Но, впрочем, какое это могло иметь значение теперь, когда меня отделяли от неминуемой смерти каких-нибудь несколько минут. Или даже секунд. Я вцепился в рукоятку посоха обеими руками: ноги у меня подкашивались, я чувствовал, что, того и гляди, свалюсь на пол.
Энтипи приблизила губы к моему уху и предложила:
— Может, попробуем удрать?
— Ничего не выйдет, — ответил я.
Даже если б нам и удалось, миновав коридор, выбежать наружу, это вовсе не означало бы, что Шенк и его люди не нагонят нас в замковом дворе и не приволокут назад силой. В таком случае расправа может оказаться даже более жестокой и быстрой, чем та, что нас и без того ожидала. Я, разумеется, не стал делиться всеми этими соображениями с Энтипи. Она и без того была сама не своя от страха, к чему было окончательно выбивать у нее почву из-под ног. К тому же, как знать, возможно, ей-то как раз и удастся сохранить жизнь. Драгоценностей при ней нет. Я попытаюсь как-нибудь ее выгородить, возьму всю вину на себя…
— Куда это вы оба так торопились? — В голосе Шенка слышалась насмешка.
Я медленно повернулся к нему лицом. Даже в эти ужасные мгновения, парализованный страхом и ожиданием неминуемой гибели, я не мог удержаться, чтобы не соврать.
— Милорд… видите ли… моя подруга, — я кивком указал на Энтипи, — ей срочно понадобилось… то есть захотелось… у нее возникла нужда в… м-м-м…
Шенк вперил взгляд в то место моих панталон, где помещался мешочек с драгоценностями. И усмехнулся. А потом оглушительно захохотал, откинув голову назад.
— А-а-а! — веселился он. — Ясно, что ей понадобилось. А ты, вижу, готов удовлетворить ее потребность. Ну а мой дворецкий, выходит, пытался воспрепятствовать пылкой юности радоваться жизни, прожигать ее, как она того и заслуживает. Ты что ж это так оплошал, приятель? — С этими словами он хлопнул оторопевшего дворецкого по спине, так что тот покачнулся и едва устоял на ногах. И преданно улыбнулся своему господину.
Диктатор Шенк сунул руку за пояс, и внутри у меня все похолодело. «Вот оно!» — сказал я себе. Шутки в сторону, сейчас он выхватит оттуда кинжал и прикончит нас с Энтипи. О боже, обо мне-то и пожалеть некому, а вот несчастные Рунсибел с Беатрис все глаза выплачут по несчастной своей дочери. Но диктатор, представьте себе, вместо кинжала выудил из поясного кошеля золотую монету — между прочим, не какой-нибудь жалкий соверен, а целый дюк.
— Я ведь забыл тебя отблагодарить за услугу, оказанную моей невесте, — приязненно улыбнувшись, сказал он. — Держи! — Шенк швырнул мне монету, и я поймал ее на лету. Глядел на золотой кружок на ладони и глазам не верил. Никак не мог опомниться, такой неожиданный оборот приняли события… — Они только что отчеканены, эти новые дюки, — хвастливо сообщил Шенк. — И тебе одному из первых довелось получить монету нового образца. Взгляни на обратную сторону! — Я скользнул глазами по профилю Шенка на новеньком дюке и послушно перевернул золотой кружок. На оборотной стороне, как я и ожидал, красовался профильный портрет мерзавки Астел.
— Прежде мне и в голову бы не пришло тратиться на такие глупости, — поделился с нами диктатор. — Заказывать монеты с женским профилем на одной из сторон. Но коли берешь за себя настоящую графиню, следует отдавать дань условностям и… традициям.
— Золотые просто великолепны. И слова ваши золотые, милорд, — сказал я, выдавив из себя улыбку, которая скорее походила на гримасу.
— Дворецкий, а ты им заплатил за труды?
— Н-нет, милорд. Да они этого и не заслужили. Заявились сюда после всех, а уходят в разгар праздника. У нас так не принято…
«Милорд», не говоря ни слова, выхватил меч из ножен и отсек дворецкому голову. Та с тупым стуком упала к ногам несчастного, которые по инерции сделали два-три заплетающихся шага вперед, после чего подломились под обезглавленным телом. Мы с Энтипи окаменели от ужаса.
— Будет еще тут меня учить! — сварливо проговорил Шенк. — Раз я сказал — заплатить, так повинуйся! — Вытащив из кошеля второй дюк, он бросил его мне на ладонь, которую я по-прежнему держал открытой. — Будет с тебя?
— Милорд, нет слов, как мы потрясены вашей щедростью!
