротивлялся. Трудно было попытаться дернуть, потому что именно здесь больше всего торчало грозных усов из проволоки. Он начал постепенно, до боли, напрягать мышцы. Наконец заскрежетала резьба. Крышка сделала первый оборот, второй — и сползла вниз по осыпи.
Янек подал фонарик. Иван заглянул внутрь, потом просунул туда руку и долгую минуту манипулировал там пальцами. Наконец тиканье часов прекратилось. В тишине слышалось лишь дыхание людей, сопение Шарика и спокойное посвистывание капитана. Двумя пальцами он вынул небольшой механизм, осмотрел его и бросил на кокс.
Он еще раз просунул руку и несколькими быстрыми движениями выкрутил взрыватель, положил его в нагрудный карман. Это уже был конец — небрежным движением он тронул железные усы, которые перестали грозить смертью. Потемневшее от пыли лицо просветлело в улыбке. Потом, стоя у стены, Иван достал из кармана платок и вытер потный лоб Густлика.
— Пошли на воздух, — сказал он уставшим голосом.
— Сколько? — спросил Вихура.
— Четыре минуты до взрыва, — ответил Павлов.
Саакашвили снял пулемет нижнего стрелка и, сидя на башне, держал его на коленях. Он внимательно рассматривал и со злостью посасывал порезанные пальцы правой руки. Лицо его просветлело только тогда, когда он увидел выходящих из казематов форта.
Их форма была в пыли, лица покрыты угольной пылью. Щуря глаза, они пересекали границу между тенью и солнцем и глубоко вдыхали воздух.
— Перекур, — заявил Густлик. — Гжесь, если б мы слова не дали, то выпили бы сейчас, да?
— Было бы что, — проворчал недовольный Вихура. — Мои запасы американцы вылакали.
— Через час накормлю вас и напою, — заверил их Павлов.
Кос поднял руку, делая вид, что хочет стукнуть Еленя, тот притворился, что испугался, вскочил на металлическую лестницу, прикрепленную к стене, за ним Шарик, и оба выбежали на зеленую вершину бастиона, поросшую молодой травой. За ними со смехом последовали Вихура и Кос, а сзади и капитан.
— Братцы, а я? — крикнул Саакашвили.
— Оставь эту машинку и иди, — разрешил Янек.
— Никто не украдет! Здесь ни одной живой души нет, — сказал Вихура.
Шарик катался по траве, вытряхивая из шерсти пыль. К экипажу подбежал Саакашвили, обнял Густлика и Франека.
— Хорошо! — сказал он. — Я загадал, и вышло, что встречу в этом году девушку.
— Или двух, — лукаво произнес Густлик, обхватив рукой Григория.
Павлов и Кос стояли в стороне. Перед ними внизу лежал освещенный предвечерним солнцем городок.
— Хороший город, — в задумчивости произнес Иван. — Когда о войне забудут, здесь людям будет хорошо.
По другой стороне рва форта, по пустынной тропинке сквера шел черный кот.
— Посмотри-ка, Шарик, — показал Янек на кота.
Собака встала, но посмотрела в противоположную сторону, за спины танкистов, обнажила клыки.
В этот момент прозвучал выстрел. Четверо танкистов мгновенно обернулись, вскинули оружие, но не нажали на спусковой крючок. Метрах в пятидесяти стоял паренек лет пятнадцати с повязкой фольксштурмовца на рукаве. Бросив винтовку на землю, он поднял руки.
Павлов сделал четверть шага вперед и медленно, а затем все быстрее стал поворачиваться всем телом, одновременно падая навзничь.
— Убью! — пригрозил Вихура.
— Гад, — вырвалось у Саакашвили.
— Погодите, — остановил их Густлик. — Я…
Кос привстал на колени над капитаном.
— Иван…
Раненый двинул рукой и вытащил из нагрудного кармана взрыватель.
— Выброси, Янек, чтобы кого не покалечило.
Он еще раз протянул руку, подал логарифмическую линейку, но говорить уже не мог: силы оставили его. Судорога боли пробежала по лицу сапера, застыли мышцы челюстей. Янек поднял с травы шлемофон, положил на глаза убитого и встал.
Елень держал за воротник позеленевшего от страха немца.
— Последнюю пулю выпустил. Больше у него не было патронов.
