– Здесь работа. Ты же тоже любишь свою работу.
– Не-а. – Она вскинула руки, собрав волосы на затылке. – Я не работаю, не пашу, не вкалываю и не заколачиваю бабки. Я, Витюш, живу! Сейчас работа журналиста полностью соответствует моему представлению о жизни. Мне интересно так жить, и все. Завтра проснусь, захочется жить иначе – сменю работу.
– А для меня это больше, чем образ жизни.
– Нашла коса на камень! – Она хлопнула себя по узким бедрам, туго обтянутым джинсами. – Какая местная Фекла тебя приворожила, а?
– Кто о чем, а баба о бабе! – рассмеялся Виктор. – Мужик он, мужик.
– Вот тебе раз! Ну-ка, колись, бывший благоверный. До каких это глубин разврата вы дошли в этом святом месте?
– Ты даже не представляешь, – сказал он неожиданно серьезно.
– Не поняла.
– О Мещерякове не слышала? – Не-а, – легко соврала Настя.
– Был такой крупный исследователь, пока друзья не сожрали.
– Профессор, наверное?
– Нет. Докторскую защитить дали, а дальше не пустили. Да и докторская была на закрытую тему.
– Как диссидентам через задницу вкатывать краткий курс истории партии?
– Ну зачем так? Он... – Виктор резко встал, в два шага пересек келью и распахнул дверь в коридор. Дверь, как и все здесь, была без ручек, открывалась специальным крючком. Прислушавшись к гулкой тишине, Виктор мягко закрыл дверь, тихо щелкнул замок.
– Па-ра-но-йя, – по слогам произнесла Настя, покрутив пальцем у виска.Шиза косит наши ряды, ага?
– Показалось. – Виктор сунул крючок в карман халата.
– Ну-ну... Так что там Мещеряков?
– Он одним из первых начал проводить эксперименты по расширению сознания, – сказал Виктор, возвращаясь на место.
– А! – разочаровано протянула Настя, отворачиваясь к окну.
– "Бэ"! Это основа психотронного оружия. Американцы развернули поисковые работы лет семнадцать назад. Сначала пытались поставить сознание под контроль.
Была у них такая программа «МК-Ультра». Лоботомия, методики по снижению агрессивности и попытки аппаратного управления эмоциями и поведением.
– Знаю, знаю! Лоботомия – это когда через дырку во лбу спицей в мозгах ковыряют. В кино видела. Хорошо америкашкам, им бабки девать некуда, – равнодушно бросила Настя.
– Нет! – Виктор хрустнул пальцами. Чувствовалось, что этот спор он ведет давно и сейчас рад новому слушателю. – Они отработали и закрыли эту тему, и переключились на ее антипод. Очевидно, пришли к выводу, что управлять сознанием, не разрушая его, нельзя. В результате можно получить не управляемое общество, а палату буйнопомешанных. Значит, следовало искать подходы к управляемой эволюции сознания. А наиболее тщательно этот вопрос проработан в системах тайных обществ и религиозных сектах. И практически у каждого народа в рамках этнической культуры существует шаманство – как синтез методик расширения сознания. Доведенный до утилитарной простоты.
– Бред в трамвае! Ты сюда прибежал за Мещеряковым, это понятно. Так сказать, из платонической любви к научному светилу. А он как на этих выселках оказался?
– Именно – на выселках! Он тут на правах ссыльного поселенца.
– Напортачил с подопытными кроликами? – Настя через плечо посмотрела на возившегося с зажигалкой Виктора.
– М-м, – кивнул тот головой, выпустив из ноздрей дым. – Часть экспериментов шла с использованием галлюциногенов. Эти препараты вызывают у подопытных неуправляемый поток зрительных образов, в просторечии именуемых галлюцинациями.
Самый ходовой препарат – ЛСД. Он простого смертного на полчаса превращает в гения. Некоторые, увы, не выдерживают. Но что поделать, брак лабораторного материала бывает при любом опыте.
– На том и погорел, значит, Лысенко от психиатрии. Людишек не жалко?
– Это были добровольцы, – коротко бросил Виктор.
– Не из числа «подрасстрельных»?
– Брось, – он брезгливо поморщился. -На таких проводят опыты по управлению сознанием. А методики высшего уровня рассчитаны на элиту. Значит, и кролики, как ты выразилась, должны быть элитными.
– Вот почему в стране колбасы не хватало. Кто космос завоевывал, кто кроликов наркотой долбил, – хитро улыбнувшись, поддела его Настя.
– Демократка несчастная! Нельзя же строить общество из расчета на жующих.
Это будет высоко организованное стадо жвачных, а не человеческое сообщество.
Вопрос стоит о выживании человека как вида. Или управляемая эволюция, или деградация до стада жвачных – альтернативы нет.
– Фашизм какой-то, – передернула острыми плечами Настя.
– Технофашизм. Еще услышишь этот термин. Очень скоро его запустят в массовое сознание, и ваша пишущая братия, как всегда ни черта не разобрав, станет обмусоливать его, как мои дебилы ложку.
– От твоих слов мороз по коже.
– Чем больше будет рождаться уродов, чем больше крови прольют расплодившиеся маньяки, тем быстрее до средних умов дойдет, что ими пора управлять. И как всегда, они с готовностью подчинятся новому лидеру эпохи технофашизма. Но перед этим мы должны помочь лидерам стать на ступень выше, стать богочеловеками. А это значит, взять жизнь в свои руки и принять на себя всю ответственность за тех, кто ниже. Исследования идут по всему миру, Мещеряков не единственный. Мы можем научит сильных быть сильными.
– А стадо жвачных – быть управляемым, да?
– В принципе, правильно, – кивнул Виктор.
– Ой, а кто это? – Настя подтянулась, оторвав ноги от пола.
– Где? – Виктор закрыл глаза, чтобы не видеть ее тонкие щиколотки, выглянувшие из-под задравшихся штанин.
– К реке пошел. Невысокий такой. На Аль Пачино похож, только седой.
– А! Это любимец Мещерякова. Некто Кротов.
– Кролик подопытный?
– Нет, что ты! Мещеряков привез, его с собой. Здоров, насколько можно быть здоровым.
– А что он тогда здесь делает?
– Живет, – пожал плечами Виктор. – Мещеряков просил не заниматься им, вот я и не лезу.
– Слушай, Вить! Его не КГБ в психушку упек, а?
– Нет, насколько я знаю.
– Жаль.
– В каком смысле?
– Тему ищу. Я недавно у одного бывшего кагэбэшника интервью брала. Не тема – песня! «Полковник Журавлев – герой невидимого фронта, жертва перестройки».
Хотела материал испанцам продать. Так зарубили, сволочи! Ни денежек, ни славы.
Отдай Кротова, а?
Он тихо подошел сзади, провел пальцами по полосе кожи между майкой и ремнем джинсов, Настя вздрогнула и прошептала:
– Наконец-то сообразил. Я уж думала, шмякнусь отсюда и сверну шею.
Он помог ей спуститься на пол, прижал к себе.
– Настюха...
– Все вы такие, чокнутые. – Она мягко улыбнулась и погладила его по щеке. – У мамаши все мужики были талантливые и чокнутые. Говорила, любить надо того, кто страстно работает и страстно живет. Тогда и тебе перепадет.
– И разводилась почти каждый год.
– Не, с официальными раз в три года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181