— Так возликуйте же, юнец и юница! — воскликнул диктатор, и только тогда я понял, что он здорово навеселе. — Радуйся, хромоногий слуга, что тебе довелось побывать на торжестве в честь моей помолвки. И гордись, что оказал услугу не кому-нибудь, а будущей супруге самого диктатора Шенка!
— Милорд! — ответил я с чувством. — Поверьте, никогда в жизни я не был так счастлив, как во время выполнения этого поручения, возложенного на меня лично вами!
Шенк махнул рукой, отпуская нас на все четыре стороны, и повернулся, чтобы уйти. Мы же со всех ног бросились к выходу из замка.
20
УЧИТЫВАЯ, с какой неохотой Мари в свое время наняла нас с Энтипи на службу и как она с нами обходилась, я был немало удивлен тем искренним огорчением, с которым она встретила известие о нашем предстоящем уходе. Что же до нас с принцессой, то мы буквально ног под собой не чуяли от радости, что наконец-таки покинем опостылевший трактир «У кромки леса». Единственным, что меня в связи с этим всерьез беспокоило, была погода: судя по календарю, зима должна была бы уже покинуть Приграничное царство, но морозы и ледяные ветры по-прежнему не ослабевали. Казалось, в этих краях никогда не наступит весна. Однако хотя меня и не вдохновляла перспектива езды по заснеженным дорогам, я каким-то инстинктом чувствовал, что откладывать отъезд нам не следовало. Пора было пускаться в путь. Везение, благодаря которому я сумел отомстить Астел и фантастически разбогатеть, не могло длиться вечно. А ну как эта хищная, хитрая бестия вздумает меня отыскать и поквитаться за свое унижение? Опомнившись от испуга, в который ввергло ее мое неожиданное появление на пиру у Шенка, и поразмыслив на досуге, она могла догадаться, что все мои рассказы о слежке за ней, о моих «помощниках», о благоволении ко мне могущественной Гекаты — чистой воды ложь. В таком случае она возжелала бы немедленно избавиться от меня — никем и ничем не защищенного, а значит, являющего собой весьма легкую жертву потенциального шантажиста, чье существование — вечная угроза ее благополучию. К тому же совсем не обязательно ей самой марать о меня свои нежные белые ручки — достаточно нанять профессионального головореза, который разыщет меня и тихо прикончит, обставив все как несчастный случай.
Вот поэтому я так торопился покинуть негостеприимный кров Мари. Именно ей я поручил приобрести для нас с Энтипи двух лошадей, чтобы самим нам лишний раз не высовывать носа на улицу. Мы с принцессой долго совещались и наконец порешили, что поскачем верхом по утоптанному снегу больших дорог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
Энтипи приблизила губы к моему уху и предложила:
— Может, попробуем удрать?
— Ничего не выйдет, — ответил я.
Даже если б нам и удалось, миновав коридор, выбежать наружу, это вовсе не означало бы, что Шенк и его люди не нагонят нас в замковом дворе и не приволокут назад силой. В таком случае расправа может оказаться даже более жестокой и быстрой, чем та, что нас и без того ожидала. Я, разумеется, не стал делиться всеми этими соображениями с Энтипи. Она и без того была сама не своя от страха, к чему было окончательно выбивать у нее почву из-под ног. К тому же, как знать, возможно, ей-то как раз и удастся сохранить жизнь. Драгоценностей при ней нет. Я попытаюсь как-нибудь ее выгородить, возьму всю вину на себя…
— Куда это вы оба так торопились? — В голосе Шенка слышалась насмешка.
Я медленно повернулся к нему лицом. Даже в эти ужасные мгновения, парализованный страхом и ожиданием неминуемой гибели, я не мог удержаться, чтобы не соврать.
— Милорд… видите ли… моя подруга, — я кивком указал на Энтипи, — ей срочно понадобилось… то есть захотелось… у нее возникла нужда в… м-м-м…
Шенк вперил взгляд в то место моих панталон, где помещался мешочек с драгоценностями. И усмехнулся. А потом оглушительно захохотал, откинув голову назад.
— А-а-а! — веселился он. — Ясно, что ей понадобилось. А ты, вижу, готов удовлетворить ее потребность. Ну а мой дворецкий, выходит, пытался воспрепятствовать пылкой юности радоваться жизни, прожигать ее, как она того и заслуживает. Ты что ж это так оплошал, приятель? — С этими словами он хлопнул оторопевшего дворецкого по спине, так что тот покачнулся и едва устоял на ногах. И преданно улыбнулся своему господину.
Диктатор Шенк сунул руку за пояс, и внутри у меня все похолодело. «Вот оно!» — сказал я себе. Шутки в сторону, сейчас он выхватит оттуда кинжал и прикончит нас с Энтипи. О боже, обо мне-то и пожалеть некому, а вот несчастные Рунсибел с Беатрис все глаза выплачут по несчастной своей дочери. Но диктатор, представьте себе, вместо кинжала выудил из поясного кошеля золотую монету — между прочим, не какой-нибудь жалкий соверен, а целый дюк.