Паренек, не понимая, что они говорят, смотрел с ужасом на убитого, на стволы автоматов и вдруг, поняв, что ничто его не спасет, истерично выкрикнул:
— Хайль Гитлер!
Густлик наотмашь ударил его.
— Заткнись! Если бы вам еще один Гитлер объявился, то уж потом некому было бы говорить по-немецки.
Янек горящими сухими глазами всматривался в фольксштурмовца. Он почувствовал неожиданную дрожь в мышцах и движением ствола дал знак Густлику отойти в сторону.
Елень, вопреки этому жесту, вышел немного вперед и сказал:
— Он пленный. И еще глупый.
Жестом он приказал Вихуре и Саакашвили, чтобы они забрали парня. Когда те исчезли на лестнице, он наклонился и поднял убитого Ивана.
Кос словно обезумел.
— Хватит этого, хватит! — Он изо всех сил швырнул автомат на землю.
— Подними, — грозным голосом приказал Елень.
Несколько секунд они измеряли друг друга свирепый взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
— Черная, на левую руку. Ее здесь этот гитлеровец потерял.
— Внимание. — Павлов показал на темную проволоку, торчащую из кучи. — Если задеть за усик, последует взрыв. Все зависит от того, успеем ли добраться до мины.
— Григорий, к танку! — приказал Кос.
— Почему? Я могу! — Саакашвили протянул левую руку, пряча сзади правую.
— К танку! — резко повторил командир. — Бегом! Пришли Густлика с лопатой.
Едва умолкли удаляющиеся шаги Григория, как все трое начали работать. Беря пример с Павлова, они легкими движениями пальцев сбрасывали вниз куски кокса. Это нужно было делать осторожно, сбрасывать по одному куску, а не целую горсть сразу, и в то же время по всей поверхности, а не в одном месте. Вихура выбрал слишком много, и сразу же посыпался вниз целый ворох кусков.
Все на секунду замерли. Иван выразительно посмотрел на Вихуру и вновь вернулся к работе.
— Сколько? — спросил капрал.
— Неважно, — ответил капитан. — Убежать все равно уже нельзя.
Кокс сыпался вниз тремя ручейками, а под стеной стоял Шарик и с большим азартом отбрасывал назад куски кокса.
Прибежал Густлик с лопатой. Он сразу понял, что надо делать.
— Уйди, Шарик. Теперь я поработаю.
Ритмично позвякивала лопата. Под тремя парами ладоней таяла куча угля, все выше торчали грозные усы взрывателей — и наконец показалось громадное тело авиационной бомбы.
Теперь дело пошло быстрее. Павлов достал из кармана медицинский стетоскоп, воткнул концы в уши.
— Стоп.
Он прижал стетоскоп к пузатому телу бомбы — тишина. Он передвинул стетоскоп и услышал грозный отчетливый стук часового механизма. Крышка, под которой он был спрятан, находилась со стороны стены, что было очень неудобно.
— Поддержите, чтобы я не оступился.
— Я поддержу.
Густлик встал, широко раздвинув ноги, взял Павлова за бедра и застыл, согнувшись в три погибели.
Капитан, посвистывая, примеривал специальный ключ к двум круглым углублениям. Осторожно потянул. Металл сопротивлялся. Трудно было попытаться дернуть, потому что именно здесь больше всего торчало грозных усов из проволоки. Он начал постепенно, до боли, напрягать мышцы. Наконец заскрежетала резьба. Крышка сделала первый оборот, второй — и сползла вниз по осыпи.
Янек подал фонарик. Иван заглянул внутрь, потом просунул туда руку и долгую минуту манипулировал там пальцами. Наконец тиканье часов прекратилось. В тишине слышалось лишь дыхание людей, сопение Шарика и спокойное посвистывание капитана. Двумя пальцами он вынул небольшой механизм, осмотрел его и бросил на кокс.
Он еще раз просунул руку и несколькими быстрыми движениями выкрутил взрыватель, положил его в нагрудный карман. Это уже был конец — небрежным движением он тронул железные усы, которые перестали грозить смертью. Потемневшее от пыли лицо просветлело в улыбке. Потом, стоя у стены, Иван достал из кармана платок и вытер потный лоб Густлика.
— Пошли на воздух, — сказал он уставшим голосом.
