А мы-то...»
Кутуйан снова тронул коня и подъехал совсем близко к растерявшимся людям.
— Да, раздавать не надо! — твердо повторил он.— Деньги на ручной мельнице не смелешь, их не съешь. Ведь это ваша общая доля. Никто не смеет отобрать их у вас. Давайте лучше совет держать, как нам правильнее поступить.
Лица посветлели.
— Ну так скажи нам, как поступить,— попросил кто-то.
Кутуйан подался вперед:
— Я думаю так... Копить деньги, беречь их нам теперь ни к чему. Нужно позаботиться о пропитании, купить хлеба, чтобы дотянуть до урожая. Выберем от каждого аила по человеку, пусть эти люди посчитают, сколько у них там семей. Вы знаете, что вьючных лошадей и волов у нас раз два и обчелся, но надо собрать караван и отправить с надежными людьми в Бишкек. Не достанем зерна в Бишкеке, двинемся в Токмак или Карабалты, там посмотрим. Вот как я считаю, братья мои, а вы что скажете?
— Добро, Кутуйан, да будет легкой дорога.
— Удачи тебе, Кутуйан!
Наутро отправились в путь до зари, собрав, сколько нашлось, вьючных животных. Длинный получился караван: шли гуськом, друг за другом лошади, волы, верблюды. Сопровождало караван по два, по три человека от каждого аила, а главный над ними Кутуйан. Он ехал впереди, рядом с ним его близкий друг Бекболот.
На рассвете, когда добрались до Джетим-Дебе, Кутуйан сказал Бекболоту:
— Беке, город городом, но день-то не базарный, кто знает, сумеем ли мы купить хлеба сколько надо. Я и еще человека три продолжим путь до города, а ты со своими, да возьми еще сарбанских, поезжайте в Кара-Коо. Там хлеборобов много, стало быть, и зерно найдется. Закупите у них для себя и для сарбанских, может, и для кашкабашей.
— Хорошо, — ответил Бекболот.— А если не закупим, как нам быть?
— Если не закупите, что поделаешь, тогда тоже поворачивайте в город. Встретимся на базарной площади. Или вам податься в Сокулук? В общем, решайте сами.
Бекболот сказал огорченно:
— Эх, подождать бы нам а этим делом до воскресенья.
— Подождать бы... ты же сам видел...— Кутуйан нахмурился.— Ладно, что будет, то будет. Если нынче не купим на все деньги, тогда подождем до воскресенья. У нас уже что-то будет, чтобы хоть детишки не голодали.
Он отсчитал Бекболоту деньги.
— Ну, помогай тебе бог. Будь поосторожнее, Беке.
Об осторожности Кутуйан напоминал не зря: те проклятые, конечно, знали, куда они отправляются и зачем. Как бы не выследили, не напали в злобе своей неуемной.
Всю дорогу до города Кутуйан ехал, опустив глаза на гриву коня. Всю дорогу жалел, что отпустил Бекболота, винил себя, беспокоился, но наконец махнул рукой: ладно, чему быть, того не миновать.
Солнце встало, когда они въехали в город. Кутуйан велел вести караван к баразу, пусть животные отдохнут, он сам потом туда приедет. И свернул в замощенную булыжником улицу.
Отправился он прямиком к Афанасию — других купцов поблизости не знал, к кому бы можно обратиться.
Знакомая улица, знакомые ворота... Вспомнились прошедшие дни, и сердце забилось чаще. Как бы то ни было, тут он провел часть своей жизни, тут остался след его детства.
Ворота оказались не заперты. Снаружи никого. Кутуйан спешился, привязал коня к железной скобе у ворот, вошел во двор. Все, все как было: длинный серый дом, сарай. У сарая две телеги, оглобли опущены в землю. Справа лачуга, в которой жили они с матерью.
«Куда они подевались?» — оглядывался Кутуйан.
Вздрогнул: на него кинулся с лаем лохматый белый пес. Хорошо хоть, привязан, не то повалил бы на землю.
— Ты чего, Мильтон? Не узнал?
И тут прибежал Малай. Похудел, осунулся, волосы отросли, свисают на уши. Ворот длинной бязевой рубахи распахнут. Малай без пояса и босой, несмотря на холод.
— Кутаян? — Парень широко раскрытыми глазами смотрел на Кутуйана.— Кута-ян! — взмахнул обеими руками.— Это ты? Дорогой!
Они обнялись. Соскучились, оказывается. Хлопали друг друга по спине, расспрашивали, мешая русские слова с киргизскими. Малай:
— Нашел ты свой народ? Как твоя мама, здорова?
Кутуйан:
— Нашел, и мама здорова.
Когда успокоились, сели на крыльце. Как выяснилось, Афанасий со своими уехал с неделю назад к дочери в Верный. Кутуйан приуныл. Надо же, добираться сюда из аила... и он рассказал Малаю, зачем приехал. Тот расстроился: и лориа полны амбары, и собирался хозяин продавать, но цену-то Малаю не говорил. Ничего не выходит.
Сидели они недолго. Заперли ворота и пошли вниз по улице, оба пешком. Серого Кутуйан вел в поводу.