— Я ведь забыл тебя отблагодарить за услугу, оказанную моей невесте, — приязненно улыбнувшись, сказал он. — Держи! — Шенк швырнул мне монету, и я поймал ее на лету. Глядел на золотой кружок на ладони и глазам не верил. Никак не мог опомниться, такой неожиданный оборот приняли события… — Они только что отчеканены, эти новые дюки, — хвастливо сообщил Шенк. — И тебе одному из первых довелось получить монету нового образца. Взгляни на обратную сторону! — Я скользнул глазами по профилю Шенка на новеньком дюке и послушно перевернул золотой кружок. На оборотной стороне, как я и ожидал, красовался профильный портрет мерзавки Астел.
— Прежде мне и в голову бы не пришло тратиться на такие глупости, — поделился с нами диктатор. — Заказывать монеты с женским профилем на одной из сторон. Но коли берешь за себя настоящую графиню, следует отдавать дань условностям и… традициям.
— Золотые просто великолепны. И слова ваши золотые, милорд, — сказал я, выдавив из себя улыбку, которая скорее походила на гримасу.
— Дворецкий, а ты им заплатил за труды?
— Н-нет, милорд. Да они этого и не заслужили. Заявились сюда после всех, а уходят в разгар праздника. У нас так не принято…
«Милорд», не говоря ни слова, выхватил меч из ножен и отсек дворецкому голову. Та с тупым стуком упала к ногам несчастного, которые по инерции сделали два-три заплетающихся шага вперед, после чего подломились под обезглавленным телом. Мы с Энтипи окаменели от ужаса.
— Будет еще тут меня учить! — сварливо проговорил Шенк. — Раз я сказал — заплатить, так повинуйся! — Вытащив из кошеля второй дюк, он бросил его мне на ладонь, которую я по-прежнему держал открытой. — Будет с тебя?
— Милорд, нет слов, как мы потрясены вашей щедростью!
— Так возликуйте же, юнец и юница! — воскликнул диктатор, и только тогда я понял, что он здорово навеселе. — Радуйся, хромоногий слуга, что тебе довелось побывать на торжестве в честь моей помолвки. И гордись, что оказал услугу не кому-нибудь, а будущей супруге самого диктатора Шенка!
— Милорд! — ответил я с чувством. — Поверьте, никогда в жизни я не был так счастлив, как во время выполнения этого поручения, возложенного на меня лично вами!
Шенк махнул рукой, отпуская нас на все четыре стороны, и повернулся, чтобы уйти. Мы же со всех ног бросились к выходу из замка.
20
УЧИТЫВАЯ, с какой неохотой Мари в свое время наняла нас с Энтипи на службу и как она с нами обходилась, я был немало удивлен тем искренним огорчением, с которым она встретила известие о нашем предстоящем уходе. Что же до нас с принцессой, то мы буквально ног под собой не чуяли от радости, что наконец-таки покинем опостылевший трактир «У кромки леса». Единственным, что меня в связи с этим всерьез беспокоило, была погода: судя по календарю, зима должна была бы уже покинуть Приграничное царство, но морозы и ледяные ветры по-прежнему не ослабевали. Казалось, в этих краях никогда не наступит весна. Однако хотя меня и не вдохновляла перспектива езды по заснеженным дорогам, я каким-то инстинктом чувствовал, что откладывать отъезд нам не следовало. Пора было пускаться в путь. Везение, благодаря которому я сумел отомстить Астел и фантастически разбогатеть, не могло длиться вечно. А ну как эта хищная, хитрая бестия вздумает меня отыскать и поквитаться за свое унижение? Опомнившись от испуга, в который ввергло ее мое неожиданное появление на пиру у Шенка, и поразмыслив на досуге, она могла догадаться, что все мои рассказы о слежке за ней, о моих «помощниках», о благоволении ко мне могущественной Гекаты — чистой воды ложь. В таком случае она возжелала бы немедленно избавиться от меня — никем и ничем не защищенного, а значит, являющего собой весьма легкую жертву потенциального шантажиста, чье существование — вечная угроза ее благополучию. К тому же совсем не обязательно ей самой марать о меня свои нежные белые ручки — достаточно нанять профессионального головореза, который разыщет меня и тихо прикончит, обставив все как несчастный случай.
Вот поэтому я так торопился покинуть негостеприимный кров Мари. Именно ей я поручил приобрести для нас с Энтипи двух лошадей, чтобы самим нам лишний раз не высовывать носа на улицу. Мы с принцессой долго совещались и наконец порешили, что поскачем верхом по утоптанному снегу больших дорог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189