Положить пистолет стволом к двери или окну, зависело от ситуации. Потом смочить ветошь маслом, вытереть пальцы о правый угол тряпочки – непременно правый! – и закурить. Сигарету приходилось держать в углу рта, морщиться от дыма, но в этом был дополнительный кайф.
Тонкость удовольствия от курения, когда руки заняты, разъяснил ему давний друг Юрка. Тот всегда брился с сигаретой в зубах. Все ржали, наблюдая, как он отчаянно корчит намыленную рожу, пытаясь перегнать сигарету из одного угла рта в другой. А Юрка еще при этом умудрялся шипеть, обзывая всех чухонцами, не понимающими толка в удовольствиях.
Лишь отполировав мелкие части, можно было позволить себе перехватить дрожащую сигарету остро пахнувшими оружейным маслом пальцами и стряхнуть пепел.
Потом уже переходить к главному – полировке ствола.
Как и следовало ожидать, телефон зазвенел именно в этот момент.
Максимов чертыхнулся, поймал налету столбик пепла, растер о штанину. В секунды собрал пистолет, щелкнул обоймой и передернул затвор.
Шутка старая – позвонить по телефону и в этот же момент попытаться выбить дверь. Хорошо срабатывает, если знаешь, где находится телефон. Есть шанс уйти с линии огня. Специально для этого случая Максимов разорился на радиотелефон. С трубкой, из которой торчал черный штырек антенны, можно было разгуливать по всей квартире.
Он беззвучно прошел к двери, посмотрел глазок и лишь потом нажал кнопку на трубке.
– Слушаю.
– Максима можно?
– Это я.
– Вам привет от Никиты. Он просил оставаться дома еще три дня.
– И ни в магазин, ни по бабам?
В трубке ненадолго замолчали, потом уже другой голос сказал:
– По бабам можно. В магазин – тем более. Особо не пить. И каждый день в десять часов утра быть у телефона.
– Хорошо что не вечера, – буркнул Максимов. – Все?
– Да. До встречи.
Максимов вернулся в комнату. Взял со стола новую сигарету, стал собирать обрывки ветоши в пакет из-под молока.
«Через три дня бросят в работу. Отпуск окончен. – Он погладил теплую рукоять пистолета и вздохнул. – Не беспокойся. Ритуал сбили, но это не дурной знак, не напрягайся. Бывало и хуже, но проносило. – Опять зазвенел телефон. – Черт, как прорвало!»
Квартира до Максимова пустовала с месяц, но до сих пор его тревожили вечерние звонки. Судя по мужским голосам, предыдущий жилец был «лицом кавказской национальности». Явный перевес женских голосов ближе к полуночи говорил, что сын гор импотенцией не страдал.
– Да! – бросил Максимов в трубку и покосился на дверь.
– Это клуб «Природа»? Я насчет собаки...
– Нет, барышня, это институт землетрясений!
– Ой! А мне дали этот телефон.
– Не могли, – строго прервал ее Максимов голосом начальника режима из отставных вояк. – Это секретное учреждение.
– Извините. А вы не шутите?
– Шучу, конечно. Квартира это. Из домашних животных у меня только тараканы. Пока, красавица.
«Сигнал принят», – мысленно добавил он. Об этом звонке они договорились с Посланником. Его вызвали на последний контакт, когда и как произойдет новый – думать было рано. А о том, что его может и не быть вовсе, думать не хотелось.
Через десять минут он вышел к мусоропроводу. Ветошь, лоскутки, тряпки и газеты были рассованы по разным пакетам. Содержимое ведра обильно полито сверху уксусом, чтобы перебить характерный запах ружейного масла.
Чья-то шаловливая рука красным маркером написала на трубе мусоропровода:
«Дора – сука».
Максимов улыбнулся и провел рукой по надписи. Краска еще пачкала пальцы.
Вряд ли в подъезде жила девушка с таким именем. Это был знак, оставленный кем-то из людей Посланника. Если отбросить последнюю букву, слово приобретало законченный смысл, беспощадный, как приговор: «ДОР».
"Не хило! Вот так сразу – и Дело Оперативной Разработки пришили. Дяденьки, за что? – веселился в душе Максимов. – А за все сразу. За Карабах, за август-октябрь, да мало ли за что? «ДОР с окраской терроризм» – это звучит.
Кстати, отрезает тебе пути отхода и сводит шансы выбраться из дела живым практически до нуля".