Пришли к другому купцу, в дом, похожий на дом Афана- » ин как две капли воды. Купец начал торговаться, торговал
ся долго. Наконец сговорились о цене, купец велел приводить вьючных. Зерна хватит, а не хватит, знаем, где найти. Многие продают. Плохо ли, ежели покупатели, да еще оптовые, являются прямо к тебе домой. Слава богу, по базару шастать не надо...
Зерна и вправду было много. Не хватило батманов1 шести, за ними, как научил купец, обратились к соседу через два дома.
В обратный путь двинулись уже за полдень. Кутуйан радовался, что все так удачно вышло: купили, можно сказать, все в одном месте.
На прощанье они с Малаем крепко обнялись. Тот жалел, что не сумеет навестить приятеля: далеко, хозяин не отпустит. Просил, если Кутуйан будет еще в городе, заходить обязательно. Кутуйан, конечно, обещал.
В аил прибыли в сумерках. Кара-Коо поближе Бишкека, Кутуйан считал, что Бекболот и его спутники давно уже дома, но их еще не было.
Хлеб разделили между четырьмя нижними аилами, убрали его в нарочно для этого освобожденные юрты, поставили караульных. Покончив с этим делом, Кутуйан взял с собой шестерых джигитов и поехал встречать Бекболота. Далеко забираться не стали: неизвестно, где искать. В Кара-Коо? А может, они там ничего не достали, спустились в Сокулук? Или же... Хотя люди говорят, что Саты-бий и его присные вели себя тихо.
Разделились надвое, одни поехали к Джетим-Дебе, другие — к Ак-Кучуку. И, слава богу, где-то к утру Кутуйан увидел: едут. Они или нет? Они! И вьючные идут с грузом, медленно и тяжело. Кутуйан кинулся к Бекболоту:
— Беке, все у вас в порядке, живы? Мы тут чуть с ума не сошли из-за вас.
— Везем,— усталым голосом ответил Бекболот.— Вы-то купили?
— Купили, Беке. Все в порядке. А вы что, в Сокулук ездили?
— В Сокулук.
Значит, им пришлось пройти куда более долгий путь.
— Ладно, все хорошо, что хорошо кончается.— Кутуйан повернул коня и поехал рядом с Бекболотом.
1 Батман — мера веса от шести до двенадцати пудов (в разное время и в разных районах).
Весть о том, что привезли зерно, птицей разнеслась по аилам. И с самого раннего утра потянулся со всех сторон народ к юртам, где были сложены мешки. Шли все, кто мог передвигать ноги. Позади всех тащились, опираясь на палки, старики и старухи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Кутуйан снова тронул коня и подъехал совсем близко к растерявшимся людям.
— Да, раздавать не надо! — твердо повторил он.— Деньги на ручной мельнице не смелешь, их не съешь. Ведь это ваша общая доля. Никто не смеет отобрать их у вас. Давайте лучше совет держать, как нам правильнее поступить.
Лица посветлели.
— Ну так скажи нам, как поступить,— попросил кто-то.
Кутуйан подался вперед:
— Я думаю так... Копить деньги, беречь их нам теперь ни к чему. Нужно позаботиться о пропитании, купить хлеба, чтобы дотянуть до урожая. Выберем от каждого аила по человеку, пусть эти люди посчитают, сколько у них там семей. Вы знаете, что вьючных лошадей и волов у нас раз два и обчелся, но надо собрать караван и отправить с надежными людьми в Бишкек. Не достанем зерна в Бишкеке, двинемся в Токмак или Карабалты, там посмотрим. Вот как я считаю, братья мои, а вы что скажете?
— Добро, Кутуйан, да будет легкой дорога.
— Удачи тебе, Кутуйан!
Наутро отправились в путь до зари, собрав, сколько нашлось, вьючных животных. Длинный получился караван: шли гуськом, друг за другом лошади, волы, верблюды. Сопровождало караван по два, по три человека от каждого аила, а главный над ними Кутуйан. Он ехал впереди, рядом с ним его близкий друг Бекболот.
На рассвете, когда добрались до Джетим-Дебе, Кутуйан сказал Бекболоту:
— Беке, город городом, но день-то не базарный, кто знает, сумеем ли мы купить хлеба сколько надо. Я и еще человека три продолжим путь до города, а ты со своими, да возьми еще сарбанских, поезжайте в Кара-Коо. Там хлеборобов много, стало быть, и зерно найдется. Закупите у них для себя и для сарбанских, может, и для кашкабашей.
— Хорошо, — ответил Бекболот.— А если не закупим, как нам быть?
— Если не закупите, что поделаешь, тогда тоже поворачивайте в город. Встретимся на базарной площади. Или вам податься в Сокулук? В общем, решайте сами.
Бекболот сказал огорченно:
— Эх, подождать бы нам а этим делом до воскресенья.
— Подождать бы... ты же сам видел...— Кутуйан нахмурился.— Ладно, что будет, то будет. Если нынче не купим на все деньги, тогда подождем до воскресенья. У нас уже что-то будет, чтобы хоть детишки не голодали.
Он отсчитал Бекболоту деньги.
