Ни времени, ни запасных частей. А через несколько дней на плацдарме получите новый ствол…
Из-за деревьев выбежал запыхавшийся Вихура, в шапке, сдвинутой на затылок, в расстегнутом у горла мундире.
— Ребята! — закричал он издалека. — Не дали мне патрули прямо к вам подъехать, пришлось оставить мою развалину метрах в пятистах отсюда. Привет! Хорошо, что к обеду успел! — добавил он, видя расставленные котелки и термос. И только тогда заметил офицера.
— Извините, гражданин хорунжий, не заметил. Капрал Вихура. Разрешите?
— Садитесь, — прервал его мастер и жестом указал место.
— На, бери. — Елень протянул шоферу котелок. — Самая гуща, со дна. — И он воткнул ложку, показывая, что она стоит.
Вихура ел молча, посматривая по сторонам.
— Ну, за работу! — Оружейник повернулся к Григорию. Оба встали и подошли к танку. Хорунжий свернул самокрутку, прикурил и, взяв ножовку, стал примериваться к стволу.
— Чего это он? — спросил Вихура. — Рехнулся?
— Досталось нам от «пантеры». Теперь пилить нужно, — со злостью пояснил Янек.
— Дело табак. — Вихура кивнул головой и засунул в рот кусок говядины. — Тринадцатое…
— С полным ртом не разговаривают, — начал поучать Елень.
— Тринадцатое, говорю, несчастный день…
— А все-таки не ушли фрицы от нас.
Раздался скрежещущий звук распиливаемого металла. Все вздрогнули, но никто не посмотрел в ту сторону.
— Столько несчастий в один день! Ротмистр ранен, «Рыжего» покалечили. И с Марусей ты не встретился…
— Чепуха. Предрассудки, — возразил Кос.
— Ребята, — сказал Вихура почти шепотом, — я слышал, как генерал в штабе говорил, что вы будете переправляться с первой дивизией.
— По мосту? — спросил Янек.
— Нет, на пароме. Перед дивизионной артиллерией. Я вас прошу, не рвитесь вы уж очень вперед…
— А я тебе советую не выезжать из окопа! — сердито крикнул Янек. Его все больше раздражал скрежет стали. — Зачем ты вообще сюда притащился?
— Не кричи на меня, заикой сделаешь, — отрезал Вихура. — Я приехал, чтобы сказать вам, где Огонек. Хотел подбросить, но если ты так кипятишься… — добавил он вставая.
— Подожди, — попросил Кос и повернулся к Еленю: — Нельзя, конечно, отлучаться от машины, но Маруся была у моря, ждала…
— Успеешь за час туда и назад? — спросил Густлик шофера.
— За полтора.
— Э-э, рискнем! Езжай, командир, мы тут пока за тебя…
Кос вскочил на ноги и потащил Вихуру в лес. Вдогонку за ними бросился Шарик.
— Должен же Янек ее повидать, — пояснил Елень Черешняку. — А то у танка полствола, а у командира полсердца.
— Пан плютоновый… — начал Томаш.
— Чего тебе?
— Хорунжий обещал дать нам за рекой новый ствол.
— Ну, обещал.
— А откуда он возьмет?
— С разбитого танка.
— А если наш разобьют?
— С нашего ствол не снимешь — обрезанный.
Елень со злостью мотнул головой и закрыл ладонями уши, чтобы не слышать резкого скрежета металла и глупых вопросов. Ясно ведь как божий день — в каждый танк может попасть снаряд, каждый танк может сгореть, и нечего об этом болтать. Несмотря на жару, Елень напялил на голову шлемофон и затянул ремешок под подбородком. Оградив себя таким образом от мира звуков, он лег под сосну и закрыл глаза.
Солнце, проникая сквозь ветви, чуть пригревало его щеки, а апрельский ветерок ласкал их, как когда-то давным-давно на лесных полянах Бескид. Затосковал Густлик по дому, которого не видел уже четыре года. И хотя он знал из писем, что отец и мать его живы, тоска была столь острой, что он почувствовал комок в горле и боль, как от раны.
Боль эта мучила его долго, но в конце концов стихла, и тогда появилось ощущение, что, может быть, все происходящее — только сон. Он осторожно приоткрыл глаза, чтобы проверить. Увидел, как хорунжий вытер пот со лба и передал пилу грузину. Григорий взял ее и неохотно склонился над стволом.
Елень снова закрыл глаза и передвинулся еще глубже в тень, куда солнце почти не проникало и где стоял полумрак. Лучше бы ему пальцы отрезали, чем «Рыжему» ствол. Да и как теперь он будет стрелять?.. Но недолго он размышлял. Усталость взяла свое, и он заснул.
— Пан плютоновый, мастер уже собирается уходить! — громко сказал Томаш.
— Командир не вернулся? — Густлик рванулся и сел под сосной.
— Нет.
