— Мой размер, — на глаз определил Черешняк, когда встречный поравнялся с ним.
Мужчина отпустил ручку, и коляска с разгона прокатилась еще несколько метров. Вытянувшись по стойке «смирно», немец медленно поднял руки. Теперь только друзья заметили, что вместо правой руки от локтя у него кожаный протез на металлических шинах.
— Если брать, так бери, — буркнул Елень.
— Нет, — решил Черешняк, — дохожу в старых.
Не оглядываясь больше на инвалида, они пошли дальше.
— Интересно, скольких он расстрелял, прежде чем потерял руку? — спросил Григорий и, не ожидая ответа, сам тут же добавил: — А может, и не расстреливал…
Мостовая кончилась, и вдоль рва мимо большого сада они вышли на окраину города. Дальше тянулся пустырь, поросший редким кустарником и сначала полого, а потом все круче поднимавшийся вверх. На склоне рыжели заросшие бурьяном печи, серела крыша сушилки и торчала труба, изгрызенная снарядами.
Приятели остановились среди яблонь, покрытых лопнувшими бледно-розовыми почками, готовыми вот-вот совсем распуститься. Густлик, выступив на шаг вперед, стал осматривать в бинокль местность и сразу же на фойе рыжеватой поляны заметил овчарку.
— Старшина правильно говорил, — произнес он, обращаясь к друзьям. — Шарик здесь, — значит, и хозяева недалеко.
Положив руки на автомат, он широким шагом двинулся вверх по склону. За ним, в нескольких шагах по обе стороны, следовали Григорий и Томаш. Один просматривал местность справа, другой — слева, прикрывая ведущего, — эта привычка сохранится еще долго после войны. Когда-нибудь в будущем сын или дочь обратят на это их внимание, а они улыбнутся смущенно и обратят все в шутку, ибо фронтовые привычки становятся смешными в мирное время.
В апреле 1945 года шла еще война, но здесь, на окраине Ритцена, было тихо и спокойно. Звуки боя долетали сюда приглушенные расстоянием, а движение на шоссе отсюда слышалось, как шум далекой реки.
— Пан плютоновый, — проговорил Черешняк после некоторого раздумья.
— Я же разрешил называть меня по имени, — обернулся Елень.
— У меня такой вопрос, что лучше по званию.
— Ну, что тебе?
— Если бы мы не так спешили вперед, меньше бы людей погибло, а?
— Неправильно, — горячо возразил Саакашвили. — Если фрица не гнать, то он через километр зароется в окопы, нашвыряет мин, и опять его выкуривай… Надо гнать, пока не опомнится.
— Это одно, — поддержал его Елень. — А другое дело — в лагерях и тюрьмах томятся люди. Что ни час, то смерть новые тысячи косит. — Он задумался на минуту и вспомнил: — Кугель говорил, что здесь на заводе какой-то узник прячется, бежавший из лагеря…
Они подошли к Шарику, который давно уже поглядывал в их сторону, махал хвостом, но с места не трогался.
— Где Янек? Где Маруся? — спросил Григорий.
Пес заскулил и ткнул носом в палку: ведено, мол, караулить, так что с места сойти не может.
— Ну, я это возьму. — Густлик поднял палку. — Теперь пошли?
Опустив к земле нос, ловя четкий запах следа, собака двинулась в сторону трубы и печей, полускрытых неровностью местности.
— Давайте покричим, — предложил Томаш, набирая в легкие воздух.
— Молчи, — остановил его Густлик и добавил с лукавой миной: — Застигнем их врасплох.
Все трое рассмеялись и пригнулись пониже, чтобы Янек не заметил их раньше времени. Бежавший впереди Шарик вдруг остановился и застыл с поднятой передней лапой, словно делал стойку на зверя. Он не издал ни единого звука, только ощетинил на загривке шерсть и яростно оскалил клыки.
Выражение озорного веселья вмиг слетело с лиц танкистов. Пригнувшись к земле, они взвели затворы автоматов. Потом, скрываясь за кустами, осторожно двинулись вперед, пока перед ними не открылся вид на основание трубы и лечь для обжига кирпича.
Там стоял здоровенный детина в сапогах и черных брюках галифе. Сжимая в руке пистолет, он выглядывал из пролома в стене печи и поминутно бросал нетерпеливые взгляды на часы.
Григорий и Томаш вопросительно взглянули на Густлика. Елень прижал палец к губам, а потом широким взмахом руки показал, чтобы они обходили печь с тыла. Сердце у него сжалось в предчувствии беды. «Черт его знает, сколько там в развалинах сидит таких вот с пистолетами».
Затем он вместе с Шариком отступил немного назад и пополз к заводу через заросли сирени.
Со стороны города, с ратуши, донесся глухой, низкий бой часов, пробивших половину одиннадцатого и возвещавших уцелевшим жителям о том, что начался отсчет нового времени.
12. Расставание
Еще тогда, на рассвете, когда она прикрыла ему глаза своими маленькими ладошками, от которых так сладко пахло йодом и свежестью, уже тогда вместе с радостью от встречи он ощутил где-то в глубине души смутную грусть. Он подавил это чувство, забыл о нем, прижав к себе девушку, стройную и гибкую, как лесная лань. Не вспоминал он об этом чувстве и потом, занявшись туалетом, чисткой оружия и обмундирования, но сейчас эта льдинка печали возникла вновь и никак не хотела таять.
Обнявшись, они шли по склону холма, среди кустов, покрытых яркой весенней зеленью. Город, отступая вниз, издали казался привлекательнее, спрятав серые стены домов среди бледно-розовых ветвей садов и прикрывшись красными шапками черепичных крыш. Янек подумал, что где-то там между домами цветут розы обер-ефрейтора Кугеля, и порадовался, что они уцелели; благодаря своевременно принятым мерам напор воды был ослаблен, и это спасло от затопления более удаленные от канала улицы.
Маруся, словно почувствовав, что он думает не о ней, заглянула ему в глаза и остановилась. Янек прижал ее крепче, поцеловал. Губы у нее были словно весенний дождь — ароматные и свежие. Шарик, шнырявший впереди в кустах, тут же вернулся, тявкнул и прыгнул, коснувшись их передними лапами. Высунув кончик розового языка, он протягивал морду то к ней, то к нему: тоже, наверное, хотел поцеловаться.
— Не мешай, Шарик, — попросила Маруся.
Янек поднял с земли палку, сделал вид, что поплевал на нее, и забросил подальше в кусты. Овчарка бросилась за ней, схватила и хотела нести обратно, но ее приковала к месту резкая команда:
— Стеречь!
Шарик присел возле палки, недовольно заскулил, но прижал уши — приказ есть приказ.
Огонек рассмеялась:
— Вот как приказы выполняет.
— Как и мы, — ответил Кос. — Налево, направо, прямо, шагом марш, стой… — невесело закончил он.
Встречались они в последнее время часто: армия, в которую входили разведчики Черноусова, действовала по соседству, примыкая флангом к польской армии. В уставах ничего не говорится о подразделениях, связанных особой дружбой, но на практике командующие фронтами охотно выделяют на соседние участки войска, которым уже приходилось сражаться плечом к плечу, а командующие армиями выделяют на стыки дивизии, имеющие опыт взаимодействия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233