Он же заботится о том, чтобы вовремя дать тревожный звонок.
– А что имеет с этого банк?
– Кредитные ресурсы. Вы не банкир, вам не понять. Если уж начистоту, то банкир – это самый бесчестный человек на свете. Он пользуется чужими деньгами, как своими, но риск делит с вами пополам. В крайнем случае, он может рассчитывать на поддержку братства банкиров. Они помогут брату, попавшему в беду. Если не помогать, то рухнет вся сеть, а этого допускать нельзя. А вам, лично вам, как лопухнувшемуся вкладчику, останется только пустить себе пулю в лоб.
– Занятно, но не по теме. У меня нет вкладов, из-за потери которых можно застрелиться. – Журавлев посмотрел в глаза Кротову. – Не блефуете?
– Как с финансистом с вами разговаривать бестолку. Попробую как с опером.
– Кротов сунул кисти рук в широкие рукава кофты. – Если бы вы были Гавриловым, как бы вы сумели выдернуть хвост из этого капкана?
– Дался вам Гаврилов!
– Он исполнитель. Такой же, как и мы. И его, как и нас, сбросят в канаву, когда игра подойдет к концу. Неужели вы думаете, что дав нам прикоснуться к таким делам, как охота за деньгами картеля, нас оставят в живых? Журавлев, да за такие деньги можно оправдать любую кровь! Они стоят рек крови. И будьте уверены, эти люди их прольют и не поморщатся. Итак, каков следующий ход Гаврилова?
Журавлев встал, прошелся по комнате. Сейчас он стал похож на затравленного медведя, до срока выкуренного из берлоги.
– Утечка информации. – Он встал над Кротовым. – Грамотно подстроенная и не бросающая тень на ее автора.
– Правильно. Теперь вам ясно, зачем Гаврилов послал Максима на этот банкет? Подставка чистой воды. Не было никакой нужды сопровождать «Казачка» на эту, как сейчас говорят, тусовку. «Казачок» свое отработал. Операция с векселями прошла успешно, пора рубить хвосты. Поверьте, в ближайшие часы его ликвидируют, или я ничего не понимаю в делах. Только не надо делать удивленное лицо!
– С ним же поехала жена! – Журавлев непроизвольно нащупал нательный крестик под рубашкой и крепко сжал помертвевшими пальцами.
– И черт с ней! Зажравшийся блатной мальчик и свихнувшаяся дочка казнокрада, в погонах. Когда я крутил его на операцию с векселями, у вас личико-то было, простите, будто лимон вам в зад засунули. Вы свои пролетарские чувства еле скрывали, я же видел. Так что сейчас страдаете? «Люди гибнут за металл», слышали такую песенку? – Кротов отстранил Журавлева, встал, тяжело оперевшись на подлокотник кресла. – Мне будет жаль, если Максим не вернется. Он бы мне очень пригодился.
– Зачем?
– Во-первых, вырваться отсюда. Вы же из пистолета с двух шагов в корову не попадете, а про меня и говорить нечего, – слабо улыбнулся Кротов.
– Максимова Гаврилов уберет в чистую. И спишет на него утечку информации.
Если постараться, то можно и убийство казачка навесить. – Журавлев усилием воли заставил себя не думать о жене и дочке, наверное, сейчас спокойно спящих и не подозревающих, что их мужчина уже не в силах их защитить.
Кротов спрятал кисти рук в рукава кофты, уткнул нос в высокий воротник и надолго замолчал. Журавлеву он сейчас напомнил старого клеста, уставшего сопротивляться холоду и ветру и покорно приготовившегося к смерти.
– Ваше несчастье, Кирилл Алексеевич, – тихо, словно сам себе произнес Кротов, – в том, что вы постоянно опаздываете. И на этот раз вы опоздали.
– К чему это вы, Савелий Игнатович? – насторожился Журавлев.
– А к тому, самый умный из известных мне опе-ров, что вас опять переиграл старый цеховик. – Кротов зло усмехнулся. – Вы, простите, человек внутренне зависимый. Именно таких и подбирают таскать каштаны из огня. Вы способны лишь исполнять приказы, соответственно, просто по определению не можете работать на перспективу. О которой так распинался Гаврилов, а вы аплодировали ему ушами! А я свободен, до смертельной пустоты под сердцем – свободен. Я вам еще на острове говорил, что такой человек, как я, может реализовать себя в любых условиях: на нарах или в Париже. А вы, глупец, не поверили!
– И что же вы наработали? – зло прищурился Журавлев.
– Да выключите вы эту громыхалку! Кому интересен предсмертный лепет двух стариков, – поморщился Кротов. Журавлев выключил жужжащую электробритву. – Я закрутил такую интригу, что ее последствия будут сказываться ближайшие пятьдесят лет!
Журавлев пыхнул сигаретой, с сомнением посмотрел на все еще стоящего у кресла Кротова.
– Нет, Кирилл Алексеевич, я не сошел с ума. – Глаза Кротова вспыхнули недобрым огнем, как у лиса, прижатого к обрыву ошалевшими от гона собаками. – Дай бог, мне удастся увидеть начало.
– Надеетесь выбраться отсюда? – Журавлев опять включил электробритву.
Кротов болезненно поморщился. – Учтите, Максима ждать бестолку.
– Вы его недооценили, как и Гаврилов, впрочем. – Кротов покрутил на пальце перстень. – Хотя он несколько раз демонстрировал вам, что способен на невозможное. Да и кто вам сказал, что ему незачем сюда возвращаться? – иронично усмехнулся Кротов.

Глава пятидесятая
ВЫЗЫВАЮ ОГОНЬ НА СЕБЯ
Когти Орла
Говорят, кошка может спать рядом с работающим экскаватором и встрепенуться, услышав, как невдалеке скребется мышка. Такой степени отрешенности от раздражающей обстановки Максимов не достиг, но того, что дали долгие тренировки, вполне хватило, чтобы, находясь в празднично возбужденной толпе гостей, полностью отдаться собственным мыслям. При этом он старался перемещаться по залу так, чтобы постоянно держать в поле зрения «Казачка» с женой, – приходилось отрабатывать легенду «сотрудника, сопровождающего шефа на светском рауте», но находиться на достаточном удалении, чтобы в любой момент незаметно для окружающих войти в контакт с человеком, посланным тем, кого Гаврилов назвал «куратором».
Сейчас он был абсолютно уверен, что Орден уже объявил «угрозу вторжения».
Орел уже выпустил когти и вот-вот рухнет с небес на жертву. Как всегда, удар будет неожиданный и беспощадный.
"Может, так и задумывалось с самого начала: я бегаю, сношу башкой стены, стреляю во все, что движется, и отвлекаю все внимание на себя, пока самый незаметный тихо делает основную работу? Или по ходу дела твою разведку боем превратили в отвлекающий маневр, а возможности предупредить не было? Нет, правильно сделали, что работать пришлось без обратной связи. Я и так знаю чересчур много. Не голова, а информационный фугас... Почему они тянут время?
Стою тут, как девица на первом свидании, жду неизвестно чего и кого! Впрочем, почему неизвестно? – Он грустно усмехнулся. – Кандидатов в кураторы операции всего двое, ошибиться трудно. Одного видел своими глазами, о втором проговорился Гаврилов. А что он с тобой будет делать, от должности и воспитания не зависит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181