Вчера он с Посланником прокачал все возможные варианты. Если судить по полученному только что сообщению, ситуация сразу же стала развиваться по самому худшему из них. С самого начала операции заказчик решил задействовать все возможности Службы Безопасности Президента для надежного блокирования Максимова. При первой же попытке выйти из дела на его след поставят всех сыскарей страны. Будут травить, как матерого террориста, способного организовать акт «центрального террора» – шлепнуть кого-нибудь из кремлевских небожителей. От страха и в предвкушении обязательных в таком случае орденов травить будут, высунув от усердия языки.
«Интересно, зачем тогда наши внедряют меня в эту операцию? Без надежной связи с Орденом, с первого дня под „колпаком“, так еще, как выясняется, и все пути назад заранее отрезаны! – подумал он, досадливо покачав головой. – Разведка боем, как и обещали».
Максимов огляделся по сторонам. Где-то должны были оставить еще один знак.
Мало предупредить, надо еще пожелать удачи, так было принято. Сам он никогда не забывал. Как оказалось, и связной Ордена свято чтил это негласное правило.
То, что искал Максимов, было нарисовано прямо на оконном стекле. Маленький значок в правом нижнем углу. Чужой даже не поймет. Похоже на восьмерку с острыми углами.
Максимов лишь коснулся знака, но, суеверный, как все, ходящие по лезвию ножа, стирать не стал.
– "Дагас", – прошептал он древнее имя рунического знака: «Действуй с верой, пусть даже придется с пустыми руками прыгнуть в пустоту. Угадай момент – и ты изменишь жизнь». – Скрытый смысл знака был известен лишь посвященным в магию рун <Знаки древнескандинавского алфавита. По преданию, руны были привнесены в мир верховным божеством – Одином. Наиболее известен «старший футарк», состоящий из двадцати восьми рун. Кроме письменности, руны широко использовались в магических практиках и гаданиях. Для этого рунические знаки рисовали на каменных или костяных пластинках. По положению и знакам выпавших рун прорицатели толковали судьбу и волю богов. Подробнее о гадании на рунах можно прочесть в книге Ральфа Блюма «Рунический оракул».>.
Вся магия рун, как объяснили Максимову Учителя, сводится к простой истине: жизнь непредсказуема лишь потому, что наш разум не в силах уловить ее многообразие. Нам доступен лишь абрис, примитивная схема сложнейших взаимодействий, которая и есть – Жизнь. Так какая разница, какими знаками – мы записываем едва ощущаемую гармонию Вселенной? Шесть палочек И-Цзын, руны, карты Таро, кофейная гуща или косточки, рассыпанные рукой шамана... Знак может быть любым, лишь бы ты, всмотревшись в него, услышал голос Истины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
Тонкость удовольствия от курения, когда руки заняты, разъяснил ему давний друг Юрка. Тот всегда брился с сигаретой в зубах. Все ржали, наблюдая, как он отчаянно корчит намыленную рожу, пытаясь перегнать сигарету из одного угла рта в другой. А Юрка еще при этом умудрялся шипеть, обзывая всех чухонцами, не понимающими толка в удовольствиях.
Лишь отполировав мелкие части, можно было позволить себе перехватить дрожащую сигарету остро пахнувшими оружейным маслом пальцами и стряхнуть пепел.
Потом уже переходить к главному – полировке ствола.
Как и следовало ожидать, телефон зазвенел именно в этот момент.
Максимов чертыхнулся, поймал налету столбик пепла, растер о штанину. В секунды собрал пистолет, щелкнул обоймой и передернул затвор.
Шутка старая – позвонить по телефону и в этот же момент попытаться выбить дверь. Хорошо срабатывает, если знаешь, где находится телефон. Есть шанс уйти с линии огня. Специально для этого случая Максимов разорился на радиотелефон. С трубкой, из которой торчал черный штырек антенны, можно было разгуливать по всей квартире.
Он беззвучно прошел к двери, посмотрел глазок и лишь потом нажал кнопку на трубке.
– Слушаю.
– Максима можно?
– Это я.
– Вам привет от Никиты. Он просил оставаться дома еще три дня.
– И ни в магазин, ни по бабам?
В трубке ненадолго замолчали, потом уже другой голос сказал:
– По бабам можно. В магазин – тем более. Особо не пить. И каждый день в десять часов утра быть у телефона.
– Хорошо что не вечера, – буркнул Максимов. – Все?
– Да. До встречи.
Максимов вернулся в комнату. Взял со стола новую сигарету, стал собирать обрывки ветоши в пакет из-под молока.
«Через три дня бросят в работу. Отпуск окончен. – Он погладил теплую рукоять пистолета и вздохнул. – Не беспокойся. Ритуал сбили, но это не дурной знак, не напрягайся. Бывало и хуже, но проносило. – Опять зазвенел телефон. – Черт, как прорвало!»