— Надо проверить обязательно… — бормотал он себе под нос, влезая на танк, затем нырнул в люк и через минуту снова появился. — Подождите минуточку, пан хорунжий! — позвал он мастера, который уже стянул с себя комбинезон и застегивал пуговицы гимнастерки. — Один момент, как говорила гадалка. Мы потихонечку раза два стрельнем — и сразу назад, на место. Никто и не узнает.
— За это могут здорово всыпать. Внеплановый огонь.
— Но мы ведь вашу работу проверим, пан мастер. Томек, в машину! Едем! — приказал он высунувшемуся из переднего люка Григорию.
Все трое исчезли в танке и закрыли за собой люки. «Рыжий» с куцым стволом выполз из окопа, немного попятился, а затем, свернув в сторону, чтобы объехать окоп, рванул напрямик. Подминая под себя заросли кустарника, выехал к обрыву высокого берега.
Хорунжий, застегивая ремень, наблюдал за танком. Он успел свернуть из газеты цигарку и закурил, прежде чем грохнул первый, прицельный выстрел.
После выстрела Елень внимательно смотрел в прицел: попадет ли снаряд в одинокое голое дерево на валу, предохраняющем от паводков.
— Неплохо, — пробормотал он, когда темный фонтан разрыва вырос рядом с деревом.
Снова зарядил, чуть повернул ствол и выстрелил во второй раз, а затем еще, в третий и в четвертый.
— Коротка пушка, да хороша стрельбушка, — сказал он с одобрением.
Ветер разносил остатки дыма от последнего выстрела, когда внезапно огненный столб вырвался из вала, подбросив дерево в воздух.
— Вот те на! — удивился Густлик, как охотник, стрелявший по зайцу, а попавший в кабана. — Что за холера?! — выругался он и приказал: — Гриша, давай назад! Газу!
Танк рванулся назад. Едва он успел съехать в окоп, как с того берега долетел густой, нарастающий гул десятков взрывов. Зашелестели ветки от взрывной волны.
Все трое быстро выскочили из машины, немного озадаченные тем, что произошло. Затихающее эхо разрывов еще висело в воздухе.
— Ну как ствол? — спросил хорунжий.
— Нет худа без добра, — кивнул головой Густлик. — Разлет немного больше стал, но в общем-то кучно.
— Вот только втихую вам не удалось это сделать. — Оружейник по очереди пожал руку каждому.
— А потом дадите новый ствол? — решил убедиться Елень.
— На том берегу. Я ведь обещал. Привет!
Едва оружейник скрылся за деревьями, как к танку подбежал связной от пехотинцев.
— Гражданин сержант, — обратился он к Григорию. — Командир роты спрашивает, кто стрелял.
— Стрелял? Кто? — Саакашвили сделал удивленное лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
Из-за деревьев выбежал запыхавшийся Вихура, в шапке, сдвинутой на затылок, в расстегнутом у горла мундире.
— Ребята! — закричал он издалека. — Не дали мне патрули прямо к вам подъехать, пришлось оставить мою развалину метрах в пятистах отсюда. Привет! Хорошо, что к обеду успел! — добавил он, видя расставленные котелки и термос. И только тогда заметил офицера.
— Извините, гражданин хорунжий, не заметил. Капрал Вихура. Разрешите?
— Садитесь, — прервал его мастер и жестом указал место.
— На, бери. — Елень протянул шоферу котелок. — Самая гуща, со дна. — И он воткнул ложку, показывая, что она стоит.
Вихура ел молча, посматривая по сторонам.
— Ну, за работу! — Оружейник повернулся к Григорию. Оба встали и подошли к танку. Хорунжий свернул самокрутку, прикурил и, взяв ножовку, стал примериваться к стволу.
— Чего это он? — спросил Вихура. — Рехнулся?
— Досталось нам от «пантеры». Теперь пилить нужно, — со злостью пояснил Янек.
— Дело табак. — Вихура кивнул головой и засунул в рот кусок говядины. — Тринадцатое…
— С полным ртом не разговаривают, — начал поучать Елень.
— Тринадцатое, говорю, несчастный день…
— А все-таки не ушли фрицы от нас.
Раздался скрежещущий звук распиливаемого металла. Все вздрогнули, но никто не посмотрел в ту сторону.
— Столько несчастий в один день! Ротмистр ранен, «Рыжего» покалечили. И с Марусей ты не встретился…
— Чепуха. Предрассудки, — возразил Кос.
— Ребята, — сказал Вихура почти шепотом, — я слышал, как генерал в штабе говорил, что вы будете переправляться с первой дивизией.
— По мосту? — спросил Янек.
— Нет, на пароме. Перед дивизионной артиллерией. Я вас прошу, не рвитесь вы уж очень вперед…
— А я тебе советую не выезжать из окопа! — сердито крикнул Янек. Его все больше раздражал скрежет стали. — Зачем ты вообще сюда притащился?
— Не кричи на меня, заикой сделаешь, — отрезал Вихура. — Я приехал, чтобы сказать вам, где Огонек. Хотел подбросить, но если ты так кипятишься… — добавил он вставая.
— Подожди, — попросил Кос и повернулся к Еленю: — Нельзя, конечно, отлучаться от машины, но Маруся была у моря, ждала…
— Успеешь за час туда и назад? — спросил Густлик шофера.