— Ну, помогай тебе бог. Будь поосторожнее, Беке.
Об осторожности Кутуйан напоминал не зря: те проклятые, конечно, знали, куда они отправляются и зачем. Как бы не выследили, не напали в злобе своей неуемной.
Всю дорогу до города Кутуйан ехал, опустив глаза на гриву коня. Всю дорогу жалел, что отпустил Бекболота, винил себя, беспокоился, но наконец махнул рукой: ладно, чему быть, того не миновать.
Солнце встало, когда они въехали в город. Кутуйан велел вести караван к баразу, пусть животные отдохнут, он сам потом туда приедет. И свернул в замощенную булыжником улицу.
Отправился он прямиком к Афанасию — других купцов поблизости не знал, к кому бы можно обратиться.
Знакомая улица, знакомые ворота... Вспомнились прошедшие дни, и сердце забилось чаще. Как бы то ни было, тут он провел часть своей жизни, тут остался след его детства.
Ворота оказались не заперты. Снаружи никого. Кутуйан спешился, привязал коня к железной скобе у ворот, вошел во двор. Все, все как было: длинный серый дом, сарай. У сарая две телеги, оглобли опущены в землю. Справа лачуга, в которой жили они с матерью.
«Куда они подевались?» — оглядывался Кутуйан.
Вздрогнул: на него кинулся с лаем лохматый белый пес. Хорошо хоть, привязан, не то повалил бы на землю.
— Ты чего, Мильтон? Не узнал?
И тут прибежал Малай. Похудел, осунулся, волосы отросли, свисают на уши. Ворот длинной бязевой рубахи распахнут. Малай без пояса и босой, несмотря на холод.
— Кутаян? — Парень широко раскрытыми глазами смотрел на Кутуйана.— Кута-ян! — взмахнул обеими руками.— Это ты? Дорогой!
Они обнялись. Соскучились, оказывается. Хлопали друг друга по спине, расспрашивали, мешая русские слова с киргизскими. Малай:
— Нашел ты свой народ? Как твоя мама, здорова?
Кутуйан:
— Нашел, и мама здорова.
Когда успокоились, сели на крыльце. Как выяснилось, Афанасий со своими уехал с неделю назад к дочери в Верный. Кутуйан приуныл. Надо же, добираться сюда из аила... и он рассказал Малаю, зачем приехал. Тот расстроился: и лориа полны амбары, и собирался хозяин продавать, но цену-то Малаю не говорил. Ничего не выходит.
Сидели они недолго. Заперли ворота и пошли вниз по улице, оба пешком. Серого Кутуйан вел в поводу.
Пришли к другому купцу, в дом, похожий на дом Афана- » ин как две капли воды. Купец начал торговаться, торговал
ся долго. Наконец сговорились о цене, купец велел приводить вьючных. Зерна хватит, а не хватит, знаем, где найти. Многие продают. Плохо ли, ежели покупатели, да еще оптовые, являются прямо к тебе домой. Слава богу, по базару шастать не надо...
Зерна и вправду было много. Не хватило батманов1 шести, за ними, как научил купец, обратились к соседу через два дома.
В обратный путь двинулись уже за полдень. Кутуйан радовался, что все так удачно вышло: купили, можно сказать, все в одном месте.
На прощанье они с Малаем крепко обнялись. Тот жалел, что не сумеет навестить приятеля: далеко, хозяин не отпустит. Просил, если Кутуйан будет еще в городе, заходить обязательно. Кутуйан, конечно, обещал.
В аил прибыли в сумерках. Кара-Коо поближе Бишкека, Кутуйан считал, что Бекболот и его спутники давно уже дома, но их еще не было.
Хлеб разделили между четырьмя нижними аилами, убрали его в нарочно для этого освобожденные юрты, поставили караульных. Покончив с этим делом, Кутуйан взял с собой шестерых джигитов и поехал встречать Бекболота. Далеко забираться не стали: неизвестно, где искать. В Кара-Коо? А может, они там ничего не достали, спустились в Сокулук? Или же... Хотя люди говорят, что Саты-бий и его присные вели себя тихо.
Разделились надвое, одни поехали к Джетим-Дебе, другие — к Ак-Кучуку. И, слава богу, где-то к утру Кутуйан увидел: едут. Они или нет? Они! И вьючные идут с грузом, медленно и тяжело. Кутуйан кинулся к Бекболоту:
— Беке, все у вас в порядке, живы? Мы тут чуть с ума не сошли из-за вас.
— Везем,— усталым голосом ответил Бекболот.— Вы-то купили?
— Купили, Беке. Все в порядке. А вы что, в Сокулук ездили?
— В Сокулук.
Значит, им пришлось пройти куда более долгий путь.
— Ладно, все хорошо, что хорошо кончается.— Кутуйан повернул коня и поехал рядом с Бекболотом.
1 Батман — мера веса от шести до двенадцати пудов (в разное время и в разных районах).
Весть о том, что привезли зерно, птицей разнеслась по аилам. И с самого раннего утра потянулся со всех сторон народ к юртам, где были сложены мешки. Шли все, кто мог передвигать ноги. Позади всех тащились, опираясь на палки, старики и старухи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77