— Я не сплю.
Генерал улыбнулся:
— Сейчас несколько минут действительно не спи. В случае чего позови. Я буду недалеко.
Он вышел из блиндажа в окоп, отыскал начальника штаба и приказал:
— Собери всех: поваров, писарей. Всех до единого. Никого не оставляй в тылу. Надо сформировать по крайней мере еще два отделения помимо автоматчиков. Командирами всех четырех отделений резерва назначить офицеров штаба. Роту зенитных пулеметов, которая нас прикрывает, перебрось вперед на опушку перелеска справа перед нами. Пусть займет позицию для ведения огня по наземным целям. Она должна отбросить немцев, если те прорвутся рядом с фольварком. Соедини меня с пулеметчиками прямой телефонной связью.
Генерал вернулся в блиндаж, сел к столу и принялся есть посыпанный сахаром черный хлеб, запивая его вчерашним кофе. Готовить было некому; ведь он сам отправил поваров на передовую.
Взглянув на часы, он убедился, что остается еще десять спокойных минут. Он снял мундир, побрился, умылся над ведром, попросил Лидку полить ему. Потом плотно набил табаком трубку и закурил.
Время было рассчитано правильно, он ошибся всего на несколько минут.
Немцы начали немного позднее. Со стороны фольварка теперь доносились частые, заглушающие друг друга разрывы снарядов. Генерал надел наушники и спросил:
— «Лиственница», я — «Висла». Что у вас там за шум?
— Я — «Лиственница», — немедленно послышалось в ответ. — Лезут на нас. Уже видны танки и наступающая пехота.
— «Лиственница», фольварк удержать любой ценой.
— Я — «Лиственница», понял.
Вместе со светом наступающего дня усиливался грохот боя. Уже были слышны нервная трескотня пулеметов и автоматов и гулкие пушечные выстрелы наших танков.
Генерал сдвинул один наушник с уха, чтобы он не мешал ему ловить звуки сражения, но с места не двигался и не подходил к стереотрубе. Он знал, что с минуты на минуту должна отозваться «Лиственница».
— «Висла», «Висла», я — «Лиственница». Меня обходят с правого фланга. Проникают в тыл, в направлении перелеска и дороги, идущей из оврага. Силы противника: взвод танков и примерно рота пехоты.
— Ясно, — не называя своего позывного, ответил генерал. — Держитесь, не горюйте.
Генерал произнес это уверенным и спокойным голосом. Могло показаться, что в его распоряжении по крайней мере рота танков. А на самом деле на краю перелеска были только эти девять зенитных пулеметов калибра 12,7 миллиметра. Пехоту врага они, очевидно, отбросят, но танки их сомнут, выйдут в тыл и споткнутся только где-то дальше, перед огневыми позициями артиллерии. Генерал поднял трубку телефона:
— Что у вас?
Командир роты зенитных пулеметов доложил:
— Заняли позиции, готовы к бою.
— Откроете огонь только по моей команде или только когда пехота противника будет в ста метрах от вас. Раньше себя не обнаруживайте.
— Слушаюсь!
Генерал подошел к стереотрубе, осмотрел предполье. Очевидно, солнце уже выглянуло из-за горизонта, потому что клубы пыли над фольварком были окрашены в нежный розовый цвет. Снаряды еще рвались там, но реже. Огонь немецкой артиллерии значительно ослаб. Не будь гитлеровцев на фланге, можно было бы подумать и о переходе в атаку. Если бы еще три или хотя бы два танка в резерве!..
Сзади, за спиной генерала, послышался неестественный, удивленный голос Лидки:
— Я — «Висла». Повторите, не понимаю.
Генерал повернулся, взглянул на побледневшее лицо девушки.
— Что такое?
Она выключила микрофон и побелевшими губами со страхом в глазах ответила:
— Гражданин генерал, доложил «Граб-один», но это невозможно. Ведь…
Генерал торопливо надел наушники, спросил:
— «Граб», где находишься?
— Я — «Граб», — услышал он чужой, незнакомый голос. — Иду песчаным оврагом, поднимаюсь вверх.
Это был не Янек Кос. У генерала мелькнула мысль, что они, вероятно, взяли кого-то нового четвертым к себе в экипаж, и на всякий случай, чтобы убедиться, спросил:
— Кто около тебя с правой стороны?
— Я — «Граб»… — начал было тот неуверенно, услышав этот странный вопрос, но быстро продолжал: — Около меня Шарик.
— Следуйте до конца оврага, но не выходите наверх. Приготовьте машину к бою и ждите приказа.
Генерал выключил микрофон, вызвал начальника штаба.
— Весь резерв — бегом в овраг. Там ждет наш танк.
Не снимая наушников, генерал вернулся к стереотрубе, повернул ее вправо, чтобы видеть край перелеска, где пулеметчики устроили засаду. Дорога, ведущая из оврага, шла поперек поля, чуть впереди. Еще дальше, на одной линии с фольварком, были разбросаны отдельные группы кустов, и именно в этот момент среди них показались очертания трех движущихся танков. Они вели огонь вслепую и, не встречая сопротивления, уверенно шли вперед. Между машинами бежали маленькие фигурки гитлеровцев. Они приближались, увеличиваясь на глазах, но генерал усмехнулся. У него появился шанс… Правда, небольшой, один против трех, но ведь противник не знал об этом…
— «Граб-один»! Я — «Висла»! Слышите меня?
— Я — «Граб-один»! Вас слышу.
— Внимание, ребята, — тепло произнес генерал, употребив выражение, более подходящее для простого разговора и не предусмотренное уставом. — По приказу продвиньтесь на несколько метров вперед, так, чтобы только ваша башня приподнялась над краем оврага. Сразу же поставьте прицел на двести метров. Перед собой увидите три танка, они подставят бок прямо под вашу пушку. Пехотой займутся другие. С тыла к вам подходит наш резерв. Уничтожите танки — ударите вместе с автоматчиками вправо, через редкие группы деревьев. Ясно?
— Ясно! — послышалось в наушниках.
Немецкие танки с пехотой продолжали приближаться. Генерал уже не мог видеть их всех сразу. Он направил стереотрубу на правофланговую машину, больше всех выдвинувшуюся вперед. Генерал ждал той минуты, когда танк подойдет к дороге. Перед рвом танк несколько снизил скорость, наклонившись вперед, съехал в ров и, увеличив обороты мотора, начал вылезать, задирая высоко вверх нос. Генерал схватил телефонную трубку:
— Пулеметы, огонь! — И прежде чем те повторили команду, скомандовал по радио: — «Граб», выдвини башню и бей изо всех сил!
С последним словом до командного пункта донесся тяжелый грохот пулеметных очередей, стремительно выпущенных девятью стволами. По полю пошли крученые ленты пыли, словно удары бича. Немецкая пехота залегла. Танки заметили цель. Первый приостановился, огрызнулся огнем, а потом опять пополз вперед под прикрытием двух других танков.
«Если „Рыжий“ опоздает на тридцать секунд…» — подумал генерал.
В это самое мгновение в том месте, где из оврага выходила дорога, над самой землей генерал увидел вспышку, и ближайший танк остановился, охваченный огнем. Только теперь командир рассмотрел башню — темный овальный силуэт, чуть возвышающийся над землей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233