— За полтора.
— Э-э, рискнем! Езжай, командир, мы тут пока за тебя…
Кос вскочил на ноги и потащил Вихуру в лес. Вдогонку за ними бросился Шарик.
— Должен же Янек ее повидать, — пояснил Елень Черешняку. — А то у танка полствола, а у командира полсердца.
— Пан плютоновый… — начал Томаш.
— Чего тебе?
— Хорунжий обещал дать нам за рекой новый ствол.
— Ну, обещал.
— А откуда он возьмет?
— С разбитого танка.
— А если наш разобьют?
— С нашего ствол не снимешь — обрезанный.
Елень со злостью мотнул головой и закрыл ладонями уши, чтобы не слышать резкого скрежета металла и глупых вопросов. Ясно ведь как божий день — в каждый танк может попасть снаряд, каждый танк может сгореть, и нечего об этом болтать. Несмотря на жару, Елень напялил на голову шлемофон и затянул ремешок под подбородком. Оградив себя таким образом от мира звуков, он лег под сосну и закрыл глаза.
Солнце, проникая сквозь ветви, чуть пригревало его щеки, а апрельский ветерок ласкал их, как когда-то давным-давно на лесных полянах Бескид. Затосковал Густлик по дому, которого не видел уже четыре года. И хотя он знал из писем, что отец и мать его живы, тоска была столь острой, что он почувствовал комок в горле и боль, как от раны.
Боль эта мучила его долго, но в конце концов стихла, и тогда появилось ощущение, что, может быть, все происходящее — только сон. Он осторожно приоткрыл глаза, чтобы проверить. Увидел, как хорунжий вытер пот со лба и передал пилу грузину. Григорий взял ее и неохотно склонился над стволом.
Елень снова закрыл глаза и передвинулся еще глубже в тень, куда солнце почти не проникало и где стоял полумрак. Лучше бы ему пальцы отрезали, чем «Рыжему» ствол. Да и как теперь он будет стрелять?.. Но недолго он размышлял. Усталость взяла свое, и он заснул.
— Пан плютоновый, мастер уже собирается уходить! — громко сказал Томаш.
— Командир не вернулся? — Густлик рванулся и сел под сосной.
— Нет.
— Надо проверить обязательно… — бормотал он себе под нос, влезая на танк, затем нырнул в люк и через минуту снова появился. — Подождите минуточку, пан хорунжий! — позвал он мастера, который уже стянул с себя комбинезон и застегивал пуговицы гимнастерки. — Один момент, как говорила гадалка. Мы потихонечку раза два стрельнем — и сразу назад, на место. Никто и не узнает.
— За это могут здорово всыпать. Внеплановый огонь.
— Но мы ведь вашу работу проверим, пан мастер. Томек, в машину! Едем! — приказал он высунувшемуся из переднего люка Григорию.
Все трое исчезли в танке и закрыли за собой люки. «Рыжий» с куцым стволом выполз из окопа, немного попятился, а затем, свернув в сторону, чтобы объехать окоп, рванул напрямик. Подминая под себя заросли кустарника, выехал к обрыву высокого берега.
Хорунжий, застегивая ремень, наблюдал за танком. Он успел свернуть из газеты цигарку и закурил, прежде чем грохнул первый, прицельный выстрел.
После выстрела Елень внимательно смотрел в прицел: попадет ли снаряд в одинокое голое дерево на валу, предохраняющем от паводков.
— Неплохо, — пробормотал он, когда темный фонтан разрыва вырос рядом с деревом.
Снова зарядил, чуть повернул ствол и выстрелил во второй раз, а затем еще, в третий и в четвертый.
— Коротка пушка, да хороша стрельбушка, — сказал он с одобрением.
Ветер разносил остатки дыма от последнего выстрела, когда внезапно огненный столб вырвался из вала, подбросив дерево в воздух.
— Вот те на! — удивился Густлик, как охотник, стрелявший по зайцу, а попавший в кабана. — Что за холера?! — выругался он и приказал: — Гриша, давай назад! Газу!
Танк рванулся назад. Едва он успел съехать в окоп, как с того берега долетел густой, нарастающий гул десятков взрывов. Зашелестели ветки от взрывной волны.
Все трое быстро выскочили из машины, немного озадаченные тем, что произошло. Затихающее эхо разрывов еще висело в воздухе.
— Ну как ствол? — спросил хорунжий.
— Нет худа без добра, — кивнул головой Густлик. — Разлет немного больше стал, но в общем-то кучно.
— Вот только втихую вам не удалось это сделать. — Оружейник по очереди пожал руку каждому.
— А потом дадите новый ствол? — решил убедиться Елень.
— На том берегу. Я ведь обещал. Привет!
Едва оружейник скрылся за деревьями, как к танку подбежал связной от пехотинцев.
— Гражданин сержант, — обратился он к Григорию. — Командир роты спрашивает, кто стрелял.
— Стрелял? Кто? — Саакашвили сделал удивленное лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233