— Сколько? — спросил Вихура.
— Четыре минуты до взрыва, — ответил Павлов.
Саакашвили снял пулемет нижнего стрелка и, сидя на башне, держал его на коленях. Он внимательно рассматривал и со злостью посасывал порезанные пальцы правой руки. Лицо его просветлело только тогда, когда он увидел выходящих из казематов форта.
Их форма была в пыли, лица покрыты угольной пылью. Щуря глаза, они пересекали границу между тенью и солнцем и глубоко вдыхали воздух.
— Перекур, — заявил Густлик. — Гжесь, если б мы слова не дали, то выпили бы сейчас, да?
— Было бы что, — проворчал недовольный Вихура. — Мои запасы американцы вылакали.
— Через час накормлю вас и напою, — заверил их Павлов.
Кос поднял руку, делая вид, что хочет стукнуть Еленя, тот притворился, что испугался, вскочил на металлическую лестницу, прикрепленную к стене, за ним Шарик, и оба выбежали на зеленую вершину бастиона, поросшую молодой травой. За ними со смехом последовали Вихура и Кос, а сзади и капитан.
— Братцы, а я? — крикнул Саакашвили.
— Оставь эту машинку и иди, — разрешил Янек.
— Никто не украдет! Здесь ни одной живой души нет, — сказал Вихура.
Шарик катался по траве, вытряхивая из шерсти пыль. К экипажу подбежал Саакашвили, обнял Густлика и Франека.
— Хорошо! — сказал он. — Я загадал, и вышло, что встречу в этом году девушку.
— Или двух, — лукаво произнес Густлик, обхватив рукой Григория.
Павлов и Кос стояли в стороне. Перед ними внизу лежал освещенный предвечерним солнцем городок.
— Хороший город, — в задумчивости произнес Иван. — Когда о войне забудут, здесь людям будет хорошо.
По другой стороне рва форта, по пустынной тропинке сквера шел черный кот.
— Посмотри-ка, Шарик, — показал Янек на кота.
Собака встала, но посмотрела в противоположную сторону, за спины танкистов, обнажила клыки.
В этот момент прозвучал выстрел. Четверо танкистов мгновенно обернулись, вскинули оружие, но не нажали на спусковой крючок. Метрах в пятидесяти стоял паренек лет пятнадцати с повязкой фольксштурмовца на рукаве. Бросив винтовку на землю, он поднял руки.
Павлов сделал четверть шага вперед и медленно, а затем все быстрее стал поворачиваться всем телом, одновременно падая навзничь.
— Убью! — пригрозил Вихура.
— Гад, — вырвалось у Саакашвили.
— Погодите, — остановил их Густлик. — Я…
Кос привстал на колени над капитаном.
— Иван…
Раненый двинул рукой и вытащил из нагрудного кармана взрыватель.
— Выброси, Янек, чтобы кого не покалечило.
Он еще раз протянул руку, подал логарифмическую линейку, но говорить уже не мог: силы оставили его. Судорога боли пробежала по лицу сапера, застыли мышцы челюстей. Янек поднял с травы шлемофон, положил на глаза убитого и встал.
Елень держал за воротник позеленевшего от страха немца.
— Последнюю пулю выпустил. Больше у него не было патронов.
Паренек, не понимая, что они говорят, смотрел с ужасом на убитого, на стволы автоматов и вдруг, поняв, что ничто его не спасет, истерично выкрикнул:
— Хайль Гитлер!
Густлик наотмашь ударил его.
— Заткнись! Если бы вам еще один Гитлер объявился, то уж потом некому было бы говорить по-немецки.
Янек горящими сухими глазами всматривался в фольксштурмовца. Он почувствовал неожиданную дрожь в мышцах и движением ствола дал знак Густлику отойти в сторону.
Елень, вопреки этому жесту, вышел немного вперед и сказал:
— Он пленный. И еще глупый.
Жестом он приказал Вихуре и Саакашвили, чтобы они забрали парня. Когда те исчезли на лестнице, он наклонился и поднял убитого Ивана.
Кос словно обезумел.
— Хватит этого, хватит! — Он изо всех сил швырнул автомат на землю.
— Подними, — грозным голосом приказал Елень.
Несколько секунд они измеряли друг друга свирепый взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233