Старик так долго выискивал для меня платье, что я уж решил, что он ни на чем не остановится и мне придется идти на банкет в исподнем. Но после долгих колебаний он все же сделал свой нелегкий выбор, и я оказался облачен в темно-синий бархатный камзол с золотым шитьем по рукавам и вороту, черные с синим панталоны и черный плащ-пелерину, отороченный богатым мехом. В точности таким же были опушены и голенища моих черных блестящих сапог с роскошными пряжками и позолоченными шпорами.
— Я выгляжу как-то странно… — Из зеркала на меня глядел совершенно мне незнакомый молодой щеголь. — Трудно поверить, что это я и есть…
— Вы прямо красавец хоть куда! — осклабился камердинер. — Ни дать ни взять благородный сэр…
— Благородный осел, — пробормотал я.
Но несмотря на некоторую неловкость, испытываемую мной в этой непривычной одежде, в глубине души я был очень даже доволен всеми переменами в своей внешности, о которых столь предусмотрительно позаботились их величества. Стоя у зеркала, я быстро привык к сознанию, что молодой вельможа, глядящий на меня в упор, — это ваш покорный слуга, Невпопад из Ниоткуда, и принялся без всякого стеснения любоваться собой. А убедившись, что на меня никто не глядит, даже заговорщически подмигнул своему отражению. Знай наших!
Запахнувшись в плащ, я взял в руку посох и небрежно произнес:
— Кажется, меня приглашали на банкет? Что ж, придется принять приглашение, чтобы не разочаровывать добрых хозяев.
Слуги с почетом проводили меня в банкетный зал. Я в нем еще ни разу не бывал. Он оказался еще больше и роскошней, чем я мог предположить. В сравнении с ним пиршественный зал Шенка с его варварскими украшениями показался бы скромной каморкой. Первым, что мне бросилось в глаза, был гобелен с фениксом, украшавший одну из стен. Я догадался, что это его специально по случаю банкета перенесли сюда из тронного зала. Чтобы никто не сомневался — я и есть тот герой, что на нем изображен.
Но в зале, право же, было на что посмотреть и кроме гобелена. Длинные широкие столы прямо-таки ломились от всевозможной снеди, свежей, изысканной, ароматной… Мне стало немного не по себе при мысли, что этой едой мог бы неделю, а то и дней десять насыщаться целый город.
Потом взгляд мой выхватил из толпы придворных Одклея. Шут приплясывал на месте и звенел своей погремушкой. Но нынче он был далеко не единственным, в чьи обязанности входило развлекать почтенную публику: повсюду сновали жонглеры, шпагоглотатели, шуты и танцовщицы, акробаты и фокусники. Я уже не говорю о музыкантах, их здесь было видимо-невидимо, целый огромный оркестр человек в полсотни. Вся эта толпа призвана была услаждать слух и взоры пресыщенных едой и напитками знатных господ.
Но пока еще ни о каком пресыщении речь не шла. Банкет должен был начаться лишь по сигналу его величества. Гости бесцельно бродили по залу, вполголоса переговариваясь и алчно поглядывая на пиршественные яства. Я, как и они, не смел наброситься на все эти лакомые блюда, только глазами их поедал. У меня не на шутку разыгрался аппетит, и я с наслаждением втянул носом запах жареной индейки, гуся, поросенка, ростбифа, вареной и печеной дичи, пирогов с голубями, с жаворонками, с куриным мясом и травами. Боже, сколько всего наготовили королевские повара, чтобы утолить голод их величеств, ее высочества, а также знатных рыцарей, лордов и леди — нарядных, источающих изысканные ароматы драгоценных благовоний… Какими и меня нынче умастили… И нарядили едва ли не богаче многих…
У меня аж сердце замерло, такое острое чувство единения со всеми этими людьми и причастности ко всему, что здесь происходило и было представлено, я вдруг испытал. И на миг ощутил в душе такое же безмерное восхищение перед знатью, перед роскошью и великолепием всего, что составляло ее существование, какое всю свою жизнь испытывала моя несчастная мать по отношению к рыцарству.
У нас в крепости, надо честно сказать, банкеты были довольно редким явлением. За все время моей службы это был второй из них. Первый же, устроенный королем в честь окончания рыцарского турнира, я не посетил: настроение было не то. Вместо участия в пиршестве мне невольно пришлось выяснять отношения с Морнингстаром и его дружками.
При воспоминании о красавчике Булате у меня тотчас же прояснилось в голове. Я разом воскресил в памяти всю неприглядную правду о том, на что бывают способны сэры рыцари, когда знают, что любая проделка сойдет им с рук. Я несколько раз повторил про себя смачное ругательство, адресованное моему родителю и тем негодяям, которые овладели бедняжкой Маделайн с ним за компанию.
Но, хотите верьте, хотите нет, даже и это не очень-то мне помогло… Слишком велико было очарование момента… Слишком утонченно-роскошным, манящим казалось все, на чем бы ни останавливался мой взор…
Я огляделся в поисках Морнингстара и не без труда его обнаружил — красавчик стоял у самого дальнего конца самого последнего из столов, то есть ему предстояло занять место на максимальном удалении от королевского семейства. Вот как понизился статус бывшего оруженосца сэра Кореолиса. Теперь его назначили служить сэру Боллоксу, в голове у которого было не больше ума, чем в супнице. Булат с унылым видом посматривал по сторонам, а когда мы с ним встретились взглядами, поспешно отвернулся.
— Пожалуйте сюда, юный сэр, — почтительно обратился ко мне дворецкий и повел вперед, поддерживая под локоть.
Мне стало любопытно, какое же место назначил для спасителя своей дочери Рунсибел. Или сама Беатрис решала этот вопрос? Во всяком случае, столы, где должны были сидеть оруженосцы, находились вовсе не там, куда меня вел этот старик с царственной осанкой. Да и мог ли я себя по праву считать одним из них? Ведь мой господин погиб, а нового назначения я до сих пор не получил. Знатные дамы и господа, мимо которых мы шли, ласково мне кивали, ловили мой взгляд… Это мне льстило, что греха таить.
— Невпопад, вот и ты наконец! — воскликнул его величество при виде меня. — Пожалуй сюда, к нам, если ты не против. У нас как раз есть для тебя местечко.
Я постарался ничем не выдать своего изумления. Его величество стоял футах в трех от меня у главного стола, находившегося на специальном подиуме. Облаченный в белые с золотом одежды, Рунсибел, по-моему, никогда еще не выглядел столь величественно. Я перевел взгляд на королеву, которая приветливо мне кивнула. Она стояла по правую руку от супруга. Ей было очень к лицу ярко-красное пышное платье, спадавшее на пол широкими складками. Энтипи почему-то отсутствовала, но их величества пригласили за свой стол какую-то незнакомую мне юную особу со светлыми вьющимися волосами. Девушка была одета в роскошное бархатное платье пурпурного цвета с золотой вышивкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189