Квартира до Максимова пустовала с месяц, но до сих пор его тревожили вечерние звонки. Судя по мужским голосам, предыдущий жилец был «лицом кавказской национальности». Явный перевес женских голосов ближе к полуночи говорил, что сын гор импотенцией не страдал.
– Да! – бросил Максимов в трубку и покосился на дверь.
– Это клуб «Природа»? Я насчет собаки...
– Нет, барышня, это институт землетрясений!
– Ой! А мне дали этот телефон.
– Не могли, – строго прервал ее Максимов голосом начальника режима из отставных вояк. – Это секретное учреждение.
– Извините. А вы не шутите?
– Шучу, конечно. Квартира это. Из домашних животных у меня только тараканы. Пока, красавица.
«Сигнал принят», – мысленно добавил он. Об этом звонке они договорились с Посланником. Его вызвали на последний контакт, когда и как произойдет новый – думать было рано. А о том, что его может и не быть вовсе, думать не хотелось.
Через десять минут он вышел к мусоропроводу. Ветошь, лоскутки, тряпки и газеты были рассованы по разным пакетам. Содержимое ведра обильно полито сверху уксусом, чтобы перебить характерный запах ружейного масла.
Чья-то шаловливая рука красным маркером написала на трубе мусоропровода:
«Дора – сука».
Максимов улыбнулся и провел рукой по надписи. Краска еще пачкала пальцы.
Вряд ли в подъезде жила девушка с таким именем. Это был знак, оставленный кем-то из людей Посланника. Если отбросить последнюю букву, слово приобретало законченный смысл, беспощадный, как приговор: «ДОР».
"Не хило! Вот так сразу – и Дело Оперативной Разработки пришили. Дяденьки, за что? – веселился в душе Максимов. – А за все сразу. За Карабах, за август-октябрь, да мало ли за что? «ДОР с окраской терроризм» – это звучит.
Кстати, отрезает тебе пути отхода и сводит шансы выбраться из дела живым практически до нуля".
Вчера он с Посланником прокачал все возможные варианты. Если судить по полученному только что сообщению, ситуация сразу же стала развиваться по самому худшему из них. С самого начала операции заказчик решил задействовать все возможности Службы Безопасности Президента для надежного блокирования Максимова. При первой же попытке выйти из дела на его след поставят всех сыскарей страны. Будут травить, как матерого террориста, способного организовать акт «центрального террора» – шлепнуть кого-нибудь из кремлевских небожителей. От страха и в предвкушении обязательных в таком случае орденов травить будут, высунув от усердия языки.
«Интересно, зачем тогда наши внедряют меня в эту операцию? Без надежной связи с Орденом, с первого дня под „колпаком“, так еще, как выясняется, и все пути назад заранее отрезаны! – подумал он, досадливо покачав головой. – Разведка боем, как и обещали».
Максимов огляделся по сторонам. Где-то должны были оставить еще один знак.
Мало предупредить, надо еще пожелать удачи, так было принято. Сам он никогда не забывал. Как оказалось, и связной Ордена свято чтил это негласное правило.
То, что искал Максимов, было нарисовано прямо на оконном стекле. Маленький значок в правом нижнем углу. Чужой даже не поймет. Похоже на восьмерку с острыми углами.
Максимов лишь коснулся знака, но, суеверный, как все, ходящие по лезвию ножа, стирать не стал.
– "Дагас", – прошептал он древнее имя рунического знака: «Действуй с верой, пусть даже придется с пустыми руками прыгнуть в пустоту. Угадай момент – и ты изменишь жизнь». – Скрытый смысл знака был известен лишь посвященным в магию рун <Знаки древнескандинавского алфавита. По преданию, руны были привнесены в мир верховным божеством – Одином. Наиболее известен «старший футарк», состоящий из двадцати восьми рун. Кроме письменности, руны широко использовались в магических практиках и гаданиях. Для этого рунические знаки рисовали на каменных или костяных пластинках. По положению и знакам выпавших рун прорицатели толковали судьбу и волю богов. Подробнее о гадании на рунах можно прочесть в книге Ральфа Блюма «Рунический оракул».>.
Вся магия рун, как объяснили Максимову Учителя, сводится к простой истине: жизнь непредсказуема лишь потому, что наш разум не в силах уловить ее многообразие. Нам доступен лишь абрис, примитивная схема сложнейших взаимодействий, которая и есть – Жизнь. Так какая разница, какими знаками – мы записываем едва ощущаемую гармонию Вселенной? Шесть палочек И-Цзын, руны, карты Таро, кофейная гуща или косточки, рассыпанные рукой шамана... Знак может быть любым, лишь бы ты, всмотревшись в него, услышал голос